В переводе с греческого ее имя означает «мудрая». В двадцать семь лет у Софьи Лебедевой большой жизненный и профессиональный опыт, съемки в трех голливудских проектах, что, впрочем, не сделало ее «капризной звездой». Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Софья, мы встречались два года назад. И теперь столько поводов для обложечного интервью! Как вы сами оцениваете свой успех?

— Да, за эти два года много чего поменялось. Во всех смыслах. Кажется, и мир очень изменился. А у меня тем временем было несколько зарубежных проектов (пока не все могу раскрывать), «Последний министр», «1703», «Бывшие». Большую часть этих двух лет я жила и снималась в других странах для мировых гигантов киноиндустрии. Про успех говорить не хочу, он не является для меня целью. Важно сниматься в интересных проектах, работать с талантливыми режиссерами, играть по мастерски написанным сценариям, а еще развивать ум и эмоции: читать книги, изучать мировое искусство, думать, чувствовать. Также для меня цель — это искренне сделать роль, вложить смыслы и чувства, поговорить со зрителем с экрана на важные, вечные темы.

— По поводу «1703» Гоша Куценко сказал, что восхищен сценарной беспардонностью, и признался, что в его фильмографии это «самый стильный, черный и угарный проект». А как бы вы его охарактеризовали?

— Когда я первый раз прочла сценарий «1703», я была в абсолютном недоумении, потому что такого никогда не встречала и не читала. Непонятный, но очень интересный жанр с острым жестким юмором, магическим реализмом, объемными героями и нуарной эстетикой. Моя героиня Маша — очень необычный персонаж. Она жесткая, токсичная, гипнотически манящая и абсолютно демоническая. Для этой роли я изучала архетип «женщины — символа разрушения».

Каждая женщина содержит в себе два архетипа. Один — «созидательный»: свет, материнство, забота и любовь. Другой — «разрушающий»: гнев, уничтожение, деструктивная сила. Очень интересно было для роли создавать такое психологическое состояние, когда ты выходишь на довольно большой уровень агрессии и деструктивной силы. Она настолько объемна, что ты не можешь ее контролировать. Все это помогло мне осознать, что мы, женщины, порой даже не подозреваем, какая мощь, безграничный ресурс, энергия в нас содержатся. Я думаю, что женская ярость сильнее и разрушительнее мужской. Так что в этом плане я абсолютная феминистка — считаю, что женщина может ВСЕ, если захочет.

— Как вы относитесь к черному юмору?

— Когда я поступила в Школу-­­студию МХАТ на курс Игоря Золотовицкого, мне было пятнадцать лет, и я была самой младшей девочкой на курсе. Я из маленького городка Обнинска, с открытым сердцем и большой наивностью попала сразу в суровую и агрессивную среду. Я с этим справилась: все-таки десять лет спорта (я занималась художественной гимнастикой) учат взаимодействовать с конкуренцией. У нас на курсе и вообще часто среди актеров главным типом юмора были как раз сарказм и черный юмор. Мне пришлось привыкать и подстраиваться. В жизни я это не люблю, на мой взгляд, так часто маскируют скрытую форму направленной агрессии. Но в кино, как художественный прием, если черный юмор к месту и талантливо написан сценаристом, почему нет!

— Как вы считаете, какое кино особенно ценно в тяжелые времена? Какие фильмы лично вам помогают справиться с напряжением?

— Что-­­то светлое, я думаю. Например, лично я сейчас пересматриваю сериал «Друзья». И он дает мне силы! Отключиться от происходящего и улететь в другой мир, где полноценно создана другая комфортная вселенная, в которую можно занырнуть и побыть там, переключив часть своих мыслей. Но мне сейчас ценно и более серьезное кино, например, недавно пересматривала «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи. Так талантливо и смешно о сложной и страшной теме, но все кино пропитано большой, искренней и трепетной любовью.

— Считаете ли вы, что искусство способно спасти мир?

