Янина Студилина шла к успеху постепенно. Отрадно видеть, что у актрисы появляется все больше интересных ролей. Любимая работа и близкие — это мощная поддержка, ведь недавно Янина и ее муж, Александр Роднянский, приняли решение расстаться. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Янина, в последнее время в нашем журнале много героев родом из сибирского края — и у всех есть нечто общее: целеустремленность, сила характера.

— Несмотря на то что мои родители переехали в Москву, когда я была маленькая, и выросла я здесь, причастность свою к Сибири я ощущаю. Считаю себя сибирячкой, тяготею к корням, с радостью узнаю, что кто-­то из коллег оказывается моим земляком. Мы стараемся друг друга поддерживать.

— В детстве вы занимались музыкой и танцами — это было ваше собственное желание или родители настояли?

— Все, что связано с кино и театром, было мечтой моего детства. С того самого момента, как во втором классе я сыграла принцессу на горошине, уйти со сцены было невозможно. Я училась в школе с углубленным изучением английского языка, но в один прекрасный день напротив нашего дома (мы жили в районе метро «Вой­ковская») открылась музыкально-­театральная школа имени Казарновского. И я сказала родителям, что очень хотела бы туда перейти. Как выяснилось, набор девочек был уже закрыт, тем не менее я попросила дать мне шанс. Пришла на собеседование — и меня взяли. Мне нравилось, что в этой школе в расписании были не только русский язык, математика, но и актерское мастерство, танцы, сценическое движение. Мы ставили спектакли, у нас был свой джазовый оркестр. Это был наш второй дом.

— Но тем не менее вы легко отказались от мечты, когда по совету родителей подали документы в Финансовую академию.

— Постигая азы актерского мастерства, я поняла, что в мире кино все непредсказуемо. Нет уверенности, что, получив диплом театрального вуза, найдешь работу. Профессия зависимая. Пойти в актрисы — казалось так страшно, вдруг не получится. А так как математика мне давалась хорошо, я решила освоить более «земную» специальность. И в старших классах перешла в лицей при Международном университете и готовилась к поступлению. В Финансовую академию я не только поступила, но и окончила ее с красным дипломом. Поскольку я пришла из театральной школы, таких глубоких знаний, как у ребят, которые учились на физмате, у меня все же не было. Несерьезное ко мне отношение студентов «как к блондинке» меня не устраивало. Я знала, что могу и математический анализ освоить, если мне это будет нужно, в итоге первые полгода не отрывалась от учебников, пропустив почти все студенческие вечеринки, но сдала сессию на одни «пятерки», а потом уже втянулась.

Параллельно я ходила на кастинги, много снималась в рекламе, сначала эпизоды в сериалах «Кто в доме хозяин», «Счастливы вместе». После этого режиссер Валерий Ахадов утвердил меня на небольшую роль в фильме «Живописная авантюра», я играла жену героя Домогарова. Когда меня утвердили на главную роль в сериале «Школа №1», я была на седьмом небе от счастья. Съемки в сериале «Ранетки» я уже совмещала с магистратурой Финансовой академии. Я была одной из лучших студенток и отказываться от бесплатной магистратуры не стала. Днем снималась, вечером училась. Оглядываясь назад, я даже не знаю, правильно ли я сделала, что пошла в Финансовую академию, или, может, надо было следовать своей мечте. Ведь потом я все же поступила в Щукинский театральный институт.

— А в какой момент вы превратились в блондинку?

— Я класса с десятого делала мелирование и постепенно пришла к блонду. Только Сергей Олегович Снежкин перекрасил меня в темно-­русый для роли в «Белой гвардии», я тогда уже училась на втором курсе театрального вуза. «Поколдуй над цветом волос», — сказал он художнику по гриму на пробах. Меня покрасили в русый нестойкой краской из баллончика, нарисовали синяк, прицепили косу — и Сергей Олегович увидел меня в роли Аннушки. Я была счастлива — это важная роль. Наверное, если бы не было ее, не случилось бы и «Сталинграда», потому что Федор Сергеевич Бондарчук не узнал меня в образе Аннушки и пригласил на пробы «темненькую девушку с косой». А потом очень удивился — и тут же попросил перекраситься обратно для роли Маши.

— Блондинистость добавляет вам легкости мировосприятия?

— Мне кажется, в современном обществе уже нет стереотипов: легкомысленные блондинки и серьезные брюнетки. Все зависит от человека. Наверное, у меня такое состояние души сейчас, что с этим цветом комфортнее. Свой у меня светло-­русый.

— У вас модельная внешность. В конкурсах красоты не было желания поучаствовать?

