Актриса Анна Котова на этой неделе отметила свой день рождения. Дата некруглая, но мы решили поздравить одну из самых востребованных актрис с ее личным праздником, а заодно расспросить о других важных событиях, которые происходят в ее жизни.

— Аня, расскажите, как обычно отмечаете свой день рождения?

— Вообще по-разному. В прошлом году я вообще лежала дома с температурой, болела. Первый раз со мной такое было. Но, видимо, стресс, усталость, день рождения — это же всегда такой уязвимый период. А так — по-разному. С друзьями, с семьей, или всех вместе собираю.

— А чтобы взять и уехать куда-то?

— Могу. Вот думаю, может мне взять и уехать? Я люблю вообще уезжать.

— Куда?

— Сейчас чуть сложнее: меньше мест, куда быстро можно долететь, если, допустим, на три дня, на четыре. А если лететь с пересадкой шесть часов, вообще смысла нет, только устанешь от дороги. Но если близохонько, могу и убежать, и побыть одна. Я вообще люблю быть одна. Я прямо заряжаюсь, прихожу в себя, в голове всё встает на свои места. Мне самой с собой не скучно ни разу, мне прямо хорошо.

— Обычно актеры работают хоть в праздники, хоть в свои дни рождения. Скажите, что для вас вообще выходные?

— Ну как? Отдых, время, которое можно посвятить себе, семье, своим делам и так далее. В общем, что-то сделать для себя. Хотя у меня такая профессия, что выходных мало. Иногда бывает такой график, когда два проекта наслаиваются друг на друга и тогда — выходной-не выходной — летишь куда-то. Или вот сегодня у меня выходной, но я с вами. Можно считать, что это выходной? Не знаю. Еще один будет выходной, а у меня пробы. А прямо выходной-выходной, когда тебе ничего не надо делать по работе, вот это выходной. Можно сходить отдохнуть куда-нибудь.

— Тем не менее свою профессию вы явно не поменяете ни на какую другую? Скажите, ваша семья ведь не имеет никакого отношения к искусству, а как мама с бабушкой отнеслись к тому, что вы стали актрисой?

— Да, это правда. Никто никакого отношения к искусству у меня не имел. Это была авантюра, абсолютная авантюра. На самом деле я не понимала, что ждет меня впереди. Но как-то так оно само вдруг пошло. Мы-то думали, что поступил в театральный и всё, все дороги открыты, всё, это победа. Но никто ж знал, что это вообще только какая-то крупиночка, начало, а там дальше еще надо будет работать и работать, познавать мир, себя и как-то этому миру себя преподносить еще. Это было самое сложное, для меня по крайней мере.

— В ГИТИСе, где вы учились, вам говорили об этом, подготавливали?

— Говорили нам, что когда мы выйдем, то снаружи никому не будем нужны, чтобы мы имели это в виду.

— Так откровенно?

— Да, и за это преподавателям огромное спасибо, это была правда, хоть мы в нее и не особо верили. Я думала: «Нет, ну как же я никому не нужн?» Но это так и есть. Нас же, артистов, выходит каждый год много, и с каждым годом всё больше и больше. А театров-то больше не становится. Только что сериалов стали ставить, как мне кажется, все-таки больше на платформах и на телевидении. И это был такой мир, неведомый никому из моей семьи. Только совсем недавно у меня мама успокоилась: «Ну да, вроде сейчас всё нормально, всё в порядке, ты работаешь». А раньше всегда случались какие-то сложности. У меня мама бухгалтер, поэтому она всегда пыталась понять схему: как это работает. Она привыкла — сделай так, будет это. А тут нет такого. Каждый путь индивидуален. Если один делает какой-то шаг и у него получается, то для другого этот шаг не подходит, ему нужно делать другой. И в этом невозможно разобраться — катастрофа. Но путь интересный, мне это всё нравится. У меня путь познания себя происходит через профессию.

— А как вы познавали себя, когда у вас в самом начале, после окончания учебного заведения, практически не было ролей? На что жили?

— Я где-то подрабатывала. Когда я выпустилась из института, не было никаких соцсетей. Электронная почта была, но так, как сейчас, когда массово отправляешь всем директорам письма с фотографиями, такого не было еще. Поэтому я распечатывала свое фото, у меня было пять альбомов, сзади размещала информацию о тебе, телефон от руки писала. И сама разносила как на «Мосфильм», так в агентства, узнавая их адреса. Это был прямо квест такой: ходить, бродить, узнавать. Но параллельно я устроилась работать в МГУ на факультет журналистики, в радиотелецентр, как-то меня приветили. Спасибо им большое. Ходила, открывала аудитории, помогала проводить прямые эфиры на факультете. Я даже там выпускающим режиссером была.

