Анастасия Крылова несколько лет в Москве, а уже прочно стоит на ногах — диплом РАТИ, «Театриум на Серпуховке», громкие телепроекты. И столь мощный карьерный рост ей психологически обеспечил семейный клан из столицы Татарстана. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Ваш родной город Казань, и вы часто туда наведываетесь. Подпитаться энергетикой?

— Москва — мегаполис возможностей, но она определенно утомляет своим бешеным темпом. В Казани более спокойный ритм у людей, у машин. Город красивый, с прекрасно развитой инфраструктурой и при этом уютный. Но появилась я на свет в пригороде, в поселке городского типа — там вообще благодать! Мои родные — бабушка с дедушкой, тети, дяди, — все, за исключением мамы, которая переехала в Москву, там живут, и когда я их навещаю, отдыхаю душой. Природа там волшебная. Лучший отпуск! Всегда скучаю по родине.

— У вас с мамой, Натальей Владимировной, как я понимаю, настолько доверительные отношения, что вы мало того, что пошли по ее стопам, так еще и в переходном возрасте обошлось без конфликтов, верно?

— Да. Были какие-то трения, так называемый «переломный момент», лет в тринадцать, как у всех, когда хочешь быть как одноклассники, часами беззаботно гулять; но к катастрофе это не привело. Мама быстро и мудро донесла до меня, почему хорошо быть занятой и много учиться. Теперь я за это ей очень благодарна. Мама у меня чудесная! В нашей семье она настоящая «скорая помощь». Она всех понимает, поддерживает, умеет и успокоить, и настроить на боевой лад. Мама неизменно первая, кому я звоню, когда сталкиваюсь с какими-то сложностями и ищу выход из ситуации.

— Творческие способности вам передались от родителей. Знаю, что ваш отец погиб в автоаварии, когда вы были еще совсем крохой; но он ведь тоже был актером…

— Папа окончил режиссерский факультет, но и на сцене играл. Я его совсем не помню. Дедушка, Владимир Гарафович, стал для меня примером настоящего мужчины. Он много проводил со мной времени, косички заплетал… А бабушка Галина Сергеевна, можно сказать, вторая мама. Вся моя семья вела меня по пути саморазвития и творчества. Мама при всей своей женственности необыкновенно волевая, умеющая принимать решения. Конечно, продолжилась династия благодаря ей. Мама вывела меня на подмостки уже в четыре года, так что у меня не существовало альтернативы. (Улыбается.) Тем более когда я видела положительную реакцию публики на меня. Наблюдала, как радовались малыши, когда я играла в детских спектаклях в Доме культуры, где мама работала. Разумеется, это было невероятно приятно. Потом она отдала меня в музыкальную школу по классу гитары и фортепьяно, а также в художественную школу и на танцы. Кроме того, я занималась вокалом, а в старших классах решила освоить еще и скрипку. Кстати, живопись у меня тоже шла весьма неплохо, учителя хвалили. В отчем доме висят некоторые мои работы. В зале, например, картина, на которой белая зимняя дорога, уходящая в небеса… Все это развивало воображение, прививало вкус. И сегодня, когда я перегружаюсь полученной информацией, съемками, театром, людьми вокруг, суетой мегаполиса, беру кисточку, акварельные краски и пишу то, что рождается здесь и сейчас. Порой от усталости выходят страшные изображения. Редко это абстракция, чаще нечто конкретное: девушка, например, в темных тонах, с яркими губами и выразительными глазами, или что-то радужно-солнечное, отражающее сиюминутные эмоции.

— Потрясающе! В детстве у вас было свободное время?