— Думаю, что мир спасти не способно, но конкретного человека — да. И через людей, которых спасает искусство, можно немного менять мир. Я столько раз слышала от зрителей, от друзей, что они посмотрели фильм и у них появилась надежда или что они прожили свою боль, свои проблемы вместе с персонажем или через него. Если говорить не про кино, думаю, классическая музыка, живопись, книги могут лечить душу. Сейчас я изучаю Библию как хранилище многовековой человеческой мудрости, философии и гуманизма. И вот, если становится грустно или тревожно, я открываю ее и читаю: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». Все плохое пройдет, и останутся только Любовь и Бог. Культура и книги для меня являются местом спасения и душевной силы.

— Хотела бы поговорить о еще одном вашем фильме, премьеру которого все ждут. «Тетрис» не первый ваш международный проект, что удивило на этот раз?

— Да, у меня там главная женская роль, а моим партнером на съемках был Тарон Эджертон. Не могу пока раскрывать персонажа и сценарные подробности, подписывала NDA — документ о неразглашении. Кстати, это интересно работает, полный сценарий мне прислали, только когда я уже приземлилась в Шотландии, и он был под семью паролями. История «Тетриса» отчасти связана с восьмидесятыми, и я много спрашивала у моих родителей про это время, как они себя там ощущали, так как уже были веяния перестройки, глобальных изменений, демократизации.

Мы снимали во время локдауна в Шотландии. Продюсеры не разрешали улетать домой, потому что если бы кто-­­то заболел ковидом, съемки пришлось бы остановить минимум на месяц. А это очень большие деньги. Так что все три с половиной месяца я жила в городе Глазго, где все было закрыто из-­­за пандемии, работали только супермаркеты. Пустой город-­­призрак. Интересный опыт. Работа над проектом пришлась на зиму. Удивило то, что у них там в домах нет отопления! То есть если на улице минус один, то и в квартире так же. Я включала все конфорки у плиты, постоянно кипятила чайник, даже утюг включала, чтобы хоть немного было теплее, закутывалась в миллион свитеров и одеял, и все равно было холодно. При этом многие мужчины Шотландии в минус один ходят в спортивных шортах, это до сих пор осталось для меня загадкой. Закаленные ребята! (Смеется.)

Я называю место в Шотландии, где жила, «домом», потому что когда живешь там три месяца, это место действительно становится настоящим домом. На все зарубежные съемки я беру с собой несколько небольших картин, которые нарисовали моя сестра и моя слепоглухая лучшая подруга, мягкую игрушку, которую мама подарила, в общем, много эмоциональных символов из родного дома в Москве.

— Читала, что вы привезли в подарок режиссеру Джону Бейрду Чебурашку, — какова была его реакция? Для чего вы это сделали?

— Сам режиссер родом из Шотландии, и он мне много рассказывал про их традиции, национальные блюда, привычки и учил шотландскому языку (он очень сложный!). А я в свою очередь рассказывала ему про русскую культуру и обычаи, мне хотелось поделиться с ним чем-­­то теплым и милым, поэтому я подарила Чебурашку. Очень люблю узнавать про культуру и менталитет других людей — это помогает мне внутренне вырасти, узнать что-­­то новое в том числе про себя. Когда я закончила съемки, Джон тоже в ответ подарил мне кое-­­что.

— Как вам работается в состоянии конфликта? Если вы с чем-­­то не согласны, можете ли спорить, даже с режиссерами такого уровня, как Джон Бейрд?

— Работать в состоянии конфликта я не люблю. Для чего нужны конфликты? Какой в них смысл? Все обижены друг на друга, и ничего не решилось, я за конструктивный диалог и разговор, за обсуждение ситуации «словами через рот», как говорится. С Джоном у нас сложились отличные отношения, мы и сейчас общаемся. Я ему презентовала свое видение роли, оно отличалось от сценария в чем-­­то. У нас был долгий трехчасовой разговор, и он принял мой взгляд и поблагодарил за него. Считаю, что отстаивать свое видение и свою правду важно и необходимо.

