Анна Бегунова и Сергей Лавыгин: «Если ребенок мешает отношениям, это очень плохо»
Актеры, не так давно ставшие родителями, поделились секретом семейного счастья в совместном интервью
Анна Бегунова и Сергей Лавыгин — забавная и трогательная пара. Их экранный дуэт в «Кухне» вызывал добродушный смех, ведь находчивый Сеня, теперь уже шеф-повар ресторана, боится ослушаться маленькую и хрупкую жену Марину. Но в их настоящей семье все по-другому. Их отношения легкие, воздушные и при этом очень-очень земные. Им друг с другом не скучно, и это, наверное, главный секрет счастливой семейной жизни.
— Аня, Сережа, в этом году у вас случилось событие огромной важности — рождение сына. Как это повлияло на вас?
Анна: С появлением Федора многое изменилось и в приоритетах, и в нас самих. Я стала мягче, терпимее и мудрее. Теперь, когда нас спрашивают, кто главный человек в доме, уверенно отвечаем, что Федор.
— Сергей: Я сейчас слушаю и в очередной раз понимаю, что стал значительно сентиментальней.
Анна: Я тоже. С появлением ребенка я на каждого младенца смотрю с замиранием сердца. И если раньше к фильмам, в которых заняты дети, была равнодушна, то теперь у меня стопроцентное сопереживание.
— Сережа, когда вы узнали, что у вас будет ребенок, ни на секунду не задумались о том, что можно было бы еще наслаждаться обществом любимой жены и радоваться беззаботной жизни?
Сергей: Я и сейчас наслаждаюсь обществом любимой жены. Если ребенок мешает отношениям, это плохо. Не зря же дитя называют «плод любви». Конечно, древо должно плодоносить. И Феденька уже искал нас. Он же нас выбрал.
— Аня, наблюдая за многими вашими коллегами, вы видите, что можно иметь не одного ребенка и быть успешной актрисой?
Анна: Конечно! К примеру, за Катей Вилковой, с которой мы вместе снимаемся в «Отеле Элеон». Кстати, она моя подруга и однокурсница, четыре года мы жили в общежитии в одной комнате. А теперь она еще и крестная нашего сына. Я убеждена, что дети никогда никому не мешают. Наоборот. Когда я смотрю передачи про больших актрис советского времени, то сочувствую им, потому что многие не имели ребенка. Это так грустно. Я понимаю, что мы взрослеем, нам уже дышат в спину, но все стало намного проще и легче.
Сергей: Удивительно, но нам повезло на этом проекте работать с друзьями. С Антоном Федотовым, который снимал четвертый, пятый и шестой сезоны «Кухни», мы дружим с семнадцати лет не разлей вода. Вместе учились в Щепке, потом поступили в Щукинское училище на режиссерский факультет. Сдали первую сессию, но работа захлестнула нас, и мы оба ушли. Но все время созваниваемся, встречаемся, ездим в гости и отдыхаем семьями. В общем, мы очень близкие люди.
— Сколько лет вы с Аней уже вместе?
Сергей: Три года. Не могу в это поверить. У нас уже Феденьке девять месяцев, а кажется, что один день пролетел. Вообще, время имеет свойство очень быстро идти, и чем дальше, тем сильнее ускоряется. Вот уже одноклассники присылают сообщения: «Ребята, давайте встретимся на двадцатилетие окончания школы». Как?! Я же себе кажусь еще совсем…
— Значит, так и есть. И это хорошо! Тем более когда люди остаются такими же после рождения детей…
Сергей (смеется): Это действительно очень хорошо, абсолютно согласен. Как только мы теряем детскую наивность, открытость и любопытство, перестаем удивляться — начинаем стареть. Это начало конца. Недавно в Уфе проходил первый детский фестиваль «Детям дали камеру». Ребята от восьми до шестнадцати лет, которые хотят быть журналистами, делают репортажи, берут интервью. Там было человек сто — сто пятьдесят, и они такие вопросы задавали, у них был такой живой интерес, так горели глаза… Вот этот интерес нельзя терять, не важно, сколько тебе лет. Меня поразили ребята до глубины души, их вопросы, особенно один: «Чего не стоит забывать в жизни?» У меня никогда такого не спрашивали. Или: «Было ли вам стыдно за какую-то свою роль?»