— При желании, поверьте, все можно успеть. Понятно, иногда я взбрыкивала, заявляла, что надоело бренчать на гитаре. Но потом успокаивалась, и до сих пор, между прочим, звоню своему педагогу, Владимиру Дмитриевичу, поздравляю его с праздниками и довольна, что могу взять в руки инструмент и под настроение сыграть для себя, для друзей. Это тоже своеобразный способ релаксации. Так что музыка, вокал были со мной всегда, не случайно же я пела в рок-группе, была лауреатом всевозможных детских вокальных конкурсов. А какое я испытываю вдохновение, когда пишу музыку, стихи! Так здорово, когда понимаешь, что вдруг мелодия начинает звучать в голове… Инструмент, чаще фортепьяно, добавляется позже, потому что я считаю, что слова должны быть неотделимы от нот. Когда мне просто присылают музыку, мне бывает трудно положить на нее текст. Я была удивлена, когда поклонники мне писали: «И ты теперь петь начала». Так я это делаю всю жизнь! И, видимо, это моя тропа, поскольку изначально я готовилась поступать на драматическую актрису и лишь ради пробы выбрала эстрадный факультет ГИТИСа. Оказалось то, что надо! Училась в мастерской Валерия Борисовича Гаркалина. А затем было органичное продолжение — «Театриум на Серпуховке» под управлением Терезы Дуровой. Естественно, я обожаю мюзиклы и сегодня играю в антрепризном рок-мюзикле Александра Рагулина «Графиня де Ла Фер» по мотивам романа Александра Дюма «Три мушкетера». У меня там замечательные партнеры: Анастасия Стоцкая, Игорь Балалаев, Сергей Перегудов.

— Складывать рифмы вы тоже начали ребенком?

— Они ко мне как-то сами в голову приходили. Причем фразы были каких-то сложных форм, не только про любовь, а про мир в целом, про свет в людских сердцах. Я была девочка философски настроенная. Сегодня мало времени провожу наедине с собой, в раздумьях, поэтому пишу стихи уже гораздо реже. Зато увлеклась сочинением текстов к песням. И там форма довольно незатейливая. Полагаю, фанаты именно этого от меня и ждут, особенно после сериала «Трудные подростки». Ребята прямо просили выдать им песни, и я откликнулась. Но в принципе меня, конечно, тянет на нечто сложное. Хочется совместить и популярный жанр, и слова со смыслом. А в дальнейшем научиться еще и аранжировки делать к своим произведениям.

— По поводу слов… читала, что мы с вами могли оказаться коллегами, это правда?

— Полтора года занималась журналистикой. По поводу актерской профессии у меня все-таки были сомнения, впрочем, как и у многих во все времена. И на всякий случай, вроде как для стабильности, я закончила Школу молодого журналиста в Казани. В этой области меня тоже заметили, практически уже брали на журфак местного вуза, так как выиграла конкурс, организованный Республикой Татарстан, и взяла приз «Лучший молодой журналист города Казани 2013 года», получила статуэтку «Золотое перо», а также ноутбук в качестве награды. Но даже при таком успехе, едва переступив порог РАТИ, все-таки убедилась, что тут я на своем месте, и более нигде.

— Редкий дар, когда все максимально удается на разных поприщах. Я не могу не спросить о вашем мастере, недавно ушедшем от нас, каким педагогом он был?

— Валерий Борисович Гаркалин… Даже не выходит пока о нем говорить в прошедшем времени. Буквально вчера он мне приснился. Он невероятно тепло относился к студентам. Всех ребят заражал своей энергией, каким-то мощнейшим импульсом неравнодушия к делу. Посмотрите, все его выпускники — активные, пытливые, актеры с горящими глазами. Я когда смотрю многие отечественные фильмы, спектакли, вижу достаточное количество своих коллег с потухшим взглядом. Им, очевидно, скучно, они, возможно, думают об ужине. Считаю, что это абсолютно неприемлемо в нашей профессии! Гаркалин учил затрачиваться по полной, играть всегда как в последний раз. Он говорил страшную фразу, что пребывать в образе нужно так, чтобы «кожа с рук у тебя сходила». И своим примером он это наглядно демонстрировал. Со спектаклей с его участием мы выходили буквально перевернутые, наполненные, завороженные его органикой. Мне повезло играть в комедии «У каждого свои недостатки» — последнем спектакле, который он поставил как режиссер. Это трогательная история, а мои партнеры по сцене — выдающиеся Евгения Дмитриева, Александр Феклистов, Константин Юшкевич. Я была необыкновенно горда, когда Валерий Борисович позвал меня в свою постановку. Словно все четыре года обучения к этому вели. Мне столько дали наши репетиции, его подробный разбор ролей… Сказать, что будет его не хватать, это ничего не сказать.