— Нет, в них участвовали только героини, которых я играла. (Улыбается.) До сих пор в большей степени меня узнают по сериалам «Ранетки» и «Город соблазнов», где моя Настя как раз хотела стать «мисс Россия». Я считаю, что, если девушкам нравятся конкурсы красоты, они получают от этого удовольствие и видят какую-­то перспективу, почему нет. Самое плохое в жизни — кого-­то осуждать.

— Но вы уверенный в себе человек в плане внешности?

— Скажем так, хотелось бы мне что-­то поменять? — Нет. Понятно, что все мы не молодеем, остановить этот процесс, наверное, было бы здорово. (Смеется.) Пока мне комфортно в моем возрасте. Я не прибегала к пластическим операциям и даже не хожу к косметологу. Мне банально не хватает на это времени, потому что помимо работы у меня еще и маленький ребенок. Конечно, здесь вопрос приоритетов, и когда я увижу на лице возрастные изменения, которые мне не понравятся и будут заметны в кадре, возможно, и решусь на какие-­то процедуры. Но я актриса, поэтому мне хотелось бы сохранить подвижной мимику лица. А кто-­то уже в двадцать пять лет делает уколы красоты — опять-таки не хочу никого осуждать, если человеку так комфортнее — почему нет. На мой взгляд, уверенность в себе связана прежде всего с тем, что внутри. Внутреннее с внешним должно быть в гармонии.

— Есть какие-­то качества характера, которые мешают вам жить?

— Да, я очень ранимая, все принимаю близко к сердцу. Переживаю, когда читаю о себе что-­то нелицеприятное в Интернете, в меня это попадает. Наверное, будь я более «толстокожей», мне жилось бы легче. К счастью, среди моих подписчиков в соцсетях люди в основном доброжелательные, на меня никогда не обрушивались хейтеры. Я изначально снималась в подростковых сериалах, моя аудитория росла вместе со мной. Возможно, поэтому такое трепетное отношение, мне нравится наше общение. И когда я участвовала в «Ледниковом периоде», часто проводила опросы, какую музыку нам взять для номера, слушала, что предлагали люди, и приходила с какими-­то вариантами к Илье Авербуху. Одну из композиций мы действительно выбрали по совету моих подписчиков.

— То есть вы с людьми отрываетесь?

— Да, ровно настолько, насколько мне комфортно.

— Помимо Щукинского театрального института вы еще учились в киноакадемии Ли Страсберга. Насколько мне известно, там актера учат понимать себя, свою индивидуальность и использовать это в плюс.

— В Америке такая система, что, окончив какую-­то актерскую школу и начав работать, ты всегда можешь прийти к своему коучу, и он поможет тебе подготовиться к роли, справиться с какими-­то проблемами. Даже Аль Пачино рассказывал, что каждую неделю занимается актерским мастерством со своим педагогом, потому что это постоянный тренинг. Мне подобный подход очень импонирует. Важно найти своего учителя, который поймет, что ты за человек, как помочь тебе себя проявить. У меня был такой в Америке, и есть педагог из Щукинского института, с которым я постоянно на связи.

— Были какие-­то вещи, которые вы в себе открыли?

— Каждый день открываю (улыбается), благодаря своим героиням я узнаю себя. Все равно роль — это я в предлагаемых обстоятельствах, мы все пропускаем через себя.

— Сериал «Сестры» многим понравился, и говорят, что будет продолжение…

— Да, мы уже получили официальную информацию. Скоро начнутся съемки второго сезона. У нас сложилась прекрасная команда. Проект прошел много ступеней, в него не сразу поверили. Но уже в первый съемочный день я почувствовала, что у всех есть горячее желание создать хорошее кино, чтобы оно нашло отклик у зрителя.

— Вам чем эта история импонирует?

— Здесь мощная поддержка женщин и посыл, что в любой момент мы можем изменить свою жизнь, взять за нее ответственность. Моя героиня вышла замуж по любви за состоятельного человека старше себя, который все решал за нее. Когда его не стало, она ощутила свою незащищенность. Можно сказать, ей пришлось заново учиться жить. Я долго не могла понять, как она потом могла влюбиться в столь молодого парня, что ее привлекло. Мы обсуждали это с режиссером и нашли такое объяснение, что Лена, будучи еще очень юной, вышла замуж за взрослого, состоявшегося мужчину и пропустила весь этот период, когда ее сверстники ходили по клубам и дискотекам, целовались в подъездах. Ей захотелось это наверстать. Но, как говорится, всему свое время.

— Вам с какого возраста хотелось замуж?

