Спортивное будущее сына предопределила мама, которая привела его на каток АЗЛК. Здесь же, спустя два года, его заметила тренер Лидия Васильевна Караваева, которая искала партнера для своей дочери Кати. И хотя Роману очень не хотелось уходить из Театра на льду, вскоре они с Катей стали кататься вместе. Караваева молодежь всячески опекала: везде возила, провожала Рому до метро после вечерних занятий, в перерывах между тренировками брала к себе домой обедать. И пара добилась успеха, в 1996 году одержав победу на юниорском чемпионате мира. Позже еще одна женщина сыграла важную роль в судьбе Костомарова — это Татьяна Навка, его партнерша по фигурному катанию. Они вместе поднялись на пьедестал почета в Турине, завоевав олимпийское золото. Хотя далеко не все в этом союзе складывалось гладко: были и драматичные моменты, и обида, и расставание, и взаимные претензии. Ну, а сейчас приоритеты фигуриста изменились, главное для него — семья. Его любят две женщины: гражданская жена Оксана и двухлетняя дочка Настя.

Роман, думали ли вы о том, как могла сложиться ваша жизнь, если бы в ней не было льда?
Роман Костомаров: «Кардинально по-другому. Наверное, я был бы вполне обычным человеком, работал где-нибудь на заводе. (Смеется.) Меня, как и любого пацана, больше тянуло на дворовые гулянки, нежели на учебу. Мама говорила: „Учись на отлично, чтобы получить достойную профессию и состояться в жизни“. Но лет до двадцати у меня просто ветер гулял в голове. Хотелось развлекаться, тусоваться. Так что скорее всего в институт я бы не поступил. Был бы электриком или плотником. Хотя… Кто знает, может, в какой-то момент мозги и включились бы. Все-таки спорт мобилизует, заставляет ставить перед собой цели и добиваться их».
Фигурным катанием вы стали заниматься благодаря маме. А вам самому это нравилось?
Роман: «Мне тогда было десять лет, и мама спросила, хочу ли я ходить в какую-нибудь секцию. Я хотел. Меня интересовала спортивная гимнастика, я часто смотрел Олимпийские игры. Очень впечатляли эти ребята — здоровые, они чудеса творили на кольцах. Но оказалось, что в десять лет начинать заниматься гимнастикой уже поздно. Хотя у меня растяжка была хорошая: на шпагат садился, мостик делал. Но меня не взяли. На плавание почему-то тоже. Так что оставалось только фигурное катание — девчачий вид спорта. У мамы работала знакомая на стадионе АЗЛК, туда она меня и привела. Первые шаги на льду… Наверное, как у всех: ноги иксом, падал, разбивал колени».
Тогда вы не ставили себе задачи добиться успеха, стать чемпионом?
Роман: «Сначала нет. Это был Театр на льду. Мы ездили на гастроли с разными представлениями, новогодними елками, и я там десятый в заднем ряду стоял в костюме какого-нибудь снеговичка. Но все равно было интересно. Я мечтал, что когда-нибудь отправлюсь за границу и куплю себе настоящую кока-колу и жвачку».
Мечта сбылась?
Роман: «Планировались гастроли в Канаду, но я их так и не дождался, меня забрали в спорт. Я ужасно не хотел уходить — очень привыкаю к коллективу, людям… Но долгие разговоры по душам о перспективах и светлом будущем в спорте все-таки сыграли свою роль. Меня сумели убедить».
Вашей первой партнершей была Катя Давыдова, дочь тренера. Ну и каково это было — кататься с девочкой?
Роман: «Во-первых, надо мной и так все во дворе смеялись из-за того, что я фигурным катанием занимаюсь, а тут еще и с девочкой! Как-то было зазорно. Поэтому я либо говорил, что одиночник, либо — что вообще хожу на хоккей. Ну и естественно, танцы в паре — это нечто совершенно иное. Но Катина мама, Лидия Васильевна, которая как раз и увидела меня на катке, почему-то решила, что у меня получится. Они тогда искали партнера для Кати. Видимо, я им чем-то приглянулся. (Смеется.) Конечно, первое время все казалось несерьезным, никто тогда не думал о спортивных достижениях, хотя мы и проводили по три тренировки в день. Потом стало что-то получаться. В 1989 году поехали на соревнования в Ригу, затем в Чехословакию. Я наконец-то купил кока-колу — моя мечта осуществилась. Постепенно вошел во вкус, появился азарт добиться успеха. Хотя несколько раз на протяжении своей карьеры я пытался бросить спорт — по разным причинам».

