Дарья не то что выглядит, а кажется взрослее своих лет — по мироощущению. Ей было шестнадцать, когда ее мама погибла в результате несчастного случая. Они вместе катались на снегоходе. После аварии обе попали в больницу. Дочь выжила, мама нет. «Она словно сделала выбор — кому из нас жить», — скажет Даша в одном из интервью. Наверное, эта трагедия во многом повлияла на ее характер — сделала более жесткой, целеустремленной, упрямой. Без этого, возможно, она и не добилась бы таких успехов в профессии. А совпадения с маминой судьбой действительно есть, причем не только на экране. Дарья тоже вышла замуж за режиссера, Константина Богомолова, и в семье подрастает дочь Аня.

Сейчас, в связи с юбилеем Победы, показывают много фильмов о войне. В том числе состоялась премьера картины «А зори здесь тихие», повторная экранизация повести Бориса Васильева…
Дарья Мороз: «Есть „классический фильм“ Станислава Ростоцкого, зачем же снимать другую версию?» Для меня всегда немного странно, когда так говорят. Во-первых, ну что за табу? Каждый режиссер имеет право на свое прочтение сюжета. Кстати, новый фильм даже более приближен к повести Васильева, нежели «классическая версия» Ростоцкого. Я не исключаю, что молодая аудитория и не видела той старой картины, ее не так часто показывают. Для них будет интересно посмотреть фильм, снятый в современной, динамичной манере. Может, они потом и книгу прочитают. Будет здорово".

Что у вас за роль?
Дарья: «Я играю деревенскую жительницу Марию, у которой живет старшина Васков, пока обучает этих молодых девчонок военному ремеслу. Из деревни они потом и уходят в лесной поход, из которого ни одна не вернулась живой. Конечно, весь этот военный быт мне знаком — по рассказам моих близких, по другим картинам, которые у меня были и к которым я просматривала материал».

В вашей семье говорили о войне?
Дарья: «На самом деле это были не такие рассказы героические, а, я бы сказала, бытово-событийно-переживательные. Прадед (папин дед) почти всю войну провел в плену. Он с семьей жил на Волге, состоял в рыболовецкой артели. Был очень работящий человек, имел большой дом, хозяйство. По законам того времени всю рыбу „после смены“ нужно было сдавать. А в стране в то время был страшный голод. У Михаила трое детей, мал мала меньше. Вот он и оставил на дне лодки три рыбки — своим ребятам. Его поймали, приговорили к десяти годам за „хищение народного имущества“, но тут как раз началась война. Каким-то образом он попал на фронт. Видимо, тогда просто всех загребали, без разбора. Вскоре прадед оказался в плену и остаток войны провел там. Оттуда его отправили на Донбасс, и он вызвал семью к себе. Прабабушка Лиза по маминой линии — педагог-логопед, достаточно известный. Блокаду она провела в Ленинграде, работала в детском доме. На руках двое маленьких ребятишек — сын Витя и племянница Кира, которую прабабушка украла из детского дома. Отца этой девочки расстреляли как врага народа, маму отправили в лагеря. Семейная легенда гласит, что, когда Лиза подошла к воротам детского дома, она увидела Киру сидящей в песочнице. Дети посыпали песком ее лысую голову… Лиза схватила малышку в охапку и побежала, охранник не стал стрелять в спину… Так что вся история войны в нашей семье — бытовая, человеческо-драматическая».

В картине «А зори здесь тихие» Дарья Мороз сыграла деревенскую жительницу Марию, у которой некоторое время живет старшина Васков. Кадр из фильма.

Вам были интересны семейные легенды: как жили дедушка с бабушкой, как познакомились папа с мамой?.. (Отец — режиссер Юрий Мороз. — Прим.авт.).
Дарья: «Не могу сказать, что я настолько любопытна, чтобы расспрашивать родных в подробностях, как и что было, но главные семейные „легенды“ я знаю. Папа с мамой познакомились в Германии, на съемках фильма „Юность Петра“ у Сергея Аполлинарьевича Герасимова. Мама тогда училась на третьем курсе, была его студенткой. Вместе с сокурсницами они играли княжен. А папа на следующий год поступил к Сергею Аполлинарьевичу на режиссерский. И тот потом шутил, что стал виновником этого союза».

