Актеры любят называть себя обычными людьми. Но это с какой стороны посмотреть. «Обычная» Ирина Лачина держит дома девять кошек, видит вещие сны и частенько испытывает ощущение дежа вю. Рассуждать с ней о неординарном, таинственном, происходящем с нами и вокруг нас — одно удовольствие. Беседа происходила на фоне роскошных курортных пейзажей Сочи, ради которых Ирина оставила в Москве своих кошек и даже домового.

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Ирина Лачина родилась в семье известной актрисы Светланы Тома. В 1993 году с отличием окончила театральное училище имени Щукина. Снималась в кинофильмах: «Тайны дворцовых переворотов», «Леди бомж», «Леди босс», «Маросейка, 12», «Лучший город земли», играет в антрепризных спектаклях «Любовь-кровь» и «Семейная идиллия». Замужем за актером и продюсером Олегом Будриным, их дочери Маше 13 лет.

— У вас действительно есть домовой?

— Ну иногда не заметить это просто невозможно. Наша домовушечка довольно часто берет всякие мелочи поиграть. Когда что-то теряется, я, отчаявшись найти это, прошу ее вернуть, и вещь возвращается. Так на днях у меня было с маленькими ножницами. У нас есть одно место, где они всегда лежат. Но они исчезли. Я перевернула весь дом, в итоге взмолилась, и они вдруг оказались на столе, прямо перед моим носом. Так что я верю, что существуют какие-то параллельные миры, субстанции, духи — названий придумано много.

— Духи? Почти все мы духов в детстве вызывали! Вы тоже?

— В начале 80-х было повальное увлечение сверхъестественным. И мы с мамой ходили на сеансы спиритизма. В освещенной свечой комнате человек десять рассаживались вокруг стола и вызывали духа. Затем все вытягивали руки, едва касаясь донышка блюдца, лежащего в центре, и оно вдруг начинало крутиться по исписанному алфавитом листу бумаги, указывая нарисованной стрелкой на разные буквы. Буквы складывались в слова, получался ответ на заданный вопрос. Глаза у меня были просто квадратные, и холодок бежал по спине! А потом нам рассказали, что однажды после сеанса забыли перевернуть блюдце, и на следующее утро оно рассыпалось в пыль, потому что всю ночь дух из-под него вырывался.

— А еще с какими-то сверхъестественными явлениями в своей жизни вы сталкивались?

— Однажды меня вылечила Джуна. В третьем классе я оцарапалась в бассейне, появилось покраснение, которое стало разрастаться, и врачи не могли это остановить. Мне ставили взаимоисключающие диагнозы, а пятно уже стало сантиметров двадцать пять, и я его стеснялась. Через друзей мама вышла на Джуну, и меня привезли к ней. В квартире было много людей: взрослых, детей, инвалидов — все ждали. Наконец появилась женщина с черными волосами и горящими глазами и позвала меня. Помню, мне было очень интересно. Я слышала, что она лечит руками, но не представляла, как это. Поэтому момент детского скепсиса — ну-ну, посмотрим — у меня был. Джуна поставила меня перед собой, поднесла руку к спине, и я через одежду почувствовала странное тепло. «Сейчас мы подпитаем тебе чакру», — сказала Джуна и перенесла руки к моему солнечному сплетению. Потом она «поколдовала» над позвоночником и закончила пассами по всему телу. Через несколько дней сеанс повторили, и вскоре пятно исчезло без следа. Потом мы с Джуной долго дружили, бывали в ее новой квартире на Арбате, она показывала нам свои картины. Безусловно, она уникальный, знаковый человек. Человек — это, по-моему, вообще самая большая загадка природы.

— Для вас тайна, почему сегодня так много одиноких мужчин и женщин?

— Нет, не тайна. Сегодня время гипертрофированной независимости друг от друга. И это возводится в культ: я сильный, я лучший, я самодостаточный. Каждый замыкается в своей скорлупе, мы разобщаемся. Тем более что на общение надо затрачиваться, это тоже дар. Но сейчас проще скинуть эсэмэску, люди встречаются, только когда им что-то друг от друга надо.