— В проекте вы снимались вместе с Никитой Ефремовым — было легче от того, что рядом «свой человек»?

— Я не разделяю людей на своих и не своих. Мы с Никитой давно друг друга знаем, оба окончили Школу-­студию МХАТ. Когда я была в девятом классе в школе, я ездила смотреть учебные спектакли Школы-­­студии МХАТ и видела там студента Никиту. А потом сама туда поступила. Мы уже снимались вместе, поэтому просто было хорошо и здорово, что рядом друг. На рождественские и новогодние праздники мы небольшой группой актеров тайно, нарушая все ковидные ограничения, отправились на север Шотландии. Нас остановила полиция, хотела арестовать. Но мы сказали, что едем по работе — смотреть натуру для нашего нового фильма, — и убежали! Было очень рискованно и драйвово, но мы справились. (Смеется.) Провели две недели в одном из самых красивых мест нашей планеты, севере Шотландии, Highland. Катались там все вместе на велосипедах по лесам и горам, ловили Лохнесское чудовище (не поймали) и наслаждались красотой природы.

— В свое время вы рассказывали, что вас привлекают талантливые люди. Какое впечатление оставил Тарон Эджертон?

— Скажу вам честно, невозможно не влюбиться в Тарона Эджертона. Тут без вариантов. (Улыбается.) Вы как зрители ощущаете его харизму и мощь через экран. А представляете, если он стоит с вами рядом? Меня сносило с ног его обаяние, он очень красивый еще, да. Мы подружились и много общались, он очень интересный и умный. Он брал на съемку с собой свою собаку. Он много постит ее в своем аккаунте, так что довольно часто, когда нам делали грим, его собачка бегала и прыгала по нам. Мы ее любили.

— У вас был интернациональный роман — в чем плюсы и минусы отношений на расстоянии?

— Когда твой молодой человек в другой стране — это очень сложно. Вы как бы рядом душевно, это здорово, что есть возможность созваниваться по видеосвязи, но по сути ты решаешь все свои проблемы сама. И когда тебе больше всего нужна поддержка и хочется поплакать кому-­­то в плечо, ты опять же одна. Хотя формально у тебя есть мужчина, и он тебя поддерживает, будучи говорящей головой в телефоне на видеозвонке.

Мои отношения заканчивались, потому что я уставала быть одна. Когда приезжаешь уставшая после съемок, хочется, чтобы тебя обняли, хочется почувствовать себя маленькой-­маленькой и просто выдохнуть. В отношениях на расстоянии этого не происходит. И возникал вопрос, как они должны развиваться дальше — кто-­­то к кому-­­то переезжает в другую страну. Но никто из нас не был готов к переезду, и мы расставались.

Плюсы, наверное, в том, что каждый раз, когда вы встречаетесь, это как первое свидание — вы копите эмоции и чувства долго-­­долго, пока не видитесь, — и потом бах! И вы в аэропорту, как в фильмах, бежите друг к другу навстречу — очень сильная эмоция! Фееричная.

Я влюбчивый человек, поэтому держу себя в руках во время моих съемок за рубежом. Актеры зачастую очень харизматичны, красивы и интересны, на съемочной площадке легко влюбиться. Особенно если вы по сценарию играете любовь, даже целуетесь или снимаете постельную сцену вместе — это все равно некий уровень доверия. Конечно, в постельных сценах ничего по-­­настоящему не происходит, но химия на площадке может возникнуть.

— Вы не готовы повторить этот опыт?

— Думаю, нет. Хотя никогда не знаешь! Никогда не говори «никогда»… Также я зареклась, если честно, быть в отношениях с актерами. Два творческих, эмоционально неустойчивых, эгоистичных человека вместе, в моем случае это очень-­­очень сложно. И те актеры-­­мужчины, с которыми я встречалась, производили впечатление сначала очень мужественных, честных и сильных. Но оказывалось, что это тоже один из образов, и поступки, к сожалению, говорили совсем другое о человеке.

