Для нее новый трудовой день начинается глубокой ночью. И, что бы ни случилось, она всегда улыбается и говорит стране: «Доброе утро!» Дильбар Файзиева поделилась секретами хорошего настроения в любое время суток.

— Дильбар, ваша программа начинает свое вещание в пять утра в Москве. Но в это время на Дальнем Востоке уже день. Как вы учитываете эту разницу во времени?

— Мы работаем в прямом эфире. Но есть города, которые просыпаются раньше Москвы, вот для них мы пишем программу накануне вечером, когда, к примеру, в Петропавловске-Камчатском или во Владивостоке уже рассветает. Как запишем, так и идем отдыхать. Но я все равно ложусь спать ближе к часу ночи. Привычка. Встаем за час до эфира — в четыре утра, быстренько приходим в себя и начинаем готовиться.

— Говорят, что в «Останкино» у вас даже есть свои раскладушки?

— Да, у нас есть раскладушки и даже индивидуальное постельное белье. Правда, уборщицы мешают спать, по коридорам грохочут каким-то шумным оборудованием. А еще по стуку каблуков можно угадывать, кто прошелся. По крайней мере, мужчина это или женщина, точно разберешь! (Смеется.)

— И по скольку часов в сутки вы спите?

— В эфирные дни — по три-четыре часа.

— Вам этого хватает?

— Да, я даже умудряюсь выспаться. А потом можно еще днем немного поспать. О пользе дневного сна всем известно. Я где-то вычитала, что несколько японских корпораций вводят у себя дневной перерыв на сон. Что касается нерабочих дней, то привыкаешь и вскакиваешь посреди ночи.

— У вас необычная работа: вы создаете настроение на целый день всей стране. Как вы сами настраиваетесь на рабочий день?

— У меня веселые коллеги, они с утра как начнут шутить, я потом никак не могу прекратить смеяться. Иногда шутки до вечера не отпускают! А если серьезно — чувство ответственности не позволит мне настроиться как-то иначе. Плохое настроение ведущего не должно испортить утро зрителям, а их у нас миллионы. Мне иногда помогает зеркало — посмотришь в него, улыбнешься и понимаешь, что этим можно делиться!

— Все, кто присутствует в студии во время утреннего эфира, поддерживают друг друга?

— Вы имеете в виду ведущих? Ну как сказать… (Улыбается.) Иногда издеваются! Но по-доброму. В студии кроме ведущих присутствуют операторы, звуко-операторы, специалисты по свету — все они очень доброжелательные люди. Мы с ними можем заболтаться после эфира, иногда долго спорим. А еще эфирная аппаратная всегда на связи, они в «ухе»! И тоже подбадривают шуточками. Прямой эфир полон неожиданностей, требует сообразительности и мгновенной реакции. В таких условиях удобно работать в паре — один забыл что-то, другой подхватил и добавил. Особенно это спасает, когда мы работаем на улице, где нет текста, где велика вероятность возникновения технических проблем. Например, если у одного ведущего в эфире перестал работать микрофон, пока устраняют неполадки, может говорить другой.

— Наверное, за время эфира выпиваются литры кофе, чтобы глаза не слипались?

— Кофе я уже почти разлюбила. Во время эфира постоянно пью воду, иногда горячий чай (это если мы работаем в передвижной студии, а на улице холодно). Глаза слипаются, но не оттого что хочется спать. А оттого, что мы много смеемся!

— А бывало такое, что кто-то проспал эфир?

— В «Останкино» невозможно проспать — разбудят! А вот в передвижную студию ехать нужно, поэтому обычно будит будильник. И могу признать, порой мне снятся кошмары — будто я проспала эфир и на часах уже десять утра! Но нет, еще никто ни разу не проспал.

— На жизнь вне эфира силы остаются? Вы же еще учитесь…

— Да, кстати, на скучных лекциях можно и поспать. (Смеется.) После эфира на занятиях, правда, очень тяжело усидеть. Я аспирантка первого года обучения на факультете журналистики МГУ, и пока мы не так сильно загружены. Но скоро начнется исследовательская работа, и вот тогда придется еще несколько часов сна урезать…

— Вы также занимаетесь йогой, бегом и бирманским боксом. Чем отличается бирманский бокс от того, который мы видим по телевидению?

— В обычном боксе задействованы только руки, в бирманском — руки, локти, колени, стопы и даже голова. Видимо, за это его называют «наукой девяти конечностей». Этот вид единоборств считается самым жестким. Соперники выходят на ринг босиком и без перчаток, у них специальные повязки на руках и на ногах. В Бирме поединки проходят на свежем воздухе… По себе могу сказать, что физические нагрузки только прибавляют сил.

— Время на встречи с друзьями остается?

— На приятные встречи с близкими людьми я всегда найду время! Частенько зову их к себе в гости. Вообще я люблю вкусно поесть в хорошей компании, мы ходим в несколько проверенных временем заведений, там всегда уютно и превосходно готовят. А вообще я могу и одна сходить на заинтересовавшую выставку, на долгожданную премьеру фильма или просидеть несколько часов в кафе книжного магазина. Важно ведь научиться уживаться с самим собой.

— К родителям в Ташкент редко выбираетесь?

— В последнее время стараюсь чаще летать к ним. С каждым годом скучаю все больше и больше.

— Они вам не намекают, что уже пора обзавестись семьей?

— Нет, они понимают, что с этим торопиться нельзя. Всему свое время.

— Наверное, не каждый молодой человек выдержит такой график, как у вас?

— Выдержит только любящий. Когда есть любовь, есть и взаимопонимание.

— Поклонники не предлагают руку и сердце?

— Мне кажется, девушка не должна позволять молодому человеку делать предложение, если не готова его принять. Иначе она может сделать ему больно. Пока я не вижу мужчины, предложение которого я приняла бы без раздумий. Поэтому не допускаю такую возможность и не обнадеживаю поклонников.