Анатолию Ромашину восемнадцатилетняя Юля когда-то показалась ангелом. У нее за спиной действительно были крылья — шли съемки картины «Этюды о Врубеле»… Каждый нашел для себя в этом союзе что-то положительное. Анатолий Владимирович радовался каждому мгновению, проведенному рядом с веселой, улыбчивой и заботливой Юлей. Она обрела в его лице верного рыцаря — интеллигентного, умного, ироничного и при этом романтичного мужчину. И эта планка личных отношений, как признается наша героиня, была очень высока. Сегодня у нее другая жизнь. Она не часто ходит на светские мероприятия, не «торгует» лицом. Предпочитает быть актрисой, которую режиссеры зовут, исходя из ее способностей. Снимается в кино, играет в театре «Школа современной пьесы». Растит двух замечательных сыновей Дмитрия и Даниила. Не теряет надежды встретить «своего» человека. Но при этом считает, что для ощущения счастья совсем не обязательно быть с кем-то.

Юлия, когда вы решили стать актрисой?
Юлия Ромашина: «Я киевлянка, и первые воспоминания детства у меня связаны с родным двором на Подоле, где я каталась на трехколесном велосипеде, а в перерывах между заездами выступала перед местными бабулями, пела, читала стихи. Причем играла не только в актрису, но и в режиссера одновременно — требовала от зрителей аплодисментов. (Улыбается.) Я росла довольно активной, всегда имела на все свое мнение, воспитывала младшую сестру. Я дала ей имя. Мама мечтала ее назвать Таней, но я предупредила, что Таню выброшу в окно и общаться готова лишь с Наташей. Родители не стали со мной спорить. Командиром была, одним словом. И еще очень хотела заниматься музыкой. Но, увы, водить меня в соответствующую школу было некому. Наверное, в этом смысле моим сыновьям не повезло — они обучаются музыке и за себя, и за меня. Старший, семнадцатилетний Дмитрий, играет и на фортепьяно, и на гитаре. И младший, шестилетний Даниил, тоже в этом году начал заниматься игрой на фортепьяно».

А какими еще способностями они наделены, раз мы сразу заговорили на эту тему?
Юлия: «Дима поступил в Международный английский колледж UWC, отделения которого разбросаны по всему свету, и уехал учиться в Армению. Надеюсь, после окончания этого учебного заведения он получит диплом, будет свободно говорить по-английски, по-испански, по-итальянски и определится с будущей профессией. К сожалению, сейчас все загнаны в какие-то рамки, которые задает социальная среда, рынок спроса и предложений, курс евро и доллара, и большинство выбирает некий гарантированный кусок хлеба и идет либо в юристы, либо в экономисты, совершенно к себе не прислушиваясь. А я за то, чтобы не существовать в шаблонной схеме. Поэтому посоветовала Диме пока осмотреться, повременить с решением. Он же одарен всесторонне — и рисует прекрасно, и снимает неплохо профессиональной аппаратурой, и пишет замечательно. Не сомневаюсь, что он отыщет свое призвание. Как и Даниил, который гораздо эмоциональнее старшего, сдержанного и довольно закрытого брата. С Даней мы ходим на лекции по искусству в Третьяковскую галерею, на карате для спортивного тонуса, и еще он очень увлечен реконструкцией исторических сражений — проще, игрой в солдатики. (Смеется.) Дети у меня творческие».

Наверняка и вы в детстве тоже хотели сотворить нечто значительное. Причем в сфере искусства, хотя ваши родители были далеки от этой области…
Юлия: «Верно. Мама у меня инженер-конструктор, а отец наладчик микроЭВМ. Оба работали на закрытых, военных заводах. А я вот подалась в актрисы. Причем в Киевский театральный институт не поступила и ходила туда вольнослушательницей. Сниматься же я начала еще школьницей. Меня, как в кино, поймали на Крещатике за руку, когда я гуляла в компании подружек, и пригласили на студию. „Что за фильм?“ — поинтересовалась я. „Какое ваше дело“, — ответил человек. „Ничего себе стиль общения! Видимо, розыгрыш“, — подумалось. А дома мама сообщила, что это так фильм называется, она видела объявление в газете. Ну и я пошла».

Когда вы сыграли ангела в ленте «Этюды о Врубеле», познакомились с известным актером Анатолием Ромашиным…
Юлия: «Да, я бродила в перерыве с фанерными крыльями за спиной. Увидела грустного человека, спросила, что его печалит. Он объяснил, что голодный, и я его отвела к месту, где кормили кашей. Я абсолютно ничего не знала про его популярность, видела Анатолия только в „Агонии“. В ту пору я пристально следила за работами Анны Тереховой, Алисы Фрейндлих, Алексея Баталова, которые мне очень нравились. Анатолий Владимирович поел и спросил мой телефон. Я как раз в то время поступила в ВТУ им. Щукина, стала жить в столице, и мы начали с ним видеться».