— В свое время цитата из нашего интервью о том, что вы влюбляетесь в талантливых плохишей, разошлась по Интернету. Удалось ли вам выйти на новый уровень в отношениях?

— Я осознала, что это не моя история, поэтому вышла из такого типа отношений. Сейчас, если я вижу, что человек начинает вести себя чересчур эгоистично, говорит много красивых слов, а они просто ветер, я понимаю, что это психологическая ловушка и связываться с ним не надо. Если вас обижают, вами пренебрегают, вы испытываете психологическое насилие, надо уходить сразу, а не питать надежд, что это изменится. Не изменится! Это я осознала точно и стала счастливее.

— Сложнее ли публичному человеку завязать отношения?

— Безусловно. Я часто встречаю людей, которые уже как-­­то меня видят и воспринимают — они смотрели мои работы и воспринимают меня как персонажа из моего фильма. Но я-­­то другая. В чем-­­то противоположная. По моему мнению, актрисе проще завязать отношения с кем-­­то из мира кино, потому что человеку, не связанному с ним совсем, как мне кажется, будет сложно понять актерский график работы, когда ты можешь быть по четырнадцать часов на смене шесть дней в неделю и не появляться дома совсем. Или когда сложно отключиться от роли, и ты дома продолжаешь думать над персонажем и репетировать часами. Не каждый это поймет и сможет принять. Заниматься творчеством невозможно по часам, оно полностью поглощает тебя. В этом есть и плюсы, и минусы.

— На улице вас узнают, поклонники рисуют под окнами граффити. Как вы относитесь к своей популярности?

— С благодарностью и светом. Если фильмы, сериалы и мои роли в них находят такой отклик у зрителей — это, конечно, очень приятно и радует. Для меня это значит, что я просто хорошо сделала свою работу.

— Отмечаете ли вы отрицательные стороны узнаваемости?

— Иногда фотографируют, не спрашивая разрешения. Пару раз было, что ко мне подходили, резко подносили камеру к моему лицу и фотографировали, нарушая все приличия и мое личное пространство. Но это издержки профессии. Меня часто узнают, кстати, и по голосу тоже. Это бывает забавно, когда человек, сидящий спиной в кафе, разворачивается и спрашивает, я ли Софья Лебедева. Я еще занимаюсь озвучкой мультфильмов — захватывающе давать свой голос и эмоции ожившим картинкам.

— Софья, возросли ли ваши материальные потребности с ростом гонораров?

— Нет, ничего особо не поменялось. Стараюсь просто помогать больше тем, кто в этом нуждается. Больше стала тратить деньги на учебу, я стараюсь постоянно учиться и развиваться. Я свободно говорю по-­­английски, но все равно продолжаю его учить и заниматься с педагогом. Сейчас еще изучаю новую актерскую технику с американским коучем — очень интересно. Я достаточно философски отношусь к материальным благам, люблю обычный, не чрезмерный комфорт, стараюсь не покупать огромное количество вещей — чтобы не висели они в шкафу просто так, не пылились. Все в меру, в общем. Пытаюсь есть качественную, здоровую, хорошую пищу — для меня это важно.

— Изменилось ли отношение к вам в семье?

