После трагедии, которую пережила эта девушка, она могла бы вообще не вернуться на телевидение. Потеря ребенка, которого ждала не только она, но и все зрители MTV, последовавшая за этим долгая болезнь и разрыв с мужем. Прошел год. Душевные раны затянулись, девушка вернулась к любимой работе и встретила любимого человека. Говорит, что начала жизнь заново. Девушка — Таня Романенко, именно с нею мы и беседовали. А беседовали потому, что ее двойник с экрана по имени Тутта Ларсен начинает новый авторский проект — ток-шоу «Разум и чувства». Премьера — 17 июля на MTV.

 — Татьяна, в то время, как ваши коллеги уходят на другие каналы, вы остаетесь верной MTV. Вам не поступало подобных предложений или причина в другом?
 — Нет, предложения поступали. Но я считаю, что мне еще есть чем заняться на MTV, и пока я не готова расстаться с каналом, работа на котором всегда была моей мечтой. Моя позиция там меня вполне устраивает. Более того, сейчас у меня есть возможность делать что-то свое и совершенно новое, о чем я тоже давно мечтала. Поэтому никакого смысла куда-то уходить я не вижу.
— А вам не кажется, что канал вашей мечты сейчас очень изменился по сравнению с тем, каким он был, когда вы начинали работать?
 — Безусловно, но это закономерный процесс развития. Хотя зритель — достаточно консервативный организм и любые перемены всегда воспринимает как перемены к худшему. Я так не считаю. У нас появилось много интересных переводных программ, готовится два глобально новых для российского MTV шоу: «Тотальное шоу» с Иваном Ургантом и мое «Разум и чувства». И я не могу сказать, что канал, на котором я работаю, перестал быть моей мечтой.
— Но раньше MTV считался самым продвинутым каналом, на котором даже не брали денег за показ видеоклипов…
 — А у вас есть сведения, что сейчас их берут? У меня нет.
— У меня тоже. Просто достаточно посмотреть эфир, чтобы заметить, насколько он проигрывает по качеству тому MTV, которое было несколько лет назад. Я имею в виду, что тогда было меньше так называемой попсыѕ
 — Особенно отечественной, да? Я с вами согласна. И может быть, исходя из собственных вкусов, мне это тоже не очень нравится. Но вы бы видели, какие рейтинги были у программы «Русская зона». Это тоже понятно — зритель хочет видеть больше отечественной музыки на канале. В любом случае, мы показываем качественную русскую музыку, за которую не стыдно ни по картинке, ни по аранжировке. Например, я не считаю, что клипы Жасмин или Агутина не имеют права на существование в формате MTV.
— А клипы «Стрелок-Интернешнл»?
 — Это вопрос не ко мне, а к отделу, который занимается программированием канала. Лично я не в восторге от «Стрелок-Интернешнл» на MTV. Но опять же думаю, что это обусловливается не только решением руководства, но и исследованиями в области зрительского вкуса. Хотя, несмотря ни на что, я считаю, что наш зритель вырос за это время. Это чувствуется.
— Таня, а вы сами не выросли еще из этого зрителя?
 — Я думала над этим вопросом. Мне кажется, процесс моего взросления, по крайней мере на сегодняшний день, вполне органично сочетается с процессом взросления MTV. Мне совершенно спокойно в формате и рамках канала, притом что мне приходится общаться с людьми на 10—15 лет моложе меня, и иногда я чувствую себя в разных вселенных с ними. Но то, чем я занимаюсь на сегодняшний день — новая программа и ее мироощущение, — со мною органичны.
— Вам нравится то, что делают сейчас на ТВС Антон Комолов и Шелест?
 — Мне еще ни разу не удалось посмотреть их программы. Я честно включала ТВС на этом чудовищном проекте с целью увидеть Шелест, но после первы× 10 минут поняла, что так ее и не увижу, а выносить все это дальше не могу. У меня вообще было суровое отношение к программе «За стеклом» еще в первом ее варианте, а сейчас это уже совсем стало как-то незрелищно. Не знаю, наверное, они начнут какие-то собственные проекты с сентября, иначе я вообще не вижу смысла уходить, чтобы подбирать чьи-то телеобъедки. Делать что-то, что уже делал кто-то до тебя, — мне кажется, это неинтересно, и ребятам в том числе.
