— Алиса, зачем вам питон?
— Я люблю этих животных. У меня была учительница по географии, у которой дома жили семь змеек. Она их в школу приносила. Они были такие милые, красивые, дружелюбные, ползали вокруг нас. Вот с тех пор я их и полюбила.
— Обычно девушки заводят маленьких собачек…
— Терпеть их не могу! Когда вижу, то хочется их с питоном познакомить. (Смеется.)
— А кормят питонов, кажется, мышками?
— Да, но не живыми, конечно. Замороженные продаются.
— На свете найдется немного представительниц слабого пола, мечтающих о домашней змее. А в чем еще вы не такая, как все?
— Наверное, каждый человек чем-то отличается от другого. Я не задумывалась… Что касается быта, то у меня жизнь простая, если не считать работу, студию, гастроли. Я, как и все, люблю проводить время с друзьями, тусоваться. Единственное, мама меня ругает, что замуж не хочу. (Смеется.)
— Сейчас в 25 лет мало кто замуж хочет.
— Я, наверное, даже в 40 не выйду.
— Во сколько лет вы уехали из России?
— В пятнадцать.
— Мама интересовалась вашим мнением насчет учебы за рубежом?
— Конечно. Мы вместе думали над этим вопросом. Получилось так, что за несколько лет до этого мы поехали кататься на лыжах. И там я познакомилась с мальчиком, французом. А его отец был грузином и говорил по-русски. Наши семьи подружились, и мы даже приезжали к ним в гости в Париж. Этот мальчик рассказал нам про школу на Лазурном Берегу, которая находится в очень красивом месте и в ней дают отличное образование. И вот после его рассказов мы загорелись идеей поступить туда. Буквально за два лета мы подготовились к переезду. Я начала усердно заниматься языками, послала документы, съездила на экзамены. Естественно, я хотела учиться, но было страшновато.
— А как же друзья, любовь?
— Было очень сложно. Я встречалась год с молодым человеком, и мне было больно его бросать. Первое время я рыдала постоянно, потому что скучала по маме, друзьям. И еще очень мешал языковой барьер. Я ведь практически не говорила ни на английском, ни на французском. Конечно, в школе учила и имела «пять» по английскому, но говорить не могла. Из-за этого у меня было мало друзей, плюс стеснялась очень. Знаете, я проваливала экзамены не потому, что не знала ответа, а потому что не понимала вопроса. Но через год я адаптировалась и уже не захотела возвращаться.
— Вы можете сказать, что в Лондоне стали своей?
— Лондон такой межнациональный город, что у него нет ни своих, ни чужих. Но там мой дом, друзья, знакомые, работа. А в Москве я стала чужой. Вот недавно приезжала — уже за свою не принимают. Хотя пока не англичанка. Сначала я жила во Франции, затем — в Швейцарии и только после этого перебралась в Великобританию.
— Вы попадали в смешные ситуации из-за незнания языка?
— Миллион раз! У меня есть друг, мальчик из Австралии, так он до сих пор припоминает один случай. Я только пришла в школу, и он у меня спросил: «Алиса, сколько времени?» на что я ему ответила: «Да». (Смеется.) Много смешного случалось из-за различия между английским, каким его представляют американцы и англичане. Так получилось, что в Швейцарии было больше американцев — и учеников, и учителей. Поэтому я освоила американский английский. А когда приехала в Лондон, то выяснила, что есть огромная разница между словами. Например, сленговое слово «fag» по-английски означает «сигарета», а по-американски — «гей». Или «pants» — по-американски это «штаны», а по-английски — «трусы». И если сказать «у тебя штаны грязные», то в Англии подумают, что ты на трусы смотришь! (Смеется.)
— А почему вы поехали в Швейцарию учиться?
— Так получилось, что моя французская школа обанкротилась. По иронии судьбы там появился русский директор, и через полгода школа закрылась. Я переехала в Швейцарию, поскольку мне нужно было заканчивать последний класс и выпускаться. Но я не могу сказать, что Женева — это город, который я очень хорошо знаю и люблю. Он очень красивый, спокойный, умиротворенный. Но я его не освоила, мне было некогда.
— В России многие поехали бы учиться в Европу, но это дорогое удовольствие. Вам помогала только мама?
— Да, мама. А насколько дорогое? Не думаю, что намного дороже, чем в Москве. Мы учились по социальной платной программе. Но мы не платили за какие-то люкс-услуги. Жили в общежитии: маленькая комнатка, туалет на этаже
— Папа вам помогал?
— Нет.
— А почему его не было на презентации вашего клипа в России?