— Мне кажется, в какой-­­то момент сепарация с родителями — необходимость. А то так навсегда можно остаться ребенком, которого водят за ручку везде. Родители сейчас для меня — мои друзья, мы близко общаемся и поддерживаем друг друга, но мое мнение — это мое мнение, а их — это их. И все решения я, конечно, принимаю сама. Это здоровые отношения, и я очень рада, что мы в семье к этому пришли.Мы любим собираться вместе и жарить шашлыки, играть в настольный теннис, спорить, печь пироги, смотреть фильмы, кататься на лыжах, гулять с нашей милой и прекрасной собакой (у нас пудель). Семья — это один из моих фундаментов. Мама, вырастив троих детей, получила второе высшее образование в пятьдесят пять лет. Она отучилась на стилиста и художника по костюмам и после этого начала работать в кино. Я ею очень горжусь. Часто слышу от людей, что уже поздно идти к своей мечте, — никогда не поздно! А мой папа сейчас активно занимается наукой и разрабатывает новые технологии. Он для меня — пример для подражания. Моя сестра учится на оперную певицу, и когда она поет на сцене, от красоты, глубины чувств и ее таланта всегда мурашки и слезы катарсиса.

— В свое время вы рассказывали, что обожаете устраивать дома вечеринки, на которых знакомите людей. Образовались ли после этого дружеские, а может, романтические союзы?

— Многие из моего окружения сейчас уехали, и я скучаю по своим друзьям. Союзы образовались, мне недавно девочка из Германии написала: «Соня, привет, ты нас с Гошей знакомила, вот мы в Берлине кофе пьем, помогаем друг другу тут во всем. Спасибо, что свела нас». А я и забыла уже, что познакомила их. Приятно, конечно. Мне вообще кажется, что нужно множить любовь, хотя бы по чайной ложке. Вспомнился рассказ «Человек, который сажал деревья». Вот если вместо деревьев планомерно сажать доброту? Ведь если каждый человек хоть на капельку сдвигает мир к доброте и любви, это уже хотя бы лужица, а может, и озеро, а от озера недалеко и до океана…

— Каково ваше внутреннее ощущение себя, возраста?

— Сейчас оно сильно меняется. Но я точно ощущаю и осознаю свою мощь и силу как личности, свою индивидуальность и особенность. Я знаю, что мне не нужно ни под кого подстраиваться и что мое мнение важно так же, как и мнение каждого человека. Когда я поступала в театральный вуз и меня не пропустили на следующий тур в Щепкинском училище, я спросила у педагога почему? Что не так? Мне сказали, что у меня нет таланта, и актрисой я никогда не стану.

Потом во время учебы в театральном вузе мне говорили, что у меня высокий странный голос и с таким голосом актерской карьеры не будет. Ну что ж, я только что закончила сниматься в третьем голливудском проекте. Спасибо тем, кто в меня не верил и был против меня. Это сделало меня только сильнее и придало азарта. Я искренне им благодарна. А свой возраст я ощущаю по-­­разному. Я мудрая и спокойная, когда нужно решать проблемы, брать на себя ответственность, готовиться к съемкам. А иногда я ребенок. Хочется поддерживать в себе это состояние детского любопытства и искренне радоваться маленьким вещам: солнцу, вкусной еде, небу, тому, что маму увидел. Когда просыпаешься, улыбнуться утру и новому дню и задорно, по-­­детски, сказать: «Привет, мир!»

— Нравитесь ли вы себе больше, чем несколько лет назад?

— Каждый жизненный этап для меня ценен, даже если это был отрицательный и сложный эмоциональный опыт. Мы так растем, перерабатывая его, и приходим к новым пониманиям. Мне кажется, любые препятствия и сложности нас чему-­­то учат и делают сильнее. В этом плане мне очень нравится строчка из «Молитвы» Экзюпери. «Убереги меня от наивной веры, что все в жизни должно быть гладко. Подари мне ясное сознание того, что сложности, поражения, падения и неудачи являются лишь естественной составной частью жизни, благодаря которой мы растем и зреем». Надежда, Свет и Любовь есть и будут в человеке всегда. Бывает, хочется пуститься в самый простой сейчас путь — в озлобленность или уныние. Но! Я считаю, что надо продолжать верить и надеяться, любить, быть внимательным друг к другу. Делиться светом. Мы едины. Мы один род — хомо сапиенс, и мы все с планеты Земля. Такое вот самоощущение.