— Мне хотелось работать, быть самостоятельной. Наверное, поэтому я и пошла учиться в Финансовую академию, была больше ориентирована на карьеру. Но, конечно, как все девушки, я мечтала о большой любви, счастье, принце, сказочной свадьбе. Очень мне нравился роман Александра Грина «Алые паруса» — красивая история. (Улыбается.)

— У вас с Александром тоже была яркая история?

— Да, очень. Были и красивые ухаживания, и незабываемые путешествия, и любовь. Но, к сожалению, со временем многое меняется. Последние несколько лет были непростыми, мой супруг ревностно относился к моему желанию работать, сниматься в кино и к жизни в России. Хотя когда мы познакомились, я снималась в «Городе соблазнов» и «Ранетках», и у меня порой даже не было выходных, чтобы выкроить время на совместный ужин. Он работал в Америке, мы прожили там какое-­то время, и я начала выпадать из профессии. Потом мы переехали в Европу. Мне было тяжело быть только мамой и женой, я хотела реализовать себя в профессии тоже и начала часто летать в Москву. Каждый раз передо мной стоял выбор: либо работа и моя жизнь, либо муж и жизнь в чужой для меня стране. Я выбрала себя. Последние события окончательно поставили точку в наших отношениях, мой бывший супруг выбрал жизнь в Европе. А я решила остаться в России. Здесь мои родители, моя работа, мои друзья.

— Вы человек, не склонный к рефлексии?

— К счастью, я мама, моей дочке пять лет. У меня нет возможности сидеть и рефлексировать, мне нужно действовать. Я несу ответственность перед ребенком. Любая мама, особенно мама-­актриса, у которой рабочий день ненормирован, меня поймет.

— Вы замечаете, что изменилось ваше отношение к дочке?

— Оно меняется, потому что Анечка растет, многое понимает, впитывает все как губка. Мне кажется, лучшее воспитание ребенка — это личный пример. Можно сколько угодно говорить малышу, что нужно быть вежливым, но если сама забываешь поздороваться с соседями, толку от этих замечаний мало. При этом я вижу, Анечка — отдельная личность, не только продолжение нас. Дети двухтысячных вообще особенные. Они более свободолюбивые, с четко выраженным внутренним «я», быстрее, чем мы, разбираются в гаджетах и в том количестве информации, которое к ним поступает. Так что чему-­то я учу дочь, а чему-­то она меня. И самый важный урок материнства, на мой взгляд, — это терпение.

— Как дочка пошла в детский сад?

— Анечка сильно ко мне привязана, я много времени проводила с ней, в девяноста процентах случаев спать ее укладывала я. Сначала она тяжело привыкала к детскому саду именно потому, что у нас с ней крепкая связь. Потихоньку втягивается, но все равно, как и многие дети, две недели ходит, две недели болеет. Я очень благодарна моей маме, которая мне помогает, потому что съемки из-­за болезни ребенка никто не отменит. Бывает, могут что-­то перенести, какие-­то сцены, но не всегда. Прошлой осенью я работала без выходных, потому что «Сестры» совпали с «Ледниковым периодом». Непростая эстафета, но я люблю свою работу. (Улыбается.) И счастье, что рядом родители, наверное, я бы не смогла оставить Аню с чужим человеком, няней.

— На коньках с дочкой стали кататься после «Ледникового периода»?

— Мне всегда очень нравилось это шоу, я с большим удовольствием его смотрела. Какую-­то магию они творят. Приглашают актеров, музыкантов — ставят на коньки, многие впервые это делают, как и я. Я пришла на проект одной из последних, было примерно три недели до эфира, и зрители видели, что мне непросто. Я человек целеустремленный, сложностей не боюсь и всегда выкладывалась по максиму, но чудес не бывает. У нас были хорошие результаты, и я благодарна членам жюри, которые нас поддерживали. Меня стимулирует похвала, я за пряники. (Улыбается.) Даже небольшой вдохновляющий комментарий получаешь от мастеров — Татьяны Тарасовой, Татьяны Навки, — и это стимул дальше трудиться, совершенствоваться. Очень приятен был отклик зрителей — когда наша с Виталием Новиковым пара покинула проект, на мою страничку в соцсетях подписалось около сорока тысяч человек, многие писали, что они нас любят и не согласны с решением жюри. В такие моменты понимаешь, что все труды и усилия были не зря. Зрителей не обманешь. Любо ты попадаешь в сердце, либо нет.

— В каком шоу вам еще хотелось бы поучаствовать?

