Немногословный, обстоятельный, Андрей Чадов меньше всего похож на капризную кинозвезду. Скорее он «парень с соседнего двора». Что, впрочем, недалеко от истины. Он вырос на окраине Москвы, в известном бандитскими разборками Солнцеве. Их с братом поднимала одна мать: отец погиб, когда старшему, Андрею, исполнилось шесть лет. И кто знает, какой была бы их биография, если бы не внезапное увлечение театром…

Мама воспитывала вас в одиночку. Ты остро ощущал, что не хватает отца?
Андрей Чадов: «В первую очередь это ощущала мама. Ну и мы с братом, конечно. Вообще тяжело жилось в девяностые годы в России. В детстве у нас была постоянная нехватка всего, вечно какие-то сложности, трудности… Слава богу, с десяти лет мы все свободное время проводили в театральной студии. Сутки напролет. После школы сразу бежали туда. Это нас приобщило к искусству, увело из подворотни. Если бы остались во дворе, непонятно, чем бы все закончилось».

А как вы вообще попали в эту студию?
Андрей: «Все очень просто. В то время, в начале девяностых, появилось новое музыкально-танцевальное направление — стиль хип-хоп. Еще мы с братом безумно фанатели от Майкла Джексона, обожали его клипы. Что называется, колпак слетал. Хотелось чего-то такого же. Думали: было бы круто танцевать, как ребята в „Мальчишнике“ или у Богдана Титомира. Брат нашел кружок в Солнцеве. В этом кружке нам встретился человек, ученик Игоря Моисеева, у которого был театр пластической драмы „Синтез“ — с ним он объехал весь мир. Он тогда нам сказал: „Хотите танцевать хип-хоп? Хорошо. Но для начала вам нужен хореографический станок. Научитесь стоять у станка — будете уметь танцевать в любом стиле“. Вот так он нас с Лешей поймал на крючок. Спасибо ему за это большое. Только благодаря учителю мы пришли в эту профессию».

Получается, все началось с танцев?
Андрей: «В большей степени это был все-таки театр».

Маме нравилось ваше с Алексеем увлечение? Она была спокойна за вас — что не шляетесь по улицам, а заняты делом?
Андрей: «Она всегда спокойна. Оставляет за тобой право выбора: как решишь, так и будет. Хотя она нас чересчур любит и, возможно, поэтому все же переживает».

Ты ведь позже и сам преподавал танцы?
Андрей: «Да. После школы я год ждал брата, чтобы вместе поступать в театральный. Так мы договорились. И чтобы балду не гонять, руководитель нашего театра предложил мне набрать свою группу в кружке и там преподавать. Мне понравилось».

Ты год ждал брата, поступил вместе с ним в Щепкинское училище. Однако учиться стал в Щукинском. Один, без Алексея. Объясни: как так получилось?
Андрей: «Просто мы с братом поступали во все театральные заведения столицы. В „Щепку“ нас взяли двоих. В „Щуку“ — меня одного. Я думал пойти учиться на пару с братом — так веселее. Но „Щука“ была престижнее, и в итоге я выбрал все-таки это училище. Хотя проучился там всего один год».

Почему?
Андрей: «Знаешь, когда приходят мысли, что все не твое, нет никакого желания продолжать заниматься выбранным делом. Я не понимал, чего от меня хотят в „Щуке“. После раздумий решил, что надо все-таки всегда слушать свое сердце: ведь изначально-то я хотел учиться вместе с братом. В общем, после первого курса перевелся обратно в Щепкинское. Его и окончил. Так и должно быть».

Большая разница

Будучи старшим братом, ты всегда помогал младшему?
Андрей: «Конечно. Отца не было, это нас еще больше сплачивало. Отношения складывались замечательно. Ну и к тому же у нас нет такого разделения — старший и младший. Ведь разница в возрасте — всего один год. А это совсем ничего. Было бы пять, десять — тогда понятно. А так мы погодки, равные».

В школе разница тоже не ощущалась?
Андрей: «А вот в школе как раз ощущалась! Я же был на целый год старше!» (Смеется.)

Но и там вы оставались неразлучны?
Андрей: «Иногда ссорились, конечно. Да и у Леши были свои друзья, у меня — свои. Какие-то отдельные интересы. Но мы всегда стояли друг за друга стеной. Если случались драки, бывало, выручал брата. Но это уже в старших классах. В младших Лешка просто всех запугивал: «Вот сейчас придет мой брат и вам покажет!»

А между собой разборок никогда не устраивали?
Андрей: «Бывало, конечно, что Лешка жаловался на меня маме, но только в совсем юном возрасте, когда нам было лет по пять-шесть».

