Дмитрий Марьянов: «Не хочу терять женщину, которая рядом со мной»
После очередного расставания актер с репутацией ловеласа начал выходить в свет с девушкой по имени Ксения. И, как он признался, на этот раз все серьезно.
После расставания с Ириной Лобачевой актер с репутацией ловеласа стал выходить в свет с симпатичной блондинкой по имени Ксения. И, как он признался, на этот раз все серьезно.
Для изданий, что рассказывают о личной жизни знаменитостей, Дмитрий Марьянов — настоящий ньюсмейкер. Не успеют обсудить один его громкий роман, как начинается другой. Сам актер, как правило, никаких комментариев не дает, поэтому вокруг его персоны возникает огромное количество сплетен. После расставания с Ириной Лобачевой Дмитрий стал выходить в свет с симпатичной блондинкой по имени Ксения. И, как он признался, на этот раз все серьезно.
Раньше он говорил так: «Я холостой. Сложно найти женщину, которая будет безропотно терпеть мужа-актера. А муж-актер — это ночные съемки, невыдержанные поклонницы, а иногда еще может творческий кризис посетить, который рука об руку шагает с кризисом материальным… Одна лишь женщина способна все это выдержать — моя актерская судьба». Первая настоящая любовь Дмитрия — однокурсница по Щукинскому училищу Татьяна Скороходова, красавица, в которую были влюблены все поголовно. Удивительно, что среди своих поклонников она выбрала именно Марьянова, который был на два года ее моложе и не мог в ту пору похвастаться ни известностью, ни финансовой состоятельностью. Их студенческий гражданский брак так и не превратился в официальный. После расставания Татьяна уехала в родной Иркутск, вышла замуж и родила троих детей… Другое серьезное увлечение Марьянова — бывшая манекенщица Ольга Аносова. Они встретились, когда девушка поступила на режиссерский факультет ВГИКа. Эти отношения длились несколько лет. Ольга родила сына Данилу, но ветреный актер снова оказался не готов к роли примерного семьянина. Пара рассталась, впрочем, Ольга никогда не препятствовала общению Дмитрия с сыном. Тот же заслужил славу ловеласа, меняя женщин как перчатки. Среди его любовниц были Евгения Хиривская (нынешняя жена Валерия Тодоровского), танцовщица Ольга Силаенкова, фигуристка Ирина Лобачева. С Ирой актер познакомился на съемках «Ледникового периода», их отношения длились два с лишним года. В прессе даже стали поговаривать о свадьбе, но и на этот раз что-то не сложилось. Ирина рассказывала в интервью, как трудно встретить подходящего для семейной жизни человека, а у Дмитрия завязался новый роман…
Ваши поклонницы пишут на сайте: спасибо за созданные в кино мужские образы — сильные, уверенные в себе и чувственные. Это все-таки образы или вы в них часть своей натуры вкладываете?
Дмитрий Марьянов: «Думаю, пятьдесят на пятьдесят. В каких-то жизненных ситуациях я прямо-таки горжусь собой, а в других понимаю, что поступил как настоящая размазня. Причем бывает и так: я-то хотел помочь, искренне сделать доброе дело, а со стороны это видится как слабость».
Вы согласны с классиком: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»?
Дмитрий: «Это сказал Жванецкий?»
Нет, Александр Сергеевич Пушкин.
Дмитрий: «А то у Жванецкого тоже было: „Чем меньше женщину мы больше, тем больше меньше она нам“. Чем меньше любим, тем легче нравимся? Не могу сказать, что это аксиома. Я думаю, каждая ситуация диктует свои принципы действия. Недавно прочитал рассказ Аверченко — там один мужчина спрашивал совета у другого, как добиться взаимности у своей избранницы. И тот сказал, что надо последовательно выполнить некие семь пунктов — и тогда „крепость падет“. Вот только последний пункт не назвал. Очень смешная история и трагичная. Формулы любви нет».
Вам приходилось прикладывать усилия, чтобы завоевать женщину?
Дмитрий: «По-разному. Бывало и так, что само в руки шло, а бывало, что боролся».
Сколько длились самые долгие ухаживания?
Дмитрий: «Помню, одна газета написала довольно-таки мерзкую статейку, что Марьянов через каждые три года меняет любовниц. Мол, не хватает его на долгие отношения. Когда-то действительно было три года, когда-то больше».
Есть темы, которых вы избегаете в интервью?