— Вы даже, насколько я знаю, закончили Высшую школу телевидения?

— Да, я пошла туда после сериала «Любовь на районе», у меня там была основная роль. И — потом опять тишина. Я думаю: что делать? А я не могу ничего не делать, не получается. Пошла учиться

— Получается, вы деятельный человек по натуре?

— Да. Хотя мне кажется, что я очень ленивая. Даже наблюдала за собой и поняла, что ленива, но всё время что-то при этом делаю. Вот и подумала: пойду поучусь тогда. Мне всё время нужно узнавать новую информацию. У меня так ум работает, мне всё время надо что-то изучать, иначе мне просто скучно. Поучилась и думаю: пойду, если что, журналистом работать. Тоже мне было это интересно. Но что-то я походила, постажировалась на одном канале, поняла, что нет, хочу, чтобы у меня брали интервью. Я с собой честно поговорила: ну да, что себя обманывать, мне не хотелось идти туда. И как раз в это время меня позвали в Театр Doc. И как-то дальше все закрутилось. Но было еще много разных горок, пригорков и холмов.

— Что для вас театр?

— Театр — это искусство, это такая рефлексия. Я не скажу, что я прямо такой большой приверженец подмостков, у меня нет такого: «Я хочу быть только в театре, поскольку это для меня всё». И после института не было такого. Обычно после театрального ты идешь поступать в театр, стандартная схема. Я тоже ходила, меня не взяли. Я потом думала, что и хорошо, неизвестно, как бы у меня там сложилось.

— Вы репертуарный театр имеете в виду?

— Да, и этот путь был не мой. Я могла бы там подзастрять, как мне кажется. А поскольку меня не взяли, пришлось больше барахтаться, что-то делать, больше активности проявлять. С этим я лично, как человек, больше выросла. Когда я закончила театральный, мне было 20 лет, я вообще еще ничего не соображала. Сейчас ребята в этом возрасте уже более активные, смышленые и свободные. Я нет, я из тех поколений. В общем, я была как белый лист, сорванный одуванчик, мне нужно было понять еще, что за жизнь, что мне играть, и я не особо понимала, что происходит. И вот мне дали возможность понять. Да и мне всегда больше хотелось сниматься.

— Просто некоторые актеры говорят, что театр им не нужен вообще.

— Сейчас в плане каких-то бытовых материальных моментов, конечно, съемки — это более прибыльное дело. Но театр — это другое. Театр — это, конечно, не про заработок, не про деньги. Это все-таки про искусство, про познание себя в искусстве, искусства в себе. Это другая сфера, это больше глубина, если касаемо режиссуры и актерского мастерства. Если хочется пойти в глубину, понять что-то, попробовать, это, несомненно, театр. У меня было какое-то количество спектаклей современных, в Театре Doc, в Центре Мейерхольда. Но я не исключаю такого, что в какой-то момент мне захочется вернуться. Пока нет такого желания, но, может, оно и появится.

— А сами ходите на постановки коллег?

— Хожу, смотрю. Но редко. «Войну и мир» посмотрела в Вахтанговском театре. Это гениальный спектакль, я считаю. Это то, ради чего театр и существует, как мне кажется. Чистое искусство. Невероятно! Четыре с половиной часа, а мне хотелось сидеть еще. Я бы еще раз сходила. Я, наверное, и схожу. Потому что это очень здорово.

— Многим кажется, что профессия актера — это красные дорожки, встречи, презентации, сплошной праздник и мало кто догадывается, что иногда она связана и с травмами, как это было у вас в картине «Соблазн» с актером Сергеем Баталовым, когда он вас прикладывал то головой, то ногой о машину. Такие вещи часто происходят?

— Ну бывают, конечно. Если какие-нибудь драки снимают или еще что-то, это возможно. Даже если не драки, в принципе всё, что угодно, может произойти.

— А какие самые запоминающиеся?

