У актрисы Анны Уколовой нет слезливых и страшных историй про покорение Москвы. Белокаменная сдалась девчонке из Самарской области без боя: Анна сразу поступила в ГИТИС, после окончания вуза получила роль у самого Александра Велединского, потом были и другие выдающиеся работы: «Географ глобус пропил», «Левиафан». И в семье у актрисы все прекрасно: с мужем Сергеем вместе уже семнадцать лет, подрастает сын Макар. Поневоле поверишь в счастливую звезду: ведь живет Анна на свете благодаря одному незнакомцу, который когда-то дал ей свою кровь и подарил этот шанс.

— Анна, давайте поговорим о вашей новой работе «Ивановы-Ивановы» на СТС. Вы признались как-то, что лучше всего вам удаются роли в фильмах, где есть блатные и менты. В данном случае ни тех, ни других..

— Ну это тоже мой конек (смеется) — играть деревенских жительниц, я ведь тоже родилась в поселке. Мне просто повезло. Я сразу замечаю в кино халтуру, когда человек даже не представляет, что такое сельская жизнь, поскольку все время жил в городе.

— То есть привлекло то, что вы оказались в обстановке своего детства?

— Нет, меня привлек сценарий, команда, шикарные артисты: Сергей Бурунов, Саша Флоринская, Михаил Трухин. И режиссер. Когда мне сказали, что это Антон Федотов, который снял «Кухню» (а я смотрела несколько серий), сомнений не осталось. Я же с этими людьми провожу на площадке больше времени, чем дома с семьей. Поэтому важно, кто снимается со мной, чтобы меня никто не раздражал, чтобы костюм с гримом не ругались, а оператор с полуслова понимал режиссера. Между прочим, у меня есть свой черный список актеров, с которыми я в кадр ни за какие деньги не войду. Профессиональная планка достаточно высока, и опускать ее не хочется. (Смеется.)

— Как думаете, такой сюжет возможен в жизни?

— Что детей перепутали в роддоме? Да посмотрите передачу «Пусть говорят» — кажется, вообще все возможно! (Смеется.) Наверное, если бы в реальной жизни богатая семья нашла таких бедных «родственников», вряд ли захотела бы их приютить и как-то им помогать. Не уверена. Но меня на съемках ничего не смущало, все казалось логично.

— Что касается ролей, вам комфортно в уже сложившемся амплуа? Или хочется выйти за рамки?

— Сейчас у меня есть возможность выбора, поэтому я стараюсь чередовать: можно сняться в легкой комедии, потом в слезливом двухсерийном фильме, потом в драме серий на двадцать. И мне нравится работать над образом, менять прически, худеть, полнеть. В данном случае у меня просто суперприческа — шикарная подкрученная челка а-ля восьмидесятые годы. И я очень радовалась, выходя на площадку. Саше Флоринской, которая играет богатую даму, делали мейкап и прическу полтора часа, она присесть не могла в своем белоснежном костюме. По-моему, даже ела стоя. Со мной же гримеры управлялись за пятнадцать минут, и прикид мне было совершено не жалко: такую чушку сделали из моей героини.

— Не боитесь быть смешной и страшненькой?

— Обожаю! Главное, что дома я не смешная и не страшненькая. Коллеги меня иногда спрашивают: «Как ты на метро ездишь?». А я люблю спускаться в подземку. Смотрю и наблюдаю, у кого какая прическа, кто как разговаривает — возможно, это пригодится для роли. Или когда домой в наш поселок Сборный под Самарой приезжаю, там тоже вдохновляюсь, беру на заметку какие-то фишечки.

— А в метро вас узнают?

— Если человек хочет сохранить инкогнито, так и будет. Я часто езжу в метро: надеваю кепку и все время молчу. Идентифицируют-то меня в основном по низкому голосу. Однажды ко мне подошла женщина и сказала: «Вам не надо здесь ездить, вы же актриса, должны быть там, наверху». Я так удивилась, что нас считают какими-то небожителями. Хотя перед московскими пробками мы все равны! Или говорят: «Ой, вы так на актрису одну похожи, Анну Уколову». Отвечаю: «Да, это я». «Да ладно! Разве бы она в метро спустилась!».

