Но поклонники — люди увлекающиеся, и им не всегда можно верить. Однако, если вспомнить сериал «Саша + Маша», где Елена Бирюкова эту самую Машу и сыграла, комедийный дар актрисы сомнений не вызывает. Кстати, благодаря этой же роли Елену уже вполне можно заносить в книгу рекордов — никто еще у нас в стране с экрана не шутил так много, так откровенно и с таким невинным лицом на сексуальные темы. Воспользовавшись этим, «МК-Бульвар» решил и в интервью не обходить очень личных вопросов.

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Елена Бирюкова — актриса театра и кино — родилась 7 ноября 1970 года в Минске, в семье служащих. В 1996 окончила актерский факультет ГИТИСа (мастерская Л. Хейфеца) и была принята в труппу Московского академического театра им. Вл. Маяковского, где прослужила семь лет. Снималась в картине «Желтый карлик» и телесериалах «Саша + Маша», «Дедушка моей мечты», а также в нескольких рекламных роликах. Играет в антрепризном спектакле «Боинг-Боинг». Замужем за театральным режиссером Алексеем Литвиным. Дочери Александре 7 лет.

— Есть миф, что большинство ролей в театре и кино актрисы получают «через диван». Вы с этим сталкивались?

— Поначалу, когда я была еще никому не известна, такие предложения случались. Но все это быстро мною пресекалось. К тому же у меня на лбу словно крупными буквами было написано — «я — правильная». Поэтому настаивать никто даже и не пытался. В общем, везде, где я работала, обошлось без грязных предложений.

— А как эти предложения обычно звучат?

— В основном прямым текстом. Один режиссер так и говорил моим однокурсницам: «Если вы хотите после института попасть ко мне в театр — пожалуйста, через мой кабинет, у меня там диванчик хороший есть». Девочки разворачивались и уходили.

— Кстати, ваш муж — Алексей Литвин — как раз театральный режиссер. Ставил в театрах им. Моссовета, на Малой Бронной. А почему он вас не брал в свои проекты?

— Как-то у нас пока не сложилось. На втором курсе, студенткой (мы вместе учились в ГИТИСе), я сыграла у него в учебном спектакле, с тех пор только говорю: «Пьесы ты для меня не написал, спектакля со мной не поставил…» А вообще не принято приводить свою актрису на постановку в чужой театр. Этим он и руководствовался, аргументируя: «Зато про нас потом не скажут, что я режиссер, который протолкнул свою жену». Так что толкала я себя везде сама.

— Как вы умудрились поступить в ГИТИС почти в 22 года — для абитуриентки-актрисы это же практически старость?

— Я врала! Когда на первых прослушиваниях у меня спрашивали: «Вы школу в этом году окончили?» — предполагая, что мне 17, я краснела и говорила: «Нет, мне уже 19!» Только когда перед экзаменами меня пообещали точно принять, я сдала документы, и мой настоящий возраст открылся. Боялась — выгонят, но обошлось.

— А что вы делали раньше, до ГИТИСа?

— Я не собиралась быть актрисой и, окончив школу, поступала в Минский педагогический институт (я ведь из Минска). Хотелось поступить наверняка, поэтому, подавая документы, искала, где самый маленький конкурс. 0,9 человека на место было на дефектологическом факультете на специальности олигофренопедагогика. Самое интересное, что я понятия не имела, что означает слово «олигофрен», а спросить было стыдно. Первый экзамен — русский язык и литература — мой конек. Гордо зашла в аудиторию, взяла билет и увидела: «XXVII съезд партии о задачах советской литературы». Я получила два балла и благополучно пролетела. Потом друзья позвали меня заниматься в модную театральную студию, после которой я попала в профессиональный театр, где и проработала три года. Там же вышла в первый раз замуж — за музыканта, год прожила с мужем и уехала в Москву.

— А правда, что в юности вы были пончиком?