Как быстро развивались ваши отношения?
Юлия: «Около полугода Анатолий Владимирович меня завоевывал. С моей стороны не было любви с первого взгляда, но крепость в итоге пала, поскольку этот человек оказался настолько упорным, окружил меня таким вниманием, что устоять было невозможно. Мои поклонники-ровесники, конечно, недотягивали в классе. Ромашин был фантастическим мужчиной. Галантным рыцарем. Его чувство юмора завораживало, рассмешить меня доставляло ему удовольствие. Он мог без напряжения, иронично разрядить любую ситуацию».

В своих интервью Ромашин не раз говорил, что вы веселая, а с веселыми можно жизнь прожить…
Юлия: «Вот мы и прожили двенадцать лет… Я действительно не склонна к хандре, депрессии. А Толя, между прочим, еще был романтичным, несмотря на возраст. Он любил преподносить сюрпризы, мог в период ухаживания залезть по карнизу на мой второй этаж и ночью постучаться в окно… С высоты прожитых лет могу сказать, что мой муж был очень благородным человеком и совершенно не эгоистичным, что крайне редко встречается среди мужчин-актеров. Толя однажды сформулировал определение, которое, на его взгляд, означает любовь — „это предельное внимание к другому“. И еще он говорил, что „мужчина всегда должен любить хотя бы на пять минут, но больше“. Я горячо с ним спорила, но теперь соглашаюсь на сто процентов. Неправильно, когда происходит наоборот».

И вас нельзя обвинить в меркантильности, так как знаменитый актер жил небогато и привел даму сердца в однокомнатную квартиру…
Юлия: «Мы с Толей достаточно долго жили в однушке на Патриарших прудах, и лишь много позже, с помощью Иосифа Давыдовича Кобзона, переселились в двухкомнатную квартиру в районе Арбата, где я и сейчас обитаю вместе с детьми».

Анатолий Владимирович обладал броской внешностью, играл офицеров, аристократов, умел элегантно носить любой исторический костюм. В жизни он тоже одеваться со вкусом?
Юлия: «Конечно. Сыграть породу, стать, благородство невозможно. Суть человека отражается во внешности, особенно после сорока. А уж экран как ее выявляет! Обмануть камеру нельзя. Толя следил за собой, умел одеваться, причем без моих подсказок. В одежде был не чужд оригинальности, мог выбрать пиджак ярко-салатового цвета. То есть свойственное ему хулиганство, какой-то юношеский задор проявлялся в деталях».

И в вас он влюбился как мальчишка…
Юлия: «И это чувство не угасало. Быт был нелегким, но наша лодка об него не разбивалась. А знаете почему? У нас изначально не было разделения обязанностей. Если в каких-то парах готовит только жена и вдруг она это не выполнила по причине занятости или плохого самочувствия, к ней нарастают претензии. Лично для меня это некое жлобство в отношениях. Да, я стояла у плиты с удовольствием, но муж тоже обожал готовить и мог меня подменить. Причем если я кулинар-консерватор, то Толя мешал всевозможные продукты. Самую обычную яичницу мог соединить с перцем, с кашей, и было вкусно. Стандартную перловку он подавал как блюдо для гурманов. Тонкий вкус у него наблюдался во всех аспектах жизни. Мы с ним полностью совпадали в плане какого-то эстетского подхода. Хотя один раз поехали покупать люстру и из-за нее чуть не подрались прямо в магазине. Мне понравилось нечто воздушное с рассеивающим светом, а Толе приглянулась современная лампа, но похожая на старинную, с такими плафонами, которые напоминают дореволюционное венецианское стекло. Мы ожесточенно спорили, пока муж в сердцах не надвинул мне козырек кепки на глаза. Я сделала то же самое с его шапкой и выбежала на улицу. А спустя несколько минут Толя, довольный, вышел с покупкой, и мы молча поехали домой. Эта люстра висит у нас и сейчас».

Вас свели звезды, когда огромный кусок жизни вашей второй половины был позади и там были две семьи — жены, дочки… Вас не тяготило то, что у вас слишком много несовместных впечатлений?
Юлия: «Нет, я была настолько уверена в себе, что ни с кем себя не сравнивала. У меня даже ревности к его бывшим женщинам не возникало, и я не задавала никаких вопросов. Мне, в принципе, никогда не интересно прошлое мужчины. И с его дочками — Татьяной от первого брака и Марией от второго — я нашла общий язык. Таня в прошлом телевизионщица, диктор ОРТ, а Маша — переводчик с испанского. И мы не чужие друг другу люди. И с первой женой, Галиной, мы виделись, а со второй женой, актрисой, испанкой Маргаритой Мерино, дружим сейчас».

Но и кризисов вы не избежали, однажды собирались разводиться…
Юлия: «Такие моменты случаются в браках. Любой союз претерпевает катаклизмы. Другое дело, что кто-то позволяет отношениям разрушиться, а кто-то их бережет. Наша разница в возрасте шла нам только в плюс. На общественное мнение мне всегда было плевать, хотя не раз сталкивалась как с откровенным осуждением, так и с настоящими угрозами от сумасшедших поклонниц супруга. Одну такую фанатку, которая бесконечно нам названивала, обещая облить меня серной кислотой, я поймала за рукав на улице… Мы с Толей оба чувствовали себя друг с другом как за каменной стеной. И мне нравилось, когда он говорил, что возраст это не число прожитых лет, а количество оставшихся мгновений. И мы их ценили».

