Садальский рассказал о своей трагедии
Мама актера умерла в молодом возрасте. И он до сих пор не может смириться с ее потерей
Стас Садальский для многих — балагур, весельчак и остряк. Актер не любит жаловаться на жизнь и редко рассказывает о том, что ему пришлось пережить. Но несколько часов назад он решил рассказать о маме, которая умерла, когда Стасу исполнилось 13 лет, и о ее последних словах перед смертью. О словах, которые полностью перевернули жизнь Садальского.
«Маму пытались лечить, возили в Москву, оперировали в институте Бурденко, но безрезультатно. Врачи говорили, что болезнь спровоцировала травма головы, когда отец ударил ее» (здесь и далее орфография и пунктуация автора сохранены, — прим. WomanHit.ru), — начал свою грустную историю артист.
Мама актера, Нина Васильевна, когда-то преподавала географию, а потом заведовала гороно. Станислав Юрьевич когда-то говорил в интервью, что отец бил и мать, и его с младшим братом Сергеем. И, по его мнению, именно побои отца спровоцировали болезнь матери.
«Мамы никогда не умирают, просто рядом быть перестают». Хорошие слова, но утешение слабое. Ребенок, потерявший мать, да, в общем, любой взрослый, потерявший ее, сразу становится сиротой, он теряет свой исток, свое начало. Перерезается самая главная артерия, выбивается фундамент из-под ног. Мать уносит с собой все свое и часть тебя", — поделился своим мнением актер.
Станислав Юрьевич признается, что ему до сих пор не хватает мамы и ее любви. Ведь после смерти жены, отец отдал мальчиков в интернат. Садальский часто бывает на кладбище и вспоминает детские годы. К сожалению, ушел из жизни его младший брат Сергей. Умер и отец, с которым он практически не общался.
«Мне было тринадцать, брату Сереже — шесть. Перед смертью мама перестала узнавать всех, даже нас. Потом на мгновенье сознание вернулось. Последние ее слова были обращены не ко мне и не к Сереже, а к отцу. Она сказала: „Юрочка, я люблю тебя“. Значит, правда, что уходя отсюда, будешь помнить только любовь. А значит, и заберешь с собой только ее. А это уже не так страшно», — заключил Станислав Юрьевич.