— На первом курсе института я поправилась на 15 кг и весила 72 кг. В течение дня — хлеб с молоком, булки с чаем, пирожки. В 12 ночи в общежитии — макароны и сало. За три месяца я просто распухла. Вначале педагоги с этим боролись, а потом махнули рукой: «Что ж, пусть у нас будет такая белль фам!» Главное, полнота моя была гармоничной — прибавилось не в одном месте, а везде понемногу. Леша — мой второй муж — как раз и влюбился в меня, когда я была «в форме». Теперь с тоской вспоминает мои округлости и, когда я поправляюсь килограмма на два, радостно потирает руки — мол, есть за что пощупать.

— Сейчас вы очень стройная. Специально что-то для этого делаете?

— Нет, просто мы с дочкой едим немного, питаемся творожками, салатиками… Муж приезжает из командировки, открывает холодильник, а там — одни йогурты. Это в юности организм требовал большего. Помню, поступая, в Москве я жила в пустой квартире подруги, которая уехала отдыхать. Деньги кончились, есть было нечего. День пила только пустой чай, два, три… Живот подвело страшно! И я придумала: пойду сяду на скамейку у «Макдоналдса», может, кто пристанет, угостит, а я потом как-нибудь убегу. Но никто не клеился! (Смеется.) И вдруг подходит парень с книжками: «Купите мои стихи за 3 рубля». Я говорю: «У меня не то что трех рублей — десяти копеек нет». Он догадался, что я абитуриентка, стал расспрашивать. А потом протянул мне 25 рублей: «Я когда-то тоже приехал в Литинститут поступать, и нашлись люди, которые мне просто так помогли, теперь я как бы возвращаю долг. А вы потом поможете кому-то еще». Больше мы никогда не виделись, но с тех пор я всегда помогаю нуждающимся абитуриентам.

— После института вы легко распределились в столичный театр?

— Да, Андрей Александрович Гончаров взял меня к себе в Маяковку на Розалинду в спектакль «Как вам это полюбится». С этим связан драматический момент в моей жизни, потому что, прорепетировав почти два года, я забеременела, у меня начался дикий токсикоз. А Гончаров же очень жестко репетировал, ему на все было наплевать, он кричал: «Кто разрешил, как допустили, почему недосмотрели?!» В общем, этот спектакль я не выпустила, но в Театре имени Маяковского проработала семь лет. Наверное, и сейчас была бы там же, если бы не «Саша + Маша». Когда я сообщила руководству театра, что утверждена на главную роль, мне ответили: «Нет, вы не можете идти сниматься, потому что распределены в цыганский хор в „Братьях Карамазовых“ и у вас каждый день репетиции». Получилось, что, кроме цыганского хора, я за семь лет больше ничего не заслужила, поэтому заявление об уходе написала очень легко.

— А контракт вас в чем-то ограничивал?

— Конечно! Нельзя было сниматься в рекламе, в других телевизионных проектах — сериалах и передачах. Нельзя было менять цвет волос, стричься, поправляться и худеть. Но самым смешным пунктом было: «Нельзя менять пол».

— Вы были в курсе, что разыгрывать придется щекотливые моменты, порой пошловатые, на грани фола?

— Нет. Когда они появились, я воевала до слез, заявляя: «Этого в контракте не было!» Кое-что выкинули. Например, была сценка, когда они едут на машине, и Маша хочет в туалет. Вокруг голая трасса. Саша говорит: «Остановимся, и ты зайди за машину». Маша прячется, а Саша… отъезжает. Вот такой юмор. Я категорически отказалась. В серии, где Маша работает консультантом в «сексуальной помощи по телефону», мне довольно непросто было рассуждать про подробности женской анатомии. Но мы с Егором (актер Георгий Дронов — играл Сашу. — МКБ) старались на таких вещах не зацикливаться, и если получалось, то подобные сценки прокатывали легко.

— А постельные сцены давались вам легко?

