Ксению Собчак можно сравнить с конкурсом «Евровидение»: это состязание часто вызывает недоумение и даже возмущение, но оно нам необходимо, чтобы поговорить о чем-нибудь на следующий день. И поводов для разговоров после свадьбы Ксении и Константина было хоть отбавляй. Более того, разная публика получила разные темы для негодования и восхищения.

Ненавистники и в чем-то завистники могли пускать желчь по поводу шестнадцати миллионов, в которые якобы обошлась эта свадьба. По поводу запросов молодоженов на подарки ценой в сотни тысяч рублей. По поводу ешь ананасы, рябчиков жуй и других составляющих пышного торжества как причин для лютой классовой ненависти.

Блюстители нравов восприняли как удар в сердце обряд венчания. Кто-то даже размышлял о необходимости разрушить храм, настоятель которого допустил таких распущенных людей в святая святых. Добавьте сюда визит в загс на катафалке и особенно танец невесты в финале торжества. Нижнее белье, весьма нескромные телодвижения под ремикс песни Ирины Аллегровой «Войди в меня» и, наконец, постель на сцене для главных героев вечера.

Те же, кто в Ксении Анатольевне души не чает, могли смаковать платья, туфли, колечки, браслетики с сердечками, карету, зал для ужина, украшенный в готическом духе.

Конечно, все это было на грани легкого, а иногда не очень легкого бесстыдства. Но ведь именно такого мы ждем от Собчак. Как еще она могла поступить? Приехать вместе с женихом в загс на автобусе, а потом отправиться в благотворительное турне вместо медового месяца? Было бы очень правильно, но очень скучно, и мы бы лишились тем для разговоров.

Но Ксения помнит о своих поклонниках и ненавистниках и никогда их не разочарует. И есть подозрение, что ей самой, как и Константину, подобная движуха очень нравится. Совет да любовь!