У этой молодой талантливой актрисы необычное имя, а еще — сразу три фамилии. Впрочем, поклонники знают ее как Янину Мелехову.

— У вас удивительно поющее имя — Янина, откуда оно?

— Из Белоруссии, но это польское имя. Так назвать меня решил папа. Да и прабабушка у меня была Яниной.

— Теперь давайте разберемся с вашими фамилиями. Где-то вы Мелехова, где-то Мелехова-Горячева, где-то и вовсе «урожденная Буйко». Что правда?

— Все правда. (Смеется.) Урожденная Буйко. Мелехова — это девичья фамилия моей мамы. Она мне всегда нравилась, и я давно хотела ее взять. Но для папы это было бы не очень приятно. Он — классического мужского воспитания. А вот когда я вышла замуж и родилась дочка Анна-Мария, почувствовала, что пришло время превратиться в Мелехову. Я взяла мамину фамилию и вторую, по мужу, — Горячева. Дочь у меня Горячева, муж — Горячев, я — Мелехова-Горячева. Но как актриса — я Мелехова. Часто пытаются написать Мелехову через «и», но я говорю: «Нет, не Чехов, а Шолохов, через 'е».

— Вы впервые появились на большом экране в «Стилягах». Чем вам запомнился этот проект?

— Больше всего запомнились репетиции. Они длились полгода и очень нас сплотили. Мы же могли поставить все эти танцы за неделю. Но я понимаю, что Валерий Петрович Тодоровский специально пошел на этот шаг, чтобы мы стали одной дружной командой. Так и произошло. Первый съемочный день не был днем знакомства и косых взглядов друг на друга. Мы все были друзьями. Ведь полгода, по четыре раза в неделю, мы встречались на репетициях.

— Сегодня у вас уже солидная фильмография. Вот и на интервью вы приехали после заключительного съемочного дня. Расскажите, что за работа?

— Я закончила сниматься в сериале «Ростов», где в главной мужской роли Артур Смольянинов, а у меня — одна из главных женских ролей. Двадцатые годы, Ростов, я играю начальника ЧК, все время в кожанке, сапогах и кепке. Эта роль — просто подарок для меня. Мне вообще интересны исторические картины, когда ты погружаешься в другую эпоху. А тут и вымышленные герои, и реальные — как, например, структура ЧК. К тому же это моя первая роль в кино, где у меня нет ни одного поцелуя, не говоря уже о каких-то постельных сценах.

— Я слышал, что, несмотря на свое консервативное воспитание, вы вполне спокойно относитесь к сценам с обнаженной натурой и раскрепощенно работаете на камеру как в одежде, так и без нее. После чего ушел момент стеснения или его не было?

— Как ни странно, я на камеру работаю совершенно свободно, но смотреть потом стесняюсь. Даже за поцелуи невинные мне как-то стыдно и стеснительно. Я считаю, когда актеры начинают говорить, что не целуются и не раздеваются в кадре (в приличных рамках, о запрещенных фильмах мы не говорим), это в какой-то степени непрофессионализм. Мы, актеры, — просто материал. Есть режиссер, сценарий и общая картина кино, которая не исключает в том числе и постельных сцен. Тем более, как я считаю, это важный аспект в жизни. (Смеется.) Чего тут скрывать? Это наша жизнь. Почему ее не показать? Да и дублера пока не нужно, могу сниматься сама в таких сценах.

— Вам нравится ваше тело?

— О, какой вопрос! Это когда как, с какой стороны посмотреть. (Смеется.) Я очень стараюсь следить за фигурой. И каждый лишний килограмм, даже скорее объем, пытаюсь убрать. Как только я чувствую какой-то дискомфорт, мне сразу хочется подкорректировать, когда-то поголодать, побольше заняться спортом, танцами. Конечно, приятно, когда ты себе нравишься. Но такое бывает не всегда.

— Вы окончили Государственную академию искусств в Минске, почему не в Москве?

— Очень хотела, но не пустили родители. Нужны были какие-то деньги, например билет купить. Это сейчас все просто. Есть Интернет, можно узнать адрес учреждения, списаться, найти ночлег. А тогда родители мне сказали, что, мол, потом переедешь, если надо будет. Я так и сделала. Сколько училась, меня не покидало желание уехать в Москву.

— Когда вы переехали в столицу России, сразу начали работать в Театре на Покровке, худруком был талантливый Сергей Арцибашев. Почему ушли всего через год? Не сошлись с ним?

— К сожалению… Сергей Николаевич был прекрасным режиссером, но тут «помешали» «Стиляги». У Арцибашева была политика, чтобы актеры не снимались, а работали только в театре. Я металась, он об этом знал и понимал, что я пойду дальше сниматься. Поэтому наши отношения не сложились. Я поняла, что мы не сможем работать вместе.

— Вы рассказали о рождении дочери Анны-Марии. Чем она вас радует?

— Сегодня она обыграла дедушку в карты. (Смеется.) Только что он мне звонил. Но не в дурака, в уно. А так она меня радует каждой минутой своей жизни. Из-за того что я сейчас часто уезжаю на съемки, спектакли, этот комочек пятилетний выбегает и кричит на весь коридор, слыша, что лифт приехал: «Мама, мама!» Может даже босиком выскочить обниматься на лестничную площадку. Как это может не радовать?

— Она видела фильмы с вами?

— Фильмы — нет. Есть несколько реклам, которые сейчас показывают. Одну из них — на детском канале. Так что когда она уезжает к бабушке на выходные, то смотрит только его. Она сама чуть не стала актрисой в полтора года. Но отказалась от роли, назовем это так. С тех пор я решила не портить ребенку психику.

— Супруг Максим помогает вам в домашних делах?

— Конечно. Он не то что моя правая рука, он часть меня. Я не знаю, как бы я без него справлялась. Я совершенно спокойно уезжаю на съемки, на гастроли, зная, что ребенок будет накормлен, одет, может быть, не всегда причесан, но это уже мелочи.

— Не ревнует вас к работе?

— Нет, он меня понимает. Знает, насколько для меня важно то, чем я занимаюсь. Это было для него понятно с первых дней нашего знакомства. В противном случае мы не смогли бы с ним сосуществовать.

— Муж приходит на ваши спектакли?

— Разумеется. Он всегда старается попасть на премьеру. И всегда смотрит каждый спектакль по два раза. Максим — один из лучших моих критиков. Он просто честный человек, которых так мало. Ему не нужно показаться передо мной лучше, чем он есть. Или извлечь какую-то выгоду. Поэтому ему я верю больше всех. И еще он человек не творческий, работает в сфере продаж, в области спорта. Поэтому я понимаю, что это мнение — без зависти, без ревности, без своего творческого анализа. Он — обычный зритель.

— Многие актеры не помещают фото своих детей в соцсетях. Вы смело показываете свою дочь. Не боитесь, что сглазят?

— Чего уж тут бояться. Если захотят сглазить, сглазят через меня. Для ребенка худший сглаз — когда сглазят маму. Ну а как нам, артистам, иначе жить, если не показывать себя? Это наша работа. Я спокойно к этому отношусь. Опасений нет.