— Поначалу было стремно, мы ложились под одеяло в джинсах, с ремнями, умирали от жары. Целовались с трудом, от зажима стирая друг другу губы. Хотелось побыстрее эти моменты отснять и разбежаться. Но через пару месяцев стало абсолютно наплевать. Многих интересовало, был ли у нас роман, но когда с человеком проводишь столько времени на работе, желания видеть его еще и после абсолютно не возникает. Хотя многие зрители до сих пор воспринимают нас с Дроновым как мужа и жену, думают, что мы и не актеры вовсе, а обычная семья, в квартиру которой просто поставили камеры. Даже известные люди покупаются. Однажды в аэропорту я познакомилась с телеведущим Иваном Усачевым. Так он тут же и спросил: «Летишь? А Саша твой где?» На что я ответила: «Вообще-то мы в разных квартирах живем». Он так удивился: «Как! Я был уверен, что вы муж и жена!» И сколько мы ни разговаривали (вылет задерживался), он все время называл меня Машей.

— Как ваш муж реагировал на все это? Не ревновал?

— Поначалу было некоторое непонимание, напряжение. Но мы с Егором договорились и по прошествии трех недель съемок познакомили наши вторые половины. Собрались у нашего режиссера и сделали такой вечер встреч. Все всё друг про друга поняли и успокоились.

— По сюжету Саша все никак не делал Маше предложение. А у вас с замужеством сложилось легко?

— У нас с Лешей это вторые браки, поэтому мы очень тяжело настраивались, чтобы оформиться официально. Но юридическая сторона вопроса взяла верх. Фамилию я не стала менять даже не из принципа, а чтобы не мучиться с документами. Но дочь Сашка у нас Литвина.

— Говорят, если хочешь выйти замуж за умного, красивого, богатого и доброго, то придется выходить замуж четыре раза.

— Выходя за Лешу, я выходила за доброго, умного, симпатичного, но не богатого. Начинали мы жить в коммуналке со вспученными полами и мышами, с соседкой — вдовой полковника КГБ, которая профессионально подслушивала и подглядывала. Из вещей у нас ничего не было. Когда потом переехали в квартиру, начинали с одного стула.

— Больше половины шуток в сериале завязано на сексе. А какое место в вашей жизни занимает секс?

— Ну-у-у, скажем так, не последнее. В принципе есть такой момент: когда ты отдохнувший, у тебя много времени, то, конечно, этого хочется гораздо больше. Но когда ты работаешь, происходит сублимация — переход сексуальной энергии в творческую, пропорционально тому, насколько ты творчеству отдаешься. Вот сейчас в работе у меня пауза, и я чувствую фривольное настроение.

— Как, по-вашему, должна вести себя женщина, чтобы быть сексуальной?

— Смоделировать невозможно — это или есть, или нет. Я часто вижу женщин красивых, ухоженных, правильно одетых, но они не сексуальны. А бывают совершенно простые, и не красотки вовсе, но что-то в них такое есть, отчего мужики в очередь выстраиваются. Не хвастаюсь, но часто после спектакля ко мне подходили знакомые: «Какая ты сексуальная на сцене!» Ничего не делаю для этого намеренно, а трансляция какая-то поступает! В юности, помню, идешь по улице, и все машины останавливаются. Думаешь — что ж такое-то?! Мне муж говорил: «Ты специально провоцируешь!» Да ничего подобного!

— А вашей семилетней дочери Саше позволено смотреть это кино?

— В принципе дети сейчас столько всяких двусмысленностей даже в зарубежных мультиках видят… Если я чувствую, что дело идет к щекотливому моменту, то просто выключаю звук, а когда вижу, что проехали, — включаю обратно. Сашка, конечно, возмущается.

— В школе Сашины «акции» выросли благодаря тому, что у нее мама — знаменитость?

