Сегодня они — звезды иллюзионного жанра. Эта ниша в нашей стране давно была вакантна. Во всяком случае, российская публика об отечественных фокусниках, выступающих с большими шоу, много лет не слышала. Людей с таким дарованием и соответствующими амбициями родная земля почему-то не рождала. А тут — сразу трое! Да таких, что с любым закордонным магом готовы потягаться.

Илья Сафронов: «На Западе не говорят „иллюзионист“, там используют слова „маг“ и „волшебник“. У них так принято. Кстати, то, что Копперфильда называли волшебником, еще более усиливало в моих глазах эффект от его мастерства. Я в детстве фокусников видел только в цирке, и это никогда меня не впечатляло — ну так, на уровне детского похода с мамой поесть сахарной ваты. А тут — современный человек в джинсах, в обычной рубашке показывает такие невероятные вещи! Я действительно думал первое время, что это магия, чудеса какие-то».
И вы все трое заразились этим искусством?! При этом ваши родители, кажется, не артисты?
Сергей Сафронов: «Не артисты. Просто мама воплотила в нас свои мечты. Она хотела поступить в театральное училище, мечтала о кинематографе, но не получилось, приходилось работать, деньги зарабатывать. И когда мы немного подросли, мама записала нас во все кружки, которые были во Дворце пионеров».
Андрей Сафронов: «С семи лет мы играли эпизодические роли в „Современнике“ и в театре у Натальи Бондарчук, танцевали в коллективе при Гостелерадио СССР. Нас привлекала сцена в любом ее проявлении».
Илья: «Было понятно, что мы должны стать творческими людьми, но выбор конкретной профессии произошел по воле случая».
Сергей в одном интервью дал всем троим такую характеристику: Илья — философ, Андрей — скромняга, а сам он — весельчак и балагур. Согласны?
Илья: «Не совсем. Сергей действительно балагур. Андрей тоже юморит, но делает это иначе. Он более хулиганистый парень — и в жизни, и на сцене. Может позволить себе раздеться во время выступления — до определенного предела, разумеется. А стихия Сергея — интерактив. Он любит шутить со зрителями, вызывать кого-нибудь на сцену».

А вы философ?
Илья: «Я — да. Ближе к философу. А вообще мы все разные».
Это не чревато конфликтами?
Сергей: «Если они и случаются, то по житейским вопросам. В работе же существует конкуренция, которая не к ссорам приводит, а подстегивает развиваться еще быстрее».
А когда вы, Андрей, в четырнадцать лет выиграли в программе «Сам себе режиссер» автомобиль, неужели братья и тогда вам не завидовали?
Андрей: «А не было такого: мол, это мой автомобиль, и все. У нас все всегда делилось поровну. Там был вариант — забрать выигрыш наличными. Мы так и сделали. Родители тогда дачу строили, и деньги оказались кстати. Автомобиль в семье уже был».
Илья: «Это была финальная программа по итогам года, в течение которого нам несколько раз доставались разные призы. Мы же были детьми творческими, кроме всего прочего снимали какие-то мультики пластилиновые, всякие этюды с насекомыми, и все это отсылали в „Сам себе режиссер“. А в финале разыгрывался автомобиль. На эфир отправились Андрей с Сергеем. Когда они приехали и сказали, что победили, ну не знаю… у меня был праздник. Кстати, там был такой интересный момент. Ведущий, Алексей Лысенков, сказал: „Ребята, сейчас будем разыгрывать главный приз. У меня просьба: тот, кто услышит, что он выиграл, пусть встанет и помашет рукой в эту камеру“. И так получилось, что Андрей заранее, еще не зная, что он выиграл, встал и начал махать».
Сергей: «И в этот момент объявляют, что он победил».
Андрей: «Все вокруг, наверное, подумали, что это какая-то подстава, раз парень раньше времени встал, до объявления результата. А у меня… не знаю, то ли интуиция сработала, то ли еще что».
Ребята, в детстве у вас была общая комната?
Сергей: «Да, мы с Андреем делили на двоих одну детскую с двухъярусной кроватью. А у Ильи была своя комната — как у старшего».
Андрей: «Сначала наверху по очереди спали, но потом Сергей уступил мне второй этаж».
Илья: «Сергей уже набрал вес, ему тяжело было подниматься, поэтому он и уступил. (Смеется.) В комнате ребят мы все вместе играли. А в маминой — делали иллюзионные аппараты. Мы сразу взялись за масштабные трюки, нас не привлекали платочки и монетки. Начали собирать огромный аппарат для прохождения человека сквозь человека. Увидели этот фокус у Копперфильда, поехали на рынок, закупили фанеру, доски, всякие инструменты и прямо у мамы начали строить».
Сергей: «Как мы везли эту фанеру на метро!»
Илья: «Действительно, оказалось большой проблемой втащить огромный лист в метро. Просили у бабушки на входе, чтобы она нас пропустила. Привезли все домой, и где-то месяц шла стройка. (Смеется.) Да такая бурная, что мы не успевали за собой убирать».

