А что именно — шоколадные конфеты или вообще? Женщины способны увлекаться, соблазняться, подчиняться, восхищаться… Все это — вполне конкретные чувства. А любовь в чистом виде? И как она будет уживаться с грязными пеленками, посудой и помыслами мужчин?

Исключение составляют женщины-поэты. Но для них любовь — производственная необходимость, сырье для получения конечного продукта.

А вообще любовь — штука страшно виртуальная… Но кто бы знал, как страшна виртуальная любовь!

Он заявился в наш дом на такси и сразу занял красный угол. И повел себя нагло — требовал бесперебойного питания, шуршал личным кондиционером и постоянно занимал телефон. Я пыталась понять — кто он: мужчина или женщина. Одобрительно относится к употреблению спирта и терпеть не может вина. Значит, мужик. Но только тронь — тут же зависает и блекнет лицом. Все-таки женщина? Или просто чувствует, что я его недолюбливаю? «Ты, главное, через него Достоевского не качай, — предупредила я мужа, — а то однажды твой компьютер зарежет нас в постели!» Короче, я с самого начала не ждала от него ничего хорошего. И дождалась.

Все началось с того, что этот самый проводник виртуальности начал стучать. Слава богу, не в правоохранительные органы, но зато на весь дом. С детства почитывая всяческие пособия, как вести себя с привидениями (не замечать — и сами исчезнут), я было попыталась применить эту тактику, навязываемую всеми сказочниками мира. Стук не исчез, наоборот, участился.

— Почему компьютер стучит? — наконец поинтересовалась я у его законного хозяина.

— Это «аська», — ответил муж.

— Барабашка… — уточнила я.

— Нет, компьютерная программа, которая позволяет людям общаться через Интернет. Когда кто-то приходит, раздается стук.

В подробности я вдаваться не стала, а к мужу по вечерам все чаще начали заваливаться люди без лиц, без имени и без голоса. Они назывались странными кличками — «никами», их слова вдруг, сами по себе, воспроизводились на мониторе, а эмоциональный фон, без которого невозможен никакой разговор, передавался рисованными рожицами. Рожицы подмигивали, высовывали языки, скорбно кривили губы и хохотали как сумасшедшие.

В основном по «аське» стучали мужские «ники» — из тех, кто во время последней переписи населения в графе «язык, которым вы владеете с детства» указал «бейсик». Меня они не интересовали. Один такой экземпляр у меня уже имелся, а второй только даром занимал бы место — ведь ни продать его, ни обменять не было никакого шанса. Женских кличек оказалось всего две — Карри и Феня. С первой муж флиртовал, вторую опекал.

— Ты уверен, что они в самом деле женщины? — поинтересовалась я.

— Уверен, — отозвался супруг и вместо ожидаемой цитаты из Тутси — «я их уже проверил» — добавил: «У них все мужики — сволочи и нечего носить».

Спасаясь от неминуемого пинка, муж нырнул в Интернет, я же с грустью подумала, что волку куда как легко прикинуться овечкой. А вот попробуй наоборот! Хотя Всемирная Паутина и дает необходимый простор для примерки всяческих личин (хоть Бонапартом назовись!), однако, общаясь, ты все равно рано или поздно раскроешь свою истинную сущность. Исключение могут составить разве что психологи, если, конечно, приходят в Сеть не из желания расслабиться, а из профессионального интереса. А еще в этой игре в прятки лидируют разного рода извращенцы — люди с изощренной психикой.

Но если личина так или иначе спадает, тогда зачем вообще лазить в Паутину? Ведь всем понятно, что ее поклонники стремятся уйти от жизни. Подчеркиваю — не «из», а «от». Ищут себе другие миры, где они могут быть не такими, какими их привыкли считать близкие. А такими, какими они видят себя сами. В мечтах. И, прикрывшись маской компьютерного «ника», подают себя под другим соусом. К тому же они словно платье, которое не к лицу, «скидывают» собственную внешность, остаются для восприятия совсем чистыми, стоят перед монитором голенькие, как душа перед Всевышним. А кто ж не знает, как внешность иной раз сковывает, не позволяет нам произвести нужное впечатление! Но только ли внешность мешает людям выстраивать отношения в реальности? Или осознание, что здесь, за пределами липкой Паутины, все всерьез и надолго, когда как там — в виртуале — лишь игра, обман, иллюзия и не придется за ошибки платить дорогой ценой?