Мама рассказывала, чем поразил ее папа?
Дарья: «В этом фильме были заняты трое красавцев-молодцов: Митя Золотухин, Коля Еременко и папа. И когда на съемки девчонки приехали, парни, конечно, сразу „хвосты распушили“. Коля лихо подкатил к маме и… получил от ворот поворот. Мама была девушкой острой на язычок, отшила так, что бедный Коля потом этот эпизод несколько лет вспоминал. Папа действовал поумнее и похитрее. Поскольку они на съемках были уже давно и успели познакомиться с городом, предложил девочкам экскурсию — показать интересные места, хорошие магазины. Завоевал доверие, в общем. Но за мамой ему пришлось долго ухаживать, поженились они только года через три».

Как со стороны выглядели их отношения?
Дарья: «Мне они казались идеальной парой, людьми, которые очень любят друг друга. Я вообще считаю, что выросла в очень хорошей, дружной семье, где царили мир и согласие. Если и происходили ссоры, я их не видела. Мы жили весело, постоянно в доме были гости. Мама умела собирать вокруг себя много интересных личностей. Часто заходили Дима Харатьян, Митя Золотухин, бывал Коля Расторгуев. Есть смешные фотографии. Видимо, тогда в Москве проходил какой-то кинофестиваль, и к нам в дом притащили начинающего молодого актера… Тома Круза».

У вас гостил Том Круз!
Дарья: «Да, было много киношников, музыкантов, ныне знаменитых. Родители любили общение. Мы с Костей живем по-другому. Мы тоже много общаемся, но стараемся делать это вне дома. Да и сейчас стало больше возможностей для выходов в свет, нежели было у наших родителей».

У вас был любимый гость?
Дарья: «Частым гостем был Дима Харатьян, они дружили с мамой. А я очень любила оставаться с его женой Маней Майко — она как-то очень хорошо умела находить общий язык с детьми. Нравилась мне тетя Катя Васильева, мамина однокурсница, с которой мы жили практически в соседних домах. С ее дочкой Марьяшкой Спивак (которая сейчас прекрасная артистка театра „Сатирикон“) мы были очень дружны, много времени проводили вместе».

Это с ней произошел конфликт из-за игрушки? Я читала в вашем интервью…
Дарья: «Да, это была она, Марьяшка. Я уже не помню, в чем была суть конфликта, но хорошо помню наказание. Мама заставила меня сидеть в своей комнате, в то время как все веселились в соседней. Может, кто-то скажет, что она поступила жестоко, но мне кажется, ребенок должен с детства усваивать какие-то вещи. Не умеешь общаться с людьми — сиди одна. Мама всегда умела придумать какую-то емкую формулировку, очень въедающуюся в память и обидную по сути своей. Помню, тогда она принесла мне обед в комнату со словами: «На, ешь одиночество».

Вы были трудным подростком?
Дарья: «Думаю, да. Я находилась словно в каком-то коконе, абсолютно закрытая такая бука. А мама всегда была для меня эталоном. Вокруг нее было столько людей, которые ее обожали! Я вот не умею быть в центре внимания. То есть я могу это делать на съемочной площадке, если у меня главная роль. Тогда я буду создавать атмосферу, всех веселить. Потому что понимаю, что имею на это право. А мама абсолютно естественно становилась душой компании. В подростковом возрасте мне хотелось быть такой, как она, но я понимала, что я другая. И, наверное, от этого злилась».

Девочке бывает трудно в этом отношении — если мама красивая, успешная…
Дарья: «Да, хотя я не помню, чтобы мне кто-то говорил, что я какая-то не такая. Вот у моей Аньки другая позиция. У нее природное ощущение, что она крутая, классная. Она сама себе нравится. Не то что она у зеркала сидит часами. Хотя у нее есть видение «собственного имиджа». Она очень любит платья, и наше утро начинается с того, что она выбирает, какой наряд ей надеть. Но фанатизма по поводу «усовершенствования внешности» я в ней не замечаю. Ей не нужны никакие приспособления — она и так главная, королева. Вот у меня никогда не было такого ощущения. Мне все время казалось, что я где-то на вторых ролях. От этого, наверное, амбициозное желание доказать, что я что-то могу… «.