— Вы сами смотрите телевизор?

— Я включаю его, приходя домой: мне надо, чтобы кто-то говорил фоном. Кстати, заметила, что у моего сына такая же привычка: он включает канал «Карусель», но, по-моему, даже толком не смотрит эти мультики. Вот это гены!

— Идентифицирует вас на экране?

— Он не смотрит фильмы с моим участием. Когда в первый раз увидел меня в каком-то сериале, а там, как обычно, меня кто-то бил и ногами пинал, то прибежал к папе со слезами: «Нашу маму обижают!». Ему не нравится такое кино. Сейчас уже привык, гордится мной, говорит: «Не у всех детей маму по телевизору показывают». Только не хочет, чтобы я его из школы-сада забирала. Говорит: «Пусть лучше папа за мной зайдет. Ты с воспитательницами очень долго разговариваешь, а я домой хочу».

— Я хотела бы еще вернуться к сюжету. У вас не возникало в детстве таких мыслей: почему я родилась именно в этой семье и моя мама именно такая?

— Нет, я считаю, что появилась на свет именно там, где нужно. Хотя я могла бы и вовсе не жить: родилась-то я мертвенькой. Роддом, где мама меня рожала, находился в поселке очень далеко от города. И чтобы меня спасти, понадобилось переливание крови. Эту кровь очень быстро доставили из районного центра на вертолете. Моим донором стал некий Волков А. Е. Спасибо ему большое. Так что я всегда радовалась и своему дому, и семье, и друзьям. Я рада даже, что мои родители развелись, потому что иначе я бы ни за что не стала актрисой. Родственники с папиной стороны почему-то считали, что все актрисы — алкоголички и распущенные девицы, готовые переспать за роль с режиссером. Мне не нравилась эта точка зрения, но я тоже была уверена, что так и есть. До самого последнего момента, когда Александр Велединский пригласил меня в свой фильм «Закон» просто так. (Смеется.)

— Вас сразу очаровала Москва?

— Да, я полюбила этот город. Когда я первый раз вышла из метро рядом с ГИТИСом и увидела эти звездочки на Кремле, на которые до этого смотрела в букваре, то слезы на глаза навернулись. Серьезно, стояла прямо, как перед стеной плача. И мне кажется, что и Москва полюбила меня. Я была уверена, что в ГИТИС меня сразу примут, так и вышло. Я никогда не голодала, у меня была хорошая стипендия, как у отличницы, мне помогали родители. Я не жила на вокзалах, никто не кидал меня, не обворовывал. Нечего мне рассказать такого, чтобы россияне прослезились. Все хорошо складывалось с самого начала.

— Я читала, что старший брат вдохновил вас на то, чтобы поехать в Москву поступать. Он всегда был вашим защитником, покровителем?

— А меня и защищать не надо было. Меня никто не обижал, мы жили в поселке, где все друг друга знают: кто кому родственник, где работает и какую зарплату получает. Это тоже в хорошем смысле на мой характер повлияло: я добрый, независтливый человек. Во всяком случае, мне так кажется. (Улыбается.)

— Тогда огромный мегаполис, по идее, должен был вас напугать.

— Нет, с шести лет я приучалась к самостоятельности: то в санатории отдыхала одна, без мамы, то в детском лагере. И всегда понимала, что такое хорошо и что такое плохо. Помните, раньше было модно сидеть в подъезде и песни под гитару петь? И я маме однажды говорю: «Почему ты меня с ребятами не отпускаешь?». А она: «Да иди, никто тебя не держит».

— Была уверена, что вы не сделаете ничего дурного?

— Да. Потому что воспитывали меня на правильных примерах. Я потом и сама подумала: «Что я дурочка какая, с хулиганами в подъезде время проводить?».

— Приезжаете иногда на родину за энергетической подпиткой?

