«Главное, что произошло со мной во время службы армии, случилось во время моего отпуска, который был мне предоставлен через полгода безупречной службы. Как раз я досрочно оформил очередной красный уголок и получил недельный отпуск. В кабинете замполита ночами сидел — все писал что-то плакатным пером, рисовал. И наконец-то был вознагражден — вышел на волю.

Целая неделя отпуска! И мой товарищ Саша Кротов, однокурсник, говорит: «Послушай, приехал Никита Михалков». Кажется, по линии общества «Знание». И Саша чуть ли не силой меня потащил к Михалкову. Я Саше говорил: «Зачем я пойду? У меня всего неделя. Надо скорее пить, закусывать, гулять с девчонками! Ты не представляешь, сколько у нас в городе хорошего!..» Напоминаю, я ни о какой режиссуре тогда даже не помышлял. Но Саша был настойчив. И вот в гостинице «Центральная», отлично помню, в большом номере-люкс собралось человек 10−12 — такая камерная была устроена встреча Никиты Сергеевича с творческой молодежью Свердловска. Кто это организовал, не помню.

Михалков только что закончил съемки «Неоконченной пьесы», но фильм еще не вышел. И, кажется, он снимался уже в «Сибириаде» на тот момент. Или вот-вот должен был начать сниматься. Они же в Сибири снимали, поэтому путь его после Свердловска лежал дальше на восток. Но мы разговорились с Никитой совсем о другом.

Выступления, которого я изначально ждал, как такового не было. Просто все сидели и общались. Задавали друг другу вопросы. За разговором что-то выпивали.

Среди всех гостей только я был в солдатской форме. И мы разговорились с Никитой. Ведь он тоже, может быть, единственный из сидящих за этим столом, отслужил в армии. Причем, не в кавалерийском полку при Мосфильме, как многие его коллеги, а на Тихоокеанском флоте, на Камчатке.

Разговаривали мы долго. Я в красках расписал ему свои перипетии, конвойные войска, бунт зэков и свой «кризис жанра». В загашнике были уже случаи интересные из армейской службы. И что-то, видимо, его зацепило. Вдруг он говорит: «Слушай-ка, если у тебя так все неопределенно, может быть, попробовать в режиссуру? Заканчивай службу, вот тебе мой телефон и приезжай в город-герой Москву».

В тот момент я в происходящее не очень-то верил.

И все-таки эти слова Михалкова тогда подарили мне надежду.

Вернувшись в часть, я даже рисовать начал уже с ориентиром на кинокадр и кинообраз, с сюжетным развитием темы. Начал писать рассказы с прицелом на экранизацию. И собирал все это как материал для моего поступления на Высшие курсы режиссеров и сценаристов.

Именно на них ориентировал меня Никита Сергеевич. Он сказал мне, что будет набирать на Высшие курсы свою мастерскую и туда, может быть, попробует принять меня.

Это казалось таким далеким… Надо было полгода дослуживать. Но появилась надежда. В жизни появился смысл…".