— Алексей, в новом сезоне сериала у вашего героя роман с героиней Лизы Арзамасовой. Вы с ней давно знакомы?

— Мы познакомились на съемках новогоднего проекта. И Лиза мне показалась настолько серьезной! А сейчас, когда проходил кастинг на роль аспирантки, я со всеми девочками пробовался. У нас было много сцен, в том числе с поцелуями. (Улыбается.) И вот пришла Лиза, такая скромная. Я еще подумал: как мы это сейчас будем делать? Мне сразу стало неловко. И тут мы начинаем играть сцену, и Лиза вдруг выдает такое вау! И я подумал: «Вау!» И понял, как это круто может сработать, потому что по сюжету аспирантка недоступная, а я пытаюсь с ней наладить контакт. Но потом она становится практически нимфоманкой. И я уже в роли жертвы… Сейчас мы с Лизой очень хорошо общаемся, она профессионал, мне очень приятно с ней работать. Она как будто ждала этой роли, какой-то другой в сравнении с теми, что она уже играла.

— А как обстоят дела на романтическом фронте в вашей обычной жизни?

— Безответной любви пока не было, но она в любом случае будет. Я это знаю, будет больно, я буду плакать. (Смеется.) Хотя ты должен это пройти, не может человек прожить без безответной любви.

— Вам, наверное, многие девушки признаются в любви. Как вы с этим справляетесь?

— Я никогда не обижу, не буду давать обманчивых надежд, показывать, мол, что-то может получиться, а потом разбивать сердца. Ни одну даму не обидел, и если я понимаю, что у нас ничего не получится, то сразу все объясню. Но никогда не буду использовать эту ситуацию — я так воспитан. Хотя из-за того, что мой герой в сериале меняет девушек как перчатки, все, наверное, думают, будто я такой и в жизни.

— На экране у вас просто невероятная семья. Расскажите о вашей настоящей семье…

— С удовольствием! У меня многодетная семья. Мой папа — предприниматель, но в основном он занимается с нами, помогает всем детям. Мама — медик. Я — старший, у меня есть сестра Влада, ей семнадцать лет, брату Матвею пятнадцать и четыре годика Елисею. Помню, когда мне было шестнадцать, родители сказали, что у нас будет еще мальчик. У меня была такая негативная реакция: ну как так, шестнадцать лет разница! Но сейчас я не представляю жизни без этого парня, который мне кричит: «Кто там?» — когда я прихожу, открывает дверь, и сразу: «А что ты мне купил»? (Смеется.) Я смотрю на него и понимаю, что уже сам готов к воспитанию детей, все умею. Благодаря Елисею я могу и помыть, и приготовить, и погулять, и спать уложить. Так что если вдруг мне сообщат, что я стану молодым папой, то я готов. Главное, чтобы все было по любви.

— Вашей сестре уже семнадцать лет — взрослая девушка. Не хочет, глядя на вас, пойти по вашим стопам?

— Мы сейчас сняли пилотный проект, у меня там главная роль, у сестры — второго плана. Ее героиня учится в одном классе с девочкой, с которой у моего героя будет любовь. Но, честно говоря, не хочу, чтобы она стала актрисой, потому что нужно быть фанатом этой профессии. Она немножко не такая. Влада не полностью может отдавать себя актерству, она ушла даже из театральной школы. Но сейчас, после того как ее утвердили на роль, опять думает, чтобы стать актрисой. Я ее поддержу в любом решении и помогу подготовиться к поступлению. Но Влада скорее станет моделью, она у меня очень красивая.

— Средний брат не думает о творческой карьере?

— Нет, он футболист, занимается профессионально этим в школе ЦСКА, ему два года до выпуска, капитан команды. Я думаю, об этом парне еще узнает вся страна, потому что он талантливый. Хотя это частично и моя заслуга. Я раньше тоже занимался футболом, а Матвей смотрел на это… Так что процентик, наверное, будет мне давать какой-то. (Смеется.) А мелкий пока непонятно, кем хочет стать. То боксером, то гаишником, чтобы «всех останавливать и ругаться». Вот такая у нас суперсемья.

— При этом нельзя сказать, что ваша семья такая же обеспеченная, как киносемейство Ивановых?

— Нет, конечно. Я бы не сказал, что мы живем простенько, скорее нормально. А в таком доме, в котором мы снимаемся, даже не знаю, кто может жить. Ладно дом — там площадь огромная, речка! Мне кажется, это так дорого. Потому что, например, сцены в хиленьком домике, из которого мы переезжаем, снимались в павильоне, и лишь пара смен была на натуре. Но, конечно, если есть выбор между павильоном и натурой, то лучше второе. Потому что долгие съемки в павильоне напоминают день сурка, чокнуться можно. Приходишь в одно и то же место каждый день.

