— Судя по вашим ролям, создается впечатление, что вы очень строгий мужчина и в жизни. Или вы можете быть романтичным и нежным по отношению к своим близким?

— Конечно, обилие криминальных ролей оставляет определенный отпечаток. Но я люблю повторять одну фразу: если в кадре убиваю злодея — это не значит, что и в жизни должен ходить и «тренироваться». Я обычный человек: смотрю телевизор, переживаю, люблю и ненавижу. Не знаю, насколько я раним, но романтичный — да.

— Вы играете в «Физруке» с Дмитрием Нагиевым. Слышала, что вы дружите с юности. Часто помогаете друг другу?

— Конечно! Если бы не он, не знаю, как бы я выжил. Дима часто помогал деньгами. Я ехал к нему, что называется, с поклоном. Это всегда очень тяжело внутренне — просить денег. Но он ни разу не отказывал. Сергей Рост тоже помогал. Спасибо им большое. Помню времена, когда печатали талоны на ксероксе, чтобы купить макароны. Помню, как выдавали гуманитарную помощь в виде сухого молока. Одна бабка высыпала пакетик, подумав, что это приправа, в еду и чуть не умерла. Ужас!

— В те годы также гремел спектакль «Кыся». Что сейчас с этим проектом?

— Для меня это был капустник. Мы все были с одного курса института. Собирались и дурачились. Прошло 16 лет, и спектакль до сих пор идет. Причем я видел спектакли, которые идут очень долго, — так вот, актеры там уже с потухшим глазом. Они веселят себя, а не играют. Мне это не нравится. Думаю, спектакль можно играть и 30 лет — и это будет задорно и живо.

— Слышала, что Дмитрий Нагиев однажды отличился и… выбил вам зуб во время репетиции спектакля «Территория».

— Было дело. У нас по сценарию была в руках длинная цепь, и когда он мне врезал — зуб вылетел. Но это не самое страшное. Один раз на репетиции «Территории» мы так сильно разругались, что чуть не подрались по-настоящему. Дима считал, что финал должен быть сопливым, а я не люблю нарочитого трагизма. И мы так поругались — просто в пух и прах! Но Бог миловал — не подрались. На площадке я могу наступить на горло собственной песне, лишь бы не нажить врага. Пусть недополучу, чем буду чувствовать, что за спиной — человек, который меня недолюбливает. Лучше помолчу и не буду себя накручивать. Недаром в театральных институтах играют в шахматы. Это концентрация: эмоции не должны отвлекать тебя от кадра и роли.

— Не удивлюсь, если вы сами выполняете сложные трюки на площадке…

— Действительно, артисты часто стараются брать все в свои руки. Моя страсть — машины, люблю гонять на площадке. Но вообще не принято отбирать хлеб у каскадеров. Просто многих нюансов профессии актер может не знать, и это опасно. Но каждый любит доказывать себе, что он мужчина. (Смеется.) Самодеятельность не приветствуется. Можно сорвать сложнейший съемочный процесс.

— Говорят, на съемках «Спецназа−2» вас несколько раз уронили с носилок?..

— Честно говоря, каждый день случается подобная ерунда. Всего не припомнишь. Я тут недавно пришел к спортивной массажистке, остеопату, она начала разминать меня и спрашивает: «Что же у вас за профессия? Весь побитый».

— Для того чтобы играть брутальных мужчин, вы, наверное, не вылезаете из спортивного зала?

— В зал идешь отдыхать, а не наращивать массу. Удача, если есть время. Сейчас снимаюсь в сериале в роли спасателя, надел на себя все обмундирование — вот где нагрузочка! Как они еще людей спасают в этом?! Вот где герои. А мы — артисты.

— Как часто вас воспринимают не как Игоря Лифанова, а как одного из ваших не очень положительных героев?

— Пару раз на вокзалах подходили люди и начинали вспоминать, где мы вместе с ними сидели, перечисляя колонии… В Одессе меня арестовали гаишники: подрезали машину, увезли. Кто-то увидел меня на пляже и позвонил в отдел — сказал, что известный бандит отдыхает. Пришлось доказывать, что я артист. Кстати, даже не извинились после этого.

— У вас две дочки. Вы строгий отец?

— Когда нужно — я строгий. И последнее слово за мной. Всегда говорю, что с женщинами на ультиматум не иду. В таком тоне со мной разговаривать бесполезно. Пусть женщины будут знать свое место, а мы будем знать свое.

— Старшая, Настя, уже играет в театре. Младшей, Алисе, тоже передались ваши таланты?

— Еще как передались. Все у меня дома артистки. Все мы учимся понимать между строк, как актеры, и должны видеть насквозь. Но это иногда ранит. Представьте человека, который читает мысли. Спорим, ему не прикольно жить? Это скорее наказание.

— Игорь, а вы бы хотели сыграть романтического персонажа или, скажем, глубоко положительного — учителя или врача?..

— Естественно. Но беда в другом: артист не выбирает. Выбирает продюсер: «Ага, Лифанов, спецназовец…» Поэтому я оттягиваюсь в театре — веселые персонажи с драматическими нотками. Играть спокойного человека всегда сложнее. В нем якобы ноль эмоций, но поди сыграй! Ярким быть проще, если умеешь это делать. Недаром в «Ну, погоди!» все любят Волка, а не Зайца.