Елена Воробей: «Мне 50, но я верю в чудеса»
Именинница рассказала о дочери, диете и одном поступке, который до сих пор не может себе простить
Заслуженная артистка России Елена Воробей, отметившая юбилей, играет главную роль в спектакле «Мужчина с доставкой на дом», готовит новую юмористическую программу, собирается участвовать в телешоу и хочет устроить настоящий праздник для своих друзей и коллег.
— Елена, вы сами-то верите, что у вас юбилей?
— Мне опять 25! И к своему празднику подхожу с рабочим настроением. Что касается подарков, ничего особо не жду. Всему буду рада. Но есть один подарок, о котором я давно мечтаю и хочу получить его от своей доченьки. Хочу, чтобы она сыграла мне на фортепиано. Соня шесть лет училась в музыкальной школе по классу фортепиано и время от времени канючила: «Ну можно я, мамочка, брошу?!» Для меня, преподавателя музыки и сольфеджио по первому образованию, эти слова больно слышать. У нее был перерыв в занятиях, длившийся несколько месяцев, и она сказала: «Хочу заниматься». Только я подумала: «Вот оно, славное возвращение!» — а она мне: «Хочу заниматься на барабанах». И вижу, что она увлечена и как ей нравится.
— Говорят, что девушки после тридцати выглядят на столько, насколько они работали над собой…
— Действительно работаю! Поддерживаю себя двумя руками и пока справляюсь. Хотя не такой уж я ярый и дисциплинированный спортсмен, могу и на ночь поесть. Признаюсь, мне тяжело не поддаваться соблазнам, особенно на гастролях и банкетах. Но если это случается, потом сижу на любимой «зеленой» диете. Ем продукты в основном только зеленого цвета — они с отрицательной калорийностью — и через неделю сбрасываю пару килограммов. Ну и генетика, конечно, играет свою роль: если вы посмотрите на моего папу, то никогда не поверите, сколько ему лет. А вообще ко всем современным достижениям косметологии и пластической хирургии я отношусь лояльно. Глупо в 65 лет выглядеть как девочка, а всем рассказывать, что прикладываешь к лицу огурцы. Важнее, чтобы люди правильно и вдумчиво выбирали врачей и взвешивали все «за» и «против». Если после пластики человек будет чувствовать себя увереннее и готов на этой решиться, то почему бы и нет. Однажды я попробовала уколы гиалуроновой кислоты и жалею об этом. Меня не взяла анестезия, поэтому было очень больно, и от самих уколов остались следы: там скопилась жидкость, из-за чего я выглядела так, словно меня уронили в муравейник. Нужно было провести пять сеансов, а я выдержала только два. К тому же после каждой процедуры нужно несколько дней для восстановления — для меня это непозволительная роскошь.
— Недавно видела вас в новом спектакле, где вы сыграли эксцентричную особу. У вас там огромное количество текста и длинные монологи. Как вы умудряетесь столько учить наизусть?
— Все-таки я профессионал! Я актриса синтетического жанра — пою, танцую, читаю со сцены монологи… Никаких особых секретов нет: мне всегда легко давалось запоминание. Когда я училась в школе, достаточно было пару раз прочесть стихотворение, чтобы его запомнить. Мне кажется, развитое воображение помогает учить тексты: представляешь себе картинку, например «мороз и солнце, день чудесный», и оно как-то само собой запоминается. (Улыбается.)
— Елена, вашей дочери уже четырнадцать лет. Я слышала, что беременность стала для вас приятной неожиданностью. Помните момент, когда услышали, что у вас будет ребенок?
— Конечно! Это было как в комедийном кино: «Давайте еще раз проверим! Не ошибка ли?..» Тогда передо мной стоял серьезнейший выбор. Я понимала: нужно лежать. Работая, я рискую даже не своим здоровьем, а здоровьем ребенка. Может быть, даже его рождением. Но организаторы меня буквально рвали на куски: «Если откажетесь, мы больше вас никогда никуда не позовем». Пришлось идти на риск. И в результате не обошлось без последствий. Потом целый год мы мотались по врачам, по больницам. Боролись за здоровье Сони. Теперь, к счастью, все позади.
— Четырнадцать лет для ребенка — сложный возраст. Уже столкнулись с так называемым переходным периодом?
