Актер Виктор Логинов, чья звезда взошла после сериала «Счастливы вместе», перепробовал в своей жизни уйму профессий. И, что интересно, совсем далеких от театральной.

— Вы окончили театральный в Екатеринбурге по профессии «актер театра и кино», почему начали работать не по профессии, а перепробовали массу других — были спасателем ВГЧС, выезжали на аварии, тушили пожары, работали экскурсоводом, ходили в горы и спускались под землю?

— На самом деле я сначала все перепробовал, а потом окончил институт. Я поступил в театральный в 1992 году, оттуда перевелся в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, потом у меня родилась дочь, надо было заниматься ее воспитанием, поэтому начал работать то тут, то там. Вообще, высшее образование я получал в течение двенадцати лет — диплом мне вручили в 2004 году. И с тех пор работаю только по профессии.

— Вы как-то сказали, что в Екатеринбурге прошли ваши лучшие годы. Вы действительно так считаете?

— Там прошли активные годы, наполненные жизнью, и тогда у меня не было такого количества детей, которые сегодня наполняют каждый день самыми разными и интересными эмоциями. Не бывает лучших или худших лет, в каждом возрасте, в каждый период жизни происходит что-то необычное, то, что тебя цепляет. Конечно, того безудержного веселья, которое у меня было в Екатеринбурге, не может быть сейчас. Мне не хватает моих друзей, коллег, того театра. В то время я был настолько привязан к ним, что мне казалось, будто это моя театральная семья, и так будет всегда. Но времена меняются. Хотя и сейчас мы общаемся, списываемся, поздравляем друг друга с праздниками.

— Роль Гены Букина из сериала «Счастливы вместе» сильно изменила вашу жизнь?

— Естественно. Изменилось все. Я жил в Екатеринбурге — сейчас живу в Москве, работал в Академическом театре драмы — работаю в других театрах. Изменилось мое отношение к жизни, ко многим ее аспектам, и время изменилось, и я стал другим — взрослее, мудрее, стал иначе смотреть на какие-то вещи.

— Не устали за шесть лет работы в сериале?

— Устать можно от чего угодно, не обязательно за несколько лет, иногда достаточно одного дня. А вообще, вся эта история с проектом «Счастливы вместе» закончилась семь лет назад, это уже настолько вчерашний день, что я не могу даже вспомнить свои ощущения. Помню, что невероятно уставал, мы снимали по 12 часов в день шесть дней в неделю, с одним выходным. Когда ты так устаешь, находишься в одном и том же образе, в какой-то момент тебе уже не хочется ничего. Иногда и вовсе хотелось все бросить и послать к черту. Но сейчас, когда находишься какое-то время без работы, ты понимаешь, что это были, пожалуй, самые благословенные дни. Была уверенность. Я знал, что три месяца работаю без выходных, но потом две недели могу отдыхать и делать что угодно. А сейчас ты сидишь и все время чего-то ждешь, работа то есть, то нет.

— Помните тот день, когда вы проснулись знаменитым?

— Конечно. Это день, когда в эфир вышли первые серии «Счастливы вместе». Я тогда жил на улице Академика Королева и вечером зашел в магазин купить чего-нибудь на ужин. Стою в очереди к кассе и вижу, как несколько человек шепчутся между собой и показывают на меня пальцем. Думаю, ну вот, начали узнавать! Подходит молодой человек и говорит: «Здравствуйте, это вы снимались в сериале?» Я говорю: «Да». — «А можно вам руку пожать?» — «Конечно, пожалуйста». — «Вы молодец, я бы в таком дерьме сниматься не стал!» Вот вам и слава. Я абсолютно не рефлексирую на эту тему, у меня в жизни было всякое: и на лимузине встречали у трапа самолета, и несколько тысяч поклонников приветствовали нас в торговом центре в Екатеринбурге. Есть разница между славой, известностью и популярностью. Популярность очень часто проходит. Если не показывают по телевизору, то вас понемногу забывают. Сейчас все не так, как в советские времена, когда актеру Бабочкину достаточно было один раз сыграть роль Чапаева, и его всю жизнь знали как Чапаева и взрослые, и дети.

— Наверное, непросто было расстаться с сериальным образом. Театральные и кинорежиссеры долго видели в вас Букина?

— До сих пор видят. Очень сложно избавиться от этого образа, хотя лично я уже давно от него абстрагировался. Но все остальные — нет. Когда сейчас я прихожу на кастинги, меня сразу узнают, и в глазах читается что-то вроде «а, ну да…». Кастинги проводит не один человек, а группа людей: продюсеры, помощники, ассистенты, и среди них обязательно найдется кто-то, кто скажет: «Это же Гена Букин», и все будут кивать головой, дескать, все хорошо, но немножко не комильфо, у нас тут серьезное кино… Но есть и те, кто готов рискнуть. Так было с продюсерами сериала «Чернов», который не так давно вышел на канале НТВ, получился весьма неплохой продукт. Хотя его очень сильно сократили, много вырезали. И такое бывает сплошь и рядом — ты делаешь одно, а зрители видят совсем другое.