— Конечно, езжу за энергией к родной земле, и это помогает. В этом году были гастроли в Самаре, на следующий тоже намечаются. И не по работе тоже приезжаю в гости, мне это приятно. Односельчане мне рады, мною гордятся. Наша семья так себя по жизни поставила: мы добрые, позитивные, отзывчивые люди, и никто нам никогда не завидовал. Маму как-то выбрали мамой года. Мой брат ведь тоже очень хороший, достойный человек, работал в районе заведующим по делам молодежи. Нет такого: «Приехала из Москвы, фифа. Знаем мы, как эти роли достаются». Все всегда радовались моему успеху, считали, что он вполне заслужен. У меня до сих пор остались подруги со школы. У нас был очень дружный класс, прекрасная классная руководительница, которая привила нам любовь к музыке, к турпоходам. Школьные годы я с удовольствием вспоминаю.

— Вы с мужем вместе семнадцать лет. Это была любовь с первого взгляда?

— У него — да. А я с ним в клубе познакомилась, мы с девчонками тогда здорово повеселились — праздновали мое самое первое утверждение на роль, в фильм Велединского «Закон». Было темно, и я толком не запомнила, как он выглядит. Но телефон оставила. (Смеется.) И потом он начал названивать: «Давай встретимся». Вижу, парень настроен решительно. Я знакомиться не хотела и замуж не стремилась. Всегда была самостоятельной, от мужчин не зависела. Считала, если уж искать кого-то, то чтобы старость вместе встретить. Но, думаю, надо хоть спасибо ему сказать за то, что в клубе за мной ухаживал. Договорились в метро пересечься: бедные студенты, только институт закончили, машины ни у кого не было. И вот стою я на «Таганке» в час пик, толпы людей вокруг. А я не понимаю, с кем мне надо встретиться, не помню, как он выглядит. (Смеется.) Думаю: «Ну, может, сам ко мне подойдет». Села на скамеечку возле памятника матросам. Рядом пристроился какой-то парень. Подмигивает мне: «Привет!». Я в ответ: «Привет!». Он: «Не меня ли ты ждешь?». — «Наверное, тебя». Он: «Очень рад. Я Денис». Упс, ошибочка вышла. «Значит, не тебя» — говорю. — Мне нужен Сергей'. (Смеется.) Потом и он объявился. Пригласил погулять. Неделю мы с ним общались, пили чай. Потом чувствую: происходит что-то, вот она, химия! Я же до этого не любила никого, только свою семью и Родину. (Смеется.)

— И забыли про свою установку не заводить серьезных отношений?

— Я помню, мы встречались где-то месяц и какой-то праздник был. А до зарплаты еще далеко. Говорю: «Ты только денег не занимай, отварим картошки, откроем банку огурцов — и отметим». Утром звонок в дверь, он стоит на пороге с огромным букетом, двумя бутылками вина и шоколадным тортом. Я в ужасе: «Ты что, у родителей деньги занял?» Он: «Нет. Я попросил у папы машину и таксовал на ней всю ночь». И я поняла, что с этим человеком хочу прожить всю жизнь и встретить пенсию. Сейчас по работе много мужчин встречается: и актеры, и режиссеры. Но ни разу даже сердце не екнуло. Я свое уже нашла.

— С появлением звездного статуса жизнь изменилась?

— Люди говорят, что я молодец, не зазналась. Живу я скромно, мне многого не надо. У нас нормальная двухкомнатная квартира, в красивом месте, сын с двух с половиной лет ходит в частную школу. Подумываем о дачном участке, чтобы было где отдохнуть, пенсия-то не за горами. (Хохочет.)

— Помните свой большой успех, который вы отмечали вместе с любимым человеком и этому радовались?

— Я думала, что меня уже ничто не удивит. Но в этом году впервые в жизни мы с семьей поехали в путешествие по Европе на белоснежном двадцати-этажном лайнере. Казалось все это несбыточным чем-то, как сказка. Подобное видела только в фильме «Титаник». И настолько были потрясающие впечатления: люди наслаждались плаванием, никто никуда не торопился с этой махины, все там было — и кинотеатр, и рестораны, и планетарий, и боулинг. Я раньше на корабле больше четырех палуб не плавала, а тут двадцать! С нами плыли и итальянцы, и французы, и испанцы. Одна итальянка меня узнала по фильму «Левиафан». Меня это так обрадовало: давай всех угощать! Они: no, no its expensive! А мы же с семьей ехали в вип-каюте, для нас все было включено. Поэтому этот широкий жест ничего мне не стоил. (Смеется.) Но даже если бы и не бесплатно, я бы все равно угостила.

