— Ренат, печь сладости — ваша детская мечта?

— С самого детства я мечтал заниматься кулинарным искусством. В моей семье все были посвящены в кулинарию: папа работал в вагоне-ресторане, мама просто очень вкусно готовила, а бабушка отвечала за сладости. И я как раз пошел по ее стопам: тяготею к приготовлению выпечки и десертов с юных лет. Мама рассказывала, что в детстве, года в два, я спал с мясорубкой в обнимку — знаете, такой, которая к столу прикручивалась. Без нее не засыпал. Когда родители дали первые деньги, я купил себе миксер. Меня еще за это отругали. Ведь они же дали деньги, чтобы я одежду себе купил…

— И когда вы сделали свой первый торт?

— Мой путь кондитера начался с семи лет. В этом возрасте я испек свой первый кекс. Происходило это на крохотной кухне в хрущевке, где в моем распоряжении была лишь газовая духовка, где вместо регулятора температуры — всего несколько режимов, обозначенных цