В школе она была образчиком примерного поведения — прилежная тихая девочка, отличница. Никто и не думал, что Катя будет блистать на сцене. Щукинское театральное училище словно пробудило в ней некие скрытые резервы. У Гусевой вдруг появилась масса поклонников, причем красотка крутила ими как хотела. «В театральном институте весь первый курс по танцам пропустила. Вместо занятий ходила в кино, романы заводила», — рассказала актриса в книге Дины Радбель «Эгоисты. Монологи о себе». Однокурсники прозвали ее Катька-динамо — девушка охотно соглашалась на свидания, даже позволяла себя целовать, но в самый ответственный момент испарялась под предлогом, что поздно уже, мама ждет. С Владимиром Абашкиным Гусева познакомилась в коридорах «Останкино»: она пробовалась на ведущую, он оформлял теле-студию. (Компания Владимира занимается изготовлением декораций для спектаклей, передач и шоу. Кстати, среди его клиентов — звезды первой величины: Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Валерий Леонтьев, Филипп Киркоров, София Ротару.) На тот момент Владимир был несвободен, но скромница Катя очаровала его настолько, что мужчина решил круто изменить свою жизнь. Развелся и женился на восемнадцатилетней студентке. Говорят, его связи немало поспособствовали карьере Екатерины. Они женаты почти пятнадцать лет, но страсти кипят до сих пор. «Я ревную Катю, и не только когда она снимается в кино или участвует во всевозможных проектах, — признавался Абашкин в одном из интервью. — Я ее ревную всегда. И даже уже смирился с этим состоянием». Ее же ситуация, похоже, только забавляет. «Мне нравится, когда мне приписывают романы», — сказала нам актриса.
Катя, вам понравились платья, которые мы приготовили для фотосессии? Какой образ вам ближе?
Екатерина ГУСЕВА: «Это, конечно, очень приятно — наряжаться, любоваться собой. За мной ухаживали, сделали красивую прическу, визаж. Все было прекрасно. Возможно, люди, которые не связаны с миром кино и театра, думают, что у меня каждый день такие укладки, нарядные платья, бриллианты. На самом деле это не так. (Смеется.) Не хочется никого разочаровывать, но такое бывает только на сцене, в кадре или для фотосессии в журнале. Поэтому я тоже получила большое удовольствие от процесса. А так — у меня бесконечная работа. Нужно, чтобы было удобно, комфортно, поэтому в жизни я предпочитаю спортивный стиль».

По характеру вы романтичная особа или деловая женщина?
Екатерина: «Романтичность во мне определенно есть. Я даже не вожу машину — боюсь, что не смогу толком сосредоточиться на дороге. Буду смотреться в зеркало дальнего вида, увлеченно слушать музыку, в облаках витать, фантазировать. Я себе все время что-то представляю, прокручиваю в голове какие-то мизансцены. Наверное, если в такие моменты снять меня на видеокамеру, будет смешно. Моя внутренняя жизнь словно транслируется через лицо. Я сама не раз замечала таких людей в метро — они будто не видят никого вокруг…»

Вы пользуетесь метро?!
Екатерина: «Иногда бывает. Я дорожу своим временем, и мне жаль трех часов, потраченных в пробке, если можно добраться за двадцать минут».

Как на вас пассажиры реагируют?
Екатерина: «Не замечают. Ведь по эскалатору спускается совсем не та шикарная женщина, которую ваши читательницы привыкли видеть на обложках журналов. Я обычно в джинсах, куртке. Капюшон надвину на глаза и стою где-нибудь в уголке, уткнувшись в книгу. В метро бывает много интересного, что впоследствии может пригодиться мне для работы. Помню, яркое впечатление на меня произвел один мужчина. Он сидел, высоко подняв подбородок и прикрыв глаза. На его коленях лежал дипломат, а пальцами этот человек как на клавиатуре проигрывал какую-то мелодию. Естественно, он вызывал повышенный интерес у окружающих, многие посмеивались. Наверное, я тоже выгляжу странно, когда погружена в свои мысли. Мне сложно притворяться. Если мне неприятен человек или ситуация — все это можно прочитать по моему лицу. Так что, это большое заблуждение, что все актеры — притворщики».

В жизни вы пользуетесь преимуществами популярности?
Екатерина: «Нет, никогда. Я с удовольствием стою в очередях. Иногда меня узнают и говорят: „Ой, вы же Катя Гусева, проходите!“ Меня это даже задевает: чем я лучше других? Вообще на съемочной площадке я скучнейший человек. Знаете, есть такие люди харизматичные, которые будто магнит притягивают к себе, собирают вокруг толпу. Со мной такого не происходит, я не „аниматор“, не „тамада“. В перерывах между съемками, словно улитка, закрываюсь в себе. Возможно, это организм так перераспределяет силы. Я не расплескиваю энергию. А потом включается „камера, мотор!“ — и я загораюсь».

А с домашними вы эмоциональны?
Екатерина: «Нет. Я спокойная, тихая. Прилягу на диванчик, свернусь калачиком — хочу, чтобы меня пожалели, погладили. Не люблю ссор. У нас в семье не всегда все гладко. Может, и бывает повод устроить скандал, но я человек терпимый, покладистый, уравновешенный. С большим трудом, когда нужно для роли, мне удается вывести себя из этого гармоничного состояния, выдать что-то эксцентричное. Приходится заставлять себя быть истеричной. (Смеется.) Я эдакий тюлень по характеру».

А в юности вы были влюбчивой. Писали, что у вас было много романов. Выходит, люди меняются?
Екатерина: «Нет. Я натура увлекающаяся. Могу влюбиться в талант или светлый ум. Бывает человек — как кроссворд, такой сложный, непонятный. И ты думаешь: «Боже мой! Какой он загадочный, невозможный, недосягаемый».

Добиваться объекта необязательно?
Екатерина: «А как же фантазия? Мечта о любви бывает сильнее любви реальной. Когда все переходит на бытовую почву, уже неинтересно».

Как вы к служебным романам относитесь? Они помогают или мешают работе?
Екатерина: «По-разному случается. Иногда смотришь какой-то фильм, зная, что после этой картины актеры поженились. Но на экране не видно этого внутреннего огня. Смотришь и думаешь: „Ну, а где же электричество, искра между ними?“ А бывает, что люди — всего лишь коллеги, у каждого из них своя жизнь. Но они играют любовь так, что зрители верят: у них бурный роман. А на самом деле они просто переносят на партнера свои чувства к любимому, которого в данный момент нет рядом. Так что я за искусство. Интересно c этой точки зрения посмотреть последний совместный фильм Тома Круза и Николь Кидман — как они работают друг с другом и что хотят друг другу сказать. (Речь идет о картине „С широко закрытыми глазами“. Одни критики называли ее провалом, другие — последним шедевром Стэнли Кубрика. — Прим. авт.) Когда мне приписывают несуществующие романы, это нравится. Я горжусь собой как актрисой. Возвращаясь к той же „Бригаде“… Самой яркой, эмоционально насыщенной получилась сцена, когда Саша Белов носил Ольгу на руках. (Герои Екатерины Гусевой и Сергея Безрукова в телесериале „Бригада“. — Прим. авт.) Сережа в тот день расписывался с Ириной. И вот всю силу своей любви, желания быть с ней он вложил в роль. Я была всего лишь объектом, но зрители Сергею поверили. Так что все эти разговоры о нашем якобы романе мне приятны».

Наверное, роли помогают вам проживать жизнь более полноценно?
Екатерина: «Да, в кино как женщина я могу позволить себе то, на что никогда не осмелюсь в реальности. Там нет рамок и границ. И интересно, и страшно в себе некоторые вещи открывать». (В фильме «Человек, который знал все» Гусева играла мазохистку: во время съемок полуголая ползала на коленях перед актером Максимом Сухановым, целовала ему ноги. А тот просто поедал ее глазами. — Прим. авт.)

Не скучно ли вам быть женой и как сделать так, чтобы спустя годы отношения не превратились в рутину?
Екатерина: «Поэтому браки космонавтов и моряков такие крепкие. (Смеется.) Хочется скучать по любимому, испытывать ощущение, что невозможно жить без него, преодолевать какие-то препятствия. Разлука, как ни странно, укрепляет союз».

Вам повезло: вы актриса и можете уехать на гастроли…
Екатерина: «Я не стала бы воспринимать все так буквально: что-то мне стало скучно, пора куда-нибудь уехать. Наверное, сложнее в браке людям одинаковой профессии — хотя, казалось бы, у них одно дело. Но, види-мо, физический закон притяжения противоположностей срабатывает и в отношениях между мужчиной и женщиной».

Когда вы поженились, Владимир стал заниматься режиссурой. Ваше влияние?
Екатерина: «Режиссурой он стал заниматься после десяти лет нашей семейной жизни. Вот до чего доводит брак с актрисой… Но меня в свои спектакли он не приглашает. Поэтому какой он режиссер, мне неизвестно. Вообще Володино увлечение театром началось задолго до нашей встречи. Мы еще не знали друг друга, а он уже работал в „Ленкоме“. В частности, делал декорации для спектаклей „Поминальная молитва“ и „Женитьба Фигаро“. Он присутствовал на репетициях у Марка Захарова, знал всех великих: и с Янковским, и с Абдуловым, и с Пельтцер был знаком, и с Леоновым за руку здоровался. Его любовь к театру возникла гораздо раньше, чем любовь ко мне. Но я благодарна Володе за то, что он разглядел во мне, девятнадцатилетней девочке, актрису. Мне было даже не по себе от того, что он так верил в меня, в мой талант».

Возможно, у влюбленного мужчины мнение несколько предвзятое?
Екатерина: «Да. Недаром все мамы считают, что их дети самые талантливые, а все влюбленные — что их женщина самая лучшая. Может, Володя обманулся во мне или просто хотел сказать приятное, а я-то повелась! Но главное — результат». (Смеется.)

За пятнадцать лет брака у вас случались кризисы семейной жизни?
Екатерина: «Мы обычные люди. Но эту тему мне не хотелось бы с вами обсуждать. Стоит какое-то время не появиться вместе на публике — и вас уже «разведут». (Упорные слухи о расставании пары ходили во время съемок телесериала «Жаркий лед» — слишком натурально тогда целовалась Гусева с Романом Костомаровым. Но никакого разрыва не произошло. Наоборот, Катя решила родить второго ребенка. В 2010 году на свет появилась Анечка. — Прим. авт.)

А в чем талантливы ваши дети?
Екатерина: «Во всем. Мы такую смешную майку привезли из Лондона для младшей дочери Анечки! На ней нарисована императрица на троне. Все как полагается — скипетр, держава, но нет головы. Продолжение шеи — голова самой Анечки. Дочка — очень сильная личность, хоть ей всего два года».

Вы строгая мама?
Екатерина: «Я тебе что сказала!», «Ты почему это не сделал?» — нет, таких фраз нет в моем лексиконе. Я даже удивляюсь внутренне, когда что-то попрошу и забуду, а ребенок это сделает. Я благодарна Богу, что у меня такие хорошие дети. И как мне кажется, это не заслуга моего воспитания. Что такое воспитание? Дрессура… Нет. Я за Бальзака. Обнимая живот своей беременной жены, он сказал: «Не знаю, кто родится, но я окружу его такой любовью, что он взмолится о пощаде». Посмотрите на животных — как они вылизывают своих детенышей, защищают их. Это так недолго, когда наши дети маленькие и нуждаются в нас. Надо успеть насладиться моментом".

Мне кажется, мы нужны им всегда… Вашему старшему сколько?
Екатерина: «Тринадцать».

Разве вы ему не нужны?
Екатерина: «Да, нужна, и это классное ощущение».

Сын просит у вас автографы для одноклассников?
Екатерина: «Я в школе так часто бываю, что меня там как звезду и не воспринимают. Просто обычная мама. Не хочу привлекать детей к своей публичной жизни. Пусть у них будут свои заслуги, и тогда про них напишут в журналах».

Катя, а вас родители тоже воспитывали не в строгости?
Екатерина: «Были какие-то мамины правила жизни, которые она старалась до нас с сестрой доносить. Когда я куда-то уходила, мама говорила: „Катя, веди себя прилично!“ И в общем, я понимала, что именно она имеет в виду».

Родители не контролировали ваши приходы домой?
Екатерина: «Ну что вы! Это была гипер-опека. Но я и сама росла очень домашней девочкой. И как-то так получилось, что из родительского дома муж сразу взял меня в семью. Не было периода разброда и шатаний».

Кстати, а почему ваш сын ушел из дома в пять лет?
Екатерина: «Так это он насмотрелся мультиков про Простоквашино! Алеша хотел собаку, а мы ему не разрешали. Ну вот он и решил применить метод дяди Федора. Недалеко ушел, мы его поймали внизу возле лифта».

Собаку-то после этого завели?
Екатерина: «Нет. Зато у нас появилась кошка. Мы специально ездили за ней на Птичий рынок. У Дуси очень интересная порода — экзот (смесь сиамской с персом). Эдакий котенок Гав. Сама палево-серо-бежевая, лапки, ушки и хвост — коричневые, и огромные, абсолютно круглые детские голубые глаза».

