Одни считают ее жертвой, которую бывший муж — актер и телеведущий Михаил Полицеймако — бросил в самую трудную минуту жизни. Другие — хищницей, решившей нарушить мир и покой в семье известного актера Семена Фарады. А она — всего лишь красивая женщина, которая ищет свое место под солнцем и пытается вернуть утраченную любовь.

Когда Лев Толстой писал «Анну Каренину», еще не существовало шоу-бизнеса. Сегодня граф, наверное, серьезно подредактировал бы свое знаменитое высказывание про то, что все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Потому что в эпоху папарацци несчастливые семьи тоже похожи, как близнецы-братья: любой скандал в известном семействе тут же становится достоянием общественности. И супруги, хотят они того или нет, продолжают выяснять отношения на виду у всей страны.

…Эта нелицеприятная история выплыла наружу совершенно случайно. Когда после семейной перепалки Михаил влепил Ольге пощечину, она, не в силах поверить, что все это происходит наяву, бросилась в милицию. И там, размазывая слезы по лицу, написала заявление.

Сотрудники милиции были вежливы, заявление приняли, симпатичную девушку успокоили. Но как только за ней закрылась дверь, тут же продали информацию в желтую прессу. По крайней мере, так утверждают сами журналисты, заплатившие за скандальную новость ровно сто американских долларов. Еще бы — ведь драчуном оказался Михаил Полицеймако, известный телеведущий, сын актеров Семена Фарады и Марии Полицеймако.

На следующий день Михаил, прочитав свежие газеты, решил, что супруга объявила ему войну, и дал свои комментарии — злобные и едкие. В ответ Ольга прокомментировала его комментарий.

Череда взаимных претензий с каждым днем росла как снежный ком. И на компромиссы стороны, похоже, идти не собираются.

Мой милый, что тебе я сделала?

Ее взгляд просвечивает будто рентгеном. Перед тем как включается диктофон, Ольга долго расспрашивает меня: почему я решила делать с ней интервью, как давно работаю в журналистике, какие свои публикации считаю самыми удачными. Будто на экзамене в университете — разве что анкету не пришлось заполнять. Она насторожена и пуглива — чего можно ожидать от очередной журналистки? Подробно объясняет свое недоверие: не так давно давала интервью о новом спектакле, где одну из ролей играет Сергей Глушко, известный как Тарзан. Два часа она увлеченно рассказывала о Толстом и Достоевском, а в итоге вышла статья под заголовком «Ольга Лысак хочет развести Наташу Королеву с Тарзаном».

Я послушно киваю головой: «Да, что поделаешь — желтая пресса, однако». Но в глубине души понимаю: вовсе не ее мифическая связь с Тарзаном, на которую сделали упор журналисты, — причина подобной недоверчивости. Женщина, которую единожды предали, порой, сама того не замечая, ставит барьер между собой и всем остальным миром. И для Ольги этот блок — всего лишь защитная реакция после мучительного развода с любимым человеком, которому она так безгранично доверяла.

Чтобы растопить лед недоверия, мы начинаем издалека, с невинных детских лет, когда Олечка Лысак из провинциального городка Еманжелинск Челябинской области решила для себя, что дальнейшую жизнь она свяжет с театральными подмостками.

Ольга: «Я всегда знала, что буду актрисой. И когда после окончания школы меня, победительницу всяческих „Мисс-Обаяние-Очарование“, не приняли в театральный, расстраивалась недолго: что ж, надо подождать еще год, тогда все точно получится».

Через год без особых усилий она поступила в Челябинское театральное училище на курс к Тенгизу Махарадзе. Учеба давалась так же легко и непринужденно, как и вступительные экзамены. Но уже после первого курса она поехала дальше — в Москву, в Москву.

Ольга: «Нас было трое однокурсников, решивших покорить столицу. И один заветный номер телефона на троих — приятеля моего папы. В итоге в ГИТИС поступила только я. А тот телефон позже, когда в моей судьбе наступили тяжелые времена, стал для меня спасительной соломинкой».

Алексей Бородин, художественный руководитель Российского молодежного театра, который принимал экзамены в ГИТИС, после конкурсного прослушивания сразу сказал Ольге: будем брать, так что в другие училища даже не показывайтесь. Она и не спорила. Только радовалась — с какими потрясающими ребятами ей предстоит учиться.