— Учитель вас подготовил к своему пути, и вы уже запомнились зрителям в сериалах «Топи», «Трудные подростки», «Родители». Где снимаетесь в данный момент?

— В проекте «Закрыть гештальт». Сериал сделан с большим юмором, скоро он выйдет на одной из платформ. В планах еще один масштабный международный проект для федерального канала.

— Вы молоды, вам всего двадцать шесть лет, и вы, разумеется, трудитесь в современном формате — имеете и директора, и агента, — но способны ли сами заявить о себе режиссеру или продюсеру, если уверены, что достоверно воплотите героиню?

— Нет, с пробивной силой у меня плоховато. Не умею качественно презентовать себя. Знаете, в нынешних реалиях быть интровертом с богатым внутренним миром крайне невыгодно. Если у тебя нет стремления трубить о себе, тебя никто не знает, то это минус. Вроде нужно быть сразу везде, постоянно снимать тик-токи, заполнять собой все СМИ… Пока это история не про меня — я всегда держу дистанцию, и мне не хватает этой бойкой навязчивости, когда люди звонят, пишут, узнают, чего-то добиваются таким способом. Такая у меня натура: в вынужденном простое, допустим, я лучше поработаю над собой, чем буду хаотично метаться в поисках заполнения пустоты хоть чем-то. Мне важно саморазвитие. Так я научилась сносно жонглировать, уже почти без страха летаю в родном театре на тросах, на головокружительной высоте для меня. Поначалу буквально тошнило от ужаса, но постепенно привыкла, и мы в прошлом году успешно выпустили премьеру. Знаете, теперь благодаря Терезе Ганнибаловне Дуровой я обрела бесстрашие, дерусь на катанах в японском спектакле, играю на терменвоксе. Освоить этот редкий инструмент мне помог Максим Гуткин, композитор и дирижер, который тоже уже, к сожалению, ушел из жизни.

— Вы с завидным энтузиазмом осваиваете все новое. А как с изучением иностранных языков? Свободно говорите по-английски и по-татарски?

— Без татарского я не могла обойтись, а вот уровнем своего английского, честно, недовольна. Пока не возникло железобетонной мотивации, чтобы его подтягивать, к тому же обучение языкам у меня тяжко идет. Не даются они мне легко, признаюсь. Зато пою английские и татарские песни без проблем. И что касается набора навыков, то некоторое время назад я обрела для себя восхитительное хобби — скалолазание. Оно помогло мне выбраться из состояния выгорания.

— Разве эмоциональное выгорание случается до тридцати лет?

— Конечно! Все мои друзья-ровесники проходили через подобный этап. Был жесточайший период крайне интенсивных съемок, для которых я мобилизовалась; но позже, сбросив груз ответственности, почувствовала колоссальное истощение от недосыпа и утомления от переездов. Ресурсов уже не осталось, вставать с кровати и с кем-то разговаривать не хотелось, и тут неожиданно именно этот спорт спас. Но вы не подумайте, в целом я выносливая. В пандемию, когда отменили перелеты, я на машине двенадцать часов ехала в Минск, снималась, а затем возвращалась обратно. Так что на мне пахать можно! (Улыбается.)

— Вы явно фанат семейного клана, тем более когда перед глазами пример бабушки и дедушки, которые уже более пятидесяти лет вместе. К отношениям серьезно подходите?