В пятнадцать лет был подростковый бунт?
Роман: «Двор стал затягивать. Я жил в Марьине, после школы мы шли на Москву-реку купаться, картошку печь, огурцы есть… Это был такой фан, с которым никакая тренировка не сравнится. Но мама поняла, что я обманываю, три дня не хожу на занятия, а тренеру говорю, что заболел. Дала хороших люлей и вернула меня в спорт».
Мама для вас авторитет?
Роман: «Да. Хотя сейчас ее мировоззрение несколько устарело. Как человек, сформировавшийся в советское время, она не всегда адекватно воспринимает современную жизнь. Но раньше я всегда с ней советовался».
Как строились ваши отношения с партнершами по льду? Для того чтобы добиться успеха, взаимопонимание очень важно…
Роман: «Партнерши были разные: где-то я играл главную роль, был ведущим, где-то ведомым (хотя и старался этого не показывать). Неважно, кто в паре главный, нужен хороший результат. Но вот этот процесс притирки всегда протекал сложно, болезненно. Все равно каждый пытался тянуть одеяло на себя».
Ваш дуэт с Анной Семенович не сложился из-за эмоциональных разногласий? (В одном из интервью Анна рассказывала, что у них на тренировках стоял ужасный ор. Порой Романа даже выгоняли. — Прим. авт.)
Роман: «Нет, по характеру мы с Аней похожи. Просто я стал кататься с ней после того, как до этого год моей партнершей была Татьяна Навка. И, что называется, почувствовал разницу. „Конфетные обертки“ обе красивые, но „начинки“ разные. Татьяна постарше, более опытная, у нее техника лучше. Аня моложе, ярче эмоционально. Она отодвигала на второй план техническую сторону, что мне совсем не нравилось. Все-таки артистизм — это хорошо, но надо уметь кататься на коньках. Так что, сравнивая обеих партнерш, я понял, что совершил ошибку».
Но ведь это было не ваше решение.
Роман: «Да, наш тренер Наталья Линичук считала, что мне больше подойдет Аня Семенович. Но я должен был преподнести это Навке как мой собственный выбор. А поскольку у нас с Татьяной были очень непростые отношения, я легко это сделал. Сказал, что мы не подходим друг другу по характеру, у нашего дуэта нет будущего».

Вот и верь после этого мужчинам — неизвестно, что у них в голове! Как вам потом удалось уговорить Татьяну вернуться?
Роман: «Пришлось использовать дар красноречия. (Смеется.) Нелегко было. Тем более она только что родила ребенка. Начали стабилизироваться ее отношения с Сашей Жулиным. Но в то же время, думаю, Таня понимала, что Саша сделал карьеру, а она еще нет. Просто быть женой известного человека — не в ее характере. Она тоже хотела добиться успеха в фигурном катании, которому отдала столько лет. Поэтому в конце сезона я решил рискнуть — позвонил ей. Объяснил, по какой причине мы расстались. И предложил попробовать все снова. Таня была в шоке: „Как?! Линичук же рыдала у меня на груди!“ Она думала ровно три дня, а потом дала согласие. Правда, нам пришлось уйти от Линичук, нас стал тренировать Жулин».
После всех этих событий вы с Татьяной стали терпимее друг к другу?
Роман: «У меня не было выхода. Мне уже на тот момент исполнилось двадцать два года: если каждый год менять партнершу, результата не будет. Пришлось впрячься в хомут и переть телегу до конца. Я не Татьяну имею в виду, а сложившуюся ситуацию. Все-таки я был перед ней виноват. К тому же нас тренировал Танин муж, так что все козыри были у нее на руках, куда мне со своими шестерками! Потом все как-то стабилизировалось, пошло в гору». (После переезда в Нью-Джерси, где жили Навка с Жулиным, Роману приходилось несладко в бытовом плане. Зарабатывал он тогда немного и не имел возможности снять квартиру. Первое время перекантовывался у Тани с Сашей, потом его приютил Ари Закарян — агент Жени Плющенко. Месяц фигурист ночевал у него на чердаке, на надувном матрасе. Потом Рому поселила у себя олимпийская чемпионка в одиночном катании Оксана Баюл, его хорошая знакомая. Выиграв чемпионат мира в Дортмунде, Костомаров наконец-то смог позволить себе арендовать жилье. — Прим. авт.)