Это был звездный курс — нет, конечно, тогда они еще не знали, что их судьба сложится именно так. Но, конечно, догадывались, что их, молодых, красивых и талантливых, просто не могут не заметить.

Ольга: «На нашем курсе учились Чулпан Хаматова, Ваня Волков, Костя Карасик, Коля Рощин и Миша Полицеймако. Многие спектакли, которые мы ставили еще будучи студентами, потом вошли в репертуар Российского молодежного театра».

Своего будущего мужа она долгое время не замечала. Но вот во время одного из уроков все студенты, усевшись кружком, стали обсуждать то, что взволновало каждого из них: будущий спектакль, прочитанные пьесы. Слово взял Миша Полицеймако — и…

Ольга: «Помню, я тогда подумала: господи, как это тонко, глубоко, проникновенно! Именно в тот момент я и обратила внимание на Мишу. Но долгое время удивлялась: педагоги не ставят нас играть этюды вместе! Тогда это казалось жутко несправедливым, а сейчас понимаю: все-таки наши преподаватели — проницательные люди, они уже тогда почувствовали, что мы — не пара».

Однако прозрение придет позже. А тогда Ольга бросилась в омут нахлынувших чувств, не слишком задумываясь о будущем. Это была ее первая любовь, первая страсть, первый мужчина.

Ольга: «Мы поехали на гастроли в Германию. И после той поездки вернулись мужем и женой. И пусть официально мы не оформляли наши отношения, с тех пор уже не расставались».

Самое забавное, что долгое время Ольга даже не подозревала, что ее избранник — из известной театральной семьи. Хотя сейчас Михаил и обвиняет бывшую супругу в том, что она позарилась прежде всего на его знаменитую фамилию. Нет, для нее он был просто сокурсником и любимым мужчиной.

Ольга: «Надо отдать должное Мише — он никогда не кичился родителями. Даже когда мы уже начали встречаться, я не подозревала, что его отец — Семен Фарада, а мама — театральная актриса Мария Полицеймако».

Первая совместная работа Михаила и Ольги — спектакль «Мораль пани Дульской». Сегодня Ольга грустно улыбается: по иронии судьбы, в той пьесе прослеживался намек на их будущие отношения. Когда служанка забеременела от пана, родители молодца впали в ступор: мол, надо понимать нахальной девице, кто она, а кто — их сын.

Ольга: «Первое знакомство с родителями Миши получилось очень трогательным. На дворе стоял август 1991 года, путч. Занятия в училище заканчивались поздно, ехать в общежитие опасно — вокруг улицы Трифоновской, где жили все мы, иногородние студенты, стояло оцепление. Миша сам предложил: давайте поедем ко мне, я живу совсем недалеко, там и переночуем. Наша компания — человек пять-семь — отправилась к нему в гости. Мария Витальевна, мама Миши, сразу сказала: „Ребята, звоните домой в любой город, успокаивайте родителей, что вы живы“. Я тогда очень прониклась к этой семье — надо же, какие добрые и отзывчивые люди, сегодня такое редко встретишь».

Позже родители Миши так же радушно встретили Ольгу, когда их сын сообщил, что отныне они будут жить вместе.

Зависть богов

Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. Конечно, Михаил и Ольга тоже слышали эту народную мудрость. Но слишком любили друг друга, чтобы цепляться к словам. Они вместе, они любят друг друга, хотят создать настоящую семью. К тому времени Михаил уже крепко встал на ноги — помимо работы в Российском молодежном академическом театре он пробовал себя как телеведущий (сначала на 7 ТВ, позже — на НТВ). Ольга тоже трудилась в труппе РАМТа. Словом, после студенческого безденежья они почувствовали себя готовыми к появлению наследников. Так что какие могут быть сомнения?

Ольга: «Друзья постоянно пытали нас: когда же мы поженимся? Мама Миши тоже очень хотела, чтобы у нас появилась полноценная семья, умоляла родить ребенка. А когда Семен Львович тяжело заболел, чуть ли не плакала: «Ребята, мы хотим внуков, мы можем не дожить». Наш сын Никита был долгожданным ребенком, его рождение мы рассчитали вплоть до знака зодиака. У меня отец по гороскопу — Весы. Поэтому я и решила: пусть сын тоже будет Весы. Я даже четко просчитала свое возвращение в театр — получалось, что сразу после выхода на работу я возвращаюсь к главной роли в спектакле Гоцци «Король-олень».