— У меня прямо вопиющих случаев не было. Что-то происходит, какие-то синяки в первый съемочный день, на первой сцене, в первом дубле. Было, например, так: мой партнер — актер чудесный, мы играем мужа и жену. У нас такая сцена, что мы стоим на кухне, он подходит и начинает приставать, а дальше мы выходим из кадра вниз и целуемся. Нервничаем, первый день, это всегда очень волнительно, пока пытаешься разобраться, понять, что делать. И как-то так он меня взял и так мы с ним ушли за кадр, что упали. А я прямо падаю на угол скамейки кухонной, понимаю, что все, перелом обеспечен. Я прямо ровно спиной в этот угол, он мне руку подставил, и у меня была лишь царапина с сантиметр. Я не успела понять, но он испугался больше всех, и вся группа ахнула, замерла, думали всё, мы там уже кончились. Вот такие моменты бывают, слава богу, всё обошлось, всё нормально. Он потом ходил весь сезон: «Господи, я тебя уронил». Ну, в принципе такие вещи могут происходить везде.

— Отношение к интимным сценам, как, например, у вас была в «Оттепели»?

— Было больше эротизма в воздухе. Там же не было ничего основного (смеется). Это было красиво. Красивая же сцена! Вот если так, как там снято, и посыл такой же, если есть в этом драматургия, то классно, и люди запоминают. Эту сцену многие отмечали. Может быть, намек, что сейчас между людьми что-то произойдет, раз-раз и пошли дальше. Но бывает, когда, к сожалению, просят сыграть постельную сцену, а зачем она нужна, объяснить не могут. Но хотят показать все. И где-то этому есть обоснование драматургическое, а где-то нет, получается постельная сцена ради постельной сцены, чтобы раздеть актрису…

—…чтоб актриса спустя 30 лет посмотрела на себя молодой.

— Ну это мы можем и сами снять на фото и видео. Есть, правда, моменты, и у меня было, и у моих коллег-девочек, когда спрашиваешь, заранее, когда обсуждаешь эти моменты: «Как вы собираетесь снимать? У меня есть ограничения: я не буду делать то-то и то-то». Кто-то сложнее договаривается, какие-то продюсеры говорят: «Нет, нам же надо, чтобы рейтинги были». Ну, блин, ребята, но не настолько же!

— Я спросил про сцену в «Оттепеле» неслучайно. Просто слышал, что изначально она должна была быть достаточно откровенной. И что это вы как-то обыграли всё.

— Я уже даже забыла про это. Да, она в сценарии была написала жёстче. Да, там было чуть про другое. Но когда уже на площадке мы с Валерием Петровичем Тодоровским собрались, он посмотрел: «Нет, нет, слушайте, как будто бы это должно быть как-то по-другому». Ну то есть это как раз творческий процесс, когда написано так, а потом приходишь и понимаешь, что не то, не получается. И когда есть общее понимание, как оно должно быть, оно есть у режиссера, и актеры с ним в тандеме, тогда случается магия, и ты можешь поменять то, что было изначально, и это будет правильно. Но это можно понять только в моменте, на площадке, именно с этими актерами, как они взаимодействуют. И это и есть такая магия кино.

— Это вам нравится?

— Это самые золотые моменты, когда здесь оно рождается, при тебе прямо вот. И получается то, что надо. И это все чувствуют, прямо вся площадка чувствует, когда рождается что-то такое настоящее. Это то, за что я люблю кино.

— На что никогда не согласитесь в кино?

— Не знаю, сложный вопрос.

— Не думали никогда?

— Нет. Меня конкретно спрашивают, я отвечаю. «А будете ли вот так?», я отвечаю: «Подумаю». Мне кажется, сейчас уже всё показывают, типа прямо голышом пройтись — не знаю. Но опять же, что за кино, что за смысл. Тут надо смотреть.

— Режиссёр важен?

— Конечно, очень важен. Режиссер вообще создает атмосферу на площадке, но и в целом то, как он снимает, его видение — это очень важно. Может же и не совпасть.

— Но вам везло с режиссерами?

— Мне везло и везет до сих пор. Спасибо большое за это судьбе.

— В чем больше нравится сниматься: в драме или в комедии, у вас же было и то, и другое?

— Да, слава богу, не обделили меня. Мне всё нравится, мне всё интересно. Нравится, когда можно и там, и там что-то пробовать. Выходить из комфортной зоны. Комедия для меня — это более комфортная зона. Я всё понимаю, чувствую юмор, это мне понятно, это у меня есть природное. Драма — мне нужно сквозь нее продираться. Сейчас с годами стало попроще, я больше понимаю. Но драма — это другое. Там разные зацепки, ты дергаешь за разные крючки. В комедии тоже бывает порой даже сложнее, чем в драме сохранить юмор, сделать его жизненным. Есть какие-то ситкомы, но есть же еще драмеди. Вот это мой любимый жанр, когда вроде комедия, но при этом это не карикатурные персонажи, а живые люди, и они просто находятся в смешных ситуациях, а внутри какая-то может быть драма, а снаружи вроде как комедия смотрится. И вот это классно, такой очень тонкий баланс. Классный микс.