— Конечно, там все об этом знают. Но она у нас и так очень сильный человечек, лидер. Я была на утреннике и наблюдала за ее поведением — она всех строила. Но вообще-то в школу я теперь стараюсь не заходить — несколько раз дети чуть не разорвали меня на кусочки. Не ожидала, что у них сериал пользуется такой популярностью.

— Но, признайтесь честно, такая популярность наверняка приятна?

— Поначалу — да. Первое узнавание было в переходе метро. Прошел месяц после начала эфиров, я подхожу к прилавку с носками, продавщица поднимает глаза и вдруг говорит: «Вы — Елена Бирюкова!» Но сейчас я стараюсь выглядеть так, чтобы меня было не видно, не слышно. Хотя несколько раз устраивала «показательные выступления» для своих родственников. Приехали мои родители из Минска, я оделась, накрасилась, сняла темные очки, и мы отправились по магазинам. Как и положено звезде, я улыбалась, раздавала автографы, а родители стояли рядом и гордились мной. (Смеется.) А вот в Египте моя узнаваемость отравила весь отдых. Бесцеремонность наших соотечественников поражала, будто я для них была оплаченным шоу. Подходили постоянно, даже если мы с мужем и дочкой ужинали: «О, Машка! Давай сфотографируемся!» Когда в какой-то момент я стала отказывать, люди не понимали. Я себя сравнивала с верблюдом — он стоял такой наряженный, и с ним можно было сняться за доллар. Если я шла мимо, народ с криком: «Маша!» — перебегал от него ко мне. Но верблюд хоть по доллару собирал.

— Кстати, а вам никогда не приходила мысль заняться бизнесом?

— Видно, я не бизнесвумен, потому что все мои финансовые дела кончались провалом. По молодости, работая в театре, я пыталась подрабатывать продажей билетов на спектакли. В первый же день я продала больше всех, заработала приличную сумму, но когда приехала домой, то в сумке уже не было ни оставшихся билетов, ни денег. Еще долго мне пришлось отдавать долги. Потом я решила «челночить» в Польшу. Отъехав от границы 700 км, автобус напрочь сломался. Нас высадили в каком-то деревенском кемпинге и предложили до рынка добираться на перекладных. Денег не было, и я тут же быстро продала свой товар за копейки. А потом пять дней добиралась домой, прогорев полностью.

— Теперь-то вы, наверное, разбогатели. Какая самая значительная покупка была сделана на гонорары от сериала?

— Я купила машину и назвала ее Машка. Она вишневого цвета, поэтому дочка ей и фамилию придумала — Машка Вишенка. Кстати, окончить курсы, выучить билеты и сдать экзамены в ГАИ я умудрилась между первым и вторым сезоном съемок. Все сама! Правда, моя героиня и здесь сыграла большую роль. Когда я дважды попадала в аварии, страховая компания мне за полчаса на блюдечке с голубой каемочкой оформляла все документы. Милиция улыбалась, ремонт делали за сутки, а те, кому я разбивала машины, узнав меня, лишь говорили: «Ну что же вы так…» — и все. А один потерпевший даже на день рождения пригласил. (Смеется.)

— А вам не хотелось избавиться от образа Маши, все-таки вы — другой человек?

— Я уже слегка осветлилась, подстригла и вытянула волосы, но толку мало, для многих я по-прежнему ассоциируюсь с Машей. Кстати, человек она мне не особо близкий, себе в подруги я бы ее не выбрала. Я не гламурная, у меня нет любимых марок одежды. Я лучше семье в Минске помогу, чем куплю себе вечернее платье за несколько тысяч долларов. До 32 лет я была небогата, поэтому не привыкла тратить деньги впустую. Маша посещает косметолога, а я только теперь, после ежедневного грима, понимаю, что надо следить за лицом. Я люблю полежать на диване, почитать книжку. Но не как Маша — любовные романы и детективы, я люблю хорошую литературу.

— И что прочитали последним?

— «Последний дозор»! (Смеется.) Сходила в кино, увидела книжку и проглотила за один день.