Сегодня стало известно, что Анатолий Трушкин скончался из-за осложнений, вызванных коронавирусом. Мы связались с его другом — поэтом Владимиром Вишневским, который признался, что Трушкина в тусовке считали очень везучим человеком, поэтому для всех произошедшее стало ударом.

- Владимир, мы знаем, что вроде бы еще неделю назад вы разговаривали с Анатолием…

- Да, с ним мы говорили по телефону. Я, когда узнал, что он заболел коронавирусом, сразу ему позвонил. Я за него переживал, тем более что возрастная категория опасная. Но я также знал, что в его жизни всегда участвуют друзья, среди которых и Никас Сафронов. Например, несколько лет назад Никас помогал организовывать его юбилей. И я понимал, что Толя под опекой. Правда, когда я ему набрал, он сначала не подходил к телефону, но потом я увидел, что от него был неотвеченный вызов. Я ему перезвонил, мы поговорили. Конечно, впечатления были грустные от его речи. Я еще обратил внимание, что он говорит несколько вяло, замедленно. Но при этом я довольно оптимистически думал о том, как он вернется на сцену, как вернется к прежнему драйву своей речи, своего артистизма.

- Как давно вы были знакомы?

- С Анатолием Трушкиным мы лет тридцать были дружны: и по жизни, и по работе. Участвовали в одних фестивалях, съемках, юбилеях. Печатались в одной «Антологии Сатиры и Юмора России ХХ века», не раз вместе выступали. Он и жену мою знал, общался с ней, и я его супруге привет передавал. Внук у него… Он совсем не ассоциировался с таким уходом, потому что в нашей компании он всегда слыл таким ударником и везунчиком во всем. Поэтому, когда я узнал, что он заболел, я, как и наши общие друзья, исходил из той идеи, что Трушкин — абсолютный везунчик, и для него совершенно не типично попасть под общую пандемическую раздачу. Я был уверен, что он обязательно вылечится, что все обойдется, и потом это будет вспоминаться как факт биографии писателя. Вспоминаю, как мы летели однажды в самолете в Калининград и началась турбулентность. И все уже зная некоторые наши традиции, шутили, мол, посмотрите на Трушкина. А он молился. И все сразу: «Ну раз Трушкин с нами молится — все будет нормально». И эту идею подтвердит не один человек. Ведь всегда вокруг него была какая-то положительная аура.

У него все было прекрасно по жизни: жилье в городе, деревне, гастроли… Карьера у него также была прекрасная: и писательская, и карьера шоумена. Он был очень востребованным человеком, одним из немногих абсолютно медийных русских писателей. Там, где кого-то не пропускали, Трушкин всегда, не изменяя себе, со своими материалами представал перед зрителем. Он был человеком очень гармоничным и с точки зрения таланта, и жизненной практичности; был хозяйственным, организованным человеком.

Я сейчас вспоминаю, как в 2005-ом году погиб Миша Евдокимов, талантливый самородок, артист, шагнувший в другую жизнь. Я помню, как у нас вместе с Анатолием брали интервью в холле ялтинской гостиницы. Мне тогда запомнилась фраза Трушкина о Евдокимове, что он «чудесный русский человек». И вот эта фраза применима и к самому Анатолию Трушкину, к его таланту, к его личности. Я скорблю о его уходе, всегда буду его помнить, всегда его будет не хватать и читателям, и коллегам. Светлая память…