Дмитрий: «Для меня степень откровенности зависит от умных вопросов и комфортного общения с собеседником. Бывает, приходит журналист и говорит: вот в одном интервью вы рассказывали, как прыгали с парашютом… Да, вот именно, я это уже говорил. Спросите меня что-то новое, тогда мне будет интересно».
Кстати, про три года писал Фредерик Бегбедер — мол, именно столько и живет любовь.
Дмитрий: «Я не думаю, что это правда. У меня перед глазами пример моих родителей — они прожили вместе сорок два года. К сожалению, уже шесть лет, как нет мамы, но мы часто ее с папой вспоминаем. И я помню, как они жили — душа в душу. Три года — это, наверное, период притирки, адаптации друг к другу. Есть такой срок, но он не касается любви, это просто физиологические, социальные, бытовые привыкания: например, кто-то тюбик с зубной пастой не закрывает. Но три года — это не есть проверка на любовь. Если это действительно настоящее чувство, люди не расстаются и после».
Вы человек влюбчивый?
Дмитрий: «Раньше был. Сейчас все по-другому. Мне уже давно неинтересно трахать все, что движется. По-моему, это Брэд Питт сказал: „Если у тебя уже есть женщина, появляется другая и стоит выбор — кого предпочесть, выбирай сразу вторую. Если бы ты любил первую, то вторую даже не заметил бы“. Хорошая фраза. Раньше — да, я все смотрел по сторонам, а сейчас понял, что, во-первых, из-за собственного легкомыслия терял то хорошее, что было в моей жизни. Просто захотелось тупо с кем-то переспать, и из-за этого тот человек, который был рядом, перестал мне доверять. Отношения разрушились. И снова начинается долгий поиск, который не всегда заканчивается удачно. А во-вторых, я тратил время, которое можно было бы отвести на счастливую совместную жизнь».
У вас была так называемая бракофобия?
Дмитрий: «Конечно. Поэтому я до сих пор и не женился. Дело даже не в штампе в паспорте. Есть такое дурацкое понятие — страх потерять свободу. А о чем на самом деле шла речь? Я боялся потерять сексуальную разнузданность. Самое страшное — это начать говорить правду самому себе. Человек — он же хитрое существо. Он оправдать себя способен в любом случае. Я могу вам сейчас каких угодно красивых слов о себе наговорить, и вы мне поверите. А себя не обманешь — ты точно знаешь, где ты врешь. Не так давно произошел эпизод, о котором мне неприятно вспоминать. Было уже поздно, я спешил на встречу с друзьями. На безлюдной дороге стояла женщина, голосовала. Дорога была прямая, я вполне мог бы ее подвезти. Но я хотел как можно скорее добраться до места и не остановился. Потом, уже проехав мимо, стал себя ругать: „Дима, что же ты, стыдно! Хотел побыстрее съесть шашлык, выпить рюмку вина?“ И тут же моментально я нашел себе оправдание — что мог попасть в пробку, что меня ждали люди. Нет чтоб сказать честно: „Признайся, что ты скотина, ты просто поленился“. Разговор с собой — это очень полезно, массу интересного начинаешь про себя, любимого, узнавать».
У вас скоро выйдет фильм, который так и называется — «Игра в правду». Не он ли заставил вас пересмотреть взгляды на жизнь?
Дмитрий: «А до этого я шесть лет играл в одноименном спектакле. Это был наш вариант французской пьесы Филиппа Лелуша. Все диалоги мы писали сами: я, Витя Шамиров, Костя Юшкевич, Гоша Куценко. От оригинала там мало что осталось. Юмор и менталитет французов очень сильно отличаются от наших. Возможно, игра в этом спектакле стала своего рода внешним толчком к тому, что я стал больше общаться с собой. Но все-таки к необходимости такого разговора по душам привели жизненные обстоятельства». (Сюжетная линия такова: трое бывших однокурсников встречаются спустя много лет для того, чтобы побороться за сердце той единственной и неповторимой, которую они когда-то любили. — Прим. авт.)
Видимо, из-за того, что спектакль оказался удачным, возникла и идея киноверсии?