— Потому что его никто не приглашал. Я с ним не общаюсь, он мне чужой. Зачем создавать иллюзию отношений?
— Когда учились в институте, вам приходилось подрабатывать?
— Минимально. Я же в двух вузах сразу получала образование. Так получилось, что после первого курса летом мне стало скучно. Делать нечего, в Москву ехать не хотелось, вот я и надумала поступить во второй институт на вокальное отделение.
— И как все успевали?
— Еле-еле! Институты находились в абсолютно разных концах города. А Лондон — огромный мегаполис, наверное, больше, чем Москва. И вот приходилось каждый день мотаться. Естественно, какие-то предметы прогуливала. В основном по теории музыки, которую я знала, так как училась в музыкальной школе в России. В основном я концентрировалась на первом высшем образовании.
— «Драматическое искусство»?
— Да. Оно называется «Драма», но можно и так перевести.
— Мама повлияла на ваш выбор профессии?
— Я с ней делилась своими мыслями. Но в последнем классе школы у меня было по семь пятниц на неделе. Я хотела учиться и в архитектурном, и в юридическом, стать лингвистом, потому что мне нравилось заниматься языками. Когда мама услышала про лингвиста, то спросила: «И кем ты будешь работать?» Я подумала про преподавателя в институте и как-то расхотела. (Смеется.)
— Часто с мамой видитесь?
— Сейчас реже, но по телефону общаемся постоянно, по Скайпу. Мы с мамой очень близки. А раньше, в школе, при малейшей возможности летала к ней в Москву. В институте уже меньше ездила, а когда начала работать — так практически перестала дома появляться. На один-два дня максимум.
— Как получилось, что вы стали профессионально заниматься музыкой?
— Случайно! Я познакомилась с продюсером и пришла к нему в студию на прослушивание. Мне его представили как великого человека, работающего с мировыми звездами. Меня от страха трясло! А он говорит: «Поставь какую-нибудь свою песню». Я поставила. «Теперь спой что-нибудь». Я уже не помню, что пела, — первое, что в голову пришло, по-моему, Леди Гагу акапелльно. Он сказал, что перезвонит. И буквально через три дня он говорит мне по телефону: «В понедельник приходи на студию, начинаем работать».
— Поверили в свое счастье?
— Нет! Я прыгала до потолка, носилась по квартире, бесилась. Для меня это был шок. Мы уже работаем почти полтора года. Здесь это очень длинный процесс. Невозможно за одну ночь выбиться, что называется, из грязи в князи.
— Так вы британская или русская певица?
— Для меня Россия не стоит приоритетом, потому что я не вижу смысла возвращаться. Я живу в Лондоне и хочу здесь работать. А почему презентовала песню в Москве? Мама пригласила. Думаю, ей очень хотелось показать, как я выросла и чем занимаюсь.
— Как московская тусовка вас приняла?
— Весело было. Я, правда, никого практически там не знала, но вроде всем понравилось. Народ танцевал. Для первого раза все хорошо прошло. Естественно, я буду приезжать в Россию, потому что не хочу забывать свою Родину, свои корни. Но вся моя жизнь уже в Англии.
— У вас какое гражданство?
— Российское. Через полтора года можно будет подавать документы на получение английского паспорта.
— У вас там собственное жилье?
— Да. Мы вовремя инвестировали деньги. (Смеется.) Но это не моя заслуга. Только мамина! Во время кризиса она купила мне квартиру.
— Вы можете себе представить, что все эти годы жили бы вместе с мамой?
— «Что было бы, если бы?» (Смеется.) Конечно, думала. Я люблю быть одна, чтобы меня никто не трогал, чтобы без помех заниматься своим делом. Не люблю общество. Например, никогда не смогла бы жить с соседкой по комнате. Наверное, поэтому и замуж не хочу. (Смеется.) Сомневаюсь, что ужилась бы с парнем… Если бы жила с мамой? У нас такие похожие характеры, мы бы не продержались долго вместе.
— Как же вы в общежитии жили?
— Приходилось терпеть. Я была нацелена на учебу. Мне нужно было столько догонять, заново изучать, что времени на тусовки не оставалось.
— Сейчас вы позволяете себе все, что хотите?
— Нет. Я не шопоголик, не люблю ходить по магазинам, мне не нужны какие-то люксовые вещи. Я наслаждаюсь своей малюсенькой машинкой и уверена, что ее никто не поцарапает и не украдет. Роскошь, украшения, шубы — это не мое. Не могу сказать, что отказываю себе в этом, — нет. Я в этом просто не нуждаюсь. Конечно, я не настолько финансово обеспечена, но мне хватает на вкусную еду — и этого достаточно.