— Вы сказали, что вам тоже делали предложения о переходе на другие каналы…
 — Да, но мне не предложили ничего конкретного. Если бы разговор шел о собственном шоу — я бы еще подумала. Но опять же, если бы мне нечем было заняться на MTV. А я очень хочу сделать свою новую программу. Для меня это вызов. Поэтому сейчас мне даже сложно говорить о ней — боюсь сглазить. Мне вообще кажется, что достаточно глупо делить шкуру неубитого медведя. Тем более странно, что еще до выхода официального пресс-релиза у журналистов уже сложилось представление, что это будет ток-шоу для подростков о сексе. Одно издание даже написало, что ее будут смотреть только учащиеся ПТУ. Мне, например, обидно. Вы сначала хотя бы посмотрите программу, а потом будете разбирать ее, как вам нравится. Это будет первая в моей жизни авторская программа, и я за нее переживаю, как за свое детище. Обидно же, когда еще никто не видел, что у тебя родилось, но все уже предполагают, что это уродец.
— Идея «Разума и чувств» принадлежит вам?
 — Идея моя, но, конечно, мне помогают очень хорошие, талантливые люди — продюсеры, редакторы. Да и зрители сами. Люди желают участвовать, предлагают темы. Это ужасно приятно, потому что это будет программа про нашего зрителя и для него. Мы не будем обсуждать тем типа «Моему мужу 50 лет, и он панк-рокер». А будем говорить о житейских вещах, с которыми каждый человек сталкивается на своем пути. Наша задача — озвучить проблему и попробовать открыть способы если не решения, то хотя бы какого-то сосуществования с ней. В том числе, это будет программа для меня и про меня. Потому что идея ее родилась благодаря моему пресловутому неумению отвечать на хамство. Тема хамства и будет одной из первых, которую мы затронем в программе.
— Вам часто хамят?
 — Регулярно, особенно в сфере обслуживания. В такси, супермаркете, магазине — где угодно. Часто такое происходит на рынке. Не когда тебя обсчитывают, а когда могут просто сказать: «Вот гуманоид идет». И хотя реплики для ответа всегда есть, я никогда их не произношу, потому что не умею. Потом, правда, долго хожу, страдаю и думаю, как можно было бы поставить человека на место.
— А самой хамить первой часто приходилось?
 — Нет. Я очень вежливая девочка и, наверное, в силу этого хамлю только самым близким людям. Это ужасно. Мне дико стыдно, но чаще всего получается, что срываешься на родных и близких. Потому что они-то как раз все стерпят и простят. В подростковом возрасте я регулярно хамила маме. Так вот и складывается, что ни фига я не жертва хама, а тоже хамка сама по себе. (Смеется.)
— Вашу авторскую программу можно расценивать как новый этап в жизни?
 — Конечно. По большому счету я всегда могла делать хорошо только то, что: а) мне нравится и б) соответствует моему нынешнему мироощущению. Все, что я делаю на телевидении, — это профессиональное отображение того, что происходит в моей жизни. По-другому я не умею. Может быть, поэтому мне удается оставаться искренней.
— А сама ведущая Тутта Ларсен как-то изменится или останется знакомой разбитной девчонкой?
 — Нет, она тоже будет немножечко другой. Станет элегантней, спокойнее, женственнее. Мой имидж будет взрослее, чем сейчас, поскольку я уже должна представлять что-то авторитетное. Не думаю, что это будут шелковые костюмы и рубашки с жабо, но джинсов тоже, наверное, не будет. А если и будут — то точно не драные. В программе предполагается серьезная беседа, и мой внешний вид не должен диссонировать с ее настроением.
— Если эфирный образ всегда отражает то, что происходит в вашей жизни, что сейчас в ней происходит такого, что заставляет чувствовать себя более женственной?