— А что сподвигло вас совершить такое роскошное путешествие?

— Желание отдохнуть с семьей. Я никогда раньше ни с сыном, ни с мужем одновременно в отпуск не ездила. Сын спрашивал: «Мама, а почему все отдыхают в Германии, Италии, Испании, а я только в Сочи и Геленджике?» И решили: чтобы время не терять и все успеть, мы всю Европу за один раз посмотрим!

— Сын остался доволен?

— Очень. Там, на корабле, в основном были темненькие дети — испанцы, итальянцы. А он блондинчик с голубыми глазами. Пользовался повышенным вниманием. Все к нему подходили, гладили по голове: бамбино, бамбино!

— Ваши картины смотрят в Европе. Были ли какие-то предложения от иностранных режиссеров?

— Были, но я не поехала. Кого мне там играть — плохих русских? Мне и здесь хорошо, я и так семью редко вижу. Да и вообще, посмотрят и забудут. Мне дали в Америке приз Silver Hugo за «Точку». Думаете, кто-то об этом помнит сейчас? Поэтому я лучше буду здесь работать, в России.

— Советуетесь с мужем, если предстоит длительный проект и съемки вдали от дома?

— Нет, потому что от такого проекта я сразу откажусь. Всех денег не заработаешь. Пару лет назад я ногу сломала: подвернула, неудачно выходя из машины. Врачи сказали, что два месяца придется полежать. Семья так радовалась, что я дома. (Смеется.) С мужем по поводу работы я не советуюсь и не отчитываюсь. У меня для этого директор есть.

— Не сближаются ваши с Сергеем миры? Обсуждаете ли вы какие-то новости, киношные сплетни?

— Он вообще не любит сплетен. И когда в гости приезжает моя мама, старается потихоньку слинять, когда мы начинаем обсуждать общих знакомых. Говорит: «Не люблю я эти деревенские разговоры». Но он понимает, что это все по-доброму. А для нас с мамой это традиция. (Смеется.) У нас с Сережей есть общие друзья-актеры. Но они такие же, как и мы — хорошие люди. Повезло. Это редкость, чтобы хороший актер еще и человеком был.

— Вместе с мужем ходите в кино, на спектакли?

— Нет, он работает. А когда работа заканчивается, забирает из школы сына и занимается им. Телевизор смотрит крайне редко, но если уж заост-рил на чем-то внимание, стопроцентно — у фильма окажется высокий рейтинг.

— Была какая-то ваша работа, которая ему особенно понравилась?

— Когда снимали «Левиафан», он даже приезжал ко мне на Кольский полуостров. Природа там восхитительная, и такие заповедные места! Сережа рыбу там ловил — он же рыбак заядлый. А потом три раза втихаря, ночью, смотрел на компьютере этот фильм. Может, пейзажи вспоминал знакомые. (Смеется.)

— Ваш опыт счастливой семейной жизни показывает: необязательно, чтобы супруги были из одной сферы, их интересы совпадали.

— Конечно, нет. Главное, какой человек. Да я вообще об этом раньше не задумывалась. А в юности почему-то представляла, что мой муж будет либо мент, либо бандит. И непременно старше меня. А Сережа младше на три года, хотя по нему не скажешь. Выглядит он очень солидно.

— У него не было предубеждения против жены-актрисы?

— Глядя на меня, он понимает, что встречаются в нашем кругу и адекватные люди. Я дома сама и борщи варю, и за чистотой слежу. За время съемок успеваю так соскучиться по домашней работе! У меня даже нет посудомоечной машины, мне нравится самой мыть тарелочки, чтобы они аж скрипели. Конечно, если уезжаю надолго, приходит помогать кто-то. Раньше свекровь все переживала: вот, ты редко дома бываешь. Говорю: «Представьте, что я проводником работаю. Те вообще постоянно в разъездах».