Какие у вас в школе были прозвища?
Андрей: «У меня — Чадик».

А у Леши?
Андрей: «Тоже Чадик, по-моему».

И девочки одни и те же нравились?
Андрей: «Иногда случалось, но это было скорее исключением».

Ревность по жизни у вас присутствует?
Андрей: «К чему?»

Ну, например, роль досталась другому, кто-то успешнее на данный момент…
Андрей: «Это скорее не ревность, это чувство, которое подстегивает тебя идти вперед. В хорошем смысле здоровая конкуренция. Вот она, конечно, присутствует. Но конкуренция существует не только между нами с Лешей, а между всеми актерами. Что всегда считалось нормальным, потому что это держит тебя в тонусе. Ты понимаешь: если остановишься — все, конец. Конечно, всякое бывает: не снимают годами, руки опускаются, ты расплываешься, жиреешь. Актеру ведь работа нужна постоянно! Иначе начинается бухалово, сразу появляются псевдодрузья, тусовки, клубы — и наступает полная деградация личности».

А ты что делаешь, когда у тебя опускаются руки?
Андрей: «Я ничего не делаю. (Смеется.) Пребываю в депрессии, но это нормально. Теперь я это называю свободным временем. А вот раньше, когда никуда не звали, я и барменил, и „бомбил“ на машине. Но все в прошлом, сегодня справляться с вынужденными простоями в работе мне помогает спортзал, который из меня просто вытягивает весь негатив. А еще — большой теннис. Я всегда мечтал научиться в него играть. Но мне казалось, что корт, ракетки — все это так богемно, так далеко и высоко от меня… Но выяснилось, что теннис — моя игра!»

Занимаешься с модным тренером?
Андрей: «Нет, играю для души. Мне нравится ритм: собрался — отпустил, собрался — отпустил. Еще обожаю путешествовать. Пока молодые, надо больше ездить. В прошлом году целый месяц провел на Бали. Первую неделю ходил с огромными выпученными глазами — как у героев мультфильмов. Ни во что не врубался. Мне казалось, что я на другой планете. Всем советую туда съездить. Очень круто!»

Падения, депрессии — это, как мы выяснили, тебе знакомо. А звездная болезнь тебя не забыла посетить?
Андрей: «А что такое звездная болезнь? Надменным я не стал, свысока ни на кого не смотрю, самооценка, наоборот, немного занижена. Я каким был, таким и остался. Люди, которые сами всего добиваются, сами идут вперед с нуля, редко подхватывают звездную болезнь. Да и то если нет мозгов. А вот у тех, кто уже рождается „в гнезде“, часто колпак слетает. Это я сужу по собственному опыту, хотя наверняка есть исключения. Вот Леша прошел через „звездянку“, он сам это признает. Но он быстро все преодолел, слава богу».

А что значит «заниженная самооценка», в чем это выражается? В стеснении?
Андрей: «Это даже не стеснение. Просто когда я учился на первом курсе «Щуки», не врубался, чего от меня хотят. И я начал сомневаться: моя ли это профессия — актерство? Серьезно сомневался. Даже подумывал о других путях — куда можно дальше пойти. Но судьба все равно вернула в то же русло. Как у японцев: «Хочешь узнать, твоя ли дорога, — сойди с нее. Если вернешься — твоя».

Друзья человека

Твой брат не так давно женился. А вот ты, наоборот, расстался со своей подругой Светланой Светиковой. Вам оказалось вместе не по пути?
Андрей: «Ой, не знаю. Все так тяжело понять… Могу одно сказать: мы связаны с ней духовно. Чувствуем друг друга на расстоянии. Ну не сложилось».

Она тут как-то призналась, что ваше расставание произошло из-за того, что ты практически все время посвящаешь работе…
Андрей: «Она так сказала? Нет! (Смеется.) Просто, видимо, не судьба».

Что для тебя главное в отношениях двух людей?
Андрей: «Любовь, доверие, верность. А самое важное — это преданность. Сейчас так мало этих качеств присутствует у людей, что я себе собаку завел. Вот она действительно предана мне. Мы потеряли отца двадцать пять лет тому назад. У мамы за эти двадцать пять лет (я не говорю, плохо это или хорошо) так никого и не появилось. Мы с ней недавно по этому поводу беседовали, и я предположил: может, это потому, что ее с отцом до сих пор что-то очень сильное связывает — то, что никто другой не в состоянии ей дать? Не знаю, но лично я верю в это. Наши бабушка с дедушкой по маминой линии, например, всю жизнь прожили вместе. И это круто! Сегодня таких примеров, увы, мало».

Говорят, что между братьями тоже присутствует внутренняя связь. Это так? У тебя есть нечто подобное с Алексеем?
Андрей: «Есть, конечно! Однозначно!»