— Чем порадуете поклонников?

— У нас вышел сериал «Бэби-тур» на платформе KION. Это драмеди, кстати говоря. Четыре женщины в начале двухтысячных годов решают забеременеть, чтобы поехать рожать за границу, в Америку. Была такая мода, чтобы дети получили там гражданство, типа поехать за лучшей жизнью. Фильм про российских женщин и не из глубинки, и не из столицы. Четыре безумные бабцы собираются на авантюру, собирают деньги, чтобы поехать, чтобы забеременеть. В общем, чего там только с ними не происходит. Но мне кажется, это будет такая милая история, очень светлая. Там несколько разных персонажей. И понаблюдать за ними, и понять, от чего они бегут, чего они хотят, их желания сокровенные, мечты, как получается, как не получается, что они переживают, как они смеются над собой.

— Вы бы так смогли?

— Ой, нет. Эта идея, типа ты что-то делаешь ради какой-то идеи, не моя. Если ты замужем, ты забеременела, поехала рожать по каким-то своим критериям куда-то — это окей. Но там люди специально беременеют, чтобы рожать в Америке. Причинно-следственная связь другая. Вот это — нет.

— Рожать для актрисы — это что?

— Как для любой женщины. Актриса или не актриса — какая разница?

— Некоторые не рожают специально, чтобы ребенок не мешал сниматься, не мешал карьере.

— Это раньше так было. Сейчас уже ничего никому не мешает. Сейчас люди рожают и снимаются, кормят и снимаются. И до девятого месяца снимаются, им всё прикрывают. Это вообще сейчас не проблема. Это шаблонное восприятие из прошлого. Нет, если ты не захочешь, чтобы тебе что-то помешало, тебе ничего не помешает.

— Вы как-то сказали, что в 2022 году у вас начался путь к самопознанию. И вы так глубоко копнули, что даже развелись с мужем.

— Как интересно вы завернули (смеется)! Или это так считывается? Вообще всё чуть наоборот. Путь-то этот я начала давно, не в 22-м году. В 22-м просто всё вылилось в то, что мы пришли к разводу. Наоборот, сначала я это пыталась понять, что и как, и почему, и зачем, кто я, что я, где я, что мне надо.

— Восточные учения, православие или сами пытались?

— Да разные. Ты живешь, вдруг раз — что-то всё не то. Кто-то, может, не разбирается, живет дальше. Но я такой человек, что мне надо разобраться, понять, почему не то. Мне нужно докопаться до сути. Я такой человек. И я начала искать какую-то информацию. Это началось где-то в 27—28 лет. Такой как раз переломный момент. Мне кажется, каждые 10—12 лет случается переоценка ценностей. Ты начинаешь по-другому видеть мир и пытаешься понять, как дальше жить, что делать. Тут тебе уже не нравится, надо по-новому. Как по-новому, ты пока не знаешь. Надо собрать информацию. Я изучала всё. И психологию, и религиозную литературу. Сейчас много разной информации, главное, уметь ее читать и видеть, что из этого истинно тебе откликается, а что — досужие разговорчики. Раньше было мало доступного материала, а сейчас его так много, что, наоборот, надо учиться его просеивать и понимать, что твое, а что не твое. Много всякой лабуды, но здесь нужно свой фильтр иметь. Так что это мой путь длиною в жизнь. Я так всегда буду жить, мне кажется. Я не могу сказать, что всё это привело к разводу. Произошел развод, мы пошли дальше. Дальше будет следующий этап. Это путь человека, познание себя. Мне кажется, все так и живут. Просто кто-то сам с собой пошел, а мне надо рассказать всем, надо поделиться.

— Кстати, а какого мужчину видите рядом с собой?

Хороший вопрос. Смелого, ответственного, доброго, с чувством юмора обязательно. Без чувства юмора не могу. Есть люди вообще без чувства юмора и без доли самоиронии, очень серьезно относящиеся к себе и ко всем. Это перебор какой-то. Не знаю, как общаться с такими людьми.

