По сюжету героиня Любови Успенской — писательница, которая вспоминает историю любви своих родителей. По словам режиссера клипа Алексея Голубева, услышавшего стихи поэта Михаила Гуцериева, у него сами собой сложились картинки видеоряда, а музыка композитора Игоря Азарова помогла раскрыть настроение и атмосферу истории.

Он — морской офицер, капитан-лейтенант, она — простая девушка. Они встретились и полюбили друг друга. По долгу службы офицер уходит в море, а его любимая, с малышом под сердцем, остается ждать его на берегу. На море начинается шторм, и корабль, получив пробоину, уходит под воду. Девушка получает похоронку, но надеется на чудо. Она уже стала мамой той самой девочки, которая вырастет и превратится в известную писательницу. И они обе надеются, что их муж и отец обязательно вернется.

Клип снимали как настоящее кино. Работали весной, летом и даже зимой. Чтобы показать шторм, из моря выкачивали воду и поднимали вверх на 50 метров, разбрызгивая специальным брандспойтом. В результате вся съемочная группа за 30 секунд промокала до нитки и тут же начинала мерзнуть. Не менее сложной получилась сцена затопления корабля, который получил пробоину, а офицер с матросами пытаются ее заделать. По словам режиссера, история получилась трагической, но со счастливым концом.

— Любовь Залмановна, вы не снимали клипы больше года. В прошлом году — совместное видео с Дубцовой, которое можно назвать подарком к вашему юбилею. А чем знаменателен для вас ролик «Горький вкус бузины»?
— Если честно, то сниматься я не очень люблю. Это не мое. А вот с режиссером Алексеем Голубевым как-то легко все проходит, интересно. К моей радости, мне не нужно было наряжаться в вечерние платья, которые я терпеть не могу, потому что в них хожу чаще, чем в обычной комфортной одежде. А я сыграла писательницу, которая носит удобный свитерочек. И мне в нем так уютно, что я никогда не выходила бы из этого образа. (Смеется.)

— Ваша героиня-писательница вспоминает трагическую историю жизни своих родителей. В период работы вам не хотелось полистать свой альбом с фотографиями?
— Честно говоря, моя история немножко похожа на ту, которую мы снимали. Мой папа был репрессирован, сидел в тюрьме. Я еще тогда не родилась. Моя мама познакомилась с папой, когда работала медсестрой в лагерях. Папа был болен и лежал в больнице. Мама его выходила. А потом они решили пожениться и приехали к моей бабушке в Киев. К великому сожалению, мама при родах умерла. Так что у меня тоже трагическая история. И клип, который мы сняли, мне очень близок. Я не играла роль, а переживала ее.

— Говорят, что стихи Михаила Гуцериева — это готовый сценарий к клипу. В случае с «Горьким вкусом бузины» это было так же?
— Если честно, то я не умею создать какую-то историю. Я могу спеть песню, но не могу ее написать. И думаю, у меня никогда это и не получилось бы. Поэтому я отдала себя в руки Алексея Голубева. И он знал, что будет со мной делать. (Смеется). Я работала с ним над клипом с Ирой Дубцовой. Там была сцена: я узнала, что муж мне изменяет с молодой и красивой певицей из кабаре. А по сюжету у нас была прекрасная семья, любовь, деньги — все, что нужно для счастья. Мы снимаем немую сцену: я с мужем ужинаю и молча смотрю на него, и он понимает, что я все знаю. И Алексей так мне все объяснил и рассказал, что у меня полились слезы. Клянусь, я не пыталась сыграть какую-то трагедию, но настолько правдоподобно все представила, что сама заплакала, и все вокруг прослезились. Это так было здорово. Помню, еще подумала: «Может, я какая-то серьезная драматическая актриса, которую не открыли». (Смеется.)

— Когда вы играли писательницу, вам не захотелось самой написать книгу?
— У меня самой такого желания нет. Но я мечтаю, чтобы моя дочь Татьяна писала книги, у нее это здорово получается. А я, кроме писем бабушке и дедушке, ничего и не писала. Может, Татьяна возьмется за мою биографию. Чужому человеку я не смогла бы довериться, а вот дочке — да.

— Какому этапу в жизни вы посвятили бы в своей книге больше всего места?
— Думаю, в биографии будет справедливо распределен каждый этап, потому что там есть что описать интересного, драматичного, а иногда и жизнерадостного.