Аня ведь еще не ходит в школу?
Дарья: «В школу она пойдет на следующий год, но она очень умная девочка. Папина дочка. Что вы смеетесь? Папа у нас реально очень умный. Я мечтаю отдать ее в детский садик при немецком посольстве, чтобы потом она продолжила учебу в немецкой школе. Года через полтора еще и английский подключим. Мне кажется, знание иностранных языков позволяет человеку видеть мир более широко. Вообще, Аня занимается тем, что ей нравится: теннисом, музыкой».

Дарья Мороз с мужем Константином Богомоловым.

Наталия Губернаторова

Наблюдаете у нее больший интерес к театру, сцене, чем это бывает у обычных детей?
Дарья: «Она достаточно иронично относится к тому, что мама у нее актриса, а папа режиссер. Не рвется в кадр, да и мы не заточены на то, чтобы сделать дочь актрисой. Ни один нормальный человек в этой профессии не хочет, чтобы ребенок пошел по его стопам. Это тяжелая работа, довольно зависимая, не всегда успешная и благодарная».

Вам было шестнадцать, когда мама погибла. Это возраст, когда девушке очень нужны советы близкого человека…
Дарья: «Да, в этом возрасте ты уже переходишь из статуса ребенка в статус взрослеющего человека. Начинаешь смотреть на вещи другими глазами, и возникает много новых вопросов. В этом смысле мамы очень не хватало. Папа у меня, конечно, прекрасный, но он мужчина, и не все вопросы ему можно задать. Мы с ним оба закрытые люди и не любим выворачивать душу наизнанку. Если возникают какие-то личностные моменты, они достаточно быстро проговариваются, потому что каждому из нас немножко неловко».

Кто если не заменил маму, то в тот момент оказался близок для вас? К кому вы шли со своими проблемами?
Дарья: «Ни к кому. Для меня совершенно понятно, что такие вещи невозможно с кем-то обсуждать. О них можно говорить спокойно спустя несколько лет, но не тогда, когда все еще так свежо. Это твоя личная трагедия, твоя боль. Если кто-то из моих друзей теряет близкого человека, единственное, что я могу сказать: примите мои соболезнования. Все остальные пафосные фразы прозвучат бесполезно и бессмысленно. Это все мишура. Мы с папой понимали, что каждый из нас должен наладить новую для себя жизнь, общественную и личную. У него началась вторая „Каменская“, у меня был институт, съемки в фильме „Дикарка“. Понятно, что мы друг друга поддерживали и через какое-то время притерлись к этой ситуации».

В одном из интервью вы сказали, что как бы продолжаете мамину кинематографическую судьбу.
Дарья: «На самом деле, конечно, нет. У нее была своя судьба, у меня своя. Это я так немножко фантазирую, что все, что не доиграла мама, сыграю я за нас двоих. (Улыбается.) К своим тридцати годам я сделала столько, что хватит на три карьеры. Мама была совсем другой природы, эмоциональности, темперамента, нежели я. Она гораздо более нежная, теплая, чувственная, воздушная. Невероятно обаятельная. Я другая, и у меня совсем другие роли, амплуа. А пересечения в нашей творческой судьбе были такие, что свою первую роль она сыграла у Динары Асановой, и я тоже. И первым партнером у нее, как и у меня, был Алексей Петренко. Но мне кажется, что у меня более счастливая карьера, чем у нее. Наверное, если бы не провальные девяностые, она бы много ролей еще сыграла».

Про повторение судьбы — вы тоже вышли замуж за режиссера…
Дарья: «Ну, папа на момент знакомства с мамой еще актером был. (Смеется.) Это уже потом он стал снимать свои картины».

Есть ли что-то общее между Константином и вашим папой?
Дарья: «Ничего. Они абсолютно разные. Тотально. Но в обоих есть нечто принципиально важное для меня — то, без чего я бы не стала жить с человеком. Это порядочность. Папу я считаю одним из самых порядочных людей в нашем кинобизнесе, таких мало. Еще в обоих есть какая-то внутренняя интеллигентность и воспитание, ответственность по отношению к семье и высокий профессионализм. Вот что их объединяет. Все остальное — характер, темперамент, отношение к миру, взгляд на профессию — очень-очень разное. Хоть и говорят, что девушка ищет мужа, похожего на папу, — в моем случае это не сработало. (Улыбается.) Мне кажется, что и я не очень похожа на Костину маму, может, только если своей энергией».

