— Юля, говорят, что вторая беременность протекает всегда тяжелее, чем первая. Как себя чувствуете?
— Я себя чувствую так же, как и при первой беременности. Нет токсикоза, нет отеков — все как в первый раз. Есть только одна сложность: в первую беременность я была более подвижная, потому что работала в «Чай вдвоем» до пятого месяца. А в этот раз так получилось, что сразу же стала немного неповоротливая.
— В прессе писали, что вы ушли в декретный отпуск из программы «Я худею».
— Я просто ушла из проекта. Я такой человек, который не любит сидеть на одном месте очень долго. Это был мой дебют на телевидении. Очень хороший. Я всем сердцем полюбила программу. Но в какой-то момент мне оказалось не по пути с командой. Стали делать совершенно не ту программу, в которую я пришла. Причем решение об уходе я приняла намного раньше, чем забеременела, сразу же после Нового года. Я знала, что четвертый сезон — мой последний. Как-то все само собой сложилось. А сейчас я вижу, что приняла очень верное решение.
— Оглядываясь назад, чем особенно гордитесь в проделанной работе?
— Горжусь тем, что мне до сих пор пишут девочки. Не все, конечно, но многие. Я общаюсь с моими героинями в социальных сетях. Приятно видеть, что они снова не растолстели. Я ими очень горжусь и рада, что причастна к этому.
— Я мечтаю сделать спортивную программу для детей и их семей.
— Юля, многие во время беременности прекращают следить за питанием. Отводят душу за двоих. Вы придерживаетесь сейчас какой-то диеты?
— Нет, не придерживаюсь. Я отвожу душеньку вечно худеющей женщины, которая постоянно сидит на диете. (Смеется.) Сейчас я ем все. Но это не значит, что рот у меня не закрывается. Знаете, какая основная причина набора веса была у большинства моих героинь? Через одну они мне говорили: «В беременность набрала 30. Потом в кормление — 20. И на стрессах еще 20. И теперь остановиться не могу». В этой ситуации приходится зашивать рот и брать себя в руки. У меня такого нет. Я ем все подряд, три раза в день: в завтрак, обед и ужин. Да, у меня могут быть какие-то перекусы, но это не бутербродики или печенье. Хотя я могу съесть и фастфуд, потому что иногда хочется этой гадости. Но основное мое меню — это нормальная еда. Супы, салаты, мясо, рыба.
— После первой беременности пришлось лишний вес сбрасывать?
— Я набрала килограммов 12−13. Это считается нормой. В эту — однозначно будет больше. У меня сейчас 6,5 месяца, и я уже поправилась на 11,5 килограмма. Очень быстро стала заплывать, живот достаточно рано появился. Думаю, что наберу килограммов 18−20. Все-таки 9 лет разницы: Богдана носила в 26, а сейчас мне 35. Метаболизм немного снизился, по-другому организм себя ведет. Но это нормально.
— Вы уже думаете, как будете приводить фигуру в порядок?
— Конечно, думаю. Девять лет назад я экстренно худела. Через три месяца после родов уже выходила на работу. Не думала, что так получится. Я планировала, что буду кормить столько, сколько потребуется. Но случился сильный стресс, и молоко сразу перегорело. Я месяц помаялась, а потом приняла решение перейти на бутылочки. И после этого разрешила себе худеть. Наверное, во второй раз легче будет.
— Вы уже знаете, чего ждать.
— Приблизительно понимаю. (Смеется). У меня опять мальчик. Если была бы девочка — то стала бы что-то вычитывать и узнавать. А так я знаю, что с мальчишками делать и какие есть нюансы в уходе за ними.
— Конечно. Хотя первый шок испытала я сама. В марте я перенесла экстренную операцию. Мне удаляли лимфоузлы. Я неделю пролежала в больнице. Потом было долгое восстановление, много антибиотиков. Через месяц после операции у меня началась ангина. Опять антибиотики. И я могла обо всем подумать, но только не о беременности. Тем более после нашей истории четырехлетней давности, когда мы потеряли малыша. Да, мы работали над вопросом. Но не получалось. А потом я перестала постоянно думать о ребенке…
— …говорят, как раз в такой момент все и получается.
— Именно так! Когда я приехала к своему врачу и сказала: «Ну как такое может быть? У меня стресс на стрессе». На что доктор ответила: «Стресс на стресс дает прогресс». (Смеется.) Так что первый шок испытала я. Помню, сделала несколько тестов — мало ли что. Но все были положительные. Я ходила в прострации весь день. Потом решила: съезжу к врачу, мне все подтвердят, и тогда официально сообщу. Не выдержала. Вечером Стасик приехал домой, я ему сказала: «Закрой глаза и протяни руки вперед». Он это сделал, и я положила ему на ладони тест. Благо он новомодный был, пластиковый. Он открыл. И не понял. Потому что ощущение такое, что ты держишь ручку или градусник. А потом, когда увидел плюсики, то чуть не расплакался. Обнимал меня, целовал и был очень счастлив.