— И что вы им на этот вопрос ответили?
Сергей: Нам всем когда-то было стыдно больше или меньше за что-то. Мне кажется, что хотя бы один раз в жизни артист должен почувствовать провал. Я это на своей шкуре испытал неоднократно, и это очень полезно. Лучшее лекарство — как можно больше работать, чтобы переключить мысли. Иначе можно сойти с ума.
— Сережа, а вы помните конкретный момент, когда впервые увидели Аню?
Сергей: Конечно! Мы снимались в одном скетчкоме, я зашел в гримерный вагончик, и там сидела Аня.
— И вы были сразу сражены наповал?
Сергей: Наверное, искра у меня и проскочила при первой встрече, хотя, может быть, я не сразу себе в этом признался или понял.
Анна: Я тогда выглядела примерно вот как сейчас: без макияжа, в больших очках.
Сергей: Я помню самый первый диалог, который между нами случился.
Анна: Даже я помню. (Улыбается.)
Сергей: Как только сигнал поступил, я сказал: «Здравствуйте! По-моему, мы с вами где-то работали вместе?»
Анна: А я ответила: «Нет, вы ошибаетесь». Я была очень неприступна. (Смеется.)
— И как же все закрутилось, стремительный был роман?
Анна: Не стремительный, наоборот. Мы оба очень интеллигентно подходили к этому, издалека.
— Так чем тебя все-таки зацепил Сережа, своим прекрасным юмором?
Анна: Нет, хотя Сережа шутит потрясающе, тонко, умно, и мы все время на съемках хохотали, я была потрясена его талантом. И он невероятный партнер. Он меня подкупил этим. А уже потом я увидела, что в нем есть и то, и се, что он и добрый, и заботливый. Чем больше мы общались, тем больше я видела, что мы очень похожи.
Сергей: Мы вообще не похожи, что ты придумываешь? (Улыбается.)
Анна: Конечно, у Сережи есть свой взгляд на многие вещи и своя психофизика, но все равно мы похожи.
Сергей: Ну хорошо, похожего много: мы оба Львы по гороскопу. (Смеется.) Если серьезно, мы оба любим путешествовать, ходить пешком, вкусно поесть, посмотреть хорошее кино, кошек, свою работу и много чего еще…
— Тяжело, когда один аккуратист и педант, а второму все это вообще не важно…
Сергей: А мы и в этом похожи, не сильно по поводу порядка заморачиваемся. И никто никому претензий не предъявляет и не предлагает вытереть пыль или сложить вещи. Это все такая ерунда, такие мелочи.
Анна: Но иногда ко мне приходит Золушка. (Улыбается.)
Сергей: Да, она может ее посетить, но Аня ко мне свою Золушку не отправляет. Так что на эту тему нет вообще никаких разногласий. Правда, сейчас мы оба стали более ответственны в этом отношении, потому что появился Федя — ему нужна чистота. Мы еще похожи тем, что пьем чай без сахара. (Улыбается.)
Анна: И любим простую еду, без всяких изысков.
— И это говорит человек, столько времени проведший на ресторанной кухне!
Сергей: Если в поездке попадается интересный ресторан, нам всегда любопытно в него заглянуть. Но при этом я не гурман. Еда для меня в этом случае как поход в музей, открытие чего-то нового, расширение кругозора и опыт. Но кайф дает и самая простая еда. И мы дома готовим очень просто и по возможности полезно. Почему я настаиваю, что не гурман? Потому что на Новый год мне достаточно только салата оливье. Причем нашего, родного, с докторской колбасой.
Анна: Поэтому на Новый год у нас всегда тазик оливье.
— Тем не менее, Сережа, помните, какие новые блюда произвели на вас самое сильное впечатление?
Сергей: Их много. Я почти ни одного названия не знал до этого. И для расширения кругозора и буйабес был интересен, и телячьи щечки очень вкусные. Конечно, у меня, особенно поначалу, был живой интерес попробовать, что же это такое. А уже когда у нас случилась молекулярная кухня, о которой я слышал лишь краем уха… Теперь в ресторанах я даже могу рекомендовать что-то из названий.
— А сами мастер-класс не брали у ваших консультантов-поваров?
Сергей: Не могу похвастаться тем, что теперь стал шеф-поваром у себя дома, нет. А вот шинковать я и вправду научился мастерски.
