«Утренняя почта», «Утренняя звезда», «ДОстояние РЕспублики» и много чего еще. По биографии таких людей, как Юрий Николаев, можно написать важную часть истории нашего телевидения.

— Юрий Александрович, какие настроения и мысли посещают вас в преддверии семидесятилетия?

— Мысли роятся, мозги вскипают, потому что день рождения я проведу на сцене. Я хочу, чтобы это был не просто концерт, хочется, чтобы на нем были еще и друзья. Поэтому я сейчас такой дерганый: вспоминаю одно, потом другое и так далее. То есть не могу сказать, что нахожусь в гармонии и спокойствии в преддверии юбилея. Да и к тому же, честно говоря, я не ожидал, что будет такое повышенное внимание к моей персоне.

— Мне кажется, оно всегда таким было…

— Да, но чтобы все масс-медиа, пресса звонили каждый день по нескольку раз… У меня телефон разрывается, и неудобно отказать. Я считаю, что уже достаточно интервью, но звонки продолжаются. Предложили мне телевизионный эфир 16 декабря, хорошо все так придумали. Я, конечно, ответил, мол, спасибо и канал я ваш уважаю, но у меня еще труднейший день впереди. Я имею в виду концерт в Crocus City Hall, все это действо. Я надеюсь, они не обиделись.

— Чем планируете удивлять зрителей на праздничном концерте?

— В этой программе будут участвовать практически все наши звезды: Григорий Лепс, Ани Лорак, Ваенга, Лев Лещенко, Леонид Агутин и Анжелика Варум, Зара, Игорь Николаев — я боюсь сейчас кого-то забыть. То есть те люди, которые имеют ко мне непосредственное отношение, мои друзья. А сама встреча, я так и скажу со сцены, — повод поблагодарить тех, с кем я проработал двадцать, тридцать и сорок лет на телевизионном экране, и тех, кого вывел на сцену, когда они были малышами. А кто-то придет уже и со своими малышами. По-моему, они даже хотят спеть со своими детьми. И самое главное, я постараюсь почти ничего не говорить со сцены. Потому что если хотя бы с одним из моих друзей мы начнем что-то вспоминать и благодарить друг друга, то это превратится в ток-шоу. Также я подозреваю, что для меня готовятся какие-то музыкальные сюрпризы, о которых я не знаю и пока не хочу узнавать.

— А вы сами петь не собираетесь?

— Есть хорошая песня, которую записал Игорь Николаев на стихи своего отца, Юрия Николаева. И называется она «Остров Юрий». Звучит смешно, но это правда. Отца Игоря звали Юрием, он был поэтом, издал томик стихов. А в районе Сахалина есть маленький остров, который называется Юрий. И поет эту песню тоже Юрий Николаев. Может быть, мы оставим ее на финал

— Сейчас все с удовольствием поют, вы не думали тоже продвигаться в этом направлении?

— Боюсь, что это будет похоже на какую-то самодеятельность. Я записал за все время работы где-то семь песен. Одну композицию — «Пиастры» — до сих пор помнят. Хотя эта песня была записана 25 лет назад и прозвучала один, максимум два раза в «Утренней почте». Мне это приятно. Может быть, запишу позже что-то, но особого желания нет — каждый должен заниматься своим делом. Мне по жизни повезло: я занимаюсь тем делом, которое люблю, и мне кажется, я нашел общий язык со зрителем, что является самым главным для телевизионного ведущего. Меня редко называют по имени-отчеству. В основном Юрой. И меня это абсолютно не коробит. Малыши, которые помнят, называют дядей Юрой. Например, Марат Сафин, мой любимчик, не имеет никакого отношения к телевидению, но я его знаю с шести лет. Он стал суперспортсменом, но так и продолжает называть меня дядей Юрой. А я его называл Маратиком, даже когда он стал уже и сенатором, и депутатом. Почему я вспомнил про него, не знаю, но он симпатяга. (Улыбается.)

— В вашей жизни были тысячи ярких подарков. Какие из них стали для вас самыми неожиданными?