— Можно ли сказать, что сейчас муж относится к вашей беременности иначе, чем девять лет назад?
— Он мегазаботливый человек. А ко мне у него всегда было особое отношение, за что я безумно ему благодарна. И я вижу, что сейчас он ведет себя по-другому.
— Более осознанно?
— По-другому. Не могу в двух словах описать. Наверное, более осознанно. Может, более внимательно. Когда я носила Богдана, то Стасик не ездил со мной к врачу, не был ни на одном УЗИ. А тут — поехал. Он очень ждал девочку. Давно ее просит. Мы пришли на УЗИ, наш папа включил видеокамеру, чтобы все зафиксировать. Врач всплеснула руками и сказала: «Что с вами сделаешь, одних мужиков рожаете». И папа камеру выключил. А я над ним посмеялась: «А чего ты хотел? Женщине нужен очаг. Вот дом купишь, и сразу у тебя девочка появится». (Смеется.) Стасик всегда во всех интервью говорит: «У меня с женой бартер: я ей дом, а она мне дочь». Пока ждем.
— Богдан уже большой мальчик. Первого ноября ему исполнится девять лет. Он очень тонкой душевной организации, переживает из-за всего. К тому же у него трогательное отношение ко мне и Стасу. С папой они друзья. Но на сегодняшний момент это мой ребенок. Не маменькин, а мамин сын. И прежде чем сказать, я понимала, что его мир может рухнуть, если я как-то неправильно преподнесу эту новость. Мы договорились со Стасиком, что не будем ничего говорить, пока не узнаем пол ребенка или пока не появится живот. И вдруг в какой-то момент сын начинает разговоры о том, что маленький родится. Я раз послушала, два послушала, потом начала думать, что Стас проговорился. А муж подумал на меня. В результате мы решили, что Богдан или сам догадался, или ему кто-то сказал. И осмелились с ним поговорить. Мы пошли с Богданом в комнату, и я начала: «Сыночек, я тебе хочу сказать, что у нас скоро будет прибавление. У нас появится маленький. Не знаю кто — братик или сестра. Но сам ты станешь старшим братиком». Он сначала так обрадовался, а потом — в слезы. Я тоже начала плакать. Спрашиваю: «Что ты плачешь?» А он мне: «Мам, вы же меня никуда не отдадите?» — «Мы никуда тебя не отдадим и будем очень сильно любить». На этом он успокоился. И теперь сын постоянно гладит мой живот и целует. Говорит, что любит.
— Как думаете, ваши мужчины будут вам помогать?
— Я уверена в этом. Богдана точно можно с маленькими оставлять. Дело в том, что у моей мамы есть друзья, которые часто берут сына к себе на дачу. А у них недавно дочь родила девочку, и Богдан с этой малышкой много времени провел. Я знаю, Богдан не будет вредничать, а станет с любовью и трепетом относиться к малышу.
— А супруг подгузник сможет поменять?
— Богдану менял. Мало того, когда Богдану было около месяца, мне пришлось делать свидетельство о рождении. Няни у нас не было. Это сейчас у меня есть помощница по дому. И я знаю, что ни о чем не буду думать, кроме ребенка. А тогда я Богдана укладывала в коляску на кухне, укачивала и в это же время шинковала и готовила. Так что сейчас точно будет проще. И вот Стасик совершил первый героический поступок: он меня отпустил сделать свидетельство о рождении. Я как на иголках провела эти несчастные четыре часа. Прилетела. Но все было нормально, штаны на голове ребенка не висели. А еще через месяц Стасик сделал второй героический поступок. Я реально одичала, не бывала нигде, поскольку ребенка не с кем было оставить. И тут папа мне предложил: «Давай, мать, полюби себя. Ты сейчас худеешь, пройдись по магазинам». И я уехала на целый день! Конечно, расписала, что нужно делать и где что лежит, плюс сама была постоянно на телефоне. Но когда приехала, то у Стасика глаза были на полвосьмого. Он тогда пообещал, что всем женщинам поставит памятник. Правда, пока этого не сделал. (Смеется.) Но он понял, каково это — сидеть с маленьким ребенком.
— Вы действительно запретили Стасу присутствовать на родах?
— Я считаю, что мужчине нечего там делать. Конечно, меня многие дамы могут не понять: «мне было так хорошо, милый рядом». Мне не нужен милый рядом. Я считаю, что это дело женщины и врачей, а милый — особенно мой — будет стоять с выпученными глазами. Даже не стоять, а лежать рядом. Он кровь сдает лежа, о каких родах может идти речь? В результате не мной будут заниматься, а мужем. Я лучше сама. Благо опыт уже есть. Думаю, будет все хорошо.