Эта миловидная смешливая актриса кубинского происхождения — настоящее открытие минувшего года, звезда блестящей картины «Достать ножи» и лицо, которое мы еще не раз увидим на экранах, по крайней мере в 2021 году точно. Ана де Армас покоряет своей прямотой, открытостью и какой-­то трогательной, детской непосредственностью, редкой в мире большого кино. Имя гордой дочери Гаваны сегодня гремит на весь мир. Так в свое время прославляли Кубу легендарные Че и Кастро. Кто же эта революционерка от кино, экс-возлюбленная Бена Аффлека и будущая звезда нескольких кассовых фильмов, узнаем из этой беседы.

— Ана, как живется тому, кто стал всеобщей любимицей?

— Ох, я привыкла. Или ты о моем профессиональном прорыве? (Смеется.) Ну что я могу тебе сказать? Не хочу быть грубой или что-­то типа этого, но в родной Гаване я всегда была всеми любима и принята. Не как актриса, просто как Ана. Мне приятно, что теперь благодаря моему успеху в Америке я могу помогать своим замечательным родным и друзьям. Но оценить, что такое моя популярность, мне сложно. Чтобы увидеть что-­то большое, надо отойти и глянуть на это с расстояния, верно? А я же нахожусь в эпицентре всей шумихи вокруг меня.

— Хорошо, поставлю вопрос иначе. Как ты переносишь эту шумиху? Наслаждаешься или страдаешь?

— Это моя реальность, но это не моя жизнь.

— Немного путано, не находишь?

— Сейчас все объясню. (Улыбается.) В Голливуде у меня есть друзья, и прекрасные: здесь со мной происходили невероятные вещи, буквально волшебные, но тот стиль жизни, который тут исповедуется, — это постоянная открытость, постоянные деловые бранчи и ланчи… Это все не для меня. Да, бизнес-­обеды и папарацци теперь составляют большую часть моей реальности, но это не та жизнь, от которой я получаю удовольствие.

— Расскажи же, от чего ты получаешь удовольствие.

— Я люблю говорить о жизни вообще. Об искусстве, о младенцах и домашних животных. Актерство — то, что мне нравится делать, но я не могу обсуждать это вечно, с утра до ночи. Помните высказывание по этому поводу Мэрилин Монро? «Икра — это отлично, но не тогда, когда вы едите ее при каждом приеме пищи».

— Как ты вообще пришла к мысли стать актрисой?

— Это даже и не я пришла к такой мысли. (Улыбается.) Все мои кубинские друзья были актерами от природы. Мы росли в очень маленьком пригороде Гаваны, у моей семьи не было личного транспорта, автобусы ходили редко… Словом, мы с соседскими детьми вместо развлечений большого города предавались танцам и кривляниям под песни группы Spice Girls. Я среди остальных была самой неугомонной и вертлявой, и в конце концов родители отдали меня в театральную школу. Каждое утро я автостопом отправлялась на учебу, просто голосовала у светофора, и ежедневно находились те, кто довозил меня до школы. Я уехала в Мадрид, когда мне было восемнадцать лет. Мои бабушка и дедушка, мамины родители, — испанцы, и потому я могла сделать это без особых проблем. И вот там уже как-­то все завертелось.

— Ты говоришь так, будто все случившееся — а это видимый путь к успеху, проделанный явно упорным и точно талантливым человеком, — было случайностью.

— Кастинг-­директор позвонил мне спустя неделю после моего приезда в Мадрид. Это, я думаю, было чистой воды везением. В остальном… Понимаешь, я просто всегда делала то, что хотела. У меня не было никакого плана Б. Хотела танцевать под Spice Girls — танцевала. Хотела гонять в актерскую школу, покорить Мадрид, рискнуть быть актрисой — моя жизнь всегда развивалась так, как результат моего осознанного выбора. В какой-­то момент в Испании мне стало скучно, и я бросила вполне успешный проект, собрала дорожную сумку и рванула в США.

— И здесь твоя карьера складывалась более чем удачно. При том что в отношении испанских и кубинских актеров существуют некоторые стереотипы.

— О да! Знаешь, как чаще всего характеризуют латиноамериканских актрис? Двумя словами: «сексуальная» и «с характером». И ведь действительно, мы такие. В этом нет ничего плохого, если только на этих двух характеристиках личность не заканчивается. Но частенько нас рисуют только такими.

— То есть я правильно понимаю, ты не надеваешь короткую юбку сразу же, как проснулась, и не начинаешь скандалить с окружающими?