— И все же одни мужчины и женщины притягиваются, а другие не обращают друг на друга внимания. Почему?

— Опять загадка природы. Наверное, это на интуитивном уровне происходит: «своих» людей мы находим по какому-то непонятному признаку, шестым чувством.

— А как было у вас с мужем?

— Я верю в любовь с первого взгляда, но… у нас она была со второго. Мы учились в Щукинском на разных курсах, большой компанией устраивали посиделки, ходили на спектакли и особого внимания друг на друга не обращали. А в Щуке есть традиция — всегда праздновать Новый год, но делать это 30 декабря. И вот на елке подошел ко мне Олег и говорит: «Пойдем погуляем?» Мы вышли на улицу. Шел крупный снег, стояла тишина, на небе высыпали звезды — сказка! Казалось, что арбатские переулки — это декорация. Олег привел меня в свое заветное место — на башню, мы поднялись на самый верх, у ног в огнях лежала Москва. Мы стояли обнявшись, и вдруг у меня проскочила мысль: этот человек будет моим мужем. А спустя время, когда мы уже встречались, Олег мне признался: «Знаешь, тогда на башне я вдруг понял — ты будешь моей женой». Вот такое совпадение. Тоже загадка.

— Правильно говорят, что браки совершаются на небесах, а вы в тот миг как раз забрались на башню, повыше.

— Кстати, я в то время замуж совершенно не собиралась, потому что была для этого слишком молода, училась на втором курсе. Хотя стать мамой, родить ребенка внутренне была готова. Я для себя очень рано решила, что семья и ребенок — важнее профессии.

— Вы чувствовали, что ваши отношения надолго?

— Нет, я даже не загадывала. А на сегодняшний день мы вместе почти 15 лет — и кто бы мне сказал об этом тогда?! Олег тоже говорит: «Я и представить не мог, что женюсь на этом непонятном существе, которое дверь грудью открывало…» Просто в здании Щуки — огромная тяжелая дверь, сдвинуть ее у меня веса не хватало, и приходилось с разбега наваливаться на нее грудью. Именно прыгающей на дверь Олег и увидел меня впервые. Он называл меня гусеницей и плодожоркой, потому что у меня было длинное узкое зеленое пальто и клетчатый платок. До сих пор недоумевает: что же его тогда во мне захватило? В общем, я поняла, что главное в жизни — ничего не планировать, особенно в любви! Иначе сверху на тебя посмотрят: «Ну что, дорогая, всю „шахматную партию“ в голове выстроила? А если мы вот так фигуры поменяем, выкарабкаешься?» Не стройте планов, а живите, наслаждайтесь отношениями! Никому не дано знать, когда любовь на него обрушится и когда она уйдет.

— Вы согласны с тем, что с годами и чувства, и интерес друг к другу обычно падают?

— А мне с мужем не скучно по сегодняшний день. Я Олега знаю и вместе с тем не знаю. До сих пор в нем есть какие-то черты, которые я только сейчас открываю, так же, как и он во мне. Хотя я не стараюсь удивлять его специально: «Хо-хо, дорогой, посмотри скорей на меня — какая я необычная сегодня! А если вот так? А так?! Интересно тебе?» Да человек с ума сойдет!

— Как-то у вас все слишком идеально…

— Нет, ну периодически мы друг другу шпильки подпускаем. Так ведь интересней — это некая игра…

— Шпильки ладно, а довести друг друга до белого каления можете?

— Легко! Мужчинам это свойственно в меньшей степени, а женщинам — в большей. Женщина в силу своей природы всегда острее реагирует, ведь мы более эмоциональны и менее терпимы, если нас начинают провоцировать.

— И на какой почве?

— Да на любой! И больше ничего не скажу. (Смеется.) Когда один человек доводит другого до белого каления — это не смешно!

— А вы иногда можете похвалить себя: смотри, дорогой, я у тебя — полный идеал!

