В свое время Лена Летучая смело поменяла карьеру в «Газпроме» на такую гораздо менее стабильную, а временами и довольно опасную профессию, как журналистика. У зрителя телеведущая ассоциировалась едва ли не с какой-­то супергероиней, которая выводила на чистую воду недобросовестных дельцов. Однако работа, которую так любила Лена, стоила ей здоровья и нервов. Сегодня она признается, что лишь появление в ее жизни Юрия Анашенкова, который позже стал ее мужем, помогло ей не сломаться и обрести желанную гармонию. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Лена, что вы считаете своей самой большой жизненной удачей?

— Это моя семья. В работе можно добиться успеха благодаря своему упорству, труду. А есть вещи, на которые ты никак повлиять не можешь. Только мечтать о них и запускать свои пожелания во Вселенную. Я была единственным ребенком и всегда мечтала о большой семье. Мне очень повезло с мужем, у нас прекрасные отношения. И в те дни, когда мы всей семьей собираемся, я просто счастлива. Удача — это то, что ты не можешь контролировать.

— Вы рассказывали, что только в тридцать пять лет стали представлять себе, какой мужчина должен быть рядом.

— Объясню, почему в тридцать пять. Если бы еще в «Останкино» я вдруг встретила своего «идеального мужчину», я бы не смогла так рьяно работать, и, возможно, не стала бы той Леной Летучей, которую сегодня знает вся страна. Я подозреваю, что меня воспринимают как карьеристку, но это не так. Просто Вселенная не давала мне такого человека, и вся моя энергия была направлена на работу.

— Вообще не было серьезных отношений?

— Нет, у меня было два гражданских брака. В первом союзе мужчина делал мне предложение, и не один раз. Но в то время я ощущала, что совсем не готова к замужеству. Я не та девочка, которая с подросткового возраста мечтает о свадьбе и красивом белом платье, я была предводителем шайки мальчишек во дворе. (Смеется.) Помню, когда мама предложила отправить меня в школу благородных девиц, я сказала: «Ты что! Меня пацаны засмеют!» (Улыбается.) Мне делали предложения достойные с общепринятой точки зрения кандидаты — обеспеченные, успешные люди. Но для меня важно человеческое тепло, любовь. Я очень романтичный человек и рада, что мой муж такой же. Не знаю, как дальше будут развиваться отношения, но я абсолютно счастлива, что в моей жизни есть любовь, этот дар дается далеко не каждому. Раньше я не чувствовала такой близости, такой душевной связи, как с Юрой. И я не понимала, как можно выйти замуж без любви или «родить для себя». В моей голове все просто устроено: если не встретился такой человек, с которым хочется создать семью, значит, не надо. Не надо внутреннего конфликта.

Забавно, хотя меня считают невероятно скандальным человеком, я не люблю ссор. Мне не комфортно, когда у меня появляются — не скажу враги, недоброжелатели. Слово «хайп» вообще не про меня. Взять ссору с Настасьей Самбурской. Мы не ссорились, я не знаю ее лично, только как свою преемницу в «Ревизорро». Но она выложила в Инстаграм оскорбительное видео в мой адрес. Думаю, это было не ее желание, а желание руководства телеканала «Пятница», чтобы меня немного подразнить. Я не ответила, потому что считаю, что нормальный человек не будет подобное комментировать. Но опять же: я стараюсь избежать скандала, а скандал меня находит. Возможно, мои успехи вызывают чувство зависти. Я уважаю людей, которые чего-­то добиваются в профессии, делают важное дело, пусть они даже мне чем-­то не нравятся.

— Юрий в вашей жизни в непростой период появился…

— Юра меня спас. Мне кажется, его кто-­то сверху мне послал, когда я просто погибала. Никто так, как моя семья, не знал, что на самом деле со мной происходило. Все эти бесконечные интервью, хайпы, которые были только в прессе. Баннеры с моим изображением висели по всей Москве, но я не замечала ничего, была как лошадка в шорах: перелеты — Казань, Орел, Тула, Липецк. Юра видел мои обмороки, на съемках я просто падала лицом вниз, у меня до сих пор остались шрамы. Но я потеряла связь с реальностью, все твердила: нужно снимать новый сезон. Врач поставил диагноз: физическое и моральное истощение. Работать нельзя, летать нельзя, стрессовать нельзя! У меня был контракт, который меня сдерживал, но Юрий сказал: плевать, будем судиться, — и отвез меня на Бали. Целую неделю я просто лежала в номере отеля, никуда не выходила, восстанавливала силы. И самое ужасное — я только думала, что нахожусь под защитой телеканала «Пятница», а под защитой и не была никогда.

— Были реальные угрозы в ваш адрес?