— Что для вас работа в ситкоме? Она сильно отличается от театральной?

— Это разные вещи, я бы не стал выбирать. В театре все происходит здесь и сейчас, каждый раз, когда выхожу на сцену, я не знаю, каким будет спектакль. Ты движешься в одну сторону, а тебя как будто что-то сдерживает, какая-то невидимая стена между тобой и залом. Это может быть связано с чем угодно: с плохой погодой, с плохими новостями, с повышением пенсионного возраста — да с чем угодно. Формируется общее биополе зала, которое вроде бы и не считывается, но тем не менее оно есть. А кино — это, как говорится, плевок в вечность. Вот ты проснулся сегодня, с определенным состоянием пришел на съемочную площадку, тебя сняли, и все, ты уже с этим ничего не сделаешь. Если в спектакле я могу завтра сыграть лучше, чем сегодня, или сегодня хуже, чем вчера, то в кино нет. Вот какой он есть, этот Гена Букин, таким и будет.

— Расскажите о своих театральных работах.

— У меня много театральных работ, с которыми я езжу по стране. К некоторым я отношусь с большей долей симпатии, к некоторым — с меньшей, но обе работы в театре «Миллениум» мне очень дороги и близки. Это два совершенно разных спектакля. «Хитрец по найму» — легкая ситуационная комедия, чем-то похожая на «Женитьбу Фигаро». «Когда наступит завтра» — комедийная притча об отношении к жизни, о пути, который проходит человек, о том, какой отчет он сам себе дает в конце этого пути, снимая маски, снимая покровы. Кто мы такие? Нагими приходим в этот мир и нагими уходим, нам хочется понять, с чем? Мы входим в эту жизнь, не зная ни цену себе, ни пути развития своей личности, но, уходя, несем какой-то багаж. И вот достать из этого багажа самые значимые вещи, разложить их по полочкам и понять, не зря ли все было? Плюс подойти к этому с сарказмом, с определенной долей иронии, с улыбкой на лице, не боясь критики и, самое главное, самокритики.

— Как у вас складываются отношения с коллегами?

— Замечательно. В «Когда наступит завтра» у нас чисто мужской коллектив, и могу сказать, что испытываю колоссальное удовольствие от работы в таком окружении. Все ребята профессионалы, каждую секунду на сцене я это вижу.

— Во время репетиций не бывает разногласий, скандалов?

— Если и бывают, то с режиссером, но мы умеем находить компромисс. Режиссер в силу своей профессии должен уметь зажечь актера. Если искры нет, то костра не будет. Сколько бы я ни утверждал, что играть нужно так, а не иначе, сколько бы ни предлагал, условно, всем надеть юбки и рыжие парики, если я не понимаю, для чего это делаю, то не смогу это оправдать. Но вот заставить меня поверить в то, что это возможно, чтобы я стал частью мира, который живет в голове у режиссера, — это сложная задача, и если такое происходит, значит, спайка «актер—режиссер» работает.

— Дети ходят на ваши спектакли?

— Иногда ходят, и это ужасно! Например, в одной сцене я щупаю девушку, плюс в диалогах много взрослой лексики, есть сальные шуточки и т. д. И вдруг я слышу во время спектакля даже не детский голос, а лопоток ребенка лет трех, и понимаю, что где-то в зале сидит человек с коляской… Действует это весьма неоднозначно (улыбается). Недаром говорят: для того чтобы обескуражить актера, достаточно вывести на сцену животное или ребенка — они настолько непосредственны, что переиграть их невозможно. Так вот, весь спектакль этот младенец что-то лопотал, благо нечасто, но каждый раз все зрители его слышали, и мы, естественно, тоже. Вся магия (а театр — это именно магия) мгновенно пропадала.

— На что вы с удовольствием тратите свободное время?

— Моя единственная страсть-увлечение — яхтинг. Я гоняю под парусом с друзьями. В прошлом году были на Средиземном море, в Турции и Греции. Это любительские гонки, но у меня есть мечта: может быть, когда-нибудь я стану шкипером!

— Известно, что вы трижды были женаты, у вас четверо своих детей и один приемный. Какие у вас отношения с бывшими женами?

— Абсолютно нормальные. Мы общаемся, обсуждаем все, что касается детей, кому что нужно, у кого какие проблемы и т. д.

— Что сейчас с личной жизнью?

— Она есть.