— Ольга, расскажите о ребенке, который снимается в роли вашего сына.
— У нас снимается мальчик по имени Матвейка, ему чуть больше года. Он только-только научился ходить, и мы, конечно, очень переживали, сможет ли он выполнять режиссерские задачи. Но Матвейка, надо сказать, делает все чудесно. Он у нас время от времени даже засыпает — и мы снимаем его спящим. Разумеется, мы его очень бережем и стараемся не перегружать.

— Ребенок сразу привык к своей «киношной» маме?
— Да, у нас все хорошо. Конечно, иногда он волнуется и ищет глазами свою настоящую маму, но вообще Матвейка очень спокойный, обаятельный ребенок, не рвется из рук и не капризничает. Его всегда можно чем-то занять, отвлечь, успокоить.
— Ваш собственный сын Дмитрий — почти ровесник Матвея, ему полтора года. На какой из сезонов «Светофора» пришлась ваша беременность?
— На пятый и шестой. В пятом сезоне я снималась на втором месяце беременности — был едва заметен небольшой животик. А на шестом в кадре я уже в основном сидела, прикрывалась подушками и тазиками, выглядывала из-за угла или из-за дверцы шкафа. Щеки у меня росли, кажется, ежедневно, как и грудь, — особенно на последних месяцах. (Смеется.)

— Съемочная группа вас берегла?
— Да, меня очень берегли и с теплом и пониманием относились к моему положению. Как драгоценную корзиночку с бриллиантами переставляли с места на место, так что я с большим комфортом «докатилась» почти до самых родов. Если бы появилась хоть малейшая угроза здоровью ребенку, я бы, разумеется, не работала. Я не из тех женщин, которые на девятом месяце, неважно себя чувствуя, пляшут и прыгают. Но так как беременность протекала легко и непринужденно и на «Светофоре» меня действительно берегли, я очень рада, что смогла работать. Мне кажется, это очень трудно — девять месяцев сидеть без дела.

— Кого больше ждали — мальчика или девочку?
— Я была уверена, что родится девочка, очень хотела дочку. Когда узнала, что будет мальчик, у меня был легкий шок. В общем, в очередной раз посмеялась над собой и своей женской интуицией. (Улыбается.) С именем мы с мужем решили так: если родится девочка, имя выбираю я, а если мальчик — выбирает папа. Так что меня уже не спрашивали — просто поставили перед фактом. Но я не сопротивлялась.

— Ваша жизнь сильно изменилась с появлением сына?
— Моя жизнь изменилась навсегда. Помню, я лежала в роддоме и говорила своей маме: «Мама, я бог! Я что-то сотворила…» Если честно, я человек не особенно сентиментальный, всегда очень спокойно относилась и к детям, и к животным, и к цветам. Нет во мне этой типично женской «мимимишности». Я раньше не замечала детей — мне казалось, это какие-то маленькие человечки, которые бегают, пищат и мешают взрослым. А сейчас я научилась их видеть. Хотя то, что чувствуешь к своему ребенку, не можешь почувствовать ни к какому другому.

— Вы как-то перенесли свои новые ощущения на жизнь вашей героини Олеси?
— Конечно. Когда я читала сценарий седьмого сезона, отметила, что не только Олеся и ее муж Паша, но и вообще все главные герои повзрослели, стали мудрее, ответственнее. В начале истории это были три пацана чуть за тридцать со своими девчонками, которые могли ссориться просто потому, что кто-то не помыл за собой чашку. А сейчас, по прошествии времени, и ситуации стали трогательнее, и проблемы глубже.

— Как думаете, ваш сын тоже будет со временем сниматься в кино?
— Ни — за — что. Я категорически против. Это случится только в том случае, если ребенок однажды сам вызовет меня на разговор и сообщит, что хочет стать актером. Я за свободу выбора и за личные судьбы детей, а не за то, чтобы дети отыгрывались за несостоявшиеся судьбы родителей. Поверьте, это случается довольно часто.

— Дима уже видел вас на экране?
— Он существует в мире игрушек, книжек и, к сожалению, всяких гаджетов, обойтись без которых довольно сложно. Даже мультики пока не смотрит — маленький еще.

— На площадку сына с собой берете?
— В Москве брать ребенка в павильоны нет никакой необходимости — у него свой режим, который на площадке соблюсти сложно. Но если я уезжаю из Москвы, всегда вожу сына с собой. Например, мы вместе летали на Украину. Диме тогда было всего четыре месяца, но с нами поехала моя мама, которая очень помогала с ребенком, пока я работала.

— А желание иметь дочь еще в силе?
— Этот вопрос всегда открыт, но, как говорится, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Конечно, я хочу еще детей, и совершенно не важно, девочка это будет или мальчик.