«Одной из первых задач, которые поставил себе Канье, когда они с Ким наконец съехались, была сортировка ее гардеро­ба. Какая ирония: он решил сделать для нее то, что она де­лала для других, зарабатывая таким образом себе на жизнь. Канье не любит сниматься для телевидения, но в этом слу­чае с удовольствием позволил камерам показывать, как он сваливает грудами одежду, с которой, по его мнению, сле­довало расстаться.

Он хотел, чтобы Ким была более дерзкой в своем выбо­ре, не скатываясь к стереотипному образу хорошо одетой светской львицы из Беверли-Хиллз. К тому времени как он покончил с ее шкафами, у Ким буквально не осталось ни­какой одежды — так много ее любимых нарядов он выбро­сил. Она доверилась его выбору, хотя, разумеется, несколько расстроилась.

Ким благоговела перед его креативностью в сочетании с уверенностью. За дверями ее комнаты были свалены де­сятки пар едва ношеной обуви, готовые для eBay. Она по­обещала, что все будет подготовлено для онлайн-аукциона в течение месяца, и часть прибыли пойдет на новую цер­ковь, основанную семьей и получившую название Калифор­нийской общинной церкви. (…)

Канье подобрал для Ким гардероб, включая некоторые предметы из его парижских показов, равно как и вещи дру­гих модных дизайнеров. Она примерила длинное зеленое платье с щедро открывающей грудь линией выреза, которое моментально заслужило его одобрение: «Это все равно что сказать: я теперь вхожу в списки тех, кто одет лучше всех, я вступаю на эту территорию». Когда Ким примерила чер­ное платье с пышным лифом, Канье огладил ее бедра и ска­зал: «Ты выглядишь восхитительно». Он был явно впечатлен телом своей подруги.

Ким — идеальный объект для дизайнера. Она ошело­мительна сейчас и всегда такой была. Как писала Элисон Джейн Рейд, эксперт в мире моды, «Ким родилась красави­цей. В тринадцать лет на вечеринке по поводу окончания восьмого класса она, со своим милым „бобом“ в стиле двад­цатых, черными глазами и пухлыми, точно розовый бутон, губами, выглядит так, словно только что вышла из романа Скотта Фицджеральда. Когда она с Ти-Джеем Джексоном на школьном выпускном, волосы у нее убраны наверх, что де­лает ее лицо скульптурным и идеально показывает ее скулы и сверкающие, уверенные „посмотри-на-меня“ глаза. Она хороша, словно кинозвезда. Ее тип — тип старой голливудской красоты, тип молодой Элизабет Тейлор. Ее черты — дар армянских кровей: иссиня-черные волосы, которым можно позавидовать, персиковая кожа и миндалевидные глаза. Она обладает той светящейся, яркой красотой, кото­рую невозможно игнорировать».

Форма тела Ким значительно менялась с годами. В юно­сти она была миниатюрной и сравнительно стройной, хотя ее вызывающие такое восхищение «богатства» были очевид­ны всем и каждому. Ей пришлось мириться с многочислен­ными слухами о том, что ее грудь или ягодицы увеличены искусственными имплантатами. Ее сестра Кортни с удоволь­ствием признает, что еще в колледже сделала операцию по увеличению груди, а потом в 2009 году продолжила работу над собой. При росте 152 см она в юности была худышкой, в то время как у Ким округлости имелись всегда. Ее мать, Крис Дженнер, тоже не стесняется числа косметических опе­раций, которые она перенесла, включая две операции груди и подтяжку лица, которую она сделала перед свадьбой Ким с Крисом Хамфрисом.

Ким признает за собой только ботокс. Она часто гово­рила, что ее груди абсолютно настоящие и довольно об­висшие — на это она впервые указала в своем скандально знаменитом домашнем порнофильме. Свой зад она опи­сывает как совершенно естественный для женщины с ар­мянской кровью. Однако многие никогда не поверят, что ее ягодицы полностью естественны, и вопросы будут воз­никать всегда. Ким когда-то пыталась заставить сплетни­ков умолкнуть с помощью шоу «Светская жизнь семейства Кардашьян», сделав рентген ягодиц, который доказал, что в них определенно нет ничего инородного, но это не опро­вергло теорию о том, что ей был введен ее собственный жир".