— Да. Было несколько инцидентов, когда на нашу съемочную группу нападали, а у меня только в последнем сезоне появилась серьезная охрана. До этого нанимали сотрудников ЧОПов, которые запросто могли сбежать в случае опасности. Как, например, когда в ресторан, где мы проводили проверку, заявилась компания братков. Моя охрана испарилась моментально, и нас спасли тайные покупатели. Я подошла к ним и попросила все происходящее снимать на видео. Честное слово, думала, нас вынесут из этого ресторана в пластиковых мешках. Я звонила Юре и плакала, говорила, что не знаю, что мне делать, потому что полгорода принадлежит этому человеку, которого мы «обидели», и даже гостиница, где я остановилась. Это был такой стресс, у меня половина волос тогда просто выпала, даже не могла собрать свою знаменитую дулечку.

— А я читала, что Юра как раз сотрудничал с «Ревизорро», у него было свое охранное агентство.

— На самом деле мы познакомились через благотворительный фонд. Он никогда не сотрудничал с «Ревизорро». Но когда мы начали официально встречаться, а телеканал не давал мне охрану, я попросила его помочь. Я реально уже боялась садиться в свою машину, думала, вдруг она взлетит на воздух. И Юра давал своих людей, чтобы они защищали меня. Он помог мне выжить тогда, когда я доснимала последний сезон программы. Когда мне угрожали и бандиты, и представители власти, я чувствовала только его защиту.

— Сильная женщина Лена Летучая нашла сильного мужчину.

— По-­другому не бывает счастья. Про таких женщин, как я, говорят self made. Я приехала в Москву без связей, снимала квартиру, работала, старалась. И рядом со мной просто не мог оказаться слабый мужчина, я бы его подавляла. Несмотря на то что у нас с Юрой партнерские отношения, для меня муж в семье главный — так же, как был главным мой отец. Юра дает мне много полезных советов, в каких-­то вопросах он умнее и эрудированнее меня. Он помогает мне как адвокат, как юрист.

— Когда у вас появился промежуток между проектами, не было соблазна вообще закрыть телевизионную тему, наслаждаться личным счастьем?

— Да, мой муж мечтал об этом. Но я не тот человек, который будет сидеть дома. Я люблю заниматься хозяйством, готовить, но в редкие выходные дни. Когда появляется интересный проект, у меня загораются глаза, я могу не есть, не пить, не спать. Муж шутит, что отведет меня в группу анонимных трудоголиков. (Смеется.) Говорят: «Найди дело по душе, не придется работать ни одного дня». Но никто не предупреждает, что в этом случае у тебя не будет и выходных. Сейчас мы с мужем волевым усилием устанавливаем их в моем графике. Случился перерыв между тем, как я закончила делать программу «Летучий отряд» на Первом канале и начала вести переговоры с СТС. Возможно, кому-­то показалось, что я выпала из медиапространства, но на самом деле жизнь продолжалась. Я снимала свое шоу «Летучий надзор» для Интернета и довела этот проект до очень достойного уровня. Сейчас оно выходит на телеканале «Че!». Также у меня появилось шоу на телеканале СТС, программа называется «Детки-­предки». Это семейное шоу, в котором два поколения соревнуются друг с другом. В одной команде — дети, в другой — их родители или другие близкие родственники. В каждом конкурсе взрослые отвечают на каверзные вопросы о XXI веке, а дети — о прошлом веке. Это формат, совершенно отличный от того, что я делала раньше, и я немного волновалась, потому что у меня уже сложился определенный имидж. Но, к счастью, произошел контакт со студией, и перед зрителем я предстану совсем другой в кадре. Я счастлива, что этот проект достался именно мне. Мне близка эта семейная история. Несмотря на кажущуюся легкость, она очень глубокая. Да, мы угадываем каких-­то современных молодых исполнителей, вспоминаем звезд прошлого, пионерскую символику — но таким образом мы помогаем поколениям сблизиться, устанавливаем связь между ними.

— Скажите, а вы легко нашли общий язык с сыновьями Юрия?

— Изначально я переживала, как они меня воспримут, у меня не было подобного опыта, но Юра сказал: расслабься и будь собой. И все получилось. Я люблю детей, и они это чувствуют. Мне нравится с ними заниматься, баловать их, читать им. Этой зимой мы учили их кататься на лыжах, и, конечно, они просто висели у меня на шее. Несмотря на сложившуюся ситуацию с разводом, мы с Юрой хотим, чтобы у нас ребята чувствовали себя дома. Конфликт взрослых их не касается. Юра — прекрасный отец. Все мои друзья удивляются, как фанатично он любит своих детей, как он боролся за своего неродного ребенка. Он воспитывает сыновей по-­мужски, внушает им, что они братья, должны стоять друг за друга горой. Мы стараемся создать для них здоровую атмосферу, в которой они могут развиваться и радоваться жизни. И, конечно, мы с Юрой хотим общего ребенка.

