Может ли человек быть исключительно хорошим?

Не знаю. Честно. Скорее всего нет. Или мы уже настолько испорчены, что даже в положительном пытаемся найти отрицательное. Вот Андрей Губин — прямо мальчик-колокольчик. Ну не верю я ему. Не верю. Уж больно он чистенький, гладенький, белозубый такой… А может, дело не в нем, а во мне?

В общем, судите сами.

— Андрей, уж очень ты положительным кажешься. Самому не противно?

— Очень не люблю положительных героев и, к сожалению, таковым не являюсь. Знаешь, я просто пытаюсь остаться нормальным человеком. Сегодня в жизни их так мало осталось. И поэтому, пытаясь быть таковым, ты становишься каким-то чересчур хорошим, мальчиком из повести «Два капитана» или что-то в этом духе.

— Но ведь в жизни так не бывает.

— В последнее время, когда с кем-то знакомлюсь, то говорю: «Ну правда, я хороший человек». Просто я всю свою жизнь борюсь со своими недостатками.

— И какими, если не секрет?

— С ленью, к примеру. Могу сказать, что я до сих пор порой несдержан, где-то бескомпромиссен чересчур. У меня было столько недостатков, но я их все потихоньку истребил.

— Ну как? «С понедельника я начинаю бороться со своей ленью»?..

— А лень сама как-то вдруг испарилась. Я в определенный момент проснулся и понял, что стопроцентный трудоголик. Я не могу отдыхать больше трех дней. И даже это время посвящаю целиком спорту. То есть мой обычный график состоит из работы: в студии, на концертах, переговорах — больше у меня нет практически ничего. Конечно, иногда мы где-то с друзьями ужинаем. Но даже за столом мы все равно разговариваем о работе. Даже когда водку пьем.

— Говорят, что у тебя скверный характер…

— Да? По-моему, таких слухов больше не ходит.

— Тебе все равно, что о тебе думают?

— Нет. Конечно же, хотелось бы казаться лучше, чем я есть на самом деле. Знаю, что музыканты жалуются, что со мною тяжело работать.

— Кричишь, что ли, много?

— Могу и накричать, но делаю это редко. Могу уволить. Допустим, недавно уволил своего музыканта за то, что тот пил водку и много ел перед сном. Если бы он это делал хотя бы днем — это было бы нормально. А так он начал толстеть. В моем же коллективе музыканты должны быть худыми.

— Если бы ты оформлял официальный приказ об увольнении, то причину указал бы: «слишком много ест». Так, что ли?..

— Это, конечно, глупо звучит. И на первый взгляд кажется чепухой. Но мы же не писатели. Мы работаем на сцене и должны выглядеть хорошо. Ему полнота не шла. Сначала мы его штрафовали, а потом пришлось уволить человека. Ты пойми, мне не все равно. Просто я хочу сделать так, чтобы у меня был очень хороший коллектив. Те люди, которые приходят на концерты, хотят нас увидеть такими, какими представляют. И этому представлению иногда надо пытаться соответствовать. А иногда и бороться с ним, потому что обо мне думают: мальчик-колокольчик такой. Но я не такой уже давно. И никогда таким не был.

— Если не колокольчик, тогда кто?

— Серьезный юноша — очень, к сожалению.

— Тебя можно представить небритым, слоняющимся по квартире и не знающим, чем заняться?

— Конечно, запросто. Пахнущим перегаром — довольно редко. А вот не знающим, чем заняться, — постоянно. У меня вся жизнь проходит в борьбе с самим собой.

— А небритым часто ходишь по утрам?

— Обычно я бреюсь, как просыпаюсь. Или не бреюсь вообще, если нет концертов. Мне очень идет небритость. Во всяком случае, все друзья так говорят. Ну, не знаю, может, так в клипе как-нибудь снимусь…

— С тобой бывает такое, что после бурного вечера приходится перед кем-нибудь извиняться?

— После попоек — всегда. Я начинаю звонить тем людям, с которыми отдыхал, и извиняться. Они же, как правило, удивляются: «Да нет, ты себя нормально вел». А мне почему-то после обширных гуляний всегда кажется, что я сделал что-то не так. Хотя, как правило, я даже пьяным веду себя достаточно адекватно. То есть что пьяный, что трезвый.

— И никогда посуду не бьешь, матом не ругаешься?..

— Я и по трезвости могу посуду разбить. Я когда с девушкой расставался, стулом в стенку запустил. Но она тоже в долгу не осталась. Так что мы расстались с самыми нежными воспоминаниями друг о друге. А пьяным — нет, наоборот, становлюсь очень дружелюбным, могу общаться со всеми… Я ведь до сих пор очень стеснительный человек. Так что я себе больше нравлюсь, когда немножко выпью.

— Так и алкоголиком недолго стать.

— Да нет. Я не часто пью. Мне в детстве объяснили, что пить — плохо, вот я и стараюсь придерживаться этого принципа.

