Ольга Ушакова: «Любимый был моим наставником»
«Из долгих отношений я вынесла колоссальный опыт и двух прекрасных дочерей» — телеведущая Первого канала впервые дала личное интервью.
«Из долгих отношений я вынесла колоссальный опыт и двух прекрасных дочерей» — телеведущая Первого канала впервые дала личное интервью.
Cо стороны может показаться, что успех пришел к ней легко. Приехала в Москву с Украины, покорила столицу и без журналистского образования и опыта стала лицом главного канала страны. На самом деле, прежде чем удача улыбнулась Ольге, ей пришлось основательно потрудиться. Почти год наша героиня проходила в стажерах, поработала в разных отделах — от редакторского до международного, училась писать и создавать сюжеты. И только потом попала на голубой экран. Девять лет она вела новостную программу, а теперь заряжает людей позитивом в «Добром утре». Своему «везению» Ольга обязана огромным трудом, силе воли и желанию. Но определиться с призванием ей удалось благодаря одному мудрому человеку.
Ольга, ваш день начинается в пять утра. Есть ли какой-то способ, чтобы выглядеть бодро и свежо?
Ольга Ушакова: «Это у нас эфир в пять утра, а мой „день“ начинается в половине третьего ночи. Меня очень бодрит чувство ответственности. Когда я открываю глаза и понимаю, что мне нужно на работу, несмотря на то что хочется спать, я вскакиваю таким бодряком! Ну, а цветущий внешний вид мне обеспечивают гримеры». (Смеется.)
У вас режим, вы ложитесь спать до одиннадцати?
Ольга: «С тех пор, как я начала работать в „Добром утре“, у меня нет четкого режима. В „Новостях“ все было более предсказуемо. Я прекрасно знала, во сколько закончу работу, когда попаду домой. Здесь рабочие дни могут быть пару раз в неделю или раз в две недели. Так что эти ранние подъемы случаются периодически, и заставлять себя просыпаться посреди ночи, если нет утреннего эфира, жестоко».
За что вы любите свою работу?
Ольга: «Когда я работала в информационных программах, на этот вопрос я отвечала так: потому что каждый день новости. Это драйв, бесконечно яркие ощущения. Но и сейчас в „Добром утре“ мне не менее интересно, это тоже прямой эфир, ответственность. И своего рода наркотик — такая „прямоэфирная зависимость“, потребность в ежедневной здоровой порции адреналина. В свое время я была очень экстремальным тинейджером, чего только не перепробовала! Как только я начала работать на телевидении, желание прыгать с банджи, куда-то карабкаться или нырять пропало напрочь».
Кто был тот мудрый человек, который посоветовал вам направить энергию в мирное русло?
Ольга: «Вы правы, действительно мудрый. Это отец моих детей. Мы познакомились на Украине, где я тогда жила, но со временем мне пришлось перебраться в Москву, поскольку обычно женщина следует за мужчиной. И здесь встал вопрос, чем мне заниматься. На Украине я работала в сфере бизнеса. И к двадцати трем годам стала руководителем одного из филиалов крупной торговой компании. Мы продвигали на рынок модные иностранные бренды. Но оказавшись в Москве, я задумалась: стоит ли продолжать работать в этом направлении, или, может, попробовать что-то новое? И тогда мой мужчина задал вопрос, который кардинально изменил мою жизнь: „А о чем ты мечтала, когда была ребенком?“ Я ответила, что хотела быть ведущей новостей. Действительно, в детстве я постоянно изображала дикторов, читала газетные статьи, стараясь максимально запоминать текст. А позже стала представлять, что беру интервью, донимала знакомых, мучила их вопросами. Мне всегда было интересно слушать других людей, выводить их на какие-то откровения. Но стать телеведущей — это была тогда такая нереальная мечта из разряда „хочу стать принцессой“, как бы даже и мечтать глупо. Однако этому человеку удалось заставить меня поверить в себя, и я решила попробовать. Когда я пришла в „Останкино“ на тракт (это такие телевизионные пробы), на меня посмотрели, оценили запись, и оказалось, что камера меня „любит“. Однако была одна серьезная проблема — акцент. Помню, я тогда внутренне возмутилась: „Какой акцент? Откуда?! У меня русскоязычная семья, и большую часть жизни я прожила в России“. Но сейчас, просматривая записи тех лет, понимаю, что акцент действительно был довольно сильный, и я еще имела наглость сомневаться! Тем не менее меня взяли на стажировку. На Первом канале просто симпатичные „говорящие головы“ никому не нужны. Ведущий должен уметь писать, принимать участие в создании программы. Поэтому в течение долгих месяцев я изучала телевизионную кухню изнутри, пробовала себя в разных отделах, училась писать. Параллельно я занималась техникой речи. Я с благодарностью вспоминаю тот период. Со мной делились опытом люди, которых я считаю гуру информации. И наконец, когда я уже начала сомневаться, что когда-нибудь попаду в кадр, один ведущий перешел на другую должность и освободившееся место предложили мне. Правда, был очень сложный график, приходилось работать по ночам, но это была очередная ступень к моей мечте».