 — Происходит романтика и, разумеется, любовь. Какое-то относительное жизненное спокойствие. Не сказать, чтобы стабильность, но сейчас все как-то потихонечку расставляется в соответствии с моим возрастом и статусом. И, конечно, наличие любимого человека очень сильно держит на плаву. Я вообще считаю, что для женщины главное чувство — это любовь. Если у нее есть любимый мужчина, тогда удается абсолютно все — и в работе, и в быту, и в общении с людьми. Женщины без любви — это потерянные, несчастные существа. Сейчас у меня появился человек, рядом с которым я могу позволить себе роскошь быть женственной, более-менее расслабленной и даже немножечко слабой.
— Вам хочется быть слабой?
 — Еще как. А то было очень странно: я всегда была настолько сильной, что в какой-то момент просто перестала быть настоящей. И когда со мной случилось несчастье, некоторые люди просто отошли от меня: не приезжали, не звонили, хотя им было искренне меня жаль. Сначала я очень обижалась, но сейчас понимаю их. Наверное, это очень страшно — видеть сильного человека в состоянии крайней слабости. Зрелище меня в тот момент могло быть разрушительным для человека не очень сильного. Поэтому в тот период со мной осталось достаточно немного людей, которые были в состоянии все это выносить, наблюдать и пытаться меня поддерживать. Самые близкие.
— Но вы ведь Рак, а эти люди так просто не показывают свою слабость.
 — Абсолютно точно. Раки ужасно домашние, мягкие, в тоже время очень чувствительные и обидчивые. Но у них есть жесткий панцирь и клешни. В узком кругу, где Рак чувствует себя в безопасности, он может позволить себе расслабиться. Но в жизни Раки очень сильные люди, просто так их не сдвинешь. Через их панцирь пробиться довольно сложно, потому что можно получить откушенный клешней нос. Сейчас я пребываю в равновесии между слабостью и силой. Оба эти качества включаются во мне тогда, когда это уместно.
— Например?
 — С одной стороны, я очень многое отпустила в отношениях с мужчиной. Перестала все брать на себя — это проявление слабости и мягкости. С другой стороны, многие вещи, которые раньше меня ранили в жизни — то же хамство, конфликты на работе или какие-то нелицеприятные высказывания в мой адрес со стороны людей, которым хочется почесать язык, — меня совершенно перестали трогать. Выстроились приоритеты: вещи, которые меня волнуют и которые не волнуют. И благодаря этому, мне кажется, я стала более живой и реальной.
— Сами вы чаще руководствуетесь разумом или чувствами?
 — Чувствами. Я же женщина. И иногда, конечно, нужно, чтобы тебя кто-то корректировал. Моему другу в принципе это удается. Но не всегда. Я могу сделать трагедию из ерунды. Из-за мелочи способна переживать настолько искренне и глубоко, что в этот момент уверена: все пропало и накрылось медным тазом. Могу вспылить из-за ерунды и тоже считать, что вот сейчас-то я точно права, имею полное право на обиду и хлопанье дверьми. Главное — не вестись на такое поведение. Когда у меня нет партнера в этой игре, когда меня оставляют один на один с моей вспышкой, я очень быстро успокаиваюсь и потом начинаю сама над собой смеяться, как это было глупо и не стоило выеденного яйца.
— Вы очень тепло отзываетесь о своем нынешнем молодом человеке. А со своим бывшим мужем, гитаристом «I. F. K.» Максимом Галстьяном, вы как-то общаетесь, или все отношения порваны?
 — Последний раз мы общались, когда разводились — это было не так давно. Я не имею никакого желания с ним общаться или встречаться — нам вообще не о чем говорить. Есть какие-то хорошие воспоминания, все обиды забылись, трагичные вещи — тоже. Бог всем судья, и не в моей компетенции кому-то давать оценки. Но это тот случай, когда было настолько плохо, что мы не остались с ним даже врагами, не говоря о том, чтобы быть друзьями: абсолютно чужие люди. Сейчас я думаю обо всем этом с изумлением и вообще не понимаю, как после 8 лет общения не осталось абсолютно никаких плодов: ни дерева не посадили, ни сына не родили, ни дом не построили — ничего. Все сгорело наглухо. Я считаю, что это очень хороший урок. По крайней мере, прежних ошибок я уже точно не повторю. Слишком дорого мне все далось. И еще мне жалко, что из-за всего этого я потеряла общение с группой «I. F. K.». Потом от них ушел Паштет со скандалом — как-то все это грустно.