— Вообще-то он меня все время сам хвалит, поэтому я недостатка в эмоциональном поощрении не испытываю. Но! Иногда похвалить себя тоже не помешает! (Смеется.) При этом у меня очень развито чувство самоиронии, поэтому я никогда не хвалю себя серьезно. Бывает ситуация, когда у Олега одно мнение, у меня — другое, и права оказываюсь я, а потом говорю: «Ну ты хоть понимаешь, с кем живешь? Практически со Спинозой!» Любовь без юмора умирает.

— Еще любовь часто не выдерживает испытания бытом.

— Да, как у Маяковского — «любовная лодка разбилась о быт». Просто после романтического конфетно-букетного периода наступает проверка совместной жизнью, проверка, насколько люди способны идти на компромиссы, ведь ты 24 часа вынужден считаться с другим человеком. Есть уже не «я», есть «мы».

— И как было у вас?

— Если бы не Олежечка, я бы не справилась. В 1991 году родилась Маша. Памперсы редкость и дорого стоят, поэтому у нас был классический набор: подгузники, пеленки… Олег приходил после спектакля (он ученик Юрия Петровича Любимова, играл тогда в Театре на Таганке) и без напоминания подключался — стирал, купал, укачивал… Ночью он чаще меня вставал к Маше. Не было такого: муж храпит, а жена в истерике пытается угомонить ребенка. Олег понимал, как мне тяжело. Это называется любовью — когда ты чувствуешь человека, и ты его жалеешь.

— Но вы могли дочку бабушкам подбросить…

— Нет, мы жили в коммуналке — в десятиметровой комнате Олега в Скатертном. И принципиально тянули сами, без помощи родителей. Помню, как Олег на велосипеде ездил на молочную кухню, как мы оставляли Машу одну на соседок… До этого мы жили вместе с моей мамой. Но ей было безумно трудно перестроиться психологически, все казалось, что ребенок родил ребенка, и она бросилась нас спасать. А я считала, что справлюсь сама — это мой ребенок, и я знаю, как с ним нужно обращаться. В какой-то момент мы с шестимесячной дочкой просто удрали в комнату Олега. Мама приходила к Маше, но жили мы самостоятельно. Каюсь, я сделала ей больно тогда, но это время миновало, и сейчас у нас самые близкие, самые доверительные отношения.

— Вам нравится, если муж вас ревнует?

— Да я уже привыкла, что он никогда меня не ревнует! А вначале мне этого очень хотелось, потому что казалось, будто чего-то не хватает в мозаике проявления его любви. Я даже спрашивала: «Тебе что, все равно — где я, с кем?» Но Олег объяснил: «Ревность — чувство разрушительное. Если я буду ревновать, тебе это скоро надоест. Лучше доверять друг другу. А если что-то произойдет, я всегда это почувствую, ведь я тебя люблю». Я задумалась: появись причина, я бы тоже почувствовала, как человек от меня отдаляется. В общем, я полностью приняла позицию мужа.

— А вот есть поговорка: «Бьет — значит, любит…»

— Носить на лице синяки как доказательства любви?! Такие отношения — катастрофа. Может, и есть мазохистки, которым нравится подобный стиль жизни, но мне кажется, что это ужасно и от такого мужчины нужно бежать.

— Вы рассуждаете слишком трезво. Неужели в вас совсем нет авантюризма?

— Есть, просто он постоянно борется с рациональностью. Но иногда авантюризм побеждает. Вот в сериале «Леди бомж» я впервые в жизни сделала трюк, хотя безумно боялась. Теперь я знаю, что могу спрыгнуть из идущего поезда и скатиться с пятиметрового обрыва. Меня одели в защиту, сверху — пальто, я ощутила себя терминатором, и предупредили: «Береги голову, под снегом могут быть пеньки». Голова в ушанке была не защищена — каску же не наденешь, да еще в руках была сумка, мешающая сгруппироваться. Когда первый раз скомандовали «мотор!», моя рациональность начала подзуживать: «Давай-давай, геройствуй! Тут запросто шею свернешь!» Но я закрыла глаза и ухнула вниз. Очнулась и слышу: «Второй дубль!» Зато на третий я уже чувствовала себя профессионалом. Это был колоссальный заряд адреналина!

— А как среагировал муж?

— Очень конкретно. Он сказал: «Я всегда знал, что ты сумасшедшая!»