Дмитрий: «Сначала экранизацию пьесы Лелуша решили делать французы. И они долго не давали нам права. Но потом все-таки согласились. Мы переделали все. На мой взгляд, наша версия получилась острее, трогательнее и искреннее. Я видел реакцию зала. Самое сложное было переключиться со сценического состояния на киношное. Это приводило Витю (режиссера Виктора Шамирова. — Прим. авт.) в возбужденное состояние, он горячился и кричал: „Неужели нельзя понять элементарных вещей?!“ А у нас за шесть лет многое дошло до автоматизма. И вот теперь надо было убрать шестилетний опыт игры и ту же самую фразу сказать по-другому. Я первый из ребят попал на девятнадцать дублей. Никак не давался тот момент, где я говорю: „Майя, как же она мне нравилась!“ И про поцелуй — там что-то все никак не срасталось. Некоторые сцены вообще пришлось убрать, диалоги урезать. Как у лампочки накаливания: стукнешь по ней — и она ярче светит. Произошла такая же очистка, многое подправилось в моем персонаже, хотя кое-что я все-таки перенес со сцены на экран. Посмотрим, что получится. Все мои знакомые, которые смотрели спектакль, говорят, чтов любом случае придут в кино, чтобы сравнить».
Вы уже видели финальный результат?
Дмитрий: «Нет. Очень волнующе все это… Могу честно сказать, не кривляясь: когда я смотрю свои фильмы в первый раз, делаю это вот так — зажмурясь, сквозь пальцы. Мне сразу все категорически не нравится. Сижу и занимаюсь самоедством: здесь можно было бы сыграть ярче, придумать еще какую-нибудь выразительную деталь. А вот здесь явно под-устал, надо было отдохнуть, попросить режиссера сделать паузу. А я, наверное, спешил домой. Я же вижу, что себя обманывать? Но потом, по прошествии времени, все меняется, некоторые свои фильмы я даже с удовольствием пересматриваю».
Правда ли, что своих персонажей в пьесе, а потом и в фильме вы выбирали по принципу лотереи — тянули спички?
Дмитрий: «Правда. Выбрал — вот и люби его. (Смеется.) Когда мы начали работать над сценарием, еще не знали, как будем выписывать характеры. Единственное, мой герой был отмечен как финансово состоятельный человек. Так что все придумывалось в процессе. Монолог про собаку получился очень смешной. Мы договорились, что собираемся вместе на репетиции и пишем. А я опоздал на полтора часа из-за оформления сделки на жилье. Пришел, все сидят со страшно недовольными лицами. Я сказал: „Ребята, простите, не каждый день я покупаю себе квартиру“. Они: „Ок, проехали“. Но за полтора часа моего отсутствия успели сочинить для меня этот огромный монолог — чтобы дать мне большое количество текста и я заколебался его учить. Коллектив-то добрый. (Смеется.) Вот еще пример дружеского прикола. Я больше двадцати лет не ел мяса. Из-за этого у нас на съемках на столе всегда была курица. Не знаю, что произошло со мной за последние несколько месяцев, но курицу я теперь просто видеть не могу. У меня от одного этого слова возникает рвотный рефлекс. И что делают эти гады? По сценарию Костя Юшкевич стоит с блюдом с курицей, я отодвигаюсь от него все дальше. Потом специально выхожу на балкон, потому что меня уже мутит от этого запаха, а он идет за мной. А Гоша Куценко при этом начинает с аппетитом рвать птицу зубами».
Ваш герой — самый успешный из троицы…
Дмитрий: «Он успешный в финансовом плане. А на самом деле это трагичный персонаж. Внешне стремится показать, что все ему дается легко. Прикрывается бравадой: „Жена? Да пошла она!“ Ходит по кабакам, снимает проституток и заливает алкоголем боль и страх перед тем, что жизнь не удалась. Он хочет жить так, чтобы не изменять жене. Хочет быть счастливым в любви, но у него не получается. Или не хватает сил. Но в итоге он все-таки приходит к тому, что нужно работать над собой».
Внутренне он вам близок?
Дмитрий: «Временами. Все, что мы писали с ребятами, так или иначе происходило с нами самими. Это ситуации из нашей жизни, которые мы распределяли между героями. Поэтому они и получились такими правдивыми. История про крестик, который женщина сняла, когда полюбила другого мужчину, — реальная. Мужчина, которого предали, — я. Это было давно. Мы просто отдали этот сюжет персонажу Кости Юшкевича, потому что ему он больше подошел».
Все три друга влюблены в героиню Ирины Апексимовой, первую красавицу курса. Такой же была и ваша любимая женщина — Татьяна Скороходова…
Дмитрий: «Да, тем не менее мне удалось ее завоевать. Конечно, возникают определенные аналогии. Каждый из нас рассказывал про ту любовь, которая была у него когда-то. Придумывать не очень выгодно, когда есть задумка показать всю искренность своего персонажа. И ты вспоминаешь, как это было с тобой, как переживал, страдал. После разрыва с Таней я поседел за неделю. Натурально вся челка стала седая».