Хозяином в родительской семье был папа?
Дарья: «Теоретически да. Но практически всем рулила мама. Мы были под ее крылом. Она говорила: „У Юрочки очень важная работа, не трогайте его“. Примерно так же происходит и в нашей семье. Если Костя работает, все ходят на цыпочках, не отвлекают. Если у него нет времени в чем-то мне помочь, я сама сделаю. Для мужчины карьера — это важно. Если он не востребован и не реализован профессионально, это кошмар и катастрофа. Ни одна семья не будет счастлива с таким папой».

С кем вам комфортнее работать — с отцом или Костей?
Дарья: «С папой, конечно, проще, потому что у него характер мягче. Он и старше Кости, на многое не обращает внимания. Дома иногда он даже жестче, чем на площадке. Если переживает, что что-то, по его мнению, идет не так в моей жизни, может очень эмоционально выражать свою точку зрения. Мы очень горячо спорим. (Улыбается.) А вот с Костей все наоборот. Дома с ним гораздо уютнее и спокойнее, чем на работе».

«Мне сложно извиняться, идти на примирение. Я очень упертый персонаж».

Геннадий Авраменко

Неужели, придя домой, вы с Костей обсуждаете рабочие моменты?
Дарья: «Нет, конечно. Если это совместные репетиции, тут и обсуждать нечего. Все происходит там. Если у нас какие-то параллельные проекты, мы друг с другом делимся новостями, эмоциями. Как рассказывала мама, они с папой ложились в ванну и обсуждали все театральные сплетни. (Смеется.) Мы обходимся без ванны, но принцип тот же».

«Юбилей ювелира» легко шел?
Дарья: «Поначалу было непросто, потому что это довольно аскетичный спектакль, с отсутствием мизансцен. И пока это не стало мне понятно, Костя, что называется, со мной „бился“. Сейчас мы уже притерлись друг к другу, я научилась не спорить с режиссером Богомоловым, не оправдываться. „Короля Лира“ до сих пор вспоминаю как страшный сон. Во-первых, все происходило в Питере, который сам по себе депрессивный город. У нас была маленькая Анька, которая только начала ходить. Труппа — совсем новые артисты. Плюс Костя не совсем, как мне кажется, понимал, каким хочет видеть этот спектакль. Многое рождалось здесь и сейчас, на площадке. Видимо, и ему самому было сложно, и нам с ним. Он разве что только стульями в нас не кидался. (Смеется.) Костя вообще экспрессивный парень, это все знают. Так что слез было пролито немало, но результат „Лира“ их стоил».

Коллеги просят вас как-то повлиять на экспрессивного режиссера?
Дарья: «Бывает. А иногда говорят и такое: „Я бы хотела поработать с твоим мужем. Может, ты ему намекнешь?“ Я объясняю, что все вопросы к режиссеру. Связывайтесь с ним, я здесь ни при чем. Мне кажется, это моветон, когда жена-артистка пытается влиять на мужа-режиссера. У нас в семье табу на подобные вещи».

Теоретически вы можете отказать любимым режиссерам Морозу и Богомолову?
Дарья: «Могу. Было такое с Костей. Так обстоятельства складывались — я была занята в других проектах. А просто так глупо говорить „нет“ прекрасным режиссерам — я имею в виду и Костю, и папу».

Есть у вас способ наладить мир в семье?
Дарья: «Ой, это вопрос не ко мне. Из нас двоих более мудр в этом плане как раз Костя. Мне сложно извиняться, идти на примирение. Я очень упертый персонаж. После размолвки стараюсь максимально быстро успокоиться и свести ситуацию к нормальной. Мол, все равно знаю, что я права, ну и ладно».

Видела два отличных сериала с вашим участием: «Дом с лилиями» и «Долгий путь домой». Вас не испугало появление возрастных ролей?
Дарья: «Так сложилось. Я не планировала играть сразу двух старушек в один год. Но на самом деле это интересная актерская задача, когда тебе предлагают сыграть героиню от семнадцати до семидесяти лет. Некоторые говорили: „Зачем тебе это надо? Лучше, пока внешность позволяет, играть кого-то помоложе“. А по-моему, это хороший пристрел на будущее. Мне неинтересно вечно сидеть в семнадцати годах. Вообще, я не та женщина и актриса, которая боится возраста. Я отношусь к нему с интересом и любопытством и считаю, что лучшие мои роли впереди».