— У меня было очень много неожиданных и очень дорогих мне подарков. По цене, я думаю, это не так дорого, но подарки были действительно царскими. На одном из дней рождения Никита Михалков подарил мне на сцене настоящий адмиральский эполет тысяча восемьсот какого-то года, он у меня до сих пор хранится. Один свой день рождения я встречал в Сибири, в очень хорошей компании, и местные повара сделали из шоколада мою фигурку с микрофоном. А на мое сорокалетие Алла Пугачева запустила свой замечательный проект «Рождественские встречи» и пригласила меня его вести. Это было 16 декабря; я подошел к Алле, сообщил, что заказал на свой юбилей стол, и попросил отпустить меня пораньше, так как хочу проверить, как там и что с ним. И вот действо идет уже к концу, Алла объявляет всех, кто участвовал, и говорит: мол, вы не видите здесь Юрия Николаева, потому что у него сегодня день рождения и он побежал в ресторан проверять столы. Затем добавила: «Давайте поздравим его с днем рождения!». И весь «Олимпийский» — это пятнадцать-двадцать тысяч человек — поздравлял меня с днем рождения. Шоу снимал канал, и я думал, что это, конечно, вырежут. Оказывается, никто ничего не вырезал, все осталось — пошло в эфир еще на пятнадцать миллионов зрителей.
И меня потом еще полгода поздравляли с днем рождения. Вот такой царский подарок. А вообще я дни рождения почти не отмечаю. Только круглые даты, которые кончаются на пять или на ноль.

— Сейчас у вас все мысли заняты работой и предстоящим празднованием, но все-таки, если свободное время появляется, чем его предпочитаете занимать?

— Пусть это высокопарно звучит, но я не могу без спорта. Как сам себя называю, я профессиональный чайник. (Улыбается.) И в теннисе, и в горных лыжах, которые я обожаю. Конечно, сейчас я катаюсь не так, как катался 25 лет назад, и тем не менее это часть моей жизни. Бильярд мне нравится. Я играю и в русский бильярд, и в английский — это не так распространено у нас в России, но очень интересно.

— Откуда у вас увлечение бильярдом?

— Дело в том, что я вырос в семье военных. Отец был полковником, и большинство офицеров в те времена ходили в сельские клубы и играли на бильярде. Папа брал меня с собой, так что я кий взял достаточно рано. Но это непостоянное увлечение. Когда я поступил в институт в шестнадцать лет, бильярд исчез из моей жизни, потом опять появился, затем открылся бильярдный клуб, куда, кстати, ходит главный редактор «МК» Павел Гусев. Мы очень хорошие друзья, я обожаю его и люблю играть с ним на бильярде; как раз с ним мы играем в снукер, английский бильярд. И когда идут мировые чемпионаты, мы все время на телефоне: ты смотришь? а за кого болеешь?

— Не любите проигрывать?

— Я всегда соизмеряю, с кем играю. Вот мы заговорили о Марате Сафине. Это же смешно — становиться играть с Маратом и думать о выигрыше. Я просто получаю наслаждение, глядя на него, его удары. Мы с ним брали ракетки, но мне кажется, он может со мной сидя играть. (Смеется.) Так что в каждом виде спорта я понимаю, с кем могу идти на выигрыш, а с кем это бесполезно — нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Но, честно говоря, проигрывать не люблю. Ни в чем.

— Слышала, что в свое время у вас было довольно неожиданное увлечение: вы могли самостоятельно летать на самолете!..

— Да, я мог пилотировать небольшой самолет, но это было очень давно. Я прекратил это делать, потому что данный вид спорта требует постоянных занятий. После того как получил лицензию, я не мог прийти через полгода, показать ее и полететь. Меня опять сажали за стол, спрашивали всю теорию: скорость взлета, посадки, когда выпускать закрылки и т. п. Затем нужно было сделать контрольный квадрат с инструктором, и только потом решали, имею я право пилотировать или нет. И с моим рваным ритмом работы каждый раз приходилось все начинать практически сначала. В итоге отказался.

— За книгой вас можно часто застать?

— Для меня взять книгу, которая еще пахнет, и листать страницы — это особое удовольствие. Помню, как впервые вкусил удовольствие от чтения в четырнадцать лет. Я даже прочитал один роман на английском языке. Как помню, это был Сэлинджер «Над пропастью во ржи». Читал я его, наверное, полгода, но осилил. (Улыбается.) До этого читал на русском. Говорят, что человеку по жизни нужно всего три книги, но для этого нужно прочитать тридцать тысяч. И у меня есть три автора, которых я люблю и могу перечитывать сколько угодно раз. Там дело не в сюжете. Это действительно гениальные люди: Бунин, Чехов и Гоголь. Конечно, я знаю и зарубежных авторов.

— Видимо, у вас дома много книг?..