Незадолго до рождения сына Михаил сделал Ольге предложение руки и сердца: ребенок, считали молодые, должен появиться на свет в законном браке. Позже и это предложение, и саму свадьбу Ольга будет вспоминать со слезами на глазах. И это — вовсе не слезы счастья.

Ольга: «Проблемы начались, как только родился Никита. Сразу после возвращения из роддома жизнь будто дала трещину. Пройдясь с нами по детским магазинам, посмотрев, сколько стоят вещи для малышей, Миша сделал вывод: нет, я пока не готов к семейной жизни. Бессонные ночи у кровати, помощь по дому — это было не для него. То, что мы жили вместе с Мишиными родителями, стало тяжелым фоном: Семен Львович лежал парализованный, в доме умирала собака — любимая когда-то Мишей овчарка, у которой от старости стали разлагаться кости. Из-за тяжелого запаха у Никиты началась аллергия. И Миша принял единственное — как ему казалось, очень правильное — решение: он просто ушел из дома. Появлялся редко, да и то — либо читал свою любимую Дарью Донцову, либо пил свой любимый коньяк, либо вел бесконечные телефонные переговоры».

В какой-то момент Ольга поняла, что она устала. Устала от одиночества. От заедающего проблемами быта. От тяжелого запаха, из-за которого пребывание в стенах казавшегося когда-то родным дома становилось невыносимым. Через четыре месяца после рождения сына Ольга вместе с грудным младенцем ушла от Михаила. В никуда.

Ольга: «Тогда телефон приятеля моего папы (помните, я приехала в Москву с заветными цифрами) стал для меня настоящим спасением. Я позвонила, призналась, что мне негде жить. Хорошо, что у этого человека была пустующая квартира. Несколько недель я ее отмывала, пытаясь создать хоть какой-то уют. Но через месяц оттуда пришлось съехать. Позже меня приютила мой педагог, крестная Никиты. А вскоре состоялся разговор с Мишей, результатов которого даже при всей своей бурной фантазии предположить не могла».

Ольга тогда поставила супругу твердое условие: он должен измениться — дальше так жить невозможно. А в ответ вдруг услышала признание, перевернувшее всю ее жизнь.

Ольга: «Я начала перечислять, что меня не устраивало в нашей совместной жизни. Упомянула и про его вечное отсутствие, про аллергию Никиты. Миша все внимательно выслушал и — просто так — ответил: «Знаешь, я люблю другую женщину. У меня с ней роман уже целый год».

Водопады слез

…Я не знаю, куда мне деться: всегда чувствуешь неловкость, когда человеческое горе выплескивается наружу, не стесняясь ничего и никого вокруг. В одно мгновение красивая, уверенная в себе актриса превращается в одинокую брошенную женщину — и в этот миг ей совершенно наплевать, как она выглядит. Она хочет лишь одного — найти наконец-то ответ на вопрос: милый, что тебе я сделала?

— Получается, что другая женщина появилась в жизни Михаила еще до вашей свадьбы, до рождения ребенка?

Ольга: «Да, получается. Так он мне еще и заявил: „Ты не ценишь моего благородства — я ведь мог сказать об этом и раньше, но дал тебе спокойно родить“. И женитьба на мне, оказывается, тоже стала проявлением высшего благородства. Я даже не знала, как мне реагировать — настолько дикой казалась мне каждая его фраза. Позже я успокаивала себя: не я первая, с кем случилось подобное, и не я последняя. Но это — всего лишь слова, которые абсолютно не работают, когда имеют отношение лично к тебе».

Только немного придя в себя, Ольга начала, как диафильм, прокручивать пленку последних лет жизни в обратную сторону. И сама удивилась: как же она раньше ничего не поняла, ни о чем не догадалась. Ведь они с Михаилом были настолько близки, так тонко чувствовали друг друга, что не заметить очевидного было просто невозможно.

Ольга: «На последнем месяце беременности у меня вдруг пошли пятна по всему телу, мне приходилось постоянно прикладывать мокрые тряпки. Я тогда никак не могла понять, в чем причина, постоянно терялась в догадках: что же это такое, ведь ребенок — желанный, от любимого мужчины, почему же природа так восстает против его рождения? Я не могла ни спать, ни есть, ни сидеть на одном месте. А потом будто прозрела: в то время, когда у меня проступали пятна по всему телу, Миша был там, вместе с ней. И ребенок — я просто уверена — это чувствовал. В итоге роды пришлось вызвать на две недели раньше. Когда Никита появился на свет, начались проблемы уже с моим здоровьем — я потеряла очень много крови (меня вообще спасли только по счастливому стечению обстоятельств), сразу после родов мне сделали операцию. Конечно, после таких испытаний я пребывала в шоке, нуждалась в поддержке, заботе. А муж, вот так спокойно, кинул мне в глаза — это был подвиг с его стороны!»