Почему вы разошлись?
Дмитрий: «Когда люди расстаются, в этом всегда виноваты оба: и моя вина была, и ее отчасти. Но, в общем, все происходило достаточно болезненно. Мои друзья и одноклассники, которые приходили на спектакль, признавались, что у них тоже возникало щемящее чувство ностальгии по прожитым годам, по чему-то недоделанному. Хотелось сгладить в своей голове воспоминания о каких-то событиях».
Вам не кажется, что идея фильма в чем-то перекликается с картиной «О чем говорят мужчины»?
Дмитрий: «Мы поставили спектакль. А они первыми сделали кино. Я видел „О чем говорят мужчины“, мне понравилось. Наверное, идея, что называется, витала в воздухе. Ведь мы точно так же с друзьями собираемся, обсуждаем жизнь, политику, женщин».
То есть у вас тоже есть теплая компания, в которой можно вести задушевные беседы?
Дмитрий: «Да, у меня есть друзья детства. Я, Родион Белецкий, Юра Бобров жили в одном дворе, только в разных подъездах. Потом вместе учились в театральной школе, затем ушли в армию. И сейчас общаемся, вспоминаем какие-то события из нашего прошлого».
Вы с ними «играете в правду»?
Дмитрий: «Как сказал персонаж Гоши Куценко, «не надо, это может быть очень опасно». (Смеется.)
Говорят, что у вас существовал некий договор с друзьями: когда в вашей жизни появится женщина, которая начнет вами манипулировать, друг обязан на это указать…
Дмитрий: «Да, это правда. Мы с Мишей Шевчуком (актер, режиссер. — Прим. авт.) давным-давно заключили такой «пакт». И это было правильно. Когда мы влюблены, то перестаем адекватно воспринимать себя, свои поступки, не замечаем тех изменений, которые с нами происходят, и иногда это может привести к печальным последствиям. А со стороны, как говорится, виднее. Мне вот папа иногда говорит: «Дима, не надо так делать, не надо».
И как?
Дмитрий: «Помогает».
У вас был кризис среднего возраста?
Дмитрий: «Да, депрессуха конкретная. Ничего не добился, семьи нет, с любимой опять расстался, надо кого-то искать. Сейчас понемногу выкарабкиваюсь из этого состояния. Стал умнее и мудрее. И понимаю, что не хочу терять ту женщину, которая рядом со мной».
Вы говорите о Ксении?
Дмитрий: «Да. Она из Харькова, по образованию психолог, защищает диссертацию. Вот с ней мы сейчас и говорим о правде. (Смеется.) Но, наверное, не всегда нужно раскрывать детали своего прошлого. Лучше, конечно, ничего предосудительного не делать, чтобы потом врать не пришлось».
Когда, в какой момент вы поняли, что надо остепениться? Столько ярких историй у вас было…
Дмитрий: «Я еще не до конца это понял, но к этому иду. (Смеется.) Я же говорил: я сам, по своей глупости терял то, что создавал. Сейчас мы с Ксенией вместе, нам хорошо. Она во многом мне помогает. Профессия психолога тесно связана с актерской. Есть такие понятия — «психологический жест», «мотивация поступков», «разбор сцен». Не так давно Ксения присутствовала на съемочной площадке. По сценарию я дрался с маньяком. Она все внимательно посмотрела и говорит: «Дима, маньяк не станет так эмоционально, агрессивно нападать. Он будет убивать спокойно, холодно и расчетливо, потому что совершал это уже много раз и уверен в своей правоте. Он воспринимает тебя не как человека, а как кусок мяса». Ксения мне это с точки зрения психологии объяснила. Я сказал об этом режиссеру, и он согласился: «Очень любопытное замечание». Мы вместе поправили эту сцену».
Она вас за человеческие качества полюбила или все-таки сыграло роль то, что вы известный актер?
Дмитрий: «Она признавалась, что сначала вообще не хотела со мной знакомиться — именно из-за того, что я актер, публичная персона».
