— Владимир Владимирович, почему на этот раз вы с Иваном решили отправиться именно на родину Шерлока Холмса?
— Это мой личный выбор. Меня с детства пленила английская детская литература. Винни-Пух, Мэри Поппинс, король Артур и рыцари Круглого стола, Робин Гуд — это то, с чем я рос, все это для меня родное, многое могу наизусть вам рассказать. Если бы меня попросили назвать две самые великие литературы в мире, то, конечно, это была бы русская литература и английская. Когда мы сняли «Одноэтажную Америку» и потом «Тур де Франс» о Франции, которую я люблю и хорошо знаю, все вокруг говорили: «Давайте про Италию!», все очень любят эту Италию. И мы сняли. Потом была «Германская головоломка», которая была для меня очень трудной, потому что это была личная история. А потом я себе сказал: давай-ка я себе удовольствие устрою и сниму фильм про Англию.

— Свой юбилей вы отметили в Париже и называли Францию страной, в которой вам наиболее комфортно. Чем, на ваш взгляд, она отличается от Англии? Как англичане относятся к французам?
— Они отличаются категорически почти во всем. Это два народа, которые всю жизнь связаны друг с другом. Англию победили французы-норманны в 1066 году, в течение нескольких веков английский двор говорил только по-французски; в XIV—XV вв.еках Англия вторглась во Францию, овладела половиной ее территории, это была так называемая Столетняя война. Эти народы вечно соревновались, воевали друг с другом, вечно друг другу завидовали. Соревновались во всем: какой университет древнее, какую страну считать главной в Европе, какой монарх оказал большее влияние?.. Англия и Франция не похожи ни в чем. Это совсем разные нации. Разные характеры, разный климат, разное питание. Еда — важнейшая часть культуры для французов. И вино. У англичан к этому совершенно другое отношение, очень простое. И не вино, а пиво. Англичане гораздо более жесткие люди, гораздо менее изнеженные. Они же островитяне — менее общительные, более закрытые, такие «японцы Европы», непонятные для всех. Англичане многослойные, у французов меньше слоев. В них легче добраться до сути. Кто-то сказал, и очень точно: «Все-таки главная черта англичанина — смущение». Но сходятся эти народы в одном: они ни одной минуты не сомневаются в том, что они — лучшие в мире. Только француз вам об этом скажет с ходу. А англичанин будет стесняться, смущаться, из него это нужно будет вынимать клещами. Но думают они о себе именно так.

— Что, на ваш взгляд, было в этой поездке самым важным?
— Наверное, то, что я сделал для себя маленькое открытие. Англичане только сейчас начинают задумываться о том, кто они. Долгое время они были британцами, при этом все вассалы этой империи никогда не забывали о том, кто они. Шотландцы — о том, что они шотландцы, валлийцы — что они валлийцы, ирландцы помнили о том, что они ирландцы. А англичане стали британцами. Но с развалом империи британцев-то не стало. Ведь на самом деле Англия… она уже не Великобритания. Сейчас англичане вспоминают и ищут свое прошлое — то время, когда они были англичанами. Это времена Елизаветы Первой, времена Шекспира.

— Какие встречи в Англии вы назвали бы самыми интересными?
— Наверное, одна из самых интересных встреч была даже не с кем-то, а с чем-то. Я попал в изумительной красоты собор. В этом соборе хранится «Великая хартия вольностей», одна из четырех оригинальных копий, написанных от руки с королевской печатью. Этот документ, который датируется 1215 годом, вынуждает короля — в данном случае Джона I — ограничивать свои полномочия. Сегодня мы бы такие ограничения назвали демократическими. Эта хартия — история демократии в чистом виде. Когда я ее увидел, у меня было ощущение, что я встречаюсь со старым знакомым, с которым лично никогда не встречался. Вот такая необычная «встреча». Если говорить о собеседниках, то, пожалуй, наиболее интересным оказался изумительный английский писатель Стивен Фрай.

— Какое у вас любимое место в Англии?
— Лондон, конечно же. Из-за этого фильма, когда я много бывал в Лондоне по работе, я его очень полюбил. Лондон — это множество маленьких городов, которые слились в один огромный. Я люблю находиться среди чего-то такого, что исчисляется веками. Обожаю Вестминстерское аббатство. Несравненны лондонские парки с густыми газонами, по которым не просто не запрещено ходить: люди по ним ходят, отдыхают, устраивают пикники… Я всегда знал, что англичане очень сдержанны и деликатны. Но что меня поразило: одну из сцен фильма мы снимали в парке, вокруг нас сидели и загорали люди. Мы с Ваней тоже расстелили одеяла, сели на них, у нас камера, съемка идет. В любом городе мира вокруг образовалась бы толпа зевак. А в Лондоне ни один человек не подошел. То есть им, конечно, было любопытно, но у англичан считается неприличным, невежественным вторгаться в чужое частное пространство.

— Пожалуйста, опишите типичного англичанина, на ваш взгляд. Кого вы бы назвали типичным англичанином?
— Пожалуй, это Черчилль: поразительное чувство юмора, упрямство, коварство, отвага, немногословие, уверенность в своем превосходстве… Хотя, знаете, как только начинаешь описывать «типичного» того или этого, получается что-то плоское, банальное.

— Как вы считаете, телезрители узнают из этого фильма для себя что-то новое про Англию?
— Да, конечно, только не спрашивайте меня, что именно. Цель всех моих фильмов в том, чтобы открыть страну и людей, в ней проживающих, нашим зрителям. Попытка передать дух, суть этой страны. Я не снимаю туристические фильмы. Думаю, что зрители многое узнали для себя нового и неожиданного.