— Мама за вас очень переживает?
 — Еще как. Сейчас она уже успокоилась, но ее все время, как говорят наши подростковые друзья, «флэшбэчит». Потому что она еще не забыла, как это было тогда, когда она реально бросила все, приехала и 8 месяцев неотрывно сидела со мной в Москве, вплоть до того, что лежала со мной в больнице. И она до сих пор не верит в то, что все это закончилось, я жива-здорова и все в порядке.
— Учитывая, что работы сейчас прибавилось, у вас остается время на любимые увлечения — музыку, бокс?
 — Со спортом мне, к сожалению, пришлось завязать, здоровье не позволяет. У меня проблемы с суставами, а в боксе с этим нельзя. На самом деле я все занятия спортом забросила на полгода, потому что те нагрузки, которые мой организм принимал раньше, он сейчас принимать отказывается. Я экспериментирую в разных видах фитнесса, но пока еще не нашла что-то оптимальное для себя. С музыкой, разумеется, все продолжается, и очень серьезно. Более того, когда все закончилось с моими болячками, у меня возникло ощущение, что я вернулась в новую жизнь. Я пошла к замечательному педагогу и решила заняться вокалом с нуля: дыхание, мимические упражнения. Занимаюсь регулярно два раза в неделю. Думаю, в каком бы профессиональном жанре я ни выступала, в ближайшие несколько лет я все-таки буду пытаться заниматься музыкой — это всегда было моей мечтой. А вообще свободного времени мало. В лучшем случае его хватает на то, чтобы съездить в гости к друзьям, сходить в кино или на хороший концерт. При этом не могу сказать, что я офигенный трудоголик. Мой организм стал четко регламентировать количество возможной для него трудовой деятельности. Существует какая-то точка кипения, после которой у меня просто отключается мозг. Я тупею, впадаю в апатию, — значит, надо пойти подышать воздухом, позаниматься спортом, покушать, выпить коктейль, пообщаться с мамой. И не только не думать, но и не говорить о работе.
— Чего не хватает для полного счастья?
 — Абсолютно земных, бытовых удобств: квартиры, возможности обеспечивать родителей и, конечно, не хватает детей. Но мне кажется, в моем возрасте к проблеме обзаведения потомством уже нужно относиться со всей ответственностью. И с физической точки зрения, то есть здоровья, и с материальной. Если я не могу обеспечить себя — как я буду воспитывать ребенка?
— Вы снимаете квартиру?
 — Нет, я сейчас живу у дружка, а в моей съемной живут родители. У меня есть возможность снимать квартиру, но я очень устала десять лет жить, как курочка на насесте.
— Возможна ли ситуация, что когда-нибудь вы появитесь на экране с совершенно новым образом и, более того, своим родным именем — Татьяна Романенко?
 — Я думала над этим. И исходя из прожитого мною опыта, мне кажется, что возможно уже практически все. Жизнь — самая чудесная и непредсказуемая штука. Я думаю, что Ларсен останется в любом случае. Потому что это уже абсолютно сросшаяся со мною словесная форма. Может быть, это будет не Тутта, а Таня Ларсен. Пока я нормально существую в Тутте, и все мои друзья меня знают исключительно как Ларсен. Когда я кому-то звоню, всегда представляюсь: «Привет, это Ларсен». Потому что если скажу: «Привет, это Таня», сразу возникает масса вопросов: «Какая Таня?» Поэтому с моей стороны было бы глупо менять такое уникальное имя на что-то повседневное. Хотя сейчас я не знаю, какое мое реальное имя, поскольку ношу пока мужнину фамилию и хочу поменять ее на девичью. А это долгий и нудный процесс, связанный с чиновниками, документацией, очередями и вставанием в 6 утра. Поэтому Ларсен для меня более неизменная и стабильная форма.
— Таня, вы готовы к тому, что после премьеры вашего ток-шоу в прессе могут появиться какие-то негативные отклики?
 — Это будет, сто процентов. Возможно, что мои первые блины будут комом, поскольку это абсолютно новое и для меня, и для MTV творчество. Я не съела на нем собаку и точно буду спотыкаться, падать и лоб расшибать. Но я к этому готова и этого хочу.