— Я очень хотела принять участие в «Танцах со звездами» и «Ледниковом периоде», и это случилось. Может, еще что-­то интересное появится. Меня не привлекают проекты, когда нужно выживать на необитаемом острове в условиях дикой природы, к такому я не готова. Мне нравится чему-­то учиться, осваивать новую профессию, но есть жуков и трогать змей — нет. Помню, как тяжело давались мне съемки сериала «Остров» на Сейшелах, постоянно заползала в номер какая-­то живность. Так себе удовольствие.

— Вам в обычной жизни комфорт важен?

— В обычной — да. Но на съемках я привычна ко всему. Тут опять-таки вопрос, зачем идешь в профессию — ради самого процесса или нравится пожинать плоды популярности. Это разный подход. Я за работу.

— Ваши материальные потребности изменились с уровнем заработка, узнаваемости?

— В актерской жизни стабильности нет. Мы постоянно устраиваемся на работу. Моя карьера, как я говорила, складывается постепенно. И окружающие не наблюдали за мной каких-­то резких перемен. Может, я уже себя не помню. (Улыбается.) Во время премьеры сериала «Ранетки» я не могла забрать брата из школы, потому что очень много детей ко мне подбегали, обнимали, просили фото. Нас даже водители отвозили на съемки. Популярность — это же как волна, сегодня есть, завтра нет. Подхвативших «звездную болезнь» жизнь ставит на место. Я такое не раз наблюдала. И надо всегда помнить, что кино или спектакль — это командная работа, один актер не вытянет проект, каким бы талантливым он ни был. Это дает правильное понимание себя.

— У вас завязываются близкие, дружеские отношения с коллегами по работе?

— Да, конечно. Мы приглашаем друг друга на премьеры, с детьми куда-­то выбираемся. Получается, там, где проводишь больше времени, и находишь друзей. Я стараюсь окружать себя положительно заряженными людьми, которые радуются твоему успеху и поддерживают, когда что-­то не складывается. Чем больше отдаешь, тем больше к тебе приходит, как мне кажется. Жизнь сейчас такая, что надо друг друга поддерживать.

— Много у вас близких подруг?

— Самая близкая подруга — это моя мама. (Смеется.) Она знает про меня все. Еще одна подруга подрастает — это дочка. С одной девочкой мы дружим со времен Финансовой академии. Сейчас в связи с тем, что я стала мамой, появились и новые интересы, и новые люди. Например, с Оксаной Акиньшиной мы познакомились благодаря нашим детям, которые ходят в один садик. До этого не пересекались нигде. Так что дочка открыла для меня сферу жизни, в которой у меня много новых подруг. Мы можем все вместе пойти в кино или в парк, устроить детский день рождения.

— В те моменты, когда вы не мама и не актриса, как восстанавливаетесь, оставаясь наедине с собой?

Мне личное пространство нужно обязательно. В период эмоциональных спадов, когда меня «штормит», мне очень помогает интервальное голодание. Я сразу с собой договариваюсь, что не буду есть, скажем, часов двенадцать. На самом деле это не так сложно, как кажется. Особенно если находишься не дома, рядом с холодильником. До «Ледникового периода» я регулярно ходила в спортзал, но, видимо, после тех колоссальных нагрузок, что были на проекте, организму хотелось отдыха, и я несколько месяцев не занималась. Но сейчас снова собираюсь — некие рутинные дела, которые ты делаешь изо дня в день, дают ощущение стабильности.

— Вы прямо герой, обычно стресс, наоборот, заедают.

— Я очень люблю сладкое, не могу от него отказаться. И если уж ем, то наслаждаюсь и не ругаю себя за кусочек шоколада или пирожное. До определенного возраста я вообще не поправлялась, но сейчас пытаюсь найти правильную систему питания. В моем случае работает интервальное голодание. Но все очень индивидуально. Главное из дома убежать, подальше от холодильника. (Улыбается.) У меня работа, ребенок, еще две собаки, с которыми надо гулять.

— Большие собаки?

— Нет, это две кремовые таксы. Они вообще не могут быть одни, без человека. Это огромное счастье, но и ответственность. Им нужно уделить внимание, время — прямо как дети, абсолютно члены семьи.

— А как с духовной пищей — может, есть книга или фильм, который любите пересматривать, когда на душе тревожно, грустно? У меня, например, это «Унесенные ветром».

— Тоже очень люблю этот фильм. Я в принципе стараюсь много смотреть кино. Делаю это немного с актерской точки зрения, наблюдая за чужой игрой. Наверное, из-­за того, что я актриса, мне легче адаптироваться к предлагаемым жизнью обстоятельствам. Я всегда пытаюсь найти плюсы в любой ситуации. Если одна дверь закрылась, откроется новая. Но нужно быть к этому готовым.