Приглашая «МК-Бульвар» к себе на дачу, Ирина специально выбрала день, когда не будет дождя, чтобы мы могли запечатлеть всю красоту ее дачного участка. Оказывается, Ирина давно увлекается ландшафтным дизайном, а в знании названий необычных растений профессиональный метеоролог может посоперничать с хорошим агрономом.

— Ирина, давайте начнем с истории дома. Давно у вас появилась эта дача?

— Этот дом мы купили лет 13 назад, и у него очень богатая история. Говорят, он был построен еще в 1920-х годах для одного видного кремлевского чиновника. Дом очень старый, но необыкновенно теплый: даже в самую лютую стужу здесь можно сделать Ташкент. А участок нам достался очень маленький и очень тенистый: на нем восемь корабельных сосен и три огромные яблони, они своими кронами закрывают практически все, так что солнца у меня почти не бывает.

Чтобы позагорать, нужно проявлять чудеса мобильности и эквилибристики. А уж чтобы воплотить в жизнь все мои ландшафтные идеи, пришлось хорошенько подумать. Наверное, это как-то передалось мне с генами: мой дедушка был агрономом, и, когда меня летом отправляли к бабушке с дедушкой в деревню, я занималась огородом. И если других детей заставляли, то у меня самой всегда была к этому тяга. А когда у меня появилась собственная земля, я решила что-то интересное сделать здесь. Сейчас на участке нет ни одного кусочка, не перекопанного мною, и ни одно растение не сидит на том месте, где было посажено изначально. Все путешествуют в поисках наиболее удачного расположения. Приживаются и выживают только те, кто может мириться с тенью даже в условиях этих краев. Хорошо растут всякие хосты, бузульники, хвойные, много мелкого невзрачного, что непосвященный может принять за сорняки. А сейчас очень радуют глаз колокольчики — даже в стесненных с точки зрения солнца условиях они выдают необыкновенную красоту.

— Кто-то помогает вам ухаживать за растениями? Может быть, приобщаете к своему увлечению дочь?

— Скорее это моя территория. Конечно, Вере очень нравится копаться в земле, но пока мне не удается ей объяснить, как это правильно делать. Она копает всегда по-своему, и это не всегда укладывается в генеральный план жизни моих растений. А вообще само появление на свет Верочки сильно отвлекло меня от растительной страсти. Раньше это было мое самое главное увлечение, а теперь я, конечно, больше занимаюсь ребенком. Но если попадаю на какой-то садоводческий рынок, все равно нещадно трачу средства на растения и не могу остановиться. А две недели назад мы посеяли крошечный газон по специальной новой технологии. Он у нас был с самого начала, но в прошлом году мы так интенсивно жарили на нем шашлыки, что от него ничего не осталось. В этом году я решила: посею газон заново, огорожу его заборчиком и (чего бы мне это ни стоило) не разрешу по нему никому ходить, пока он не войдет в силу. Вот сегодня как раз тот торжественный день, когда мы снимаем укрывной материал и видим всю эту красоту.

— Вы сказали, что выбирали день для интервью, учитывая прогноз погоды. А когда вы выбирали этот дом — учитывали какие-то окружающие его природные условия?

— Нет, так сложились обстоятельства, но они оказались счастливыми. Нам здесь очень нравится — дом всего в пяти минутах ходьбы от платформы, а у нас в лесу такой замечательный воздух! Раньше здесь через дорогу жил философ Спиркин — у него был огромный участок, на котором он ничего не позволял возделывать. И когда ему говорили, что можно посадить какие-то цветы или что-то срубить, он отвечал: «Вы не понимаете? Это так витально! Мы должны жить именно вот так, близко к земле. И ощущать ее именно такую — непреображенную, девственную». Для ребенка здесь вообще шикарное место — тихо, уютно, чуть подальше есть замечательные озера, в которых можно купаться и где водятся карпы.

— Вы говорили, что рождение дочери было поворотным моментом в вашей жизни.

