Казалось, эпоха великих открытий давно прошла, но смелый норвежец Тур Хейердал доказал обратное. Самое удивительное, что все его достижения пришлись на совсем недавнее время: к примеру, знаменитое плавание на плоту «Кон-Тики» состоялось чуть больше полувека назад.
Конечно, плавание на «Кон-Тики» не могло остаться без киноверсии. Но фильм, номинированный на «Оскар» и «Золотой глобус», не взял ни одной награды… Не помогли гигантские киты, схватки с акулами, битва за жизнь посреди стихии — в общем, атрибуты голливудского кино не сработали. Критики уверяли, что это история о благородном авантюризме, а зрители им не поверили. Как же все было на самом деле и удалось ли кинематографистам передать личность Тура Хейердала?
Идеи великих свершений не падают с потолка. Понятно, что открыть Америку второй раз невозможно. Нужна уникальная мысль, и у норвежца она была. Главная догадка, вдохновлявшая его, состояла в том, чтобы доказать высокий уровень культуры народов, которых европейцы считали примитивными. И ему удалось это, но какими трудами! Его жизнь действительно достойна фильма, и не одного.
А начиналось все вполне прозаически, в малюсеньком норвежском городе Ларвике. Там-то и рос юный Тур. Его отец был пивоваром, а мама слыла поклонницей учения Дарвина. Она работала в музее антропологии, и, возможно, именно ее влияние пробудило в сыне интерес к исследованию мира. Кстати, в Ларвике жизнь норвежца спокойной не была. Рядом с городом располагалась Церковная бухта, которая пользовалась дурной славой. Городские мальчишки не упускали случая искупаться в ней, чтобы прослыть храбрецами. Но настоящий почет заслуживал тот, кто пробежит по мокрой узкой перекладине, которая вела к купальне. Десятилетний Тур преодолел половину, когда вдруг не удержал равновесия. И вот тут-то оказалось, что плавать мальчик не умеет! Друзья в оцепенении наблюдали, как он колотил руками о воду, пока один из них не бросил ему спасательный круг. История отвадила мальчишку от воды. Тур так никогда и не научился плавать.
В семье его тоже не все было благополучно. Отец был тем еще гулякой, и мать, устав вытаскивать его из постелей любовниц, просто переехала в комнату сына и посвятила все силы его воспитанию. Причем взялась за дело с особым рвением. Каждый час, каждая минута мальчика была расписана. К счастью, были у ребенка и близкие люди — например, отшельник Ула брал его в горы, где рассказывал про птиц и растения… В общем, его судьба была предопределена — конечно, факультет зоологии в Осло! Туда юноша поступил в 1933 году.
Рай в шалаше
Жизнь новоявленного студента закрутилась. Но корпеть над книгами оказалось скучно. Хотелось настоящих свершений, да побыстрее! А для этого нужна была бойкая спутница. Как-то на вечернике он увидел ее — Лив Кушерон-Торп. Студентка экономического факультета была красавицей. Поклонники бегали за ней толпами, но именно ее выбрал застенчивый Тур и тут же взялся за свое первое завоевание. Повезло, что Лив сразу заметила высокого спортивного парня. Сначала они, конечно, для приличия рассуждали о разрушительном влиянии цивилизации на человека, но кончилось все тем, что через час знакомства Тур предложил ей уплыть с ним на необитаемый остров. В Рождество 1936 года молодые поженились, собрали чемоданы и укатили в свадебное путешествие на край света.
Они выбрали остров Фату-Хива, самый южный из Маркизских островов, входящих в состав Французской Полинезии. На нем была питьевая вода, и при этом на него не ступала нога белого человека. Идиллия длилась год: Лив и Тур бегали голышом вокруг своей хижины, ели бананы, купались в горных водопадах, фотографировались — в общем, вели себя как все нормальные люди на отдыхе. Но вскоре у молодоженов на ногах появились гниющие раны от укусов комаров, начался жар. Когда послышался звук приближавшегося к острову корабля, Хейердалы вернулись домой. Экскурсия в рай закончилась плачевно.
Началась обычная жизнь. Через девять месяцев у Лив и Тура родился первенец — Тур-младший. В этом же году вышла первая книга путешественника «В поисках рая», встреченная критикой вяло. Тур рассчитывал на большее, он стал хандрить, огрызаться на Лив и просто помирал со скуки. Но вдруг узнал, что в Канаде существуют наскальные рисунки, заслуживающие внимания. Лив была счастлива, она написала матери: «Последний год был таким трудным! Теперь мы вырвались из этого, впереди у нас новые приключения».