Когда ей открылась жестокая правда, Ольга первым делом бросилась в родной театр — там работают ее друзья, которые наверняка утешат ее, помогут справиться с бедой. Она разрыдалась на плече у их общего с Михаилом друга, а в ответ услышала еще более страшное: «А ты что, ничего не знала? В театре их связь давно ни для кого не секрет».

Ольга: «Позже я просматривала свадебные фотографии и с ужасом поняла: на нашей свадьбе не было ни одного человека, который не знал бы, что у Миши появилась другая женщина! Представляете: все они кричали „горько!“, желали нам счастья, много детишек и долгих лет совместной жизни. А в глубине души, наверное, насмехались над дурой-невестой. Я и действительно почувствовала себя настоящей дурой: я ведь светилась от счастья, верила в то, что наш брак — на всю жизнь. Только когда тайное стало явным, до меня наконец-то дошло, почему Миша даже в загсе постоянно говорил с кем-то по телефону, почему на всех фотографиях у него перекошенная физиономия. Раньше я этого даже не замечала!»

Новая избранница Михаила — костюмерша по имени Лариса из его же театра. Как только Ольге стало известно о тайной связи мужа, Михаил с Ларисой тут же уволились из труппы. А недавно появились слухи, что пара официально узаконила свои отношения.

Ольга: «Мне от того, что они уволились из театра, как вы понимаете, ничуть не легче. Потому что атмосфера, конечно, не самая теплая. К тому же невыносимо понимать, что все эти люди, зная о романе моего мужа, долгое время продолжали мне улыбаться и делать вид, что все идет замечательно».

Тарзан и красавицы

Ольга приходила в себя почти три года. Пока Михаил рассказывал скорбные истории, как его насильно женили (мол, девушка специально забеременела, а он — как человек порядочный — не мог поступить иначе) и какие шаги он предпринимает, чтобы лишить бывшую супругу материнских прав, Ольга пыталась задушить в себе обиду.

Ольга: «Он считает, что я специально устроила шумиху в прессе. Глупости это. Потому что подобные публикации меня нисколько не утешают и не успокаивают. И, к сожалению, никоим образом не могут вернуть все на несколько лет назад. Обидно было, когда я услышала, как Михаил отзывается обо мне как о монстре в человеческом обличье. Мол, появилась такая дама, быстренько забеременела, родила сына и теперь требует денег и известную фамилию — Фарада. Какой-то бред! Почему-то он не упоминает о том, что забеременела я после восьми лет совместной жизни, что сыну, наоборот, хотела дать фамилию моего отца — Лысак, потому что на мне заканчивается наш род. У Миши хватает наглости говорить, что он хочет подать на меня в суд — лишить материнских прав. Господи, да я бьюсь за каждую минуту, которую Никита проводит с отцом. Если бы я не так сильно дорожила своими истерзанными нервами, сама бы сказала: „Давай, подавай в суд! Но что ты будешь делать с ребенком, который тебе столько времени был не нужен?“ Просто даже интересно. Ведь вместо того, чтобы в зоопарк с сыном сходить, он предпочитает делать такие заявления. Это тем более странно, что все восемь лет, что мы жили с Мишей, он был совсем другим человеком. Он очень добрый, талантливый, тонкий и отзывчивый. Что с ним произошло, почему он так изменился, я понять не могу».

К жизни ее вернули сын Никита, которому в сентябре исполнилось четыре года, и — работа. В этом году Ольга после двенадцати лет актерства попробовала себя в режиссуре. Ее спектакль «Красавицы», где в одной из ролей выступил Сергей Глушко, уже проехал с гастролями по России, а сейчас Ольга задумала новые постановки.

Ольга: «Спектакль „Красавицы“ — истории реальных женщин. Хотя и моя собственная жизнь очень похожа на пьесу — то на мелодраму, то на театр абсурда. И за эту постановку я взялась, потому что многое в ней мне очень близко и понятно. Ведь красивая женщина — это иллюзия благополучия, счастья. Ей все завидуют, она идет, а мужчины вокруг укладываются в штабеля. Конечно, есть и такое. Но это еще не все. Потому что на каждую красавицу найдется такой вот Миша Полицеймако, который проедется на танке по всему, чем ты дорожила и чем жила. И уедет не попрощавшись. И никто вокруг не подозревает — насколько выжжена душа у многих красавиц».