Вы кошатница?
Екатерина: «Нет, я не люблю кошек. Но нашу Дусю обожаю. Она прекрасна».

Детям хорошо, когда в доме есть животные, они становятся добрее…
Екатерина: «Наверное… Только ума не приложу, как мне отучить младшую дочь таскать кошку за хвост! Очень смешно бывает, когда Анечка использует Дусю в качестве лошадки. Пол-то скользкий. Она хватает ее за хвост, та убегает, и получается, что кошка везет дочку».

Да, у вас весело!
Екатерина: «Еще как! Поэтому мне и хочется свернуться калачиком на диванчике, в уголочке».

Катя, как же вы в мюзикле «Граф Орлов» играете такую жесткую и властную женщину, как Екатерина Великая? Которая, кстати, ваша тезка…
Екатерина: «Я вздрагиваю, когда ко мне обращаются: „Екатерина!“ Говорю: „Не надо. Я Катя Гусева“. Начинаю бояться своего имени. В этой роли я сама себя не узнаю, мне страшно порой. Во-первых, надо петь очень низким голосом, все партии очень сложные. Но музыка просто потрясающая, прямо мурашки по коже. Вчера примерила корону, в зеркало посмотрела: „Господи, неужели это я!“ Не могу ничего нужного найти в себе и применить для этой роли. Искать в себе Екатерину Великую нет смысла. Но что-то я такое нафантазировала, иду за образом. И появляются смелость, отчаяние. Возникает она из меня откуда-то, императрица. „Чур меня!“ — так и хочется сказать. Но я захвачена этим материалом. Стараюсь, чтобы моя Екатерина была живым человеком, а не монументом. Из мяса, плоти, крови, с желаниями. Где только силы взять? Она столько энергии забирает, эта роль. Я прямо сгораю».

Екатерина Вторая симпатична вам как личность?
Екатерина: «История все расставила на свои места. Ее невозможно не уважать. За то, что сделала эта женщина с нашей страной, ей прощается многое. Это как в случае с Александром Сергеевичем Пушкиным: благодаря его творческому наследию я не хочу знать подробности его личной жизни».

Вы ее за что-то осудили?
Екатерина: «Для меня она самозванка. И она это знает! И это ее больное место. Нашла я эту червоточину. Я поняла, почему она так неспокойна, на этом и построю роль. Непростая это была женщина. Поборница просвещения. Приняла в четырнадцать лет христианство. Выучила русский язык, а вместе с ним и три других. Переписывалась с Дидро и Вольтером. При этом ввела лосины драгунам — чтоб уж, как говорится, все на виду. Недаром Елизавета увидела в ней эдакую машину для рождения детей. Екатерина же была кровь с молоком, здоровая. Просто никто не ожидал, что она окажется еще и не по годам прозорлива и умна».

Ей, наверное, сложно было найти мужчину по себе…
Екатерина: «Безусловно. Это вообще проблема сильных женщин. Есть огромное желание быть слабой, хрупкой, незащищенной, опереться на сильное плечо. Но где оно? Его нет. Такая мощная у нее была энергетика. Лишь, пожалуй, Орлов был ее достоин, Потемкин. В первом — самость мужская, во втором — ум. Интересно во всем этом разбираться, быть творцом роли».

А потом дети придут на спектакль и скажут: не хочу такую злую маму!
Екатерина: «Да-да. Меня часто ассоциируют с каким-то образом. И иногда хочется сделать что-то вразрез, назло. Протест возникает. Говорят: „Мы-то думали, вы такая нежная, трепетная, а вы в мужском журнале обнаженная снялись. Как вам не стыдно!“ Мне не нравится, когда кто-то за меня решает, какой мне быть».

Это как-то по-детски — назло сделать то, чего от вас не ждут… Зачем вам это?
Екатерина: «В профессии не хочется зацикливаться на одном и том же амплуа. А в жизни мне все равно — я даже толком и не знаю, какая я».

Вас не пугает, что карьера когда-нибудь закончится?
Екатерина: «Естественно, время идет, и я это понимаю. Дальше моя сценическая жизнь уже не будет такой насыщенной. Я и сейчас с трудом влезаю в рамки молодых героинь. Я не инженю уже давно. Внешность еще позволяет играть такие роли, но мне психологически в них тесно. В общем, девочка созрела. Ну что ж, значит, будет что-то другое. Леди Макбет, может, еще сыграю. Джульетту уже вряд ли. И слава богу, есть перспективы, роли „на вырост“ — мне это нравится. Я примерно понимаю, в каком направлении мне дальше двигаться».