Мастер спорта по самбо, дзюдо, рукопашному бою, президент российской профессиональной лиги «Силовой экстрим», атлет, отметившийся в Книге рекордов Гиннесса, на сегодняшний день гораздо более широко развернул поле своей деятельности, направив ее в сферу искусства.

О деятельности в этой области «МК-Бульвар» и решил поговорить с Турчинским, застав его, естественно, на тренировке в спортивном клубе.

— Владимир, мы уже успели привыкнуть к вам на экране в роли непобедимого спецназовца, но недавно вышла мелодрама «Настоящая любовь» с вашим участием… Это значит, вас потянуло на выбивающую слезу женскую историю с любовным треугольником?

— Изначально, по сценарию, там действительно был любовный треугольник, но позже он видоизменился в квадрат. Наверное, так стало даже интереснее. По крайней мере, в моей биографии подобное полнометражное психологическое, такое фестивальное, некоммерческое кино впервые. Поэтому, когда режиссер картины Стас Мареев позвонил и предложил роль Эдика, довольно комичного персонажа, я без разговоров согласился.

— Судя по всему, в настоящий момент вы намерены немного сменить свое киношное амплуа?

— Я тут недавно в Ростове работал с Дольфом Лундгреном, и когда мы с ним сидели на пресс-конференции, где журналисты, как это ни парадоксально, мне задавали вопросов значительно больше, чем ему. (Улыбается.) Так вот меня спросили, как обычно спрашивают его: «А не устали ли вы уже от ролей супергероев?» И я ответил, что так складывается ситуация — подобные роли неплохо оплачиваются, и это немаловажный аспект. А деньги ведь некий эквивалент твоего труда, от которых никуда не деться, и так уж вышло, что подавляющим большинством жителей нашей страны я невоспринимаем в другом амплуа. И в принципе в этом нет ничего плохого.

— При вашей фактуре и недостаточных навыках в данном ремесле вы претендуете на какие-то масштабные роли? Наши крупные режиссеры, считаете, способны серьезно относиться к бывшему телохранителю?

— Сейчас, слава богу, этот стереотип потихоньку стал ломаться. И спасибо за это Дункану, огромному негру, который потрясающе сыграл в «Зеленой миле». Также спасибо Джонсону, который пришел в большое кино из реслинга. Да и у нас за это время некоторый сдвиг в кинематографе произошел. Если раньше требовался настоящий режиссерский подвиг, чтобы позвать меня на главную роль, то теперь это уже не так. Я прогрессирую. Если в сериал «Куба-антитеррор» меня впервые пригласили только в третью серию, и то чтобы красиво взорвать, то заканчивал я эту историю уже в главной роли. Вы же понимаете, что у каждого додика своя методика. Вон Шварценеггер, не имея специального образования, в свое время был самым высокооплачиваемым актером в мире. Да, он не играл классику, но тем не менее. Актерству же нельзя научить — эти данные закладываются природой.

— Вы из военной семьи: дед — генерал, папа — полковник, к тому же штангист; это благодаря ему вы стали атлетом, в десять лет начав заниматься борьбой?

— Ко всему я пришел самостоятельно. И не из-за трений со сверстниками во дворе. Передо мной не стояла задача срочно научиться себя защищать. Просто хотелось уметь бороться. И в семье мне не мешали. Говорили: если будешь хорошо учиться, занимайся чем хочешь. Я учился нормально. Дочку свою даже долго убеждал, что до восьмого класса шел без «троек» — был в этом абсолютно уверен, но тут на какой-то съемке мне нашли школьный журнал за этот период, где обнаружилось, что я имел весь спектр оценок. (Улыбается.) Но в целом я был порядочным мальчиком, весь переходный возраст провел на ковре, никогда не курил, был стеснительным и умел краснеть. Собственно, и до сих пор я стеснительный и краснею, когда стыдно за что-то.

— В компании ребят вы были заводилой?

— Нет, я и сейчас не заводила. Вполне себе самодостаточный, свободный художник, и меня не надо трогать, иначе я заведусь. (Улыбается.) Не случайно же зовут Динамитом: еще раз спросите — узнаете! Да, я могу быть душой компании, но специально ей становиться не буду. То есть в публике, как таковой, я не нуждаюсь. Скажем, когда еду отдыхать, что происходит крайне редко, уже через неделю ко мне начинают подходить люди и озабоченно интересоваться, не заболел ли я, поскольку никуда не хожу, а лишь тихо сижу на пляже и читаю тот чемодан книг, который обычно привожу с собой.

— Вы вон даже педали крутите на тренировке с толстенной книгой…

— Да, это я перечитываю «Звездный десант». Притом что я люблю Джека Лондона и живу как Мартен Иден, у меня сейчас фантастический период. До этого был Шекли, Стругацкие… В Стругацких я купался…

— Вообще достойно восхищения ваше упорное стремление доказать народу неверность расхожей формулировки «сила есть — ума не надо»…

— Эта фраза удобна для многих. Уверяю вас, что количество слабых дураков значительно больше, просто дурак накачанный заметнее. Вот и все. При этом я знаю высокообразованных, с блестящим интеллектом силачей. Пример? Александр Карелин. Шляпу перед ним снимаю: красивый гигант, умница и философ по жизни.

— Читала, что ежедневно вы тренируетесь не менее двух часов, то есть живете по строгому расписанию?

