— Родион, вас можно поздравить с тем, что в вашей музыкальной карьере наконец появился первый альбом…
— Очень важный шаг для меня, потому что это мой первый альбом за 25 лет, со времен песни «Люси». Он записан в разных направлениях — от поп-стиля до агрессивного рока. С такой программой мы выступали даже на рок-фестивале, где нас очень хорошо приняли. В альбоме три песни написаны отцом: «Факт», «Последний снег» и «Люси». Остальные все мои. Я безумно рад, и когда взял в руки самый первый экземпляр пластинки, то держал его как Муфаса своего Симбу в мультике «Король-лев». Я носился с альбомом и всем его показывал. Очень гордый и радостный.

— Что вас побудило заняться в итоге музыкальными делами и даже записать альбом? Гены сказались?
— Возможно, гены или какая-то другая предрасположенность. Наверное, без примера отца не обошлось. Но я правда считаю, что у меня получается хороший материал, хорошие песни. И очень хочу их показывать, исполнять и всячески развиваться в этом направлении. Почему музыка? Потому что туда тянет. Помню, мы сделали половину материала, затем я забросил это на полгода, потому что уехал в командировки, был аврал на работе. А когда вернулся и попытался продолжить, то столкнулся с тем, что мои взгляды на музыку уже поменялись из-за этого долгого перерыва. Тогда я понял, что если продолжу служить двум богам, то тот, который мне нравится больше, от меня отвернется. Поэтому я принял решение уйти из бизнес-проектов, которыми занимался. И, знаете, впервые ощутил себя целостным человеком. А для меня это очень важно. В данный момент я занимаюсь только музыкой.

— Значит, говорить о каких-то увлечениях не приходится?
— Я много чем увлекаюсь. Но с сентября прошлого года у меня не было свободного времени. Я не отдыхал, никуда не ездил. Если посчитать хобби возможность посидеть с книжкой у камина, когда голова уже совсем квадратная, то да, оно у меня есть. Но на большее не остается времени. Может быть, летом буду немножко посвободнее и займусь спортом. У меня весь день загружен. Я встаю утром, кормлю кота. А дальше могу сидеть дома и заниматься организационной деятельностью по концертам или поехать на студию, на встречи, развернуть свою мобильную студию дома.

— У вас еще и кот есть?
— Его зовут Шелдон, ему полтора года, порода мейн-кун. Весит уже больше 8 килограммов. Любознателен, активен и с очень хорошим характером, как я. (Улыбается.)

— А кто его кормит, когда вы на гастролях?
— Иногда мама, иногда женщина, которая приезжает убирать дом. К тому же я не на такой длительный период уезжаю, чтобы нельзя было насыпать много корма и оставить кота на пару дней. Мы выезжаем 4−5 раз в месяц на гастроли с моей группой. После выхода альбома, думаю, будет побольше.

— Курьезы за время гастролей уже происходили?
— Ко мне подошла как-то познакомиться красивая девушка после концерта в Москве. Мы общаемся, мило улыбаемся, я уже готов записать ее номер телефона. Тут ко мне подбегает маленькая девочка, дочка нашего звукорежиссера, обнимает меня за руку и кричит: «Папа!» Девушка отшатывается и скрывается где-то в толпе. Я оборачиваюсь и вижу моих музыкантов, которые ехидно улыбаются. Это они подослали ребенка. Было забавно, мы потом посмеялись по этому поводу.

— Что написано в вашем гастрольном райдере?
— Ничего странного и неожиданного. Хотелось, чтобы не было тараканов в номерах, но в то же время была вода и сносная кормежка. Плюс — технический стандартный райдер. Хотя даже к отсутствию стойки для гитары на сцене я могу отнестись спокойно.

— Судя по слухам, у вас не только музыкальная жизнь бурлит. За последнее время вас в Интернете уже женили несколько раз…
— На данный момент свадьбы у меня не намечается. Так что поздравлять пока не с чем, а сочувствовать рано. Я сейчас не состою в каких-либо постоянных отношениях.

— На вредные привычки время остается?
— Я периодически курю сигары, хотя не считаю это привычкой. К тому же вредной. Потому что много сигар за один день все равно не выкурить. Алкоголь — умеренно. Занимаюсь спортом. Матом ругаюсь редко.

— То есть, подобно многочисленным представителям «золотой молодежи», нетрезвым за руль не сядете?
— Словосочетания «золотая молодежь» я в принципе не понимаю. И не понимаю, почему меня к ней периодически пытаются относить. Мне в этом году исполняется 32 года, поэтому под термин «молодежь» я уже немножечко не подхожу. С «золотой» еще сложнее. Тех, кто ездит на дорогих машинах в состоянии наркотического или алкогольного опьянения, я «золотой молодежью» не считаю. А ту, которая цитирует Шекспира и знает все произведения Чайковского, «золотой» не считает вся остальная публика. Я очень рациональный человек. Услуга «трезвый водитель» стоит гораздо дешевле, чем потом от 6 до 24 месяцев заказывать себе такси. Зачем лезть в бутылку и рисковать?

— Родион, для вас, наверное, не секрет, что с вашей фамилией, конечно, не избежать сравнений с Олегом Газмановым. В чем вы с отцом похожи, а в чем разные?
— Мы оба очень чувствительные к мнению близких. Хотя тщательно это скрываем. Оба очень ответственны по отношению к тем, кого считаем своим другом, близким человеком. Во всем остальном мы абсолютно разные. Он мне постоянно дает пример в плане спортивной формы, которую я стараюсь блюсти. Но до него мне далеко. У меня очень хорошо получается обращаться с различной техникой. И с моего глубокого детства отец ко мне обращался за консультацией по этому поводу: что-то настроить, объяснить и так далее. Конечно, мы пишем разные песни, разные стихи. Но тот факт, что мы пишем, нас объединяет.

— Как отреагировал ваш отец, когда вы сказали, что уходите из бизнеса в музыку?
— Я не могу сказать, что ему это решение понравилось. Но в любом случае у нас отношения скорее советческие, чем повелительные. И я очень ценю, что у меня есть возможность получать бесплатные консультации от одного из самых успешных деятелей шоу-бизнеса в нашей стране. Отец, безусловно, слышал песни из моего альбома. В чем-то эта музыка ему близка, а в чем-то — не очень. Но в целом он сказал, что альбом ему понравился.

— А критика с его стороны бывает?
У нас критика, я бы сказал, двусторонняя. Мы друг друга и за это тоже очень ценим. Кто, как не близкий человек, скажет, что у тебя где-то не получается. Я не спорю с ним, просто слышу мнение другого человека, затем внутри себя это все перевариваю и принимаю решение. В конечном итоге все решает публика. И вот эту публику, которая ходит на твои концерты, и нужно убеждать в том, что ты делаешь свою работу хорошо. Тебе могут все твои друзья, близкие и даже критики петь дифирамбы. Но на твой концерт может никто не прийти. Я абсолютно не против того, чтобы меня ругали. Главное, чтобы на концерты ходили!