— (Смеется.) Делаю так, пока не устану, а затем кладу корзину с фруктами себе на голову и расхаживаю туда и сюда. Делаю перерыв — и снова! (Смеется.)

— Не могу не спросить: не сталкивалась ли ты и с другой дискриминацией? Молодая, талантливая, красивая восходящая звезда приезжает в Голливуд…

— Ты о сексуальных домогательствах? Благодаря моим родителям я неплохо умею говорить о своих границах просто, четко и открыто и совершенно не боюсь отказывать людям — ни мужчинам, ни женщинам. Мне наплевать, что иногда я кажусь неудобной, агрессивной или истеричной.

Ах, да! Помимо всего этого мне невероятно повезло с коллегами. А то сейчас звучит так, будто все меня домогались, и я избежала этой участи лишь благодаря воспитанию. На самом деле я просто работала с добрыми и порядочными людьми.

— Кажется, во время работы над «Достать ножи», картиной, которая и открыла тебя голливудским мастерам, твоя партнерша Джейми Ли Кертис была как-­то груба с тобой…

— Что ты! Ни о какой грубости речь и не шла. Разве что грубостью можно назвать тот факт, что она меня просто не знала. Ну а кто тогда знал? Она отнеслась ко мне очень чутко, расспрашивала о целях, мечтах… А потом написала Стивену Спилбергу, что я не просто «какая-­то симпатичная девочка», а настоящая кубинская Софи Лорен. Пожалуй, ее характеристика пришлась мне по душе: «Помимо необычайной нежности и безумной красоты в ней есть упорство, настойчивость и жестокость». Про красоту и нежность не знаю, но остальное про меня. (Улыбается.)

— Ты сейчас просто скромничаешь, верно?

— Вокруг меня огромное количество красивых людей. А еще талант не зависит от внешности. Точнее, это зачастую все параллельные вселенные. Так что я не думаю, что моя миловидность сыграла какую-­то решающую роль в профессиональной судьбе.

— Не могу с тобой согласиться. А как же проект «Блондинка», фильм Эндрю Доминика о жизни Мэрилин Монро? Кажется, это один из самых ожидаемых выходов 2021 года.

— Хорошо, здесь и вправду моя внешность повлияла на ситуацию. Но я все же надеюсь, что не только она!

— Естественно. Знаю, что ты услышала «да» от Доминика после первого же прослушивания.

— Но мне пришлось проходить все этапы. Убеждать продюсеров. Я знала, что роль моя, и это придавало мне уверенности. Все во мне ликовало: «Кубинка играет Монро! Я так этого хотела!»

— Что или кто помог тебе работать над образом легендарной блондинки?

— У нас с Эндрю случился настоящий творческий роман. Не в смысле любовного союза, конечно, даже не думай. (Улыбается.) Ни с кем и никогда я не работала так тесно. Он легко мог позвонить мне в полночь, чтобы поделиться идеей. А я как раз не спала, потому что думала о том же самом.

— И как твой возлюбленный относился к этим звонкам?

— Бен? Он понимает. Он же мой коллега.

— Расскажешь, как вы познакомились с Аффлеком?

— Как все актеры. (Смеется.) Вместе работали над очень (о-­о-очень!) пикантным фильмом «Глубокие воды» (выйдет в текущем году. — Прим. авт.). Мы играем надоевших друг другу супругов, которые… впрочем, такое лучше увидеть самостоятельно. Скажу сразу: детей с собой в кинотеатры не берите!

— То есть ваш служебный роман перетек в реальный, верно?

— Все так.

— Говорят, ты уже знакома с детьми Бена и с его мамой…

— Хочешь спросить про наши планы, узнать, насколько все серьезно? Я же говорила: я живу здесь и сейчас, в текущем моменте. Пока мне нравится то, что происходит со мной, я в деле. (Улыбается.) Люблю детей, люблю мам бойфрендов. Надеюсь, и они меня любят. (В конце января 2021 года источник, близкий к паре Аны и Бена, рассказал прессе об их расставании. По его словам, инициатором разрыва выступила Ана. Ни она, ни Бен не прокомментировали эти слухи. Последний раз вместе пара появлялась в декабре 2020 года. — Прим. авт.).

— За твоими плечами замужество и череда романов, которые всегда (по крайней мере по информации из СМИ) завершала именно ты…

— И снова большое спасибо моим кубинским корням и родительскому воспитанию. Несмотря на темпераментность, я не склонна драматизировать: в отношениях мне важна естественность, когда все идет как идет. Я не готова к скандалам и разборкам с целью доказать свою правоту и отстоять свое мнение. Если волшебство заканчивается и начинаются претензии, которые касаются меня как личности, — не так одеваюсь, не так выражаю свою любовь, не так провожу свободное время — я решительно обрываю такие отношения. И речь не просто про любовные союзы, но и про профессиональные, и про дружеские. Некоторые считают меня слишком принципиальной в этом вопросе, слишком большой максималисткой, но я не готова меняться ради кого-­то — даже ради самых близких и любимых. На первом месте у меня я сама.