— Ну по сравнению с теми библиотеками, которые я видел, не очень много. Полностью заставлен кабинет на даче и в квартире. Я не подсчитывал, сколько томов, даже навскидку не знаю. В свое время книга для меня являлась самым дорогим подарком, потому что было одно кишиневское издательство. Так что все, кто ездил в Кишинев, брали там книги и привозили мне. Они были на плохой бумаге, в жесткой обложке. Ну и сейчас я что-то подкупаю. Мне вот понравился итальянский писатель Бенаквиста, купил книгу неопубликованных рассказов Скотта Фицджеральда. Что касается русской литературы, я думаю, что все необходимое для моего вкуса у меня есть. Ну если увижу очень красивое издание, я не устою.

— Вы загородный житель или предпочитаете мегаполис с его ритмом?

— Последнее время мы живем в Москве. Семья разрастается — племянники, внуки; я подарил это все им. Ну мы одна кровь, одна семья. Они сейчас перестраивают дачу под себя, но наш отдельный отсек они не трогают. Мы туда всегда можем приехать, но официально это уже дом моей племянницы. Где-то в 86-м году мы купили этот дом на Истре. Он по нынешним меркам никакой, мы его, конечно, переделывали. Мне всегда нравились архитектура, дизайн, я даже выписывал журналы по дизайну, еще учась в школе. Да, мне нравятся красивые, интересные дома, но я покупал участок только из-за вида — он чумовой. Мне когда показали, я сразу спросил: сколько? И мы начали торговаться. Этот участок был расположен на бывших помещичьих угодьях, на самой высокой точке. И вот я стою на участке — и передо мной не согнутые спины соседей, которые ковыряются в грядках, а новоиерусалимский храм. Сейчас его отреставрировали, там очень красиво.

— Ведение детских музыкальных передач, можно сказать, ваш конек. А вам никогда не предлагали принять участие в проекте «Голос. Дети»?

— Нет, не предлагали. Я думаю, что, скорее, был бы таким свадебным генералом в этой программе. Есть такое понятие — инерция зрительского восприятия. Почему после меня — и это не бахвальство — «Утреннюю почту» многие вели, но зрители их не приняли? Не потому что я такой гениальный, а потому что зритель за десятилетия привык ко мне, к моей манере разговора, и перестроиться было очень трудно. Я тактически сделал правильный шаг: ушел из «Утренней почты», не появлялся там какое-то время, была интрига, и потом я появился в совершенно новом имидже.

— Кстати, дети, которые принимали участие в «Утренней звезде» и стали в итоге популярными артистами, как-то благодарят вас, поддерживают с вами контакт?

— Конечно. Мне приятно, что 16 декабря некоторые отменили свои очень выгодные гастроли. В частности, Сережа Лазарев, например, не поехал в тур, чтобы поздравить меня с юбилеем. Да, я поддерживаю отношения и с Пелагеей, и Зарой, и Ани Лорак. И еще мне льстит, и я этого не скрываю, что у всех моих соведущих потрясающе сложилась судьба: у кого-то личная жизнь, у кого-то карьера. Они все помнят об этом и благодарят.

— В вашей жизни все сложилось не только в плане работы. Вместе с супругой вы уже 43 года. Признайтесь, как вам это удается?

— Всем хочется узнать, и все задают этот вопрос, но нет никакого алгоритма семейного счастья. Сказать, что мы никогда не ссорились, — это неправда. Если в семье за столько лет не было ни одной ссоры, значит, семья построена не на любви, а на чем-то другом. И действительно, в нашей жизни много чего было, не нужно идеализировать. Это банально, но я все-таки эгоист и не смог бы столько жить с человеком, которого не люблю. Если есть чувства, значит, есть понимание. Если есть понимание — значит, есть и прощение. И потом, как я шучу, огромное количество гастролей — это тоже плюс для семейной жизни. Мы не все время проводили вместе, иногда по полмесяца меня не было, либо я прилетал, переодевался, улетал.

— Не возникало желания взять с собой на гастроли супругу?

— Когда мы расписались, она еще училась в институте и с деньгами, как вы понимаете, у нас было совсем неважно. Я ездил зарабатывать. Потом она с отличием окончила институт, работала с восьми утра до пяти вечера в Госплане РСФСР. У нее был красный диплом, ее считали хорошим специалистом, но ей зарплату, в отличие от коллег, не повышали, потому что она жена Юрия Николаева, а он, мол, много зарабатывает. Да, в восьмидесятых годах я уже достаточно зарабатывал. Не так много, может быть, как суперзвезды Юрий Антонов и Алла Пугачева, но среди ведущих, думаю, был в топе. Давали мое имя на афишах, потому что считали, что оно привлекало зрителей, ну а мне из-под полы доплачивали достаточно хорошие по тем временам деньги. Не сравнить с нынешними гонорарами.