Анна: Да, Сережа может нарезать что угодно, как угодно и в любом количестве. Делает все быстро и качественно. И это, конечно, для меня огромное подспорье на кухне.
— После участия в популярных сериалах вас не стали шире использовать, например, приглашать ведущими мероприятий?
Сергей: Не только меня стали использовать, но и я стал пользоваться такими возможностями. Например, недавно я вел презентацию нового меню русской кухни. Было очень любопытно и вкусно. Благодаря этому копнул целый пласт истории существования традиционной кухни, узнал много нового. У меня есть еще одно хобби — это медицина.
— Хобби? В чем это выражается?
Анна: Если я заболеваю, то звоню Сереже и спрашиваю, что мне принять. Он по симптомам всегда точно определяет, что у меня. Я говорю: «Сережа, мне надо завтра срочно к врачу!», а он: «Не надо. Аня, у тебя просто аллергия». И он оказывается прав. И диагноз хорошо ставит, и лечит.
Сергей: Мне на двадцать пять лет друзья подарили медицинскую энциклопедию, зная мое увлечение.
— Врачом не хотели стать?
Сергей: Были такие мысли, но все-таки победило другое. Хотя, конечно, на самом деле я хотел быть артистом и только артистом. Но и с интересом к медицине ничего не могу поделать, хобби.
— Сережа, вы не интересовались у режиссеров, почему вас часто приглашают на роли подкаблучников: и в «Кухне», и в «Отеле Элеон», и в «Мамочках»?
Сергей: Не спрашивал. Но во мне это не вызывает чувства протеста. Наоборот, мне любопытно исследовать такие темы. И эти персонажи мне интересны, в том числе тем, что они оказываются в остро комедийных ситуациях.
— Аня, Сережу нельзя назвать подкаблучником?
Анна: Нет, скорее я нахожусь под его сапогом. Но это прекрасный сапожок, с ортопедической подошвой, который мне очень подходит.
— Вы даете друг другу профессиональные советы?
Сергей: Совет хорош, когда его спрашивают. А без спроса лезть с советами — дело неправильное. Я бесконечно атакую Аню вопросами, что надеть, в чем пойти куда-то, потому что у нее прекрасный вкус, а я напрочь лишен этого таланта.
— Аня, ты достаточно много играешь на сцене, в Театре им. Пушкина…
Анна: Мне в этом театре очень хорошо. У нас потрясающая труппа, замечательный художественный руководитель — Евгений Александрович Писарев. Здесь все такое домашнее, родное, и мне помогают партнеры — мои коллеги, которые знают меня хорошо, а в кино, в антрепризах я сама себя проверяю. И это тоже мне интересно.
— Твоя сериальная героиня Марина невероятно ревнива. А ты?
Анна: У нас этого вообще нет.
Сергей: Не живет ревность с нами, не хватает ей квадратных метров нашей души.
Анна: Даже когда мне говорят: «Сережа играет в „Мамочках“ с другой актрисой, он там…», а я смотрю, что Сережа потрясающе играет, мне это доставляет удовольствие. Я даже не вижу, что это мой муж, просто смотрю интересный сериал.
— Сережа, а ты на Аню когда-нибудь так же смотришь, забывая, что это жена?
Сергей: Мне кажется, что Аня преувеличивает. Это еще одно ее невероятно положительное качество — она меня очень сильно поддерживает. И насколько Аня меня поддерживает, настолько я от этого и расту.
— Так и Наполеон был Наполеоном во многом потому, что рядом была такая Жозефина.
Сергей: Вот и я об этом. Дома мне всегда говорят, что я лучше всех.
— Сережа, а родители вас так же растили?
Сергей: Да, мама и папа всегда меня поддерживают с самого детства. А Аня в день премьеры или какой-то другой, ответственный всегда присылает эсэмэску: «Ты лучше всех! Все будет отлично!» Я читаю и думаю: «Если она меня знает как облупленного и говорит, что я лучше всех, значит, так и есть». И это мне придает сил, даже если потом кто-то говорит: «Плохо». Ну, не понравилось кому-то, и ладно. А у меня-то написано, что я лучше всех. (Смеется.) Так что это моя защита, мой бронежилет.