Некоторые считают, что попасть на Первый канал — все равно что вытянуть счастливый билет. Вы везунчик судьбы?
Ольга: «Не побоюсь этого слова, да. Все мои мечты сбываются. Я уверена: то, о чем я мечтаю сейчас, тоже обязательно исполнится. Наверное, потому что хорошо визуализирую картинку. (Смеется.) Какой тут процент работоспособности, а какой удачи, везения, трудно сказать».
Итак, вы переехали в Москву. Какое впечатление произвел на вас город?
Ольга: «До того как я попала сюда, меня мучили „обратные дежавю“: мне казалось, что я не на своем месте, живу не своей жизнью. Какие-то секундные, мимолетные видения, которые меня тревожили. А в Москве я почувствовала, что нашла свой город и принадлежу ему. Говорят, Москва пережует и выплюнет, но помимо того, что мне не подходит климат, все остальное прекрасно! Я люблю динамику, ритм. Недавно приезжала моя сестра из Крыма, и я показывала ей достопримечательности столицы. Меня саму умиляло буквально все. Я думала: „Какой у нас красивый город, какие хорошие люди тут живут“. Сидит, например, в музее хмурая бабушка-контролер и как бы между прочим говорит: „У вас такое пальто красивое — если не хотите сдавать его в гардероб, можете взять с собой“. Вот так многие москвичи: с абсолютно неприветливыми лицами делают какие-то приятные вещи».
Вас привлекает культурная жизнь столицы?
Ольга: «Москва, конечно, дает большие возможности для собственного развития. Я люблю театры, кино. Но только Москвой я в этом плане не ограничиваюсь, обожаю культурные вылазки за границу. Мне нравится так спланировать выходные, чтобы отправиться в Австрию и пойти на концерт в Венскую оперу, например. Могу куда-то среди недели сорваться, если график позволяет. Я очень мобильный человек. Друзья часто шутят, что, наверное, в детстве меня забрали у цыган. На самом деле вся моя семья вела кочевой образ жизни. Папа военный, и мы переезжали каждые полгода: разные города, школы, дома. Для кого-то это стресс, а для меня приключение. Ведь каждый двор — это новая игровая площадка, которую только предстоит освоить. И эта тяга к перемене мест осталась. Мои дети стали заложниками „мамы-цыганки“. (Смеется.) Сейчас они уже подросли, и их можно оставлять одних. (У Ольги две дочери: Дарье восемь лет, а Ксении — семь. — Прим. авт.) А до этого я брала их с собой, и они не всегда были довольны, потому что не везде есть Диснейленд, но я стараюсь совмещать наши с ними интересы. Я до сих пор получаю удовольствие даже от поездов, когда едешь сутки-двое. Однажды Даша сильно испугалась в самолете (была дикая турбулентность), и психолог посоветовал нам избегать перелетов какое-то время, чтоб она забыла неприятные ощущения. И в течение года мы путешествовали в Европу на поезде: в Германию, Францию, Голландию. Москва-Амстердам поезд еще тот, полочки узенькие, в три ряда — у них же другие вагоны. Меня это совершенно не смущало. Сидеть дома — это не про нас. Мы даже до Испании добрались на поезде, представляете?! Дети — то ли привыкли в раннем детстве, то ли им передалось это с генами — тоже лягушки-путешественницы, все время спрашивают: „Когда мы куда-нибудь поедем?“ Сейчас с этим стало сложнее: дочки учатся, уже второй класс. Разница между ними год, но, когда пришло время Даше идти в школу, младшая сказала: „Я тоже хочу!“ Они очень близки, и мысль даже о короткой разлуке для них болезненна. Так что Ксюша прошла все тесты, и ее взяли».
Молодец!
Ольга: «Я тоже пошла в школу с шести лет. Тяжело было физически справляться с нагрузками, но я была рада, когда окончила школу в шестнадцать. Причем с золотой медалью. Была круглой отличницей, каждая „четверка“ — трагедия. Не говорю уже о „тройках“, которые случались крайне редко, но я даже заболевала от стресса. У меня натурально начинало что-то болеть! Наши частые миграции научили меня коммуникабельности, умению легко находить общий язык с людьми. Потому что каждый раз в классе ты новенькая — и приходилось налаживать отношения. Несмотря на короткие остановки в той или иной школе, везде у меня оставались друзья. Я даже успевала завоевывать кое-какой авторитет. Правда, иногда кулаками. Когда мы ездили по российским городам, меня дразнили хохлушкой, а когда останавливались в украинских — кацапкой. Так что родителей порой вызывали в школу из-за моего плохого поведения: опять ваша дочь подралась на перемене! Действительно, я могла намять обидчику бока. Большинство моих драк в школе было именно из-за этого национального вопроса. Еще меня легко вывести из себя, если задеть мою семью. Если кто-то коверкал мою фамилию, мне становилось обидно, потому что это папина фамилия, никто не смеет над ней смеяться. То же самое и сейчас — я могу ввязаться в какую-то перепалку, чтобы защитить близкого мне человека».