Но неприятности никуда не делись. Рисунки молодые люди увидели, но на этом радости пребывания в Канаде закончились. Хейердалам не на что и негде было жить, а Лив между тем ждала второго ребенка. Тур смог устроиться только рабочим на заводе по выплавке свинца, а через месяц вновь не выдержал и просто сбежал от жены и маленького сына в Нью-Йорк. Как раз началась Вторая мировая война, и он решил, что она куда интереснее бытовых забот. Тур, конечно, хотел сразу отправиться на фронт, однако несколько лет пришлось учиться на радиста. Лишь к концу боевых действий Хейердал был направлен в уже освобожденную союзниками норвежскую губернию и был потрясен видом сожженных домов и голодавшего населения. Он стал убежденным пацифистом. С Лив он в это время почти не общался, а вернувшись, обнаружил, что она поддерживает завоевателей. Развод был неизбежен.
Дело всей жизни
И вот наконец легендарное путешествие на «Кон-Тики»! В 1937 году Тур выдвинул гипотезу о том, что острова Полинезии заселены выходцами из Южной Америки. Но ведь ее надо было доказать. Сначала он поехал туда разведать обстановку. Узнал, что предки полинезийцев приплыли из-за океана, а также то, что их бога звали Тики, как и легендарного вождя обитателей Южной Америки. Однако собранные факты вступали в противоречие с одним бесспорным аргументом: древние народы не могли переплыть океан на плотах. Это считалось аксиомой, и ее-то Тур и поставил под сомнение. Он вознамерился переплыть его на деревянном плоту! Никто из ученых не верил в идею, особенно его критиковал известный антрополог Герберт Спинден. Он посоветовал Туру самому осуществить безумную задумку. Такими усмешками исследования Хейердала встречали все, кому он о них рассказывал. Так что Лив с сыновьями нищенствовали в Норвегии, а сам путешественник искал средства для организации экспедиции. Он хотел заткнуть за пояс всех, кто в него не верит. Но на поиски финансирования потребовалось почти десять лет. Неожиданно деньги пришли из правительства Перу, которое привлекла мысль о том, что Полинезию заселили их предки.
27 апреля 1947 года в порту перуанского города Кальяо собралась толпа, но, увидев плот на берегу, все залились смехом. «Безумцы!» — кричали они. Тур на ломаном английском пытался донести публике, что хочет достигнуть Полинезии. Все посчитали это неординарной попыткой самоубийства. Американский посол напутствовал смельчаков так: «Ваши родители очень огорчатся, узнав, что вы погибли!» Но уверенность Тура передавалась команде. Он любил повторять: «Нам было в тот момент ясно лишь одно: если плот развалится у побережья, каждый поплывет в Полинезию на бревне, но не вернется обратно».
На следующее утро «Кон-Тики» постепенноскрылся за горизонтом. Предполагалось, что через три месяца он причалит к островам Полинезии… Брак Тура трещал по швам, деньги давно кончились, кроме этой сумасшедшей затеи у него ничего не было — и он верил! Свято верил в нее!
Начались океанические будни. Путешественники спали на соломенных матрасах на палубе. Воду по древним обычаям держали в бамбуковых бочках, а ели пойманную рыбу. «Мыть ее в океане страшно — вода настолько грязная», — вспоминал Тур. Из развлечений на плоту имелись гитара, попугай, водка и книги. Самым экзотическим видом досуга стала охота на акул. Правила игры были таковы: наловить как можно больше хищников, затащить их на борт, а потом не дать им вцепиться себе в ноги. В итоге чуть ли не каждый час одна из акул оживала и начинала хватать все вокруг. Неслабый приток адреналина! Команда во всем слушалась капитана. Еще бы, согласиться на авантюру люди могли только при огромном доверии. Они даже старались не замечать, что он плавает, держась за край плота.
7 августа 1947 года, через три месяца и десять дней после начала экспедиции, «Кон-Тики» сел на риф у берегов Полинезии. 27 августа Хейердал вышел на связь с радиолюбителем из Лос-Анджелеса и попросил его передать доктору Спиндену: «Проверил возможность совершения доисторического плавания Перу — Океания. Считаю бальзовый плот самым надежным из всех первобытных транспортных средств». Хейердал победил.