— Да, безусловно, теперь все крутится вокруг нее. Меня часто спрашивают, не хочет ли Верочка стать телеведущей — она же видит маму по телевизору. Тут как-то был случай — я бужу ребенка ночью, чтобы посадить ее на горшок, и спрашиваю: «Верочка, хочешь писать?» И она своим непроснувшимся разумом мне отвечает: «Нет, я хочу рассказывать о погоде по телевизору!» Ночью, практически в полусне! Я чуть не промахнулась ее попой в горшок от неожиданности. (Смеется.) Видимо, на подсознании ей этого хочется. Сейчас мы пытаемся учиться читать, но пока это дается нам с трудом. Мой папа говорит, что я уже в четыре года умела читать, хотя я в это слабо верю. Проверить его невозможно, потому что мамы, которая рассудила бы наш спор, уже нет. Без нее теперь папа — мой самый преданный и верный зритель. Он смотрит практически все выпуски погоды, потом звонит и рассказывает, что ему понравилось, а что нет. И если мама всегда следила за моим внешним видом, то папа еще и за содержанием текста, и придирчиво критикует. Я очень благодарна ему за это!

— Как отреагировали ваши родители, когда вы начали работать на телевидении?

— Я работала в Гидрометцентре, когда на канале решили, что о погоде должны рассказывать специалисты-метеорологи. Продюсер телекомпании «Метео-ТВ» Александр Митрошенков долго искал подходящих ведущих. У меня до работы на НТВ небольшой телевизионный опыт уже имелся. Я вела прямые эфиры: на Первом канале в программе «Доброе утро» делали прямые включения из Гидрометцентра с выступлениями синоптиков. Тогда это все не было на высоком технологическом уровне: я сама рисовала карту, которая стояла на небольшой стойке, и в моем распоряжении были две кнопки, с помощью которых я переключала камеру — то она работала на меня, то на карту. Не обходилось без курьезов: кнопки от волнения легко было перепутать. В «Метео-ТВ» все оказалось по-другому, и когда меня пригласили работать, я не очень верила, что у меня что-то получится. И наш главный режиссер Роман Дьяконов в меня тогда не поверил. До сих пор помню, как он меня просто истязал. Мы записывали мой самый первый выпуск, и никак не получалось — волновалась и запиналась ужасно, было много дублей. Тогда Рома говорит: «Ира, давайте отвлечемся от этого. Представьте, что перед вами — ведро с водой. Вымойте здесь пол». Я думаю: «Да ты покажи мне, как вот здесь руками поводить, и я все скопирую!» Начинаю «мыть пол», вижу его объективное станиславское «не верю» и зажимаюсь еще больше. У него новое предложение: «Попробуйте другое. Встаньте у стены, представьте, что под стеной лежит ваш любимый человек, а стена падает — придерживайте стену!» Ладно, думаю, если нужно, я буду придерживать стену, может, все-таки поможет… Эфир сорван не был. Что касается родителей — они всегда стараются хорошо думать о своем ребенке, но, по-моему, тогда не очень твердо верили в то, что у меня получится. А вот Александр Митрошенков сразу сказал: «Это то, что надо». И оставил меня в эфире, за что ему спасибо большое.

— Ирина, а почему в свое время вы выбрали именно географический факультет? Все-таки метеоролог — достаточно необычная профессия.

— Это опять-таки был случай. Мое глубокое самокопание привело меня к выводу, что все важные повороты в моей жизни получаются сами собой. Я просто даю событиям случаться. Когда я окончила школу, папа очень хотел, чтобы я отправилась учиться в Институт стали и сплавов и изучала полупроводниковые материалы и приборы. Я даже занималась там на подготовительных курсах. Но за пару недель до вступительных экзаменов к нам приехала родственница и сказала: «Что вы делаете с ребенком, это же сложная мужская специальность! Пусть попробует поступить на какое-нибудь естествознание!» Ее совет был — географический факультет МГУ. Я поступила. Тех знаний, которые у меня уже были, оказалось достаточно — я всегда хорошо училась.

— После института — сразу в Гидрометцентр?

— Да. И здесь опять помог случай. Еще будучи студенткой, все свои курсовые работы я писала по тропической метеорологии. И один из преподавателей мне подсказал, что в Гидрометцентре есть лаборатория динамики атмосферы в тропической зоне. Так я несколько лет занималась прогнозами перемещения тропических циклонов. Одновременно училась в аспирантуре, но так и не защитилась. В какой-то момент поняла, что на свете есть только три человека, которые хотят видеть меня кандидатом наук — мой научный руководитель и мама с папой, а больше никому это не нужно. Наверное, я ошибалась.

