Известность спортивных комментаторов сродни известности радиодиджеев: все знают их голос, но практически никогда не видели их лица. Григорию Твалтвадзе повезло больше. Его голос уже знают (на канале «Россия» он комментировал, например, финал чемпионата мира по футболу и финал хоккейного турнира на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити), а лицо — видят каждое воскресенье на канале «Культура», где он ведет авторскую программу «Золотой пьедестал».

— Григорий, так я не поняла: вы на втором канале работаете или на «Культуре»?

— С каналом «Россия» я на договоре, а вообще делаю программу «Золотой пьедестал» на канале «Культура» — посвящение нашим выдающимся спортсменам. Мы уже сняли сто передач, и могу сказать с уверенностью: это рекорд. Никто не сделал о советском спорте телепрограмм больше, чем мы. Сто получасовых портретов, начиная от Григория Федотова и Галины Гороховой — заканчивая Светланой Хоркиной. Каждой программой мы напоминаем, какие герои были в нашем спорте. Гимнастика, альпинизм, футбол, хоккей, велоспорт, легкая атлетика, фигурное катание, плавание, прыжки в воду, лыжи, фехтование, баскетбол, волейбол… Даже не знаю видов спорта, которые бы мы не затрагивали. Разве что о подледном ориентировании не говорили, но там и олимпийцев не было.

— Сейчас подобных программ о звездах спорта действительно нет.

— Они появляются. Как раз после наших передач. Вот сейчас Ирина Роднина делает свою программу на 7 ТВ. Наша называется «Золотой пьедестал», а у нее — «После пьедестала». С теми же героями, кстати. Ну, дай Бог.

— Сейчас, видимо, спорта на телевидении станет еще больше. Как вы оцениваете идею создания нового спортивного канала?

— То, что такой канал нужен, было понятно не сегодня, а еще лет десять назад. Все помнят элементарные статистические выкладки, когда после побед сборной команды СССР по хоккею безумно повышалась производительность труда на предприятиях. Если мы говорим о моей реакции на решение создать такой канал, то первое, что я подумал: а есть ли деньги? Но поскольку сегодня об этом приходится слышать на самом серьезном уровне, начиная от руководства Госкомспорта и заканчивая руководителями спортивных редакций, думается, что деньги найдутся. К тому же канал планируется как общедоступный, а не дециметровый. Но подробностей я пока не знаю. Те, с кем мне удалось общаться на эту тему, ничего не говорят, словно боятся сглазить. И, наверное, правильно делают.

— Когда с появлением ТВС перестал вещать «НТВ+ Спорт», многие зрители даже расстроились. Кирилл Кикнадзе тогда в интервью нашему журналу сказал, что это общемировая практика: хочешь смотреть спорт — плати деньги. Создание спортивных каналов на открытой частоте — невыгодно.

— Ну, если бы я работал на платном канале, я бы, наверное, сказал вам то же самое. Ведь за счет чего я получаю зарплату? За счет платы абонентов. Да, такая практика действительно существует в мире. Но давайте вспомним, что Россия — это отдельное образование. И в историческом, и в экономическом, и, думаю, в телевизионном отношении тоже. Поэтому, если у нас появится общедоступный спортивный канал, думаю, все будет нормально. Существует же канал «Культура» без рекламы. Значит, есть средства. И там найдутся.

— Говорят, туда уже начали переманивать журналистов с НТВ+?

— Это началось, еще когда только появился 7 ТВ. Посмотрите: Андрей Кондрашов — там, Андрей Голованов с Первого канала — там, Владимир Иванович Перетурин — на 7 ТВ. У меня там халтуры нет. Я занят другими делами.

— А если бы вам предложили работать на новом спортивном канале — пошли бы?

— Я человек команды. В свое время я пришел в команду на СТС, потом с этой же командой перешел на ТВЦ, потом с ней же — на канал «Россия». Поэтому вопрос перехода с одного места работы на другое для меня всегда очень щепетильный. Если мы туда будем уходить с командой — тогда да.

— У вас ведь педагогическое образование. Как вы оказались в спортивной журналистике?

— У меня не просто педагогическое образование. Я работал в школе с 1981 по 1993 год, закончил уже директором. Потом, в силу финансового положения, вынужден был уйти в бизнес, где просуществовал до 1997 года. А потом друг свел меня с Василием Кикнадзе, который тогда был спортивным продюсером СТС. Мы поговорили, и он дал добро на производство передачи «ХХ век. Страницы футбола». Она просуществовала год, после чего на СТС поменялась философия, спорт оттуда исчез. Так что мое появление на телевидении было достаточно случайным.

Но, знаете, я всегда, когда начинаю анализировать какие-то события своей жизни, со временем делаю удивительные выводы. Я родился 2 мая 1959 года. В тот же день мой дед, Григорий Георгиевич Твалтвадзе, в честь моего рождения купил телевизор. Это был единственный телевизор на улице Гелавани в Сухуми, где я родился и жил. Дед мой был великолепный журналист, заведующий отделом фельетонов газеты «Советская Абхазия». И он обожал футбол. Спорт вообще всегда любили в нашей семье. Я помню, как дед сажал меня на колени, мать бегала, искала, чтобы уложить меня спать, а дед закрывал меня своим телом, и два Гриши тихо сидели смотрели футбол. Так что страсть к спорту и к журналистике у меня, наверное, от деда.

— Вы, наверное, и сами раньше занимались в каких-то спортивных секциях?