Анатолий Владимирович погиб из-за упавшей сосны там, где был счастлив, — в Пушкино, на даче, которую построил сам… Он был еще умельцем, что редкое явление в артистической среде…
Юлия: «Толя просто виртуозно делал мебель. В нашей однокомнатной квартире он полностью выпилил кухню. И на даче кухню и столовую сделал сам. Самостоятельно создал проект деревянного дома, контролировал строительство. После трагедии дом сгорел, и я продала участок. Но мечтать о собственном особняке в английском стиле на природе не перестала. Нарисовала уже кучу рисунков, как должен он выглядеть. С радостью включусь в стройку, в ремонт — это моя стихия. Надеюсь, что в будущем я все-таки смогу осуществить свою мечту и стану загородной жительницей».

Скажите, а супруг ничего дурного в тот день не предчувствовал?
Юлия: «За неделю до этой трагедии, в мой день рождения, к Толе во сне пришла покойная мама, которая не снилась ему много лет. Он был очень озабочен. Воспринял это как некий знак. А в тот день, восьмого августа, муж проснулся на рассвете, несмотря на то что мы накануне прилетели с кинофестиваля. И чтобы не попасть в пробки, отправился на дачу. Договорились, что я приеду позже…»

Вы стали вдовой в двадцать девять лет, это серьезное испытание. Что вас поддерживало?
Юлия: «Во-первых, я человек воцерковленный, и у меня есть определенные ориентиры. Во-вторых, Толины друзья поддержали. Особенно его ближайший товарищ, бизнесмен Шалва Чигиринский. Он помогает до сих пор, хотя уже четырнадцать лет прошло после трагедии. Мой друг детства Витя Дудин тоже всегда был рядом. Как и писатель Дима Липскеров, чьей крестной я являюсь. Как правило, я рассчитываю на себя, но у меня есть люди, которые помогают в трудную минуту. Они по-настоящему рядом. Помню, мы с подружками праздновали мое тридцатилетие дома, и Шалва прислал подарки со своими помощниками и в разгар вечера позвонил поздравить. Но когда узнал, что все у нас происходит скромно и камерно, сказал: „У тебя круглая дата, это надо отмечать широко и радостно. Поверь, Толя сейчас расстроен, поэтому немедленно собирайтесь и приезжайте ко мне на Остоженку!“ Мы послушались, приехали, и там для нас был накрыт шикарный стол, мы пели караоке до утра, и это был действительно грандиозный праздник. Так что могу констатировать: у Толи были настоящие друзья. Из самых любимых — Шалва, Боря Хмельницкий и Алексей Стычкин (отец актера Евгения Стычкина — Прим. авт.). Часто мы дома устраивали пиршерства, уютные посиделки. И я была безоговорочно принята в этот круг. Конфуз случился лишь поначалу: мы долго скрывали наши взаимоотношения, и когда о них узнал Александр Ширвиндт, он сказал, что не стоило столь юную особу сразу окунать в семейную жизнь (Улыбается.)».

Когда планка столь высока, сложно потом…
Юлия: «Да, хотя я и была второй раз замужем».

А почему не сложился брак с отцом вашего младшего сына Даниила, продюсером Вадимом Дубровицким?
Юлия: «Просто бывает твой мужчина или не твой. Не твой рано или поздно исчезнет и найдет себе оправдание. А твой останется рядом, несмотря ни на что, даже если ты его будешь прогонять. Мужчина должен внутри себя определиться, что он с тобой, расставить приоритеты. Ну, а если его терзают сомнения и он плывет по течению… Увы, сегодняшнее поколение мужчин довольно инфантильно».

Как я понимаю, в настоящий момент вы находитесь в одиночном плавании?
Юлия: «Да, я не замужем. И специально никого не ищу, не жду. В принципе, не склонна жить в режиме ожидания. Я сторонница максимально насыщенного проживания дня сегодняшнего. Единственное, на что строю планы, так это на летний отдых. (Смеется.) Если Богу будет угодно даровать мне человека, с которым возможно прожить жизнь, то я открыта к этой встрече. Если же нет, то не стану печалиться и скучать. В жизни так много всего потрясающего, и для ощущения счастья человеку не требуется кто-то еще. У меня есть соседка, ей восемьдесят с лишним лет, и мало того, что она мать четверых детей, так еще и такой неугомонный жизнелюб и мечтатель. Захотела подняться в горы и встретить рассвет на вершине — и сделала. Я наверняка тоже буду с азартом путешествовать в старости. Тут главное осознать, что мир всегда совершенен, вне зависимости, плохо тебе сегодня или хорошо. И любая грусть конечна. Мне нравится свой возраст, наличие жизненного опыта, и, по сути, несмотря на трудности, которые, несомненно, закалили, я счастливый человек, и часто улыбаюсь».