А некоторые пары настолько хорошо находили общий язык на льду, что даже решали создать семью…
Роман: «Не могу себе этого представить. Мы с Таней постоянно цапались во время тренировок. Как же еще и дома такое терпеть? Надо все-таки друг от друга отдыхать. Много таких пар среди фигуристов: кто-то с детства знал друг друга, катались вместе, испытали первую любовь. Конечно, они притерлись друг к другу. Отчего не пожениться? Мы же с Таней сошлись в достаточно зрелом возрасте. У нее был Жулин, у меня — своя девушка. Плюс наши споры и препирательства… Даже мысли у меня не возникало, чтобы попытаться сделать какие-то шаги в романтическом плане. Хотя, не спорю, Татьяна красивая девушка».

Тем не менее обе ваши жены — фигуристки. Это связано с тем, что спортсмены живут в своем замкнутом мирке?
Роман: «Просто нет времени ходить по клубам, знакомиться. После соревнований бывает несколько свободных дней, когда можно отдохнуть, расслабиться, пообщаться — опять-таки в том же кругу людей. Из Америки же не прилетишь в Москву. Вся молодость, когда как раз хочется каких-то развлечений, тусовок, у меня прошла в тренировках».
Вы человек влюбчивый?
Роман: «Я человек привыкающий. И довольно болезненно переживаю разрывы. Разумеется, можно увидеть красивую девушку, она тебе понравится. Возникнет симпатия, влюбленность. Но я прекрасно знаю, что одного этого недостаточно, чтобы быть вместе, должно еще сложиться немало факторов».
С Оксаной Домниной у вас вспыхнула любовь с первого взгляда?
Роман: «Нет, сначала было просто человеческое общение. Любовь с первого взгляда у меня была как раз с первой женой, Юлей. Это вообще такое чувство, которое люди испытывают в юности. Чем старше становится человек, тем сложнее влюбиться». (Роман Костомаров и Юля Лаутова познакомились на катке в спорткомплексе «Олимпийский» — она была одиночницей, ученицей Елены Анатольевны Чайковской. Они были еще очень юными: ему был двадцать один год, ей только исполнилось семнадцать. Сильные чувства захватили обоих, но вскоре Роман был вынужден уехать в Америку. Четыре года они жили телефонными звонками, встречались изредка. Роман приезжал в отпуск, а если Юля летела на какой-то чемпионат в Америку через Нью-Йорк, он мчался в аэропорт, чтобы просто увидеть ее ненадолго. Они были уверены, что их отношения прошли проверку на прочность и в июне 2004 года сыграли свадьбу. Причем свидетельницей со стороны невесты стала Оксана Домнина. Все было романтично и красиво, но через год Юля и Роман поняли, что брак трещит по швам. — Прим. авт.)
Как вы считаете, в чем причина?
Роман: «После свадьбы Юля поехала со мной в Америку. Она решила бросить фигурное катание, я же тренировался с утра до вечера, уделял ей мало времени. А ей хотелось развлекаться. Наверное, поэтому она периодически улетала в Москву и гуляла здесь. Говорила, что летит проведать бабушку и по родителям соскучилась, а на самом деле просто тусовалась. Я об этом узнал через несколько месяцев. Так что у меня были к ней свои претензии, у нее — свои. Как раз в это время я стал тесно общаться с Оксаной, мы вместе ездили в туры. Сидя рядом в автобусе, разговаривали на разные темы. И постепенно я начал понимать, что, женившись на Юле, совершил ошибку. Почувствовал, что Оксана мне ближе и дороже».
Вы вместе уже восемь лет. С чем связано ваше нежелание официально оформлять отношения? Боитесь, что все может измениться в худшую сторону?
Роман: «Ну я же был официально женат. У нас была любовь, красивая свадьба с Юлей Лаутовой. А потом все рухнуло. Так зачем рисковать? Ради того, чтобы погулять, собрать народ? Это мы и так можем. Во взаимоотношениях у нас и без загса все хорошо. Хотя, наверное, Оксане, как и любой девушке, хочется надеть белое платье».
Может, вам важно ощущать, что есть некий отходной путь?