Вскоре муж попросил меня познакомиться с женскими компьютерными «никами», а то, дескать, «девчонкам неудобно». Особого желания я не испытывала — уж больно разговоры по «аське» напоминали беседы в купе скорого поезда, когда не знаешь — кто перед тобой, а расставшись, никогда не увидишь человека впредь. Здесь же я не просто не подозревала, с кем имею дело: у моего собеседника даже внешнего облика не было! Поменяв номер в «аське» и «ник», он исчезал в закоулках виртуальной Сети навсегда. Такая ситуация располагала, конечно, к откровенности и излитию души. Как приятно выложить незнакомцу свои беды и страдания, как легко принять его сочувствие, как изумительно просто попасть в паутину человеческих отношений! Но повышенное желание говорить о себе — далеко не свойственная мне черта, а профессиональная деятельность — и вовсе приучила только слушать. Но… надо, значит, надо. В конце концов у меня тоже есть друзья, они не в пример больше пьют, курят, звонят по вечерам и к тому же водят меня по злачным местечкам. Короче, муж терпел и мне велел.

Как ни странно, оба «ника» мне понравились, а первая и вовсе оказалась душой родственной, то есть самостоятельной, из разряда «сама себе хозяйка». Определенно, недаром она так приглянулась моему мужу! Карри была женщиной более чем независимой, со всеми неотъемлемыми изъянами женской эмансипации. Имела свой бизнес, три квартиры (отличную — для жизни, похуже — для сдачи внаем и совсем плохонькую — продать, пока цены на жилье держатся на пике). К имуществу прилагался муж, если верить владелице — красавец-мачо, не обремененный необходимостью зарабатывать на свой ростбиф с кровью, и десятилетний ребенок, наоборот, обремененный необходимостью заниматься спортивными танцами. Из изъянов наличествовали, как водится в таких случаях, жесткость, властность, максимализм и полное неприятие чувств, особенно высоких.

Второй «ник» откровенно пугал своей неприспособленностью к грубой действительности. Ее муж не скрашивал трудовые будни, а, наоборот, тиранил по мелочи житейской. Ребенок и вовсе отказывался плясать под хоть какую-то дудку. Феня обитала исключительно в эмоциональной сфере и была неспособна самостоятельно грести по жизни. К тому же не только свои, но и все чужие неприятности мгновенно оказывались ее дорогой собственностью, окончательно придавливая своей тяжестью. Короче, почва для возможной опеки была самая что ни на есть подходящая.

— Что ищешь ты в сети далекой? — задалась я вопросом, обдумывая феномен моих новых знакомых.

По всей видимости, обе — такие разные, почти что противоположнос-ти, — нуждались в одном и том же, но в чем именно, и сами толком не знали. Просто жаждали чего-то иного, принципиально нового, резко отличающегося от привычного образа жизни. Короче, искали бури. А как известно, кто ищет, тот обрящет.

Буря началась со cтранного звонка мне на сотовый. Совсем незнакомый голос сказал:

— Это Карри. Я у тебя дома с твоим мужем. Ты вообще как?

— Я — нормально. Если сможешь вырвать его из Паутины, то чистое белье в шкафу, — отозвалась я, занятая совсем другими проблемами.

— Да я не про это. Ты прямо сейчас можешь приехать? Разговор есть. И выпить привези, а то у вас дома пустошь.

Заинтригованная, я постаралась освободиться пораньше. Из спиртного выбрала перцовую настойку — в тон гостье. Так впервые мне довелось воочию увидеть компьютерного призрака. Обычная женщина — молодая, яркая, с хорошей фигурой, — в общем, все как у всех. А я-то думала, хоть мышь белая в кармане будет…

Мы выпили за знакомство, потом за женщин, потом еще раз за женщин, потом еще. Непьющий супруг заметил, что как только мы перейдем к разделу «разное», то можем его позвать, и провалился в виртуальность. А Карри сообщила:

— Я ушла от мужа.

— Правильно, — одобрила я, — если не можешь регулярно менять квартиру и работу, надо разводиться, чтобы не заскучать.

— Квартиру я ему оставляю, счет в банке тоже, бизнес продаю. Убытка тысяч десять долларов выйдет, но делать нечего.

Я молчала, пытаясь сообразить, не шутки ли шутит наша гостья. Как-никак, девушка — из виртуальности.

— Я влюбилась, — вздохнула Карри.