На телевидении, наверное, непросто выстраивать отношения: конкуренция, зависть к чужим успехам присутствует.
Ольга: «Здесь помогло мое умение адаптироваться и встраиваться в коллектив. Я работала в разных бригадах, у меня было огромное количество шеф-редакторов. И со всеми я находила общий язык».
Был изначально трепет перед теми, кого принято называть телезвездами?
Ольга: «В одно из моих первых посещений „Останкино“, когда я пришла оформлять временный пропуск, встретила в коридоре Леонида Якубовича. Помню, он шел навстречу, я смотрела на него, а потом вдруг сказала: „Здравствуйте!“ Мне он показался таким родным и знакомым, столько лет смотрела его передачу. Он, ни капли не удивившись, поздоровался в ответ. И вот тут я впала в какое-то полуобморочное состояние. „Вот это да! Со мной только что поздоровался Якубович!“ Это не трепет, скорее, уважение. У меня папа военный, так что чувство субординации в крови. К руководителям я всегда обращаюсь на вы, хотя в творческом коллективе принято неформальное общение. Но я считаю, что человек не просто так занимает высокое кресло, и не опускаюсь до панибратства. Хотя, наверное, могла бы с кем-то „задружиться“ и уже по-другому строить карьеру. Мне такое поведение несвойственно, и ломать себя я не хочу».
Вам самой пишут поклонники?
Ольга: «Раньше все было гораздо романтичнее. Писали настоящие письма по адресу: улица Академика Королева, 12. Сейчас отправляют мейлы или пишут на странички в Интернете, порой без подписи, могут и какую-то гадость прислать. Но в основном все-таки я получаю хорошие письма. Такая обратная связь лично для меня важна. Я чувствую, для кого работаю. Ведь когда сидишь перед камерой, получается, что вещаешь в пустоту. А так можно представить людей, которые в данный момент находятся у экрана. Самой моей преданной поклонницей была моя бабушка. Когда я начинала эфир в „Новостях“ и говорила: „Здравствуйте“, она отвечала: „Здравствуй, внученька!“ Бабушка жила в Крыму, и мы редко виделись, но я будто чувствовала в тот момент нашу связь. К сожалению, ее не стало в этом году. Для меня это огромная потеря, от которой я до сих пор не оправилась».
Мужчина, указавший вам путь, доволен, как складывается ваша карьера?
Ольга: «Хотя он наравне с моей мамой является одним из самых строгих моих критиков, думаю, в душе он мной гордится. Летом у нас был спецпроект «Добрый день»: мы приглашали известных людей и в течение сорока минут общались с ними на разные темы. К нам в студию в том числе приходили и дикторы Центрального телевидения Игорь Кириллов, Анна Шатилова. Как раз те люди, которых я копировала в детстве. Во время программы я поймала себя на мысли: «Оля, ты вообще понимаешь, что сейчас происходит? Какой грандиозный шаг — от того момента, когда ты, ребенок в растянутых колготках, сидишь и пытаешься пересказать газетную статью в воображаемом телевизоре, и сейчас, когда ты берешь интервью у этих самых легендарных личностей! Действительно, я проделала неплохой путь».
Вы еще и мама двух детей. И когда все успели?..
Ольга: «Несмотря на мою огромную любовь к своей работе, семья для меня все-таки на первом месте. Я поняла, что точно не выйду на работу через месяц после рождения ребенка, — у меня проснулся дикий материнский инстинкт. Так случилось, что когда старшей, Дарье, было три месяца, я снова забеременела. И была в декрете достаточно долго. Уже маленькой год исполнился. Трудно уходить от ребенка, когда начинаются все эти гули-гули, улыбки, первые слова. Слава богу, младшая достаточно рано все это сделала: и сказала первые слова, и сделала первые шаги. Так что мама со спокойной совестью вышла на работу».
Дочки такие же красавицы?
Ольга: «Конечно, для меня они самые красивые! Но на меня они совершенно непохожи. Одна блондинка с голубыми глазами, другая русая. У меня карие глаза и темные волосы. Правда, у младшей моя мимика и манеры, поэтому я ее называю „мини-я“. Но когда мы путешествуем, при выезде из России все время сталкиваемся с проблемой. Детей допрашивают: кто вам эта тетя? Слишком не похожи, еще и фамилии разные».