— Сейчас вам хватает на жизнь?

— Говорю честно, сегодняшний уровень дохода меня устраивает. Да, это не что-то супер, но тех денег, которые я получаю, достаточно для того, чтобы мы жили в свое удовольствие. Конечно, мы экономим на чем-то, но пока, тьфу-тьфу, не криминально. Потом, я понимаю, что у меня, может, не будет никогда яхты, дома за границей, но мне это и не нужно.

— У вас есть слабости, на которые вы можете спустить крупную сумму денег?

— Наверное, это машины. Я сам вожу. Больше четырех лет у меня автомобиль не держится — меняю его на другую модель. Я знаю одного человека, который также помешан на машинах, это Леня Ярмольник. Если говорить об одежде, то желания покупать брендовые костюмы, джинсы, туфли, которое у меня было двадцать лет назад, уже нет. Сейчас я смотрю на качество вещи, насколько это подходит к моему имиджу и не смотрю на бренд. В свое время мне шили и Слава Зайцев, и Валентин Юдашкин, потому что нужно было еще и на экране появляться. Ну и понятно, что все мужчины проходили через часы, машины…

— И оружие?..

— Ну да, сейчас вот была охотничья выставка, мне предлагали купить интересные варианты, но я понимал, что это будет лишним. Потому что количество нарезных стволов дома должно быть определенным, а если больше, то нужно оформлять как коллекцию. А это лишняя головная боль. Хотя, конечно, заманчиво, когда берешь новый ствол, еще пахнущий, там масса всяких примочек — тепловизор и так далее, и тебя еще уговаривают купить… Я раньше коллекционировал холодное оружие, но это была не покупная коллекция, а только подарки. Азиатские ножи и кинжалы с историей, двухвековые.

— Несмотря на то что вы вместе с женой уже 43 года, романтика в отношениях осталась?

— Есть в нашей совместной жизни уже ставшие традиционными моменты, такие как подарки под подушку, как в детстве. На день рождения, на Новый год я всегда это делаю. Ровно в двенадцать часов ночи в день рождения супруги раздается звонок в дверь — и она получает букет красивых цветов. Специальный человек приносит, даже если меня нет дома. Нужно знать мою супругу, у нее есть удивительное качество: она умеет радоваться обыденным вещам. Грубо говоря, заколка какая-то может ее обрадовать. В то же время, если она потеряла эту заколку, для нее это уже трагедия. Я ей говорю: «Куплю я тебе еще столько их!» Но все равно переживает. При этом она совершенно спокойна ко всяким цацкам, не потому что мы не можем их купить, а потому что она просто к ним равнодушна.

— У вас часто дома собираются друзья, вы любите шумные компании?

— Я люблю шумные компании, но уже в, так скажем, ограниченном количестве. По сравнению с другими хлебосольными домами мы собираем не часто. У нас есть друзья, которые приглашают на обед, например. Раньше, когда мы жили далеко и скромно, ко мне приезжали приятели и мы играли в преферанс на деньги, но чисто символические. Супруга пекла какие-то печенья, было всегда что-то вкусное. Но это было давно.

— Юрий Александрович, вы кажетесь человеком, у которого все получается легко и без проблем. А есть ли у вас недостатки, от которых хотелось бы избавиться?

— Огромное количество недостатков, от которых хотелось бы избавиться, но, может, уже не получится. Номер один — это самокопание, такое саморазрушение. Хотя я себе говорю: стоп, Юра! У тебя так сложилась жизнь, тебе такой подарок — и ты еще чем-то недоволен!

— Ну а если говорить о достоинствах…

— Я думаю, что самое главное качество, которое дало мне путевку в жизнь, это честолюбие. Тщеславием это нельзя назвать, скорее, старание все довести до идеальности. Мой коллега Максим Галкин, которого я очень уважаю, сказал «Ты перфекционист». Я начал анализировать и действительно понял: наверное, эта черта характера дала мне многое для того, чтобы сегодня вы пришли ко мне разговаривать.

— Когда будете задувать свечи на праздничном юбилейном торте, какое желание загадаете?

— Какое желание сбудется, если я сейчас об этом скажу? (Смеется.) Как пошутил Гафт, человек очень остроумный, обращаться к врачам в нашем возрасте уже неприлично. Конечно, пожелаю здоровья себе и своим близким. Это на сегодняшний момент самое главное…