— Воспитывать подростка непросто. Но я помню себя в этом возрасте, и это помогает мне находить общий язык с Сонечкой. Даже когда ей кажется, что я не смогу ее понять, мне приходится всякий раз доказывать то, что мама — самый близкий человек, который найдет нужные слова и поддержит, даст мудрый совет. Я должна удивлять своего ребенка, свою уже не маленькую дочь. Пока у меня получается. Она же видит, что я авторитет для всей семьи — для отца, сестры, племянников. У нас с Соней есть железное правило: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Потому что все вылезет наружу, и будет только хуже.
— Вы берете дочь на гастроли?
— Нет. Соня все время куда-нибудь переходит. От меня к подругам и обратно, а в прошлом году перешла в новую школу. Как-то по окончании учебного года я решила проверить ее знания и схватилась за голову. Соня ничего не смогла рассказать о Великой Отечественной войне. Из нашей огромной многодетной семьи в войне выжили только три человека. Это важнейшая страница в истории и нашей семьи, и страны. Об этом необходимо помнить. И при этом Соня училась на «четыре» и «пять». Что же там знали остальные?!
Меня радует, что я вижу книги в руках дочери. Я переживала разные периоды в жизни — от аскетического до такого, когда стала зарабатывать и могла уже себе что-то позволить. Помню, как после переезда из Питера в Москву у меня был ломоть хлеба и банка кильки, и это нужно было растянуть на два дня. И ничего, прожила. Я знаю цену каждой копейке, которая появляется в моем кармане. Каждая вещь в моей квартире заработана честным трудом. И я стараюсь привить такое отношение к жизни своей дочке.
— Можно ли сказать, что со временем ваши взгляды на жизнь изменились? И какие-то прежние поступки вы уже себе не позволяете?
— Одну из таких глупостей я себе до сих пор простить не могу. Это была моя первая сильная влюбленность. Тогда я встречалась с молодым человеком, которого очень сильно приревновала. Я простояла на морозе около семи часов в легкой одежде: караулила, кто кроме меня выйдет из его квартиры. Никто не вышел. Я заработала цистит и пиелонефрит, месяц не могла двигаться. Сейчас я уже понимаю, что когда человек любит, то он никогда не обидит тебя — и нет смысла рисковать своим здоровьем!
— Есть ли у вас недостатки, которые вам так и не удалось побороть?
— Может, я хотела бы чуть-чуть длиннее ноги и ресницы. (Смеется.) Я не могу серьезно отвечать на этот вопрос, потому что принимаю себя такой, какая я есть. Бывает, сержусь на себя, но редко. И ничего менять я бы не стала. Рядом со мной прекрасные друзья, любимые люди, много позитива.
— Вы почти не рассказываете о своей личной жизни. Но у такой яркой и привлекательной женщины просто не может не быть второй половинки…
— Сейчас никаких серьезных отношений у меня нет. Поживем — увидим, что будет дальше.
— И каким же должен быть мужчина, чтобы вас покорить?
— Боюсь показаться неоригинальной: мужчина должен быть мужчиной!!!
— Отец Сони принимал участие в ее воспитании?
— Конечно. Когда она родилась, Игорь сказал: «У ребенка должен быть отец. Я всегда буду присутствовать в ее жизни. И до того момента, как она сможет спросить, почему мы не живем вместе, ты уж позаботься, чтобы моя фотография всегда была рядом с ее кроваткой». Я, конечно, выполнила эту просьбу, а Игорь сдержал свое обещание. Я не препятствовала их общению, не настраивала Соню против отца. Папа есть папа, он никогда ничего плохого нам не делал и не желал. Никогда не пропускал дни рождения Сони, несмотря на то, что у него была другая семья. Он даже приезжал к нам на отдых в Черногорию. Они с Соней купались, общались и занимались подготовкой к школе.
— Уже решили, как будете отмечать юбилей?
— Я хотела сбежать, но мне позвонили родственники, друзья, коллеги из разных городов и даже стран, так что по-тихому слинять не удастся. В общем, будет пир на весь мир. Если уж я устраиваю праздник, то мне хочется, чтобы он был ярким. Лет-то мне немало, но я верю в сказки и чудеса и остаюсь глубоко позитивным человеком.