— Ну, несмотря на такой подход и к работе в том числе, коллеги тебя просто обожают. Дэниел Крейг, например, в восторге от твоей игры! (Ана работала с Крейгом в двух проектах — «Достать ножи» и серии бондианы «Не время умирать». — Прим. авт.).

— Ох, Дэниел просто настоящий джентльмен. Мне очень комфортно с ним работается. А еще, кажется, он уговорил сценаристов и продюсеров расширить мою линию в фильме.

— Говорят, твою героиню писали исключительно под тебя… «Мы все хотели Ану», — так, кажется, сказала одна из самых опытных продюсеров «Бонда».

— Я была очень взволнована, когда меня позвали в «Не время умирать», прыгала до потолка. Конечно, после того, как радостное возбуждение улеглось, я поняла: мне важно быть уверенной, что я не стану очередной «девушкой Бонда». Это бы поставило под угрозу всю ту работу, которую я проделала, пытаясь уйти от стереотипов о латиноамериканках. Изначально Палома была, как по мне, плоским персонажем. Все, как я «люблю»: симпатичная милашка, не больше, которая может связать лишь пару слов.

— Кстати, давно хочу сделать комплимент твоему английскому!

— О, спасибо. Мне всегда приятно слышать это, серьезно. А знаешь, какой самый частый вопрос мне задают? Именно про английский язык! Мол, и как это я так быстро его выучила? Все просто: потому что от этого зависела моя жизнь. Я помню, как первое время в Лос-­Анджелесе буквально заставляла своего агента подбирать мне роли, которые… скажем так, я бы не потянула. Не потому, что не могла бы сыграть, — потому что не смогла бы понять диалогов. Но я упорно ходила на такие кастинги, смотрела в удивленные глаза ассистентов режиссера, пыталась, пыталась. В итоге, конечно, сдалась и поняла, что пора начать нормально учить язык.

— А кто учил тебя одеваться? Голливуд — та еще ярмарка тщеславия, но ты, кажется, неплохо справляешься.

— Скажу сразу: у меня есть стилист. Все эти шикарные образы, которые ты видишь на красных дорожках, — его работа. Когда я прилетела в США, в моей сумке были лекарства, парочка спортивных костюмов и какое-­то дурацкое, вроде как нарядное платье. На все интервью и прочие деловые встречи меня одевают профессионалы. Ну а в реальной жизни я такое не ношу.

— А что тебе нравится?

— Обувь без каблуков. Никаких каблуков! Как на них вообще можно стоять, не говоря уже о танцах? Помнишь, как одета моя героиня из «Достать ножи»? Вот что-­то такое мне близко. Может, чуть более игривое: простые женственные платья, юбки, укороченные брюки, простые рубашки, майки. Ключевое слово тут «простые», как ты понимаешь. Если честно, все, кто работает со мной на съемках и сборах на ковровые дорожки, в тихом ужасе от моих предпочтений и неумения носить шикарные комплекты. Несколько лет в Голливуде не только не поменяли, но, кажется, только усугубили ситуацию. Чем роскошнее мне, по идее, надо выглядеть, тем сильнее я сопротивляюсь и теснее сращиваюсь со своими любимыми платьишками в цветочек.

— Хочу закончить нашу беседу традиционным вопросом о планах на будущее. В твоем случае он не такой уж и тривиальный. Ты, как я понимаю, не любишь загадывать. Но хотя бы помечтать ты можешь?

— Я стараюсь жить так, чтобы мечтать не приходилось. Все, что сейчас происходит, — просто отлично! Я чувствую себя спокойно и уверенно, я становлюсь человеком, который рулит своей жизнью, и оттого мне не хочется фантазировать о том, что будет дальше. К чему, если все просто шикарно здесь и сейчас? Могу лишь сказать, что останавливаться на достигнутом мне пока не хочется. Как говорил мой папа, если можешь идти — иди, не стой на месте! И не иди, если можешь бежать.

— Если бы пришлось выбирать между карьерой и любовью, что бы ты выбрала?

— В данный момент я выбираю карьеру. Это не значит, что я не могу любить, просто на первом месте сейчас не общие интересы, а исключительно мои.