Актриса Феруза Рузиева запомнилась после сериала «Кухня», где она исполнила роль скромной восточной работницы. Сегодня она продолжает сниматься и играет самые разные роли.

— Феруза, вы ведь перебрались в столицу из маленького города Навои, что в Узбекистане. Какой вам показалась Москва после вашего переезда?

— Первые года полтора я ужасно себя здесь ощущала. (Смеется.) Буду честна. Во-первых, я никого здесь не знала, во-вторых, притягивала всякие гадости, потому что постоянно их ожидала на каждом углу. Я была таким запуганным зверьком. Но Москва настолько открытая… С какими ожиданиями ты здесь находишься, ровно столько и получаешь. Все происходит с космическими скоростями. Не успеваешь подумать. Нужно быть очень аккуратной со своими желаниями. (Смеется.)

— Говорят, сын поменял ваше отношение к городу. Это правда?

— Да. С его рождением это и произошло. Ему сейчас семь лет. Удивительно, но тут мы в каких-то моментах пересекаемся с моей новой героиней Аминой из сериала «На краю». Там тоже есть Амина до и Амина после. Я перелопатила кучу материалов, связанных с международным терроризмом. Поэтому хочется себя больше щадить и меньше это смотреть. Я даже обнаружила в себе некую трусость. И поняла, что я ничем не лучше тех людей, которые абсолютно безразличны к ужасам терроризма и войн. Это вообще отдельная история. В процессе съемок я даже столкнулась с тем, что у меня была возможность, когда мы были в Каире, в перерывах прилетать в Москву. Но я не полетела в столицу, позвонила агенту и сказала, что побуду здесь. Агент был удивлен. Просто мне не хотелось ни с кем общаться. Я понимала, что, когда я прилечу в Москву, увижу сына, произойдет переход из солдата в маму. Я стану такой мягкой, уязвимой. К тому же я очень не хотела тащить в дом к ребенку все тонкости характера Амины. Надеюсь, что мое решение остаться мне помогло. По ощущениям, меня это выручило.

— Как зовут сына?

— Тимур. Мы даже хотели взять его в сериал, когда искали мальчика на роль моего экранного сына. Был долгий, с разными детьми кастинг, и директор предложила мне: «А может быть, твоего ребенка попробуем? Но Тимур не был рад на съемочной площадке той же 'Кухни». Он определенно говорил, что не актер. А если и будет в кино, то только главным режиссером. В общем, он отказался. А я и не настаивала — это его выбор.

— Известно, что с отцом мальчика вы разошлись…

— Да, мы в разводе. Я живу одна, с сыном. Но мы дружим с Иваном. Он поддерживает сына, когда меня долго нет. Он тоже работает в кино. Мы договариваемся, и иногда нам удается встретиться.

— Вы говорили, что съемки в сериале «Кухня» для вас любимые. Почему?

— Потому что «Кухня» — это мое возвращение. Какое-то время, пока я была в семье, я не снималась. Занималась только ребенком. Но долго я так не смогла. (Смеется.) И «Кухня» стала первым проектом моего возвращения — тихого и спокойного. Поскольку в процессе был развод, случилась новая стадия — все люди, которые там были, воспринимались мною как родственники, как друзья, как ближний круг. Помимо работы происходило общение. Там все были позитивные. Кажется, если бы сериал снимали не по сценарию, то из того, что там происходило — это было весело, — все бы получилось. Периодически со мной на съемках был ребенок. Это было очень неудобно, но приходилось. И на съемках такие ребята были, которые могли с Тимуром по очереди поиграть. Это помогало.

— Сын в школу уже пошел?

— Да. До этого был в Узбекистане в гостях.

— У бабушки с дедушкой?

— Да. Раз в год я устраиваю себе каникулы. (Смеется.) Мы отдыхаем отдельно. И так как он мальчик, думаю, что это полезная практика. Не хочу, чтобы он был очень ко мне привязан. Так как я была тепличным ребенком, мне бы не хотелось, чтобы он вырос таким же. Потом в жизни тяжеловато будет.

— Ваши бывший муж и свекор, я слышал, были из актерской среды. Они как-то помогали вам в устройстве на работу?

— Я скажу вам честно, мне никто не помогал. Мне, наверное, больше помогало, что я не следовала советам. Так нельзя, а я сделаю. И меня ни десять, ни двадцать человек не убедят, что туда не нужно ходить, не нужно пробовать. Свекор, царствие ему небесное, когда я искала первую работу, сказал мне, что он много лет в профессии и я не должна думать, что это все просто. И когда он предложил: «Давай, может быть, на телевидение?» — я ответила «нет».

— Вы очень гордая…

— Я так не думаю. Просто на тот момент я четко понимала, что не хочу на телевидение. Наверное, это тоже важно.

— Вы как-то говорили, что у вас ирано-узбекские корни…

— Мама иранка, папа узбек. Но сейчас я как раз занимаюсь архивом, все поднимаю. Думаю, будет еще немало сюрпризов. (Смеется.) Это все очень интересно.

— В Иране бывали?

— Нет, ни разу. И меня туда не тянет. Пока. Я выросла в Узбекистане. Но что странно, все азиатское меня не притягивает. Я приезжаю, и мне кажется, что сейчас начнется вмешательство в мое личное пространство. И я начинаю авансом на это реагировать. Потому что я в принципе в Узбекистане всегда была каким-то сюрпризом. Достаточно смелым для девочки-узбечки. И всегда попадала под все статьи. Статьи неклассической узбечки. (Смеется.)

— Любите путешествовать?

— Обожаю. Мне нравится путешествовать, потому что я люблю знакомиться с разными людьми. И часто бывает, что даже с моим английским мне гораздо проще общаться с теми же иностранцами, чем с людьми в Москве. Все равно от Москвы нужно отдыхать периодически, если есть такая возможность. Если ее нет, то нужно придумывать какие-то восстановительные процедуры: хобби, например, танцы, петь, гулять, цветы сажать.

— Какие страны нравятся?

— Испания. Я постоянно на Канарах отдыхаю. Еду как на дачу. Там уже есть друзья. Весь остров Тенерифе с сыном объехала. Безумно понравилось на Бали. Хотя очень боялась, что буду там напрягаться, поскольку живности разной боюсь, в частности змей. Странно, правда, выросла я ведь в Средней Азии. Но змей боюсь. Но если хочется новых приключений — мне очень понравилось в Нью-Йорке. Люблю устраивать себе поездки «не знаю куда, не знаю что». По ситуации разбираюсь. Обожаю за границей ездить в метро и наблюдать за людьми. Даже иногда стесняюсь того, что кого-то долго разглядываю, понимаю — там все по-другому. Это не Москва, где нормально, когда на тебя пялятся. Но иногда задерживаю взгляд, потому что вижу в них очень конкретных персонажей, которые пересекаются с персонажами из книг. И ты едешь и улыбаешься, думаешь: Фира, ну это же не Москва, здесь люди друг на друга не смотрят, даже место женщине уступить воспринимается как оскорбление. И мне нравятся такие контрасты. Когда я приезжаю оттуда, у меня возникает расширение сознания. Как помедитировала. (Смеется.)

— Вы себя назвали Фирой…

— Это не я придумала. Меня в школе так стали называть в старших классах.

— Здесь так же зовут?

— Не все. Есть те, кто говорит: ты не Фира, ты Феруза. Я отвечаю: «О’кей!».

— А в Москве спускаетесь в метро?

— Мне в столице не нравится кататься в подземке. Особенно когда проходят какие-то праздники. Но, конечно, я там бываю, когда необходимо. Но делаю это не с большим желанием.