— Не ревнует вас муж к партнерам по съемкам?

— По-моему, когда человека любишь, всегда ревнуешь. Помню, снималась в «Каменской» и как-то просматривала фото со съемок. На одном снимке мы стоим с Сергеем Векслером и Юрием Павловичем Морозом и разговариваем, а оператор вешает мне микрофон и провод протягивает под блузкой. А я на него даже внимания не обращаю. Муж глянул тогда, ничего не сказал. А потом, спустя несколько дней, припомнил. Что-то мы начли спорить про цвета, и он сказал: «Будешь доказывать, что это красный, тому мужику, который тебе под блузку лазил». А я обрадовалась: «О, Серега, супер, ты меня приревновал!» Приятно же! (Смеется.) Вот, и все время он это держал в голове, оказывается.

— У вас соблазнов не возникает? Некоторые ваши коллеги так входят в образ, что влюбляются и в реальной жизни.

— Что ж я, сумасшедшая? Не могу разделить кино и реальность? Это они влюбляются, а прикрываются образом, поверьте. Еще скажите, маньяка-убийцу сыграешь — и станешь таким же. Хотя признаюсь, меня не сразу отпустило после фильма «Точка». После этой сцены, где меня избивали, я несколько часов не могла в себя прийти. Рыдала, меня трясло. Пришла со съемок домой в шесть утра, стояла долго под душем и пыталась смыть негатив. Да, потратилась я тогда сильно энергетически. «Точка» — мой самый любимый фильм — результат оправдал то, что я туда вложила.

— В такие моменты вам нужна поддержка близких?

— Сергей — очень чуткий и нежный, но он знает, когда меня лучше не трогать. Я вообще не люблю все эти муси-пуси: зайка моя, мой чудный человечек. (Смеется.) Он со мной не сюсюкается, и я с ним тоже. Мы все точки над «i» поставили еще в начале семейной жизни, семнадцать лет назад. На самом деле мне нравится играть в кино насилие и разврат. Я таким образом свою негативную энергию сбрасываю. Нет на свете святых людей, всегда что-то накапливается: обида, злость, раздражение. Так лучше я это в роли выплесну, чем на кого-то из окружающих или на мужа.

— Дома у вас ссоры случаются?

— Нет, и я не знаю, что нужно сделать, чтобы со мной поссориться. Жизнь такая короткая. Ты можешь выйти из дома, и на тебя сосулька упадет. А ты с мужем поругалась. Зачем? Женщина должна быть мудрее: потерпи, потом его убедишь.

— Аня, мечты сбываются?

— Никогда в жизни ни о чем не мечтала, потому что, если желание не исполнится, я расстроюсь. Я живу здесь и сейчас. И во всем хорошее вижу. Я всегда знала, что закончу школу, институт, семья у меня будет, муж (я однолюб) и что родится у меня непременно сын. Пока все так и складывается. Повезло мне: и в личной жизни, и в профессии. Но с другой стороны, я же над собой работаю. По головам не иду, никого не предаю, людям помогать стараюсь. Может, и правда, Вселенная дает нам то, что мы заслужили? Хотя надо быть готовым к любой ситуации. В том числе всегда находиться в хорошей физической форме. Некоторые женщины говорят: «Ой, надо бы похудеть к лету». А почему бы тебе все время не держать себя в нужном весе, заниматься спортом? Чувствую, я к этому приду с возрастом. Если б еще Сережа меня как-то стимулировал, а то говорит: ты мне и так нравишься.

— Раньше вы как раз спортом занимались. Как сейчас с этим дело обстоит?

— Занималась волейболом и стрельбой. В тир и сейчас порой наведываюсь, чтобы рука не отвыкала. В шахматы еще с сыном сражаемся, он ходит в секцию. И уже довольно хорошо играет.

— Что для вас лучший выходной?

— Дома, на диване, когда я лежу одна в тишине, думаю. Никто меня не беспокоит, но я знаю, что в семь вечера придут мой муж и сын. И это греет душу.