— Вы в детстве мечтали о богатстве, о таком же огромном доме, как у вашего героя?

— Конечно, мечтал, что там говорить. Но про дом почему-то не думал. Я мечтал, что буду жить на море, в Испании, например. У меня картинка перед глазами, что я в маечке, кепочке, плавках, шлепках стою в море и фрукты ем. Но это уже будет, когда я скажу все, что хочу, обеспечу всех членов семьи, и уже для себя можно будет пожить.

— Сейчас все молодые актеры увлекаются спортом. Вы тоже?

— Да, я занимаюсь с тренером, а также увлекаюсь тайским боксом. Начал заниматься еще в школе, в старших классах. У меня даже есть три победы и три медали.

— Во время занятий боксом вам не предлагали постричься?

— Нет. Когда я начал заниматься, я уже снимался, поэтому меня более-менее уже знали. А волосы вообще не видно, потому что ты их за шлем прячешь. Там видны только глаза и нос.

— Его, кстати, ни разу не ломали?

— Нет, но было такое, что голова болела после боя. И я как раз после этого понял, что хватит: позанимался два годика, и не нужно больше. Техника есть, этого достаточно. Сейчас я занимаюсь просто с тренером, у нас спарринги без боев. Я бью по груше, без крови и тому подобного, занимаюсь для себя.

— Насколько я знаю, в актерском вузе вы сейчас не учитесь…

— Хочу попробовать учиться на Западе, поэтому занимаюсь английским. Я учился год в ГИТИСе, потом ушел из-за нашего проекта. Мы поговорили с мастером, Леонидом Хейфецем, и решили обоюдно, что так лучше. И я сейчас понимаю, что мне уже двадцать лет, я не смогу учиться с таким же настроем и горящим глазом, как когда мне было семнадцать, с таким же посылом: возьмите меня! И понимаю, что опять поступать, потом год проходить задания на раскрепощение, показывать животных тоже не смогу, я за этот год много чего потеряю. А тем более до третьего курса нельзя сниматься. И ради чего я пойду учиться, если не смогу заниматься профессией? Конечно, учиться нужно, но на съемочной площадке уже практика. В институте тебе будут говорить, каким образом можно это сделать, а здесь ты это делаешь. Например, я снимался в сериале «Взрыв» — серьезной драме. У моего героя погибает мама, и в сцене похорон я должен рыдать. Веселое мне легко дается, но в таких сценах я пока менее опытен. И вот мы с режиссером Андрей Мармонтовым начали работать, много говорили, разбирали. У меня получилось, и я в своем инструментарии нашел прием, как такое делается.

— Видно, что вы увлеченный человек: работа, мысли об учебе… А как же свойственные людям вашего возраста тусовки-гулянки?

— Когда я учился в институте, конечно, были гулянки, но мне ночные клубы не нравятся. Бывало, что мы собирались с друзьями, с девчонками на квартире. Но про меня точно нельзя сказать, что я какой-то тусовщик: лучше схожу на английский или в зал. У нас и так в рамках профессии много светских выходов. И мне нравится, что на таких мероприятиях не как в клубах, а все эстетично, цивильно.

— Судя по всему, о вредных привычках вас можно даже не спрашивать…

— Алкоголь и прочее — не про меня, ЗОЖ — сто процентов. Просто когда употребляешь алкоголь, ты не контролируешь себя, а мне нельзя уже себя не контролировать, я считаю.

— В плане финансовых трат вы тоже себя контролируете или можете разбрасываться деньгами, подобно вашему герою?

— Нет, я очень рациональным стал. С первого гонорара за рекламу лапши купил себе компьютер, но он через две недели перестал работать. Потратил на него пятьдесят тысяч. Я ходил по мастерам, его пытались реанимировать, но он так и не включился. И я понял, что нужно по-другому тратить деньги. Сейчас мне все приходит на счет, поэтому практически ничего не трачу. Хочется, чтобы у меня была квартира, машина, дача. Ну разве что могу сходить с девушкой в кафе: цветы и так далее. (Улыбается.) У меня в основном рациональные траты.

— Цветы, кафе… Получается, романтика вам не чужда?

— Да, я могу удивить, сделать что-то для нее неожиданное. Чтобы отличаться от других.