«Кон-Тики» подарил ему новую жизнь. Написанная им о плавании книга была переведена на семьдесят языков, а документальный фильм, снятый им, получил «Оскар». Хейердал стал самым популярным путешественником в мире. К сожалению, Лив это все было уже не нужно — супруги развелись. Возможно, свою роль в этом сыграла Ивонн Дедекам-Симонсен, с которой путешественник познакомился немногим раньше и на которой быстро женился. Ивонн сопровождала мужа во всех экспедициях, вместе они отправились на остров Пасхи и вообще старались быть неразлучны. Казалось, он нашел идеальную женщину, но и ей умудрялся изменять. Ивонн терпела. Она любила этого норвежца.
Из России с любовью
С трудом произносимая фамилия Хейердал известна в России неспроста. Хрущев обожал его задумки и постоянно слал в подарок черную икру, а книга мореплавателя стояла на полке каждого школьника. Тур был завсегдатаем этнологических конференций в СССР, и никто не удивился, когда ему захотелось взять на борт русского спутника. Судьба улыбнулась Юрию Сенкевичу. Сначала он чуть ли не падал в обморок от волнения, но быстро понял, что это настоящая удача — дружба с Хейердалом позволила ему на тридцать лет занять кресло ведущего популярной программы «Клуб кинопутешествий».
Первый раз Сенкевич сопровождал Тура в 1969 году. В то время Хейердал увлекся историей мореплавания в Древнем Египте и опять в своих исследованиях прибег к уже испытанному методу. Лодку из папируса под названием «Ра» строили по рисункам из египетских гробниц, прямо у изножия пирамид. Едва ли можно было сравнить это с «Кон-Тики». Теперь Хейердал был звездой, и деньги найти было не проблемой. Но первое плавание не удалось: оба рулевых весла сломались, а папирус дал течь. Команду через несколько дней нашли на надувном плоту. Хорошо, что никто не пострадал. Естественно, норвежец не успокоился. Не прошло и года, как он вышел в море на более совершенном родственнике «Ра». Вторая попытка увенчалась триумфом, но вновь стала предвестником развода. Ивонн продержалась в браке с Туром двадцать лет, но больше не могла мириться с изменами. Подумайте только, даже на свадьбу старшего сына он привел любовницу!
Путешествия всегда были для него важнее личной жизни. Следующим подвигом Хейердала стало плавание на «Тигрисе». На этот раз он задумал продемонстрировать, как жители Междуречья контактировали с остальным миром с помощью камышовых лодок. Спустя четыре месяца плавания Тура ждал неприятный сюрприз. Лодке было отказано во входе в акваторию Красного моря, ведь здесь дрейфовали военные суда. Хейердал вышел из себя и поджег «Тигрис» в знак
протеста.
Больше он не выходил в море, но продолжал участвовать в наземных экспедициях. В начале девяностых первым догадался, что пирамиды Гуимар на Тенери-фе — это культовые строения, а не случайные нагроможде- ния камней. Затем на Канарах нашел строения, возведенные аж в XV веке! Да и личная жизнь била ключом. Ему было уже семьдесят семь, когда Хейердал женился в третий раз на бывшей «мисс Франции» Жаклин Бир, которая, кажется, и стала последней настоящей любовью норвежца. Наконец он остепенился. Жена всегда была рядом, дети наладили контакт с отцом, а внук Улав пошел по его стопам и в 2006 году повторил успех плавания на «Кон-Тики», доказав, что это была не просто удача.
Норвежцы чтут память соотечественника. В Осло находится его музей, главными экспонатами которого являются плот «Кон-Тики» и папирусная ладья «Ра−2», а также гигантская статуя с острова Пасхи. Но многие критики утверждают, что прославился Хейердал отнюдь не научными открытиями, а тем, что сумел преподнести науку как увлекательный роман.
Скончался он весной 2001 года. Ученый умер от опухоли мозга в окружении родных. И кажется, только это смогло остановить его приключения. Всю жизнь его влекло исследование мира, а обычная жизнь была на втором плане. Возможно, именно этого не выдержали первые жены, и это спасло его третий брак — здоровье уже не позволяло Туру надолго уезжать из дома.
Он любил повторять: «Я не могу считать людей, живших тысячелетия до нас, ниже себя, и мне претит, когда я сталкиваюсь с пренебрежением к ним. Мне доставляет удовольствие щелкать по носу ученых сухарей». Жаклин поражал характер мужа. Как он говорил: «Я хочу быть с тобой до конца и готов пожертвовать ради своих идей всем, кроме тебя». Она поверила, что влечение Тура ко всему новому, в том числе и к женщинам, наконец прошло. Он сделал выбор.