— Я занимался классической борьбой. А футбол, волейбол, баскетбол — с этим мы пропадали во дворе с утра до вечера. У меня и отец, и дядька были прекрасными футболистами. Отца в свое время даже пригласили в сборную Краснодарского края. Спорт всегда в нашей семье присутствовал. Брат у меня был первым чемпионом Грузии по карате, мастер спорта по волейболу, баскетболу, кандидат в мастера по плаванию. Он, к сожалению, погиб во время войны в Абхазии. Мой младший родной брат сейчас живет в Финляндии, работает в русской редакции радиостанции «Юли-спорт». Средний брат работает в политических новостях на Первом канале. Так что все мы оказались в одной каше.

— Дети ваши, наверное, тоже к спорту приобщены?

— Конечно. У меня есть дочка, Ксения. Она закончила колледж по подготовке социальных работников. И сын Гиви, который учится в 9-м классе. Он любит спорт, но занимается им, к сожалению, в меньшей степени, чем я раньше. Хотя в прошлом году у них был чемпионат школы по футболу — мой там был даже капитаном команды. А вообще он говорит, что будет банкиром, финансистом. Ну, это они все сейчас так говорят. Я тоже когда-то мечтал археологом стать…

— Сын, наверное, был горд, когда вас пригласили комментировать чемпионат мира по футболу?

— У нас был один смешной случай. Когда начала выходить передача «Золотой пьедестал», в одной газете появилась большая статья об этой программе. Я принес ее домой, говорю: «Ну вот, вышла статья, давайте почитаем». А сын так гордо вытаскивает откуда-то нашу окружную газету и говорит: «Вот можно, между прочим, и про меня прочитать». Это был отчет о концерте в музыкальной школе, и написали, что Гиви Твалтвадзе принимал там участие. (Смеется.) Да нет, к тому, что мне довелось в течение года комментировать чемпионат мира по футболу, в том числе и финал, и Олимпийские игры, причем финал хоккейного турнира на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, — я отношусь очень осторожно. Не впадаю в эйфорию от своих успехов. Хотя, естественно, эти впечатления ни с чем не сравнимы. Я никогда и представить себе не мог, что жизнь может повернуться таким образом. Я очень любил свою работу в школе, любил и продолжаю любить своих учеников. У меня было десять выпусков, и каждый год это было расставание с какой-то частичкой своего сердца. А сейчас, наверное, я занимаюсь тем, к чему всегда стремился подспудно. Но если судьба дарует такой шанс — она, как правило, кроме пряника всегда держит еще и кнут за спиной. И к этому кнуту надо быть всегда готовым.

— Среди спортивных комментаторов вообще существует конкуренция? Я думаю, многим хотелось бы комментировать финал чемпионата мира, а выбрали вас. Кто-то мог быть недоволен…

— Конечно, такие были. Я не знаю насчет конкуренции в прямом смысле, потому что сейчас на каждом канале есть свой штат комментаторов. И работы на сегодняшний момент хватает всем. Но вот почитаешь, допустим, Интернет: сколько людей, столько мнений. Кто-то говорит, что им нравится, как я комментирую, — эмоционально, со знанием истории футбола. А кто-то говорит, что «эмоциональные потуги Твалтвадзе» раздражают. И «зачем так орать»? Я, например, никогда не болел за «Спартак», но после того как мы с Георгием Александровичем Ярцевым комментировали игру «Спартак"—«Локомотив», в «Комсомолке» появляется статья: «Оголтелый спартаковец Твалтвадзе…» Ну просто руками развести можно. Во время комментария я стараюсь быть взвешенным. Но иногда эмоции перехлестывают. Кому-то, может быть, понравилось, когда на чемпионате мира во время матча Россия—Бельгия я рассказал анекдот про манекены. Приходит тренер сборной России к тренеру сборной Бразилии и говорит: «Слушай, как это получается, что вы все время выигрываете?» Тот: «Да мы во время тренировки на поле манекены выставляем и с ними играем. Помогает». Через какое-то время они встречаются снова. «Ну как дела с тренировками?» — спрашивает бразилец. «5:0, — отвечает наш, — манекены выиграли». Ну, я уже не мог смотреть на этот позор, и просто вырвалось. Кого-то это разозлило ужасно. Но когда я говорю подобное, это не оттого, что я хочу над кем-то покуражиться или унизить Романцева. Нет. Мне просто больно за наш футбол. Ведь у нас были герои. Мы это потеряли. Сейчас надо наводить порядок.

— Журналисты называют вас «эмоциональный болельщик-комментатор». Может быть, эта манера отчасти вызвана вашими грузинскими корнями? Горячим темпераментом?

— Наверное, национальные корни играют какую-то роль. А вот то, что я страстный болельщик, — совершенно точно. Во время золотого матча «Локомотив»—ЦСКА меня многие обвиняли в том, что я болел за ЦСКА. Клянусь, я не хотел этого! Не знаю, как это получалось. Теперь буду намного аккуратнее относиться к эмоциям, чтобы впредь никого не обидеть.

— Так вы за какую команду болеете?

— Честно? Ни за какую! (Смеется.) Я болею за тбилисское «Динамо», и потому счастье мое в том, что, комментируя российский футбол, я никому не отдаю предпочтение. Но оставаться беспристрастным у меня не получается. Так что пусть меня обзывают «оголтелым спартаковцем», пусть говорят, что я болею за ЦСКА. Я болею за российский футбол. Честное пионерское.

— У вас есть профессиональная мечта? Знаете, как Озеров мечтал увидеть в финале чемпионата мира по футболу сборную Советского Союза…

— Да, но он не дождался. Поэтому повторять его слов я не буду. Вдруг дождусь?.. Я бы обрадовался, если бы в финале чемпионата мира играли сборная Грузии и России. Чтобы была ничья и чтобы футболисты умерли на пробитии послематчевых пенальти. (Смеется.) Но в ближайшем столетии такого финала не предвидится. Это точно. А вообще, какая мечта… Главное, чтобы войны не было. А все остальное мы выиграем.