К тому же у вас репутация человека непостоянного…
Дмитрий: «Ну да, да… Она уезжает из Москвы надолго и говорит: «Что-то неспокойно мне тебя оставлять». И я ее понимаю. Бросить меня одного на десять дней — чревато. Изначально по привычке я пытался смотреть налево. А потом сам себя стал останавливать: «Что? Опять наступаешь на те же грабли?!» Теперь Ксению успокаиваю: «У меня нет желания тебе изменять и погубить тем самым наши отношения».
У вас есть ощущение, что Ксения — именно та женщина, с которой вы можете прожить остаток жизни, вырастить и воспитать детей?
Дмитрий: «Давайте на этот вопрос я буду отвечать в присутствии Ксении, потому что ответ зависит не только от меня и моих желаний».
Вас эти отношения изменили?
Дмитрий: «Да. Мне знакомые говорят: «Дима, когда Ксения приезжает, ты становишься другим». Меньше во мне взрывного, нервного, дерганого — это точно».
И хочется любить весь мир и делать добрые дела?
Дмитрий: «Я хочу создать приют для бездомных животных. Понимаю, что есть люди, которые нуждаются, есть больные дети, но им и так многие помогают. Животных жалко по той причине, что они сами не могут себя защитить от злобы и агрессии. Нашу первую кошку мы с братом нашли под слоями толя, которым покрывали крышу. Мы услышали мяуканье и обнаружили симпатичного трехцветного котенка, черно-рыже-белого. Взяли домой. Эта кошка долго прожила с нами. И потом у нас всегда были домашние животные. Сейчас у папы есть кошка, у меня попугай».
Каков для вас образ идеальной семьи?
Дмитрий: «Я буквально вчера закончил пересматривать трилогию «Крестный отец». Ужас. Финальный кадр потрясает. Голливуд оглох от беззвучного крика Аль Пачино, когда убили его дочь. Он сам все разрушил. Но так же мог и создать. Кто-то говорит — семья в жизни главное, а кто-то считает, что работа, бизнес. Надо найти золотую середину. Я всегда восхищался Жераром Депардье, который в какой-то момент сказал своему агенту: «Оставьте меня в покое на год!» И уехал в кругосветное путешествие. Он знаменитость, всего добился сам, у него есть средства, чтобы содержать себя и семью. Но завидую. Тоже так хотелось бы».
В кругосветное путешествие?
Дмитрий: «Ага!»
Вы байкер. Иван Охлобыстин рассказывал, что перестал гонять на мотоциклах после рождения третьего ребенка…
Дмитрий: «Ну, может, и я после рождения третьего завяжу. Психолог вам скажет, что все взаимосвязано. Весь мой образ жизни, байкерство означали одно — что я боюсь ответственности и прикрываюсь красивыми словами о внутренней свободе. Сел на мотоцикл — и уехал от своих проблем. Только ведь на самом деле ничего не изменилось, поменялось только место разговора с самим собой. А какая разница, где в конце концов придется это делать: дома в Москве или в мотельчике под Москвой? Если почаще разговаривать с собой, может, и мотоцикла никакого не понадобится».
Вы в быту придирчивый человек?
Дмитрий: «Если я долго живу с одной женщиной, то начинаю придираться: нужен обед, и выглаженные рубашки, и порядок в доме. А если я один, приходит ко мне домработница, а у меня по полу среди пыли стелются три дорожки: из коридора на кухню, в спальню и туалет. (Смеется.) Хотя когда я сделал ремонт в новой квартире, никто из гостей не остался равнодушным к тому, что получилось».
Своими руками?
Дмитрий: «Нет. Но я это финансировал. Квартира выглядит потрясающе: камень, дерево, медь, бронза и латунь. Италия 30-х годов. Этот дизайн мне подарил мой близкий друг на день рождения. Игорь Северцев — он очень хороший дизайнер. У меня даже есть медные сковородки и кастрюли, которыми я пользуюсь и сам их чищу».
Вы, кстати, говорили, что много лет не ели мяса. С чем это связано?
Дмитрий: «Да, лет двадцать не ел мяса, только курицу и индейку. Дело было так. Я держал пост. Потом на Пасху съел кусок свинины, и мне стало плохо. После этого я вообще не мог смотреть на мясо. Но сейчас я более лояльно к этому отношусь».
Если бы вам вернули молодость, что бы вы сделали по-другому?
Дмитрий: «Наверное, бросил бы курить. То, что сейчас происходит со мной, меня более чем устраивает. Благодарен тем женщинам, которые меня любили, тем людям, которых встречал. Я ни о чем не жалею, хорошо, что все это было».