— Из своей киносреды может быть человек?

— Может, почему нет.

— Два актера в семье — это нормально?

— Ой, мне кажется вообще, это шаблонные моменты: два актера, два режиссера, два инженера и так далее. В этом есть доля истины, когда вы в одной сфере крутитесь, есть какие-то моменты. Но по большому счету, я так наблюдаю, это не главное, это не критерий. Абсолютно всё так индивидуально, все люди такие разные, неважно, какая у них профессия. Здесь главное, что за человек и какая у вас с ним связь и как вы смотрите на мир, на жизнь, какие у вас стремления. Если это совпадает, и вы друг друга понимаете и принимаете, мне кажется, это главное. А дальше уже какая у вас профессия — не так важно.

— Связь с партнером для вас важна?

— Что вы имеете в виду?

— Полное взаимопонимание.

— Конечно. Это вообще самое главное, мне кажется. Любовь, конечно, в первую очередь и потом понимание. Хотя что первично, неизвестно. Наверное, все-таки любовь. Но и понимание важно. Я развелась, в принципе по той причине, что ушло понимание. К последним годам. Люди же развиваются, но каждый в своем направлении. И если раньше шли в одну сторону, потом пошли в свои разные. И дальше я смотрю так на мир, он смотрит уже по-другому как-то. И всё. Когда вы по-разному видите мир, невозможно сойтись. Да, это на самом деле основная вещь, мне кажется, в построении каких-то партнерских отношений. В любых: и в рабочих, и в личных.

— А с партнером по сцене — с ним связь важна для вас или нет?

— Бывает так, что ты пришел, и у вас с партнером один день съемочный. Вы только познакомились, вам надо сыграть и разойтись. Нет вариантов. Когда долгий съемочный процесс, вы пристраиваетесь друг к другу постепенно. Всё равно всегда нужно находить какие-то человеческие качества, зацепиться за что-то. Даже когда у вас одна сцена, даже когда один день, как-то перед этим поговорить, наладить контакт. Потому что иначе все очень сложно и плоско получается.

— Это если неизвестный, но актеры практически все друг друга знают.

— По большому счету, если уже работаешь больше десяти лет, то много кого знаешь. Но слушайте, сейчас много разных новых артистов, всё больше и больше молодых, очень много классных ребят.

— Влюбляетесь в партнеров по работе?

— Где есть какие-то любовные линии, когда возникает химия, то бывает по-разному. И это здорово. Потому что это видно всегда на экране. Самое сложное у меня было, когда я снималась с другом своим хорошим, и еще с хорошим другом моего мужа уже бывшего, мы с ним должны были пару играть, а я его знаю уже 20 лет. И вот это сложно. Потому что ты знаешь человека, ты с ним дружишь, а нужно любить. Это уже такая грань, когда ты начинаешь и смущаешься сразу, ведь это твой родной человек. И он смущается, и это всё видно, потому что камера — как увеличительное стекло, ничего не скроешь. И это сложнее, чем с незнакомым человеком выстроить отношения. Поэтому у незнакомых есть интерес, что-то новое.

— А осталась такая вещь, как рабочая сторона лица или это тоже ушло в прошлое?

— Надо индивидуально спрашивать у каждого. Я слышала, есть такие, кто говорит: я только с этой стороны снимаюсь. При мне такого не было. Но знаю, что есть. У себя, я знаю, что с этой стороны мне больше нравится, чем с этой. И я это применяю, когда фотографируюсь. Но когда речь о кино, я об этом и не помню. Если я еще об этом буду размышлять, то вообще можно с ума сойти. Есть же еще о чем подумать, типа, как сыграть и так далее.

— Вы до сих пор волнуетесь или волнение ушло в прошлое?

— Волнуюсь, конечно. Особенно когда новый проект. Сейчас много знаешь людей, в каждой группе есть кто-то, с кем ты уже работал, это всегда успокаивает. А когда бывают новые люди и новые проекты, первый день — это всегда волнительно. Потому что еще надо освоиться. В театре репетируют какое-то время, чтобы потом сыграть. А в кино далеко не всегда устраивают читки перед съемками. А это прямо важно. Хотя бы познакомиться с артистами, что-то наговорить. Надо в этом освоиться. А бывает, ты начинаешь сниматься и половину периода ты осваиваешься только, где-то к середине начинаешь понимать, как играть, а уже половину сняли. Это всё волнительно. Хочется же, чтоб было хорошо.