— Не совсем. На первом месте у меня все-таки семья, и я ей уделяю достаточно времени, потому что, если в семье все будет плохо, никакой спортивный зал не поможет. Но тренировки мне необходимы физически, я и сегодняшнюю не отменил, несмотря на то что накануне вечером у меня подрезали сына. К сожалению, для нашей страны такое происшествие — норма. Я услышал это сообщение по радио, когда ехал в машине; естественно, помчался в больницу и полночи там проторчал. На самом деле ничего опасного — когда я приехал, он лежал и хохотал, после того как его заштопали. В то время когда средства массовой информации сообщали о множественных ножевых ранениях в брюшную полость и стабильно тяжелом состоянии…

— Видимо, умение давать отпор вы воспитали в сыне…

— Дело в том, что Илья — мой ребенок от первого брака, и как такового моего воспитания там не было — я же не находился рядом. Мы редко виделись, общались в основном по телефону… И, возможно, если бы я его воспитывал по полной программе, такой истории бы не случилось.

Ему двадцать три года, а он все ищет себя в жизни… Я в его возрасте уже кормил семью и работал на трех работах. Мальчиков же нужно воспитывать собственным примером. В какой-то момент даже заставлять заниматься единоборствами, для их же блага.

Пока ситуация в стране такова, что этим летом я с удовольствием отдал девятилетнюю дочку в спортивный лагерь, где она осваивала дзюдо. Причем по ее желанию. В России, к сожалению, наряду с навыками вождения нужно владеть приемами различных единоборств и уметь метко стрелять. Как юношам, так и девушкам. Потому как у нас утерян педагогический институт по культивированию мужчин, и у нас в порядке вещей, когда мужчина может подойти и ударить женщину. И тогда здорово, если женщина знает дзюдо.

— Чем Ксюша занимается помимо борьбы?

— Танцами. Она серебряный призер кубка «Динамо» по хип-хопу. Еще она поет, рисует… Она в меня — гуманитарий. Не математик, как мама.

— Но вы свои таланты распространяете на другие области. На радио вон придумали программу «Последний из могикан» о блюзовой музыке, поете в группе «Гуарана» с Алексеем Кравченко, книги пишете…

— Я делаю то, что мне нравится. Под настроение могу слушать и песню «На нарах», и Мэрилина Мэнсона, а иногда и фортепианный концерт Майкла Петруча включаю, но все же предпочтение отдаю джазу и блюзу — музыке, которую любит у нас довольно тонкая прослойка населения. Что касается группы, то на днях Леша позвонил, сказал, что есть материал, так что будет время — запишем. Кроме того, Роман Долгачев предлагает петь шансон… Книги тоже пишу… Первую — о здоровом образе жизни, где я уже на второй странице сижу с сигарой и бокалом вина (улыбается), я, как и большинство современных писателей, просто наговорил на диктофон, а вторая книга сейчас в процессе выпуска. Мы ее пишем вдвоем с женой.

— Насколько вы домашний человек?

— Совершенно домашний! Я страшный домосед. Приезжаю домой — и все, могу уже даже не вставать. И в Москву ездить не люблю. У нас забавно получилось: жена долго меня убеждала уехать за город — и теперь ей в лесу плохо, а я наслаждаюсь жизнью в деревне. Конечно, в городе проще: если ничего не приготовил — позвонил, тебе принесут пиццу из ресторана с соседней улицы, а тут кругом природа, и хочешь не хочешь, а семью надо чем-то кормить.

— Какой вы в быту?

— Плюшевый. Из меня можно вить веревки. И я выполняю всю работу по дому, какая требуется. И пока мне удается сохранять баланс между карьерой и временем, проведенным с семьей. В часы досуга мы катаемся все вместе на коньках, на ближайшем озере, гуляем… Удивляюсь, когда люди спрашивают, почему я на отдыхе всегда хожу с женой за ручку. Да, мы двенадцать лет вместе, и нам так хорошо. И венчались мы недавно вовсе не потому, что это стало модным. Кстати, именно в этом спортивном зале мы с Ирой впервые встретились.

— Это была любовь с первого взгляда?

— У меня да, а у нее нет — она меня и раньше видела. (Улыбается.) Эмоции сегодня у нас столь же бурные, как и тогда. Бывает, кричим, громко ругаемся, уже я даже начал бить посуду… Такая итальянская семейка. (Улыбается.)

— Вы с Ирой противоположности по характеру?

— Да. Я ее называю Майклом Тайсоном. Ей незнакомо состояние умиротворения — все чересчур: либо все ужасно, либо, наоборот, все великолепно. А я выступаю в качестве вериг на ногах: или ее тащу, или сдерживаю.

— Вы явно умеете зарабатывать — какое у вас отношение к деньгам?

— Я не жалею денег на еду и отдых, а на все остальное, по-хорошему, — жмот. Иринка же может как раз ужиматься в этих позициях, но любит шопинг и меня одевает, напоминая о том, что человеку публичному негоже выглядеть кое-как. Не помню, кто сказал, что денег должно быть столько, чтобы о них не думать. Я пока думаю. У меня и стройка, и болезнь отца, в связи с которой я должен к весне матушку поселить к нам поближе, но в отдельной избушке, поскольку, несмотря на то что она у меня женщина романтичная, собирающая анекдоты и пишущая стихи, характер у нее жесткий. Помню, как-то у нас на кухне оказались все мои женщины: жена, мама и теща. Минут семь они выдержали вместе, а потом зашипели друг на дружку и разлетелись по разным комнатам, а я потом бегал и их собирал. Так что жить надо раздельно.