А что касается так называемого конфликта отцов и детей, мир меняется, меняются ориентиры. Думаю, наши родители тоже замечали разницу между нами. И я, бывает, ворчу: что это дети опять в телефонах сидят, можно же пойти погулять, книжку почитать. В такие моменты напоминаю себе свою маму. Только она ворчала по другому поводу, гаджетов у нас тогда не было. Родители воспитывали меня очень строго. Притом я всегда чувствовала крепкий тыл. Даже когда переезжала в Москву, думала: если что-­то не сложится, вернусь в Ярославль. Они очень переживали, когда я надумала уйти из «Газпрома» и начала строить карьеру на телевидении.

— Что вас привлекло в журналистике?

— Когда я поняла, что финансирование не моя стезя, я стала рассматривать совершенно разные профессии. Я считаю, что любой честный труд почетен — не важно, разносишь ли ты булочки, выращиваешь капусту или ведешь телепередачу. Тщеславие не мой грех, я не стремилась попасть на телевидение, возможно, поэтому у меня это и получилось. Наверное, журналистика привлекла меня тем, что реально можно делать что-­то полезное и помогать людям. Я почувствовала это, и когда сняла свой «выпускной сюжет» про доноров крови, и позже, работая в программе Андрея Малахова «Пусть говорят». Хотя это была одна из самых стрессовых работ.

— Лена, но ведь в этом шоу мало правды…

— Я объясню: все истории правдивы, но это вопрос редактуры. Очень сложно сделать так, чтобы в программе были представлены обе конфликтующие стороны. На какие мы только ухищрения не шли, чтобы заманить героя, чтобы его не перехватили из конкурирующей передачи. Психологически сложной была работа с персонажами. Помню сюжет, когда в ночном клубе прорвало трубу с горячей водой и люди не могли оттуда выйти. К нам пришла одна девочка, ей обварило кипятком ноги, но она улыбалась всем. Просто такой жизнерадостный человек. Я говорю ей: «Улыбаться нельзя, надо, чтобы городские власти и управленцы осознали трагедию». Я гордилась тем, когда нам удавалось изменить к лучшему чью-­то жизнь, например, когда мы смогли выбить жилье для многодетной семьи.

— Слушаю вас и понимаю, что вы человек просто с железной психикой…

— В «Ревизорро» было сложно, конечно. И эта моя фирменная улыбочка тоже появилась от неожиданности, когда на меня начали нападать. Потом уже она превратилась в злостную контролируемую гримаску. Признаюсь, я тренировалась, использовала некоторые приемы НЛП, потому что они помогают в работе журналистом.

— «Летучий надзор» — лайтовый проект по сравнению с «Ревизорро»?

— Это вообще другой формат. Изначально «Летучий надзор» был аферой для Интернета. Я хотела остаться в своей стезе проверяющей. Думала о легком блоге пять-­десять минут, но в итоге потом мы никак не могли порезать час. Журналистские расследования меня очень привлекают, у меня глаз горит. Мы выходили ВКонтакте, у нас был хороший зритель, просмотры до двух миллионов. В третьем сезоне я просто решила отправиться в самостоятельное плавание и выкладывала видео на Ютуб, а потом проектом заинтересовался телеканал «Че!». Главным критерием было, что мы так же честно будем все снимать, и они не будут пытаться влиять на нас с помощью цензуры. «Летучий надзор» — полностью мое детище, но если вдруг это шоу остановится, я не стану горевать. Будет что-­то другое. Я философски отношусь к жизни, готовлю себя как к победе, так и к проигрышу. Это основы стратегического мышления. Мой муж многому меня научил. Вы, кстати, в начале интервью спросили об идеальном мужчине, портрет которого у меня сложился к тридцати пяти годам…

— А вы, кстати, так и не сказали, какими чертами он должен обладать.

— Единственным критерием отбора для меня был высокий рост. Не могу представить рядом низкорослого мужчину. Я хочу еще и физически ощущать себя маленькой девочкой. Любая адекватная женщина мечтает о том, чтобы ее любили, о ней заботились — не деньгами, не покупкой дорогой машины, а дарили внимание и человеческое тепло. Я все могу обсудить с мужем, это дорогого стоит. Даже когда он начинает меня ругать, что опять выходного нет, — мне приятно, так он выражает свою заботу.

— Вы изменились за то время, что вы вместе? Может, изменился он?

— Его родственники сначала боялись со мной встречаться. Меня вообще люди боятся. (Смеется.) Но потом, когда мы с Юрой уже поженились и приехали к ним в гости, ко мне подошла его сестра и сказала: «Лена, спасибо тебе за Юру. Ты не представляешь, какой он был потерянный, недолюбленный». У Юры действительно были очень непростые отношения. Не хочу подробно это обсуждать, но сейчас он чувствует мою любовь, нежность — я не хочу контролировать, дозировать свои чувства, — и тоже расслабляется. Я стала спокойнее, уравновешеннее. У меня никогда не было такой глубокой связи с мужчиной. Я абсолютно счастлива: работа дает мне удовлетворение, а семья — силы.