— В последнее время писали о вашем якобы романе с Сергеем Глушко, которого больше знают как Тарзана и мужа Наташи Королевой. Как он попал к вам в спектакль?

Ольга: «Мы вместе снимались в одном сериале. Он играл довольно большую роль бандита, а я — сотрудницу правоохранительных органов. В спектакле помимо пяти героинь-красавиц должен был фигурировать бармен — молодой человек атлетического сложения, который плюс ко всему еще и очень хорош собой. Тут я и вспомнила о Сергее, подумала: ему эта роль должна подойти. И действительно, он хорошо справляется со своей задачей. Сергей — очень ответственный актер. Несмотря на плотный график работы и на то, что мы не можем платить ему те деньги, к которым он привык, Сергей бросил все дела и поехал с нами на гастроли. Я даже сама удивилась: была уверена, что он откажется, и готовила дублирующий состав».

Начало без конца

То, что Ольга решилась на довольно откровенное интервью только сейчас, не случайно. Несколько лет прошло, прежде чем она перестала рыдать по ночам в подушку, все еще надеясь, что ее любимый одумается и вернется. Сегодня она стала понимать, что жизнь прекрасна и все еще впереди. Выйдя из трехлетней спячки, она даже стала вновь общаться с родителями своего мужа.

Ольга: «Поначалу мы общались со свекровью вынужденно, а сейчас, по прошествии трех лет, когда многое забылось, у нас очень даже хорошие отношения. Да и Никита любит бывать у бабушки с дедушкой. Поскольку живем мы неподалеку друг от друга, то частенько заскакиваем к ним в гости».

— На кого больше похож Никита?

Ольга: «Все перемешано. Темперамент у него — Мишин, тоже не может усидеть на одном месте ни одной минуты, ему скучно в бездействии. А вот внешне, как все говорят, моя копия. Юмор у него, конечно, от деда — Семена Львовича Фарады. Иногда Никита выдает такие тексты, что я даже не знаю, как реагировать — настолько они остроумные и взрослые».

— Семен Львович уже давно серьезно болен. На общение с внуком у него хватает сил?

Ольга: «Тот факт, что с Семеном Львовичем случилась беда, сыграл не последнюю роль в нашем с Мишей решении родить наследника. Лично мне казалось, что, когда дедушка увидит своего внука, должно произойти какое-то чудо: он — раз — и воспрянет. В первые годы этого не случилось — ребенок маленький, постоянно хныкал, зато сейчас я наблюдаю, что Семен Львович действительно преображается при виде Никиты. Начинает улыбаться, расспрашивает его о жизни. Никитка тоже очень любит деда, рассказывает ему обо всем на свете. Хотя Семен Львович обычно не позволяет никому дотрагиваться до себя, Никита спокойно ползает по нему, теребит, задает тысячи вопросов».

Еще совсем недавно Ольге казалось, что и у самого Михаила Полицеймако проснулись отцовские чувства. Во время гастролей в одном провинциальном городе машину, в которой ехали столичные артисты, обстреляли из гранатомета. В салоне находился и Михаил.

Ольга: «Часто после таких случаев у человека происходит резкая переоценка ценностей. Вот и я подумала, что Миша изменился. На последний день рождения сына он через свою маму попросил отдать ему Никиту на один день. Мол, они с Ларисой пригласили для мальчика клоуна. И первый раз за долгие годы Миша не отдавал Никиту буквально до позднего вечера, еще и уговаривал остаться ночевать у них. Я тогда даже подумала, что у ребенка наконец-то появился отец. Но это оказалось иллюзией. Когда спустя месяц я попросила Михаила дать разрешение на выезд ребенка за границу (мы вместе с Никитой собирались ехать в Крым, где у меня были съемки), он отказался — мол, слишком занят, ему не до таких мелочей. Через сколько унижений мне пришлось пройти — даже вспоминать тошно. Словом, сейчас я веду переговоры с адвокатом, чтобы лишить моего бывшего мужа родительских прав. Ведь дальше так жить просто невозможно — наши отношения окончательно зашли в тупик. Хеппи-энда не получилось…»