Вы честно говорите друг другу обо всем, что думаете? Леша, например, может сделать тебе замечание?
Андрей: «Естественно!»

И ты не обижаешься?
Андрей: «Всяко бывает. Но я плохое быстро забываю. Когда смотрю работы Леши в кино, честно говорю ему, что о них думаю. Высказываю ему свое мнение и по творчеству, и вообще по жизни. Так же поступает и он. Мы оба правдорубы. Любим резать правду-матку в глаза! Поэтому если кто-то из нас что-то говорит — значит, в этом есть доля истины».

А что тебя может обидеть, смутить?
Андрей: «Не терплю в людях лживость, двойственность. Вот это может меня не то чтобы смутить, а огорчить, заставить задуматься о том, что ты общаешься с человеком, а через какое-то время понимаешь — он совсем не тот, за кого себя выдает».

Дым без огня

Недавно вы с Алексеем снялись в сериале «Дело чести». По сюжету ваши герои, тоже братья, вдруг оказываются по разные стороны баррикад: один — преступник, другой — юрист. Скажи, а у вас с Лешей подобные ситуации случались, когда вы занимали разные жизненные позиции?
Андрей: «Конечно, случались. Может, кому-то это покажется удивительным, но мы с ним всегда занимали разные позиции. Нас соединяет что-то большое и родственное, но, если честно, мы очень разные. Можно сказать, параллельные. И режиссер этого фильма, по-моему, точно угадал, пригласив на эти роли именно нас. В яблочко! Я сужу не по поступкам героев, а по их характерам. Поэтому очень кайфово было играть. Там четко видно, кто есть кто! Да и сам сериал вышел, не побоюсь этого слова, судьбоносным». (Смеется.)

Почему?
Андрей: «А потому, что его сюжетная линия продолжается в реальности. Там что-то случается — и в жизни подобное происходит. Когда фильм выйдет на экраны, все это поймут. Ну, например, снимали свадьбу героев Леши и Агнии — через два месяца они поженились по-настоящему. Я в эту хрень раньше не верил никогда, но вот же — явный пример».

Ты снимался и у наших режиссеров, и у зарубежных — например, в английской картине «Больше Бена» режиссера Сьюзи Хэйлвуд. С кем тебе комфортнее работать?
Андрей: «Интересно открывать для себя что-то новое. Привыкаешь к определенному профессиональному подходу, а тут — бац! — попадаешь в совершенно другую историю. И люди на тебя по-иному смотрят. Помню свой приезд в Лондон на картину „Больше Бена“, это был вообще первый в моей жизни заграничный опыт. С режиссером Сьюзи Хэйлвуд я впервые увиделся в курилке. Она подошла, подсела ко мне и тут же резюмировала: „Вы, русские, даже курите по-другому!“ Да и сама работа за границей построена не так, как у нас. Меньше дилетантизма, больше профессионализма. Все очень жестко. Любого человека берут на работу с двухнедельным испытательным сроком. Если он понравится, его утверждают. Кто бы он ни был: осветитель, декоратор, стилист — по фигу! Там человек понимает, что на его место в очереди — сто таких же, если не лучше. Поэтому все пашут как подорванные. И там ты понимаешь, что твоя профессия — актер. Ты не ходишь по студии и не клянчишь чай, не спрашиваешь, где тебе можно отдохнуть, не тратишь время на всю эту муть. Ты занимаешься своим делом — учишь текст и играешь! Это толково».

Сегодня в твоем послужном списке уже солидная фильмография. Как ты считаешь, какой у тебя на данный момент этап в карьере? Ты на подъеме?
Андрей: «Не знаю. Сейчас я в поиске. Думаю, что пока еще не нашел себя».

Ты в плане смены профессии?
Андрей: «Нет, просто мне кажется, я еще не полностью реализован. Не до конца. Недаром ведь говорят: „Первое счастье — родиться, второе счастье — понять, для чего родился“. В общем, лично у меня сейчас интересное время. Уже идут какие-то переговоры о следующих проектах. Посмотрим».

А что за проекты?
Андрей: «А я сейчас вообще соглашаюсь почти на все. Хочу работать. Может быть, попробую себя в классическом театре. Очень люблю классику».

А может, «жениться тебе нужно, барин»?
Андрей: «Честно говоря, жениться пора давно! (Улыбается.) Тридцать два года — это такой период, когда тусовки и клубы уже обрыдли. Но вот все никак не выходит. Да и детей очень хочется».

Мальчика или девочку, так обычно говорят?
Андрей: «А я бы двоих родил — и мальчика, и девочку. Будем считать, что это в ближайшей перспективе!»