— Когда вы сейчас смотрите на свою дочь, уже замечаете, к чему Вера проявляет большие способности?

— Сейчас еще сложно что-то говорить. Вера — очень подвижная девочка: у нее гибкое тело, и, наверное, мне бы хотелось, чтобы она занималась хореографией, танцами. Я уже начала что-то предпринимать в этом направлении, но постараюсь сделать это органично, чтобы по минимуму ломать ее собственные желания и стремления. Сейчас у меня растет абсолютно пацанский ребенок, который носится, орет, не знает никаких преград и живет просто для того, чтобы жить. Наверное, Вера — единственный человек, который полностью входит в мое личное пространство, независимо от количества близких. Мне никогда не хотелось поднять на нее руку: даже если она хулиганит, не было случая, чтобы я ее шлепала. Может быть, я иду от противного: вспоминаю, как была строга в детстве со мною моя мама, и сама действую совершенно по-другому. До сих пор удивляюсь, как быстро Вера растет. Когда я в первый раз осознала, что она (ей было тогда 3 года) при построении предложения составляет сказуемое сразу из трех-четырех глаголов, подумала: «Ух ты!»

Ребенок совершенно осознанно говорит очень сложными предложениями. И это учитывая, что в годик невролог ставил нам задержку в развитии. Я вам еще покажу, какие картины маслом мы с нею пишем! И с нетерпением жду, что будет дальше, и думаю, что особо не буду Верочку направлять — пусть и здесь события случаются.

— Ирина, бывает, что к вам подходят люди на улице и обращаются за прогнозом погоды?

— Всякое бывает. Чаще, конечно, люди все-таки стесняются, но самые смелые пытаются вступать в беседу. В магазине, куда я часто хожу, меня уже приметили и всегда о погоде спрашивают, соседи по даче тоже интересуются. Но был случай и негативной практики. Когда я пришла в одну организацию по своим хозяйственным делам, меня там узнали и в результате выставили счет в десять раз больший, чем если бы не узнали! Видимо, посчитали, что я в состоянии понести серьезные расходы. Но потом, когда об этом узнало их руководство, оно быстро разобралось в этом деле. Если меня спрашивают о погоде, я всегда пытаюсь рассказать подоступнее. Не на сложном метеорологическом языке, а чтобы это было всем понятно. Ведущий Антон Хреков мне как-то сказал: «Ты, Ира, все время крутишь какие-то детальки в эфире». Хочется проще объяснить, что происходит в атмосфере, и думаю, в сознании людей, которые смотрят прогноз погоды хотя бы раз в месяц, что-то откладывается.

— При большой занятости на работе остается ли время на домашние дела?

— По минимуму, как у всех, у кого рабочий день ненормированный. Я шеф-редактор телекомпании «Метео-ТВ» и еще метеоканала на спутниковом телевидении, так что на работе от меня действительно много чего зависит. Дома успеваю что-то по минимуму. Кроме того, наша компания решила расширить свою аудиторию за счет пользователей Всемирной паутины. Мы делаем новый проект в Интернете для представления прогнозов погоды в отличном от привычных форматов виде. Мне это безумно интересно. Вообще я люблю все, что связано с новыми технологиями.

— В этом году выдалось очень дождливое лето. Скажите как специалист, в оставшийся летний месяц мы все-таки дождемся еще теплых деньков?

— Я всегда не устаю повторять, что долгосрочные прогнозы — дело совсем неблагодарное, поскольку оправдываются они с трудом. На синоптических картах метеорологи могут увидеть только то, что будет сегодня, завтра или чуть дальше.

Сделать же прогноз на месяц можно только с вероятностью, что он оправдается процентов на семьдесят, — тут уж ничего не поделаешь. Но если есть спрос, есть и предложение. А вы должны сами для себя решать, доверять такому прогнозу или нет. Что касается лета, настоящая жара, конечно, будет. Сегодня еще прохладно, но в день выхода этого номера «МК-Бульвара» вы уже все ощутите на себе.

— А вам самой какая погода по душе?

— Погода — это моя работа, и мне она нравится любая. И даже не потому, что это моя работа, — просто мне действительно нравится все. Конечно, лучше, когда можно гулять по нашему роскошному лесу, чем когда дождь загоняет в дом. Но мне кажется, что в любой погоде можно найти свою прелесть.