— Скажу честно, мне там не понравилось. В студии никогда не слышно, что говорят твои собеседники, стоит галдеж, шум, тебе не дают высказать мысль. Мне кажется, это недопустимо. Такое бескультурье и перебивание друг друга уже вошло в систему в этой передаче, хотя вопросы там поднимаются самые острые.

— В данном случае это был вопрос детей-сирот при живых родителях, которые издеваются над своими же детьми. Мне кажется, он должен требовать государственного вмешательства. Я хотела донести это до зрителей программы, но, по-моему, меня никто не услышал. Мне кажется, у нас в России слишком слабая мера лишения родительских прав. Что это за родители, которые готовы убить своих крошек?

— Мне действительно не хочется в очередной раз идти на передачу, потому что она ничего не решает. И форму ведения этой программы, мне кажется, нужно менять. Я дала себе зарок не ходить на «Пусть говорят» после того, как я присутствовала на программе, посвященной выходу картины Бондарчука «Тихий Дон». В студии сидела французская актриса, которая играла Аксинью, и все обсуждение картины свелось к тому, как две пары поменялись мужьями, к любовным интрижкам. А ведь роман Шолохова о страшной истории, о революции, о гражданской братоубийственной войне, разорении семей. Тогда после программы я подошла к Андрею Малахову и прямо сказала: «Я больше на вашу передачу не приду». Впрочем, чуть позже была программа об Ольге Ивановне Лепешинской, и я снова побывала в студии, не могла не сказать слово. А разговор опять приобрел ненужную направленность.

— С удовольствием смотрю политические передачи, программу Алексея Пушкова, «Судите сами». А в качестве ликбеза для себя смотрю программу «Суд идет». Там в большинстве своем появляются живые люди, поднимаются живые проблемы, и находится их решение. Это скорее развлекательный жанр, но по крайней мере эта программа учит, как не нужно поступать и за что тебя обязательно потом должно покарать правосудие.