— Как вам кажется, по сравнению с периодом распушивания хвоста вы не стали меньше смеяться друг с другом?
Сергей: Нет, что вы, мы регулярно хохочем. Мы и много разговариваем до сих пор.
Анна: И даже когда Сережа приходит очень поздно после съемок, я его дожидаюсь, и ужин не ужин, но обсуждение дня бывает всегда. Как все прошло, у кого какие новости, а за этим и шутки могут проскочить.
Сергей: Вечернее подведение итогов дня у нас константа. И оно может быть с юмористическим уклоном, драматическим, трагическим. Все зависит от того, как прошел день.
— Вы называете друг друга какими-то ласковыми именами?
Сергей: Нет. Сережа и Аня, Нюра. Никаких зайчиков, котиков нет.
— Чем вы в Ане восторгаетесь?
Сергей: У психологов есть такой тренинг: напиши двадцать положительных черт своей половинки. В одно не вместишь двадцать.
Анна: Про талант я уже сказала. Еще мне нравится, что Сережа ответственный, и главное — настоящий. Он человек, который никогда не пойдет по головам, никогда не сделает кому-то плохо.
Сергей: Я сейчас плакать буду. Я же говорю, что стал сентиментальным. Аня просто ставит в тупик такими эпитетами. Приятно, конечно, сразу начинаешь о себе хорошо думать. Добавлю про первую встречу. Я думаю, что это было связано с какой-то душевной химией. В воздухе, видимо, летала некая молекула, я ее вдохнул, когда зашел в вагончик. Какая-то любовная экстрасистола проскочила. Когда человек очень нравится, начинаешь волноваться и пытаться делать вид, что тебе эта особа безразлична. Может быть, я и шутить активно начал, потому что хотел отшутиться и закрыться, и от этого нам стало еще лучше. Мы обедали каждый раз вместе. И я понял, что Аня абсолютно бесстрашная. И она не боится промаха. Иногда ее лучше даже не останавливать, а дать попробовать, пусть сама лоб расшибет. Она бросается во что-то, и от этого становится сильнее.
Анна: Да, я бросаюсь и не говорю себе: «Зачем я пошла?!» Именно так два года тому назад я ринулась в «Ледниковый период». Правда, это было до рождения Федора. Сейчас, может быть, я уже не настолько экстремальна.
— Сережа, вы благословили Аню на «Ледниковый»?
Сергей: А как не отпустить? Сиди дома, никуда не ходи? Но туда, где опасно, Аня и сама не пошла бы. Насколько я знаю, она с парашютом не прыгала. И я бы не прыгал. Мы и в этом смысле похожи. Я вообще не люблю экстремальные виды спорта, несмотря на то, что мне нравится активный отдых.
— Сама всегда удивляюсь, зачем артистам такой экстрим? Его и так, по-моему, у вас хватает…
Сергей: Знаете, премьера спектакля — достаточно экстремальное приключение, это, по сути, прыжок с парашютом, мне хватает адреналина, больше не надо. Но согласиться на «Ледниковый период», ни разу в жизни не стояв на коньках, на мой взгляд, было мощной авантюрой. А ведь она артистка, и лед не мягкая подушка. И у Ани вообще не было времени на подготовку, на раскатку. Когда я мог, присутствовал на трибуне и всегда очень волновался. Артистки, как правило, очень любят играть героинь, быть красивыми. Очень мало тех, кто обладают талантом клоуна. Клоунаду я воспринимаю как верх актерского мастерства. И у Ани есть такое качест-во. И это, я считаю, опять же имеет отношение к бесстрашию, для эксцентрики надо быть таким. У нее есть и еще одна способность. Как в «Пятом элементе» был самосовершенствующийся организм, так и Аня умеет не застревать на одной ступени, а делать выводы и идти вперед, эволюционировать. С рождением Феди она из девчонки превратилась в заботливую маму. Женские и материнские инстинкты в ней просто расцвели!
— Вы, кажется, не расписывались? Это не важно для вас обоих?
Сергей: Мы пронеслись мимо этого события, как «Боинг 747», и сразу стали семьей.
— Аня, а ты в юности не мечтала о свадьбе, о красивом платье?
Анна: Сколько у меня было свадеб на сцене и в кино! И я даже не думаю об этом, просто знаю, что Сережа мой муж и мы семья.