«О боже, — мысленно воскликнула я. — Влюбилась! Эта железная леди — с жесткой рукой и твердым сердцем! Это же катастрофа…»

— А… кто он?

— Еще не знаю.

— ???

— Мы познакомились с полгода назад в Сети. Общались, было интересно. Он меня зацепил, понимаешь? А на этой неделе… Короче, два часа в реале, потом — секс, утром я вернулась домой и сказала мужу, что все, ухожу.

— А он?

— Плакал, не отпускал.

— А ребенок?

— Ребенка оставляю мужу. Куда мне его тащить в Рязань…

— Почему в Рязань?

— Я уезжаю туда жить.

— Так этот, твой новый, он из Рязани? А чем хоть занимается?

— Кажется, программист. Вообще он моложе меня лет на десять, может, учится еще… Я, собственно, прощаться приехала. Давай, наливай.

Мы заговорили о пустяках. Пришел муж, который, как я поняла, уже давно был в курсе, бросил оценивающий взгляд на быстро пустеющую бутылку и корректно поинтересовался: «В магазин сходить?» Мы кивнули.

Настойка на перце обжигала горло. Моя собеседница, похоже, больше не желала обсуждать свои личные дела, а я пыталась понять — что же, собственно, произошло? Как могла зрелая, порядком наученная судьбой женщина, всего достигшая своим умом и нервами, вот так запросто угробить свое прошлое? Это что — любовь? Нет, больше напоминает болезнь, управлять которой ты не властен. И неужели такое может случиться с каждым? Или всему виной виртуальность? Предположим, есть некий желанный образ и есть «ник» — некто, «мистер Икс», подходящий по каким-то параметрам под идеал. Дорисовываем этот «ник», шлифуем, доводим до совершенства и влюбляемся? Ну невозможно перечеркнуть всю жизнь после однодневного знакомства, если не легло чувство, как говорят в таких случаях мужчины, «на старые дрожжи».

Карри ушла на рассвете.

— Месяц! — жестко сказала я на прощанье отчаянной леди.

— Не дождетесь! — так же жестко ответила она.

Могу признаться, потрясение от ее визита было сильным. Но оно оказалось просто легкой зыбью эмоций по сравнению с тем, что я испытала два часа спустя.

Видимо, всему виной стало еще не прошедшее похмелье, иначе я не полезла бы сама проверять электронную почту. Собственно, зачем, если для этой цели имеется профессионально обученный муж? То ли сказался мой дилетантский подход, то ли начались традиционные мелкие гадости, которыми регулярно потчевал меня компьютер, но письма почему-то принялись открываться сами, одно за другим. Одно меня заинтересовало — начало было каким-то странным. Вроде письма Татьяны. Только адресованное не Онегину, а моему мужу. Я прочитала, мне понравилось, я прочитала еще раз и еще. Господи, ну как владеют словом влюбленные женщины! Очевидно, зная мою неприязнь в компьютеру (а может, из-за неосторожного доверия), муж никогда не ставил пароли. Он не предполагал, что однажды я, как поется в популярной песенке, «буду дома, буду пьяной». Я порылась в архиве… Муж потом говорил, что читать чужие письма непорядочно. Но в тот момент я решительно приравняла письма к свидетельским показаниям и потому никаких угрызений совести не испытывала. К тому же посчитала, что в данном случае «лучше быть непорядочной, чем порядочной дурой». Короче, я выяснила, что одна из моих половин, а именно — худшая (не даром же она вторая!), любима таинственной незнакомкой — причем любима безумно, до спазма в горле. «Может, это у них вирус в Сети? Только он не железо убивает, а мозги?» — обреченно подумала я.

Итак, один ответ на занимающий меня вопрос — что оба моих знакомых женских «ника» искали в Паутине? — все-таки нашелся. Они искали любви — большой, чистой и светлой. Но почему в виртуальности — именно там, где ничего нет, — ни людей, ни их слез, ни их улыбок, а только тысячи мегабайт сжатой до непонимания человеческим умом информации? Не потому ли, что в реальности любви просто нет, не было и никогда не будет? И что обнаружила Феня в моем муже такого, чего я не видела в упор на протяжении многих лет совместной жизни? Ведь он ее не увлекал, не соблазнял, не подчинял и не давал ей ни малейшего повода собой восхищаться. Значит ли, что это и есть любовь в чистом виде?

Отношения мы выясняли вечером.