— У тебя имидж такого пионера-романтика. А ведь тебе в следующем году будет тридцать…

— Ты знаешь, меня это всегда удивляло. Да и, на мой взгляд, нет никакого пионера-подростка. Я такой, какой есть. И не знаю, как будет дальше. Если ты спросишь: а задумывается ли Андрей Губин о завтрашнем дне? Конечно, задумывается. Но когда я что-то планирую — это редко получается. Что планировать-то?.. Ну, куплю себе квартиру — скучно. Построю дом через год — тоска дом строить. Напишу какую-то песню? Кто знает, какую песню я напишу через год. И захочу ли вообще ее писать. Или что женюсь — вообще глупо. Или нарожаю детей — это нужно делать с любимой женщиной. Поеду отдыхать — да успею за свою жизнь еще наотдыхаться… Вот я и работаю, а там уж что будет, то и будет.

— Ты говоришь как уставшая звезда, которая не знает, чем заняться…

— Я знаю, чем заняться: мой день проходит в работе. А эти мечты всякие… Была у меня детская мечта — купить «Порш». Ну, купил я его. Но это не стало для меня каким-то радостным событием. Чепуха все это. Единственные моменты, которые приносят радость, — это амурные приключения, хорошие концерты и запись на студии. Понимаешь, я в 21 год получил то, к чему многие стремятся большую часть жизни. И так получилось, что все вроде бы и есть, а поделиться этим не с кем. Любимой женщины нет, детей — тоже. А тратить на себя — я же мужик, что мне, много надо, что ли?.. Ну, штанов. Купил себе штаны, купил «Порш» — а дальше-то что? Поэтому начинаешь искать другие интересные вещи в жизни. Уходить куда-то в религию или наркотики не хочу. Значит — в работу. Вот что я имел в виду. Ни в коем случае не «уставшая звезда». Хотя я понимаю, что люди относятся ко мне как к звезде. Я-то себя вижу каждое утро — небритым, с синяками под глазами…

— Пугаешься своего отражения?

— Нет. Иногда смотрю и думаю: черт побери, этот негодяй неплохо выглядит!

— Тебя можно довести до белого каления?

— Не знаю… С корреспондентами я чего-то такого не припомню.

— Даже если тебе гадостей наговорить и неприличные вопросы задавать?

— Задай!

— Ты очень похож, прости, на голубого…

— О-о! Когда-то одна из газет написала, что я сплю со своим отцом. Это для меня было полным шоком.

— Ну, об этой истории я слышала. А вот гей ты или нет? Вроде бы и симпатичный, и при деньгах, о женщинах постоянно говоришь. А девушки-то у тебя нет…

— У меня же были девчонки. Они многое могут рассказать. Самое странное при этом, что я совершенно не нравлюсь геям. Ты можешь себе представить? У нас есть несколько таких продюсеров. И я пытался к ним обратиться, когда еще не был известным. Но им было достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять, что я не гей. Я даже удивлялся. За всю карьеру только один гей признался мне в любви. Я тут недавно был в одном гей-клубе…

— Зачем это?

— А интересно. Поехали мой товарищ с женой и я с девушкой. Так я почувствовал себя жутко популярным в этом месте. Все геи и гейчата сбежались брать у меня автографы. Такого ревнивого взгляда моей девушки я не видел больше ни в одном из клубов… Знаешь, что меня расстроило немножко? Как-то там грязновато было. Я-то ожидал окунуться в очаг новой, красивой культуры. А здесь грязно, непонятные парочки шепчутся по углам… Уж могли бы себе построить что-то и более интересное. Может быть, они по каким-то другим заповедным местам прячутся?

— Вот ты говоришь, с девчонкой был, а сам до этого сокрушался, что у тебя нет никакой личной жизни…

— Это было пару месяцев назад. Очень хорошая девушка, мы с ней встречались.

— В чем проблема-то?

— Не знаю, как сказать. Ну, не любили друг друга… Дело в том, что те девушки, которые мне нравятся, — им со мной не интересно. А те, которые бы хотели со мной общаться, — к сожалению, не очень интересны мне… У меня была сильная любовь в жизни. Я очень любил Люсю из «Карамелек». У нас было очень тяжелое расставание. И после этого ко всем романам я отношусь очень осторожно. Мне было больно тогда. Что-то внутри меня уже не дает быть таким открытым, как когда-то…

— Тебе одному сейчас комфортно?

— Иногда да, иногда нет. Когда музыка пишется — хорошо. А когда не пишется, то думаешь: черт побери, можно сойти с ума от этого одиночества!

— Согласись, мужчина в самом расцвете сил и один — это ненормально.

— Ненормально. Я тебе и говорю: это ужасно отвратительно. В принципе я могу поехать в ночной клуб и познакомиться там с девушкой, и скорее всего у нас что-то и получится. Но хочется серьезных отношений. Понимаешь? Уже не хочется секса на одну ночь. А такие отношения даются только свыше.

— Может, у тебя уже есть тайная подруга?

— Сейчас — нет.

— Или ты домой проституток водишь, или еще чем неприличным занимаешься?..

— (Долгая пауза.) Посмотри на эти мужественные руки…

— Может, это кризис среднего возраста дает о себе знать?

— Мне 16 лет. Честное слово.

— Что-то ты рановато перестал взрослеть…

— Думаю над этим каждый день. Мне тоже кажется, что я затормозился. Но все говорят: «Ты чего, дурак, что ли?!» А я вечно чем-то недоволен. А что касается «16 лет», просто мне все так интересно — вот что я имею в виду. Да, у меня достаточный жизненный опыт. Я пережил много хорошего и не очень, но мне все интересно. Иногда я люблю жить…