А почему разные? У вас гражданский брак?
Ольга: «Не хочется подробно говорить на эту тему. По-моему, это сказал Оскар Уайльд: если я кого-то люблю, не произношу его имя, потому что не хочу делиться этим человеком с другими. Не уверена, что воспроизвела дословно, но смысл ясен. В любом случае, когда в паре один человек публичный, а второй нет, с этим всегда проблемы. Одно могу сказать, что из своих длительных отношений я вынесла самое главное: двоих прекрасных детей и колоссальный опыт. А эти самые дети получили самого лучшего отца на свете, которого только можно пожелать. Я рада, что эти годы моим спутником жизни был человек, который многое дал мне в плане духовного, интеллектуального развития. Он старше меня и во многом стал моим наставником. Дай бог, чтобы и дети взяли от него как можно больше».
Какие у них увлечения?
Ольга: «О, они очень занятые люди: у них и танцы, и верховая езда, и балет, и пианино. Я, кстати, очень многому учусь благодаря детям. Записала их в школу верховой езды, а потом и сама решила попробовать. Когда я поняла, что на фортепьяно они играют лучше меня, тоже стала заниматься. В школе они начали ходить в кружок по шахматам, и недавно дочка спросила: „Мама, сыграешь со мной партейку?“ Она абсолютно не сомневалась, что я это умею! Так что сейчас я учусь играть в шахматы, чтобы не отставать. Дети — это мощный стимул для собственного развития. К тому же не хочется, чтобы они так быстро стали умнее тебя! Мы с дочками очень много читаем. Я сама начала читать в четыре года. Меня научила старшая сестра. Ей уже было неинтересно играть в мои игры, и она придумала мне такое занятие. И эта любовь к книгам у меня осталась до сих пор».
Вы очень разносторонний человек. Как, например, верховая езда может сочетаться с йогой?
Ольга: «Я не очень углубляюсь в философию йоги, не повторяю мантры, не медитирую. Это скорее способ держать себя в хорошей физической форме. Ну и расслабляет морально. А верховая езда — это тоже хорошая находка как в физическом плане, так и в качестве психотерапии. Мне жизненно необходимо иметь контакт не только с людьми, машинами, асфальтом, но еще и с природой, животными».
А домашние питомцы у вас есть?
Ольга: «Собака. Приехал наш друг на день рождения дочери и привез щенка. Я сначала подумала, что это игрушка — такой умилительно-кукольной выглядела собачка. И сейчас это радость для всей семьи, питомец, который идеально подошел нам по темпераменту. Сегодня Лу-Лу разбудила меня на работу. Я несколько ночей не спала из-за болезни дочки, а вчера сбили температуру, и я с чистой совестью уснула и забыла поставить будильник. Проснулась от собачьего лая. Думаю: „Ну все, сейчас встану, уши оторву“. Открываю глаза — а за окошком светает, и я уже минут двадцать как должна ехать на работу. Так что Лу-Лу меня спасла. Идеальная собака! У нее характер, который я бы хотела встретить в человеке. Она интуитивно чувствует, когда меня нужно оставить в покое. Я не кричу, не грублю в такие моменты, но, видимо, от меня исходят флюиды: „Не подходи — опасно!“ К сожалению, не все их считывают. (Смеется.) А Лулуша ждет, когда я отойду, а потом подходит и как ни в чем не бывало начинает ко мне ластиться, играть. Без всякой обиды. Было бы прекрасно, если бы и люди так же чувствовали друг друга».
Что еще для вас важно в спутнике жизни? Талант, харизматичность? Вы окружены такими людьми.
Ольга: «Как это ни скучно прозвучит, сейчас моя жизнь — работа и дом. На работе я действительно встречаюсь с огромным количеством интересных людей, но я не смотрю по сторонам. И стараюсь ничего программировать. Вот, кстати, в отличие от всех остальных жизненных целей своего избранника я никогда не визуализировала. Тут я полагаюсь на провидение. Что для меня важно? Взаимопонимание. К своему возрасту я поняла, что никого нельзя изменить. Ты либо принимаешь человека, либо нет. Ты не Господь Бог и не мама. И если что-то не нравится, либо смирись с этим, либо иди дальше. Я представляю отношения как чашу весов: пока больше плюсов, миришься с недостатками. Как только начинает перевешивать негатив, стоит задуматься, а зачем вообще все это надо? Отношения нужны для того, чтобы дарить друг другу радость. Я человек самостоятельный, самодостаточный, и у меня нет никакого другого интереса, кроме как получать положительные эмоции, чувствовать от мужчины любовь и понимание».