— Как ты мог? — кричала я мужу. — Зачем ты влюбил в себя человека, женщину? Что она, такая по жизни беспомощная и эмоционально неуравновешенная, будет теперь делать? Что ты можешь ей дать?

— Я ничего не делал специально, — вяло огрызался муж.

— Не делал! — согласилась я. — Но ты ведь принимал в ее жизни живое участие — утешал, наставлял, разбирался в ее проблемах. И ты не пресек ее чувств, когда еще не было поздно, они тебе льстили. И как ты теперь объяснишь ей, что иллюзии кончились, а иллюзионист ушел в магазин за картошкой?

— Я прямо сейчас к ней поеду, — предложил муж.

— Поезжай, — фыркнула я, — не пропадать же человеку!

Муж уехал, а я села к компьютеру — все-таки на заре туманной юности получила инженерное образование — и сама завела себе «аську». «Ник» выбрала зверский — «Кроличий Бандикут». Зачем мне потребовался опыт виртуального общения, сформулировать я не то чтобы не могла, просто не желала. А дело было в том, что к двум женщинам из виртуальнос-ти — одну из них я видела лишь однажды, а другую никогда — я испытывала нечто похожее на зависть. Нет, потерять голову от любви мне вовсе не хотелось, но заглянуть туда, где делают это остальные, было любопытно. Через несколько минут после регистрации ко мне начали ломиться так, как будто ждали моего появления в виртуальности долгие годы. Сначала пришел «Спирт», затем «Фауст», «Король», «Киса», последней заявилась «Леди ин Ред». Клички незнакомцев насторожили, еще больше разочаровало то, о чем они начали говорить. Я решила не судить по первому впечатлению и убила на пришельцев целый вечер драгоценного времени. И в итоге с грустью выяснила, что найти интересного человека в виртуальности, пожалуй, еще тяжелее, чем в нормальной жизни. И один только бог знает, как некоторые сподобились отыскать там свою любовь… Да и была ли любовь?

Супруг вернулся за полночь, привез мне роскошный букет цветов. Чем закончился у него тот единственный разговор, когда третий — «аська» — оказался лишним, я спрашивать не стала. Подруга была не моя, проблема — тоже.

Ночь с ее иллюзорным восприятием действительности быстро сгорала, наступал реальный день. Муж мстительно поставил на свои файлы и письма пароли, но меня больше не интересовали компьютерные страсти. Оба женских «ника» канули в никуда с той же легкостью, с какой и возникли из ниоткуда. Прошло что-то около двух недель, и минувшие события уже начали стираться из моей памяти.

— Звонила Феня, — однажды вечером сказал муж, — сказала, что она в Склифе. Больше ничего говорить не захотела. Наверное, я должен съездить…

— Не должен, — устало возразила я.

— Может, надо врачу позвонить?

— Нет, — расставила я точки над «i».

А еще через неделю в «аську» вышла Карри. Наотрез отказалась исповедоваться, чем закончилось рязанское чувство и кто от кого устал, зато с прежней несгибаемостью поведала другие новости. Квартиру с ребенком она себе вернула, счет в банке (вернее, то, что на нем осталось) — тоже, теперь восстанавливает бизнес. На вопрос, как встретил ее законный супруг, возмущенно фыркнула: «Сказал, что он меня прощает! Сидит на моей кухне, достает мои продукты из моего холодильника и меня прощает! Я его выгнала. К его маме. Благо заранее обменяла ее квартиру на большую в соседнем подъезде». А еще Карри сообщила, что начала ремонт, причем такой, что разнесла в квартире все до голых кирпичей.

— Ты не дух ли из дома выгоняешь? — поинтересовалась я. — И конкретно — чей: первого милого или второго?

— Ну их всех, — отозвалась Карри, — мне розетки еще надо будет поменять… Не знаешь, сколько стоит «муж на час»?

А теперь скажите — умеют женщины любить? Нет! Потому что чистая любовь не уживается с грязными тарелками, пеленками и помыслами мужчин. И женщины, гонимые неуживчивым чувством, вдруг ощущают в себе страшную разрушительную силу и, не в состоянии ей противиться, крушат все вокруг. В лучшем случае — стены, в худшем — свою собственную жизнь. Первое дает пищу строителям, второе — поэтам. Так что любовь в чистом виде — это лишь производственная необходимость, сырье для получения готового продукта. Рабочий, так сказать, момент.