Роман: «Об этом не думаешь, но где-то в подсознании, наверное, сидит такая мысль. Печать в паспорте может здорово ударить по карману. Как, например, в Америке, когда в случае развода женщина получает половину состояния мужа. Я думаю, что каждый порядочный мужчина, уходя из семьи, оставит большую часть имущества жене и ребенку. Но не хочется грязи, юридических дрязг. Я очень благодарен Юле за то, что мы расстались без каких-либо финансовых претензий, хотя она и могла начать качать права. Официально мы развелись только в 2007 году — Юля просила об отсрочке, поскольку подала документы на оформление грин-карты. И я волновался, что она при-едет и скажет: „Извини, Рома, развода я тебе не дам. Давай все поделим“. Были какие-то поползновения, но, слава богу, Юля все-таки повела себя адекватно. Она понимала: все, что я заработал, появилось уже после нашего расставания. Поэтому сейчас у нас нормальные отношения».

А ваше желание стать отцом было осознанным?
Роман: «Абсолютно. Я хотел этого уже после того, как принял решение завершить карьеру в 2006 году. Вначале несколько непривычно, что вся жизнь начинает вращаться вокруг маленького человека. Приходится поступаться многими своими желаниями. Форточку не откроешь, кондиционер не включишь, в магазин идешь, когда тебе самому покупать ничего не нужно. Но потом к этому привыкаешь и начинаешь осознавать, какое это счастье, когда есть ребенок. Приходишь домой, дочка залезет на колени, обнимет своими ручонками — и ничего не надо больше».
С сыном, наверное, было бы интереснее? Можно поиграть в какие-нибудь мальчишеские игры.
Роман: «Я был очень рад, что родилась дочка. Мне почему-то хотелось, чтобы была такая мягкая, милая кроха».
Правда, что вы учите Настю кататься на коньках, хотя ей всего два года?
Роман: «Зимой пришлось взять ее с собой в тур, моя мама не смогла с ней остаться. Сами шли на тренировку — чего бы и дочку не поставить на лед? Конечно, кататься она пока не умеет».
Вспоминая свое трудное детство, как вы относитесь к тому, чтобы ребенок занимался спортом?
Роман: «Положительно. Пусть мучается, работает, к чему-то стремится. Может, потому, что я сам спортсмен до мозга костей. Правда, мне бы хотелось, чтобы дочь занималась не фигурным катанием, а большим теннисом. В фигурном катании серьезных денег не заработаешь, а пахать приходится много. Мне самому теннис нравится, я немного играю. Должен же я получать хоть какой-то адреналин! Скучаю по этому чувству».
Когда жизнь была интереснее — во время спорта или после?
Роман: «Тогда был очень хороший период, эмоционально яркий. Но и сейчас неплохо: больше свободного времени для саморазвития, для семьи».
Вам повезло, что есть ледовые шоу.
Роман: «Да, повезло. Но рано или поздно все заканчивается, как и жизнь. И от этого немного грустно. Я понимаю, что еще пара-тройка лет — и все, выступать уже вряд ли получится».
Где вы себя видите дальше?
Роман: «Скорее всего в тренерской работе, а может, займусь постановками. Но, думаю, это будет что-то связанное со льдом. Возможно, даже не здесь, а в Америке. Раньше она была мне абсолютно неинтересна в качестве страны проживания. Мне хотелось домой, все мои друзья оставались здесь. А сейчас, наоборот, все уехали туда. Там Катя Гордеева, Илья Кулик — каждый год к ним езжу в гости. Климат потрясающий, океан рядом. У Ильи собственный каток, он приглашает работать».
А как вы думаете, получится у вас быть тренером? Ведь нужен особый склад характера, терпение…
Роман: «Конечно, все свои знания я буду отдавать спортсменам. И возможно, потом, в процессе, у меня появится желание вырастить чемпионов. Но пока я отношусь к этому как к бизнесу, как к возможности заработка».
Кинокарьера вас не привлекает?
Роман: «Я попробовал — это интересно и здорово, но этому надо учиться профессионально. (Роман сыграл главную роль в сериале „Жаркий лед“, а также снялся в криминальной драме „Убить короля“. — Прим. авт.) Куда, мне уже тридцать шесть лет… Конечно, есть актеры, которые поздно начали. Как, например, Андрей Панин, с которым мы вместе играли. Сейчас, к пятидесяти годам, он вышел на высокий уровень, но что это приносит в плане финансов? Актерская профессия в нашей стране приносит доход единицам. Нужно быть Чулпан Хаматовой или Никитой Михалковым. Но поди стань таким, особенно уже в зрелом возрасте! Я реалист. Надо заниматься своим делом — тем, что у тебя хорошо получается».