— Конечно. С ранних лет я ощущала неравнодушие к себе противоположного пола. В школе внимания было даже сверх меры. Постоянно отбивалась от свиданий — учиться мешали. (Улыбается.) И от неразделенной любви тоже не мучилась. Возможно, во многом благодаря инстинкту самосохранения от неприятных эмоций. Даже фильмы ужасов игнорирую по этой же самой причине. Одним словом, я точно не из тех актрис, кому нравится страдать. Терпеть не могу, когда чрезмерно драматизируют. Людей, приносящих мне неблагополучие, я исключаю из своей орбиты. Во взаимоотношениях у меня вектор направлен на радость. Увы, у меня был печальный опыт отношений с абьюзером, когда я перепутала деспотичность с заботой, и счастлива, что вовремя сбежала. С тех самых пор уже не встаю на эти грабли.

— Судя по всему, вы натура рассудительная, не влюбчивая.

— Не позволю себе потерять голову и сбить с намеченной траектории. Я определенно не стану служить мужчине, забыв про свою реализацию и планы. Но при этом я пылкая, меня впечатляет очевидный талант. И сейчас мое сердце занято.

— Ваш избранник из творческой среды?

— Он удивительным образом совмещает в себе математический склад ума, диплом технического вуза и огромный творческий потенциал. Он пишет музыку, песни, и он, кстати, автор последней композиции, которую я выпустила совсем недавно. По-моему, это здорово! Почему-то многие актрисы не желают связывать свою судьбу с коллегами, мечтают о состоятельных бизнесменах… Понятно, что эмоциональный уровень актеров чуть выше, чем у обычных людей, когда надо то реветь, то смеяться, психика расшатывается, оттого общение иногда бывает затруднительным.

— Вы балуете своего молодого человека всякими разносолами?

— На самом деле на готовку нет времени. Вообще, устаешь как от кинокорма, так и от ресторанных изысков, со всеми этими модными завтраками, вроде лосося с авокадо, поэтому в последнее время нас тянет на простую пищу: курица с картошкой, гречка с котлетой, овсянка. Но бытом как таковым я все-таки не занимаюсь пока. Все думаю: вот будет свой дом — там уж я развернусь! В будущем себя вижу именно в загородном доме с садом и огородом, ведь я отлично умею полоть грядки, сажать морковку, свеклу. Хочется питаться урожаем, выращенным своими руками.

— Вы явно из тех девушек, которые любят за собой ухаживать, верно?

— С одной стороны, да: до пандемии стабильно посещала спортивный зал, и, в принципе, я подолгу хожу пешком, мне нравится гулять. А с другой — к салонам красоты и их процедурам равнодушна, увы. Наверное, все-таки нужно уже что-то попробовать. Хотя пока я своей внешностью довольна. Нередко получаю комплименты. Один мой педагог говорила: «Настя, что бы ты ни надела, не беспокойся — все равно будешь выглядеть как дочь миллионера!». Исходя из этого я и не трачу деньги на дизайнерские шмотки и даже не интересуюсь топовыми брендами. Видимо, я правда умею носить кофточку за пятьсот рублей так, что она выглядит дороже. Мне эта способность тоже досталась от мамы. Считаю, что если уж спускать финансы, то на подарки. Обожаю радовать сюрпризами близких людей. Так что, как видите, бюджет вести я умею.

— У вас облик абсолютно лирической героини, при этом вам удается получать роли совершенно разные…

— И я довольна этим фактом. Особенно когда меня на экране сначала не узнают даже знакомые. Так было с моим персонажем Леной, с ее ярким макияжем. Разумеется, многие, кто меня видит в первый раз, утверждают не сомневаясь: «Тебе только Аленушек играть!». Но благо в кинематографе есть профессионалы, которые не ориентируются на пресловутый типаж. Но даже в Аленушке я сумею найти перчинку, чтобы скучно не было.

— Но вы же на самом деле правильная, не хулиганка, приютам для животных помогаете…

— Это так. Приюты — важная тема. В квартире у меня тоже живет дворовый черный кот Степан. А что касается характера, то действительно ни к каким безумствам я не склонна, мнение окружающих меня не заботит, я просто целеустремленно иду по однажды выбранной дороге.

— И даже существует роль-мечта?

— А как же! Девчонка-супергерой, спасающая мир!