Мама не говорила: «Мальчики, может, лучше с платочками и монетками?»
Илья: «В маме боролись два чувства: с одной стороны, она, конечно, радовалась, что дети чем-то увлечены, а с другой — ей, разумеется, не очень нравилось, что это все творилось в ее комнате».
Сейчас, став известными артистами, тоже что-то сами пилите и строгаете?
Сергей: «Основные конструкции мы заказываем в мастерских, но дорабатываем аппараты сами. Как-никак мы изобретатели, должны сами все проверять».
Вы изобретатели. А те, кто с платочками и монетками, по ловкости рук круче вас?
Илья: «Существует определенная категория фокусников — манипуляторы, которые занимаются одним трюком всю жизнь. Они готовят один номер, оттачивают его, ездят с ним на конкурсы. У нас другая задача. Мы делаем шоу, в котором присутствует и микромагия (мастерство рук), и крупная иллюзия, и спецэффекты. У нас есть эксклюзивные номера из серии микромагии, которые никто в мире, кроме нас, не делает».
Вы исполняете много опасных трюков — вас закапывают в землю, поджигают… Стоит ли так рисковать?
Сергей: «Адреналин, который выплескивается в момент опасных трюков, притягателен. И в такие моменты, что-то преодолевая в себе, ты становишься сильнее».
Илья: «Мама, когда увидела однажды у Сергея кровь, подумала, что она театральная. Кровь потекла на уровне живота, и мама потом говорила: „Надо же, как вы так пакетик с краской замаскировали!“ А рана была реальной. Кстати, такая реакция зрителей не редкость. У меня был номер — глотание лезвий. То есть глотается несколько штук лезвий от бритвенного станка и веревка, потом — волшебные пасы, и достается „ожерелье“ — веревочка с нанизанными на нее лезвиями. Один раз я случайно порезал язык. А в таких случаях кровь хлещет, ее быстро не остановить. Я смотрю на зрителей и понимаю: они думают, что это спецэффект. Но ничего не поделаешь, приходится работать до конца».

В вашем последнем шоу тоже много экстрима?
Илья: «Это семейное шоу для людей разного возраста. Там есть и романтические номера, и юмор, и экстремальные моменты. Мы влезаем в тела друг друга, ходим по стенам, летаем над сценой». Андрей: «Трюк „Освобождение из смирительной рубашки“ — это действительно экстрим. Его исполняет Сергей. По задумке он должен в подвешенном вниз головой состоянии освободиться из смирительной рубашки за две минуты».
Сергей: «Но в этом году мы все усложнили. Мало того что сократили время до одной минуты, так еще и изобрели специальный аппарат „Капкан на человека“: если я не успеваю освободиться за шестьдесят секунд, он захлопывается прямо на мне».
Обошлось без травм?
Сергей: «К сожалению, нет. На одном из шоу, примерно на двадцатом (а всего их было тридцать девять. — Прим. авт.), я зацепился ногой за веревку, из-за чего неудачно приземлился и сломал руку. Было больно. Но я отработал концерт до конца и только тогда отправился к врачу. Гипс ставить было нельзя, так как впереди было еще много представлений. Пришлось выступать с эластичным бинтом на руке, который я прятал под одеждой. Но это был не финал. С травмированной рукой мне было сложно работать, и на одном из концертов в какой-то момент я буквально на секунду замешкался, уже начал спрыгивать — и капкан захлопнулся. Я почувствовал острую боль, и кровь хлынула по руке. Но виду не подал, и никто из зрителей не догадался, что я испытывал в тот момент. Рана была огромная, рваная. Пришлось доработать концерт, а вечером ее зашили. Но даже с двумя травмированными руками я продолжал выступать. Я понимаю, что зрители пришли за впечатлениями, а этот номер очень яркий, и его хотят видеть».

Вам не кажется, что люди больше хотят разоблачать чужие тайны, чем очаровываться?
Сергей: «Фокусник тем и интересен, что хочется узнать его секрет».
Илья: «Я с вами согласен. Причем это относится именно к российской публике. На Западе, например, люди приходят смотреть шоу, им интересны костюмы, свет, звук — вся постановка. Российский же зритель сидит — и всегда вот такие глаза: как он это делает?!»
Сергей: «Недавно мы выступали в Волгограде. И один наш знакомый, который находился в зале, рассказал нам потом о своей соседке. Та, увидев начало какого-то трюка, стала убеждать подругу, что знает, как это делается, и принялась рассказывать. И очень опешила, когда поняла, что ее версия неверна. Вот это для нас большое удовольствие — видеть, как зритель, сначала настроенный скептически и пытающийся нас рассекретить, в конце концов сдается и уходит потрясенный».
Андрей: «После того как в нашем авторском шоу, которое прошло в Украине, мы сделали трюк «Исчезновение монумента «Родина-мать», нас завалили письмами: «А как вы это сделали?»
И что вы отвечали?
Илья: «Что это магия. Ведь только когда человек верит в чудеса — они с ним случаются. Так зачем же разрушать эту магию?»
Вы сами оказываетесь иногда в качестве зрителей на выступлениях своих коллег?
Андрей: «Мы несколько раз были в Лас-Вегасе. Это эпицентр мирового шоу-бизнеса. Там до сих пор выступают Дэвид Копперфильд и другие мировые звезды иллюзионного жанра. Цирк дю Солей со своим самым крутым шоу. То, что они привозят сюда, — это так, переездная история. Настоящее представление Цирка дю Солей можно увидеть только на стационарной сцене — и вот это да!»
А чужой классный трюк вдохновляет на создание своего?
Илья: «Меня сейчас удивить практически невозможно, но когда я вижу какой-то номер и не могу сразу разгадать секрет, то пока не разгадаю, не успокоюсь. Приду второй раз на концерт или буду просматривать видеозапись хоть сто раз, пока не пойму».
Сергей: «Когда видишь классный номер, сразу возникает желание переплюнуть, сделать еще круче».
Илья и Андрей, для племянников Володи и Алины вы волшебники?
Андрей: «Они еще маленькие — два и три года. Пока мы для них просто какие-то дяди».
Илья: «Мы для них игрушки. Когда приходим в гости, они начинают с нами играть, заставляют с ними бегать…»

Где-то я читала, что вы обижаетесь на жену Сергея, мол, отвлекает она мужа от творчества…
Илья: «Да нет, не обижаемся. Мы с пониманием относимся. У человека семья. Вот Андрей тоже не одинок, но детей пока нет. А я, старший, не женат. У меня работа всю жизнь отнимает. В душе-то я хочу семью, но как-то руки не доходят, все кажется — потом, потом. Любовь, если суждено, сама придет».
Все приходит вовремя. Но бывает, что и не приходит…
Илья: «Вот этого не хотелось бы, конечно. Как говорит одна наша знакомая: «Илья женат на иллюзии». (Смеется.)
В программе «Первый класс» вы ведете рубрику, в которой раскрываете свои секреты. Зачем? Ради пиара?
Сергей: «Не будем лукавить, пиар немаловажен, тем более на Пер-вый канал мечтают попасть все артисты. Кстати, наша рубрика — самая рейтинговая в программе».
Андрей: «Мы раскрыли трюки, которым уже по сто лет. Они давно себя изжили, но еще вполне подходят для того, чтобы привлечь внимание зрителей».
Сергей: «Мы бережно раскрываем секреты. Это отработанные классические трюки, которые уже много раз раскрывались и в западных программах. Просто мы их преподносим по-новому».
Не боитесь таким образом воспитать конкурентов?
Илья: «Мы не боимся конкуренции, наоборот, стараемся поднять иллюзионный жанр на ту высоту, которой он достоин. Поэтому и придумали программу с обучением, помогаем молодым иллюзионистам. Надо же доказать всему миру, что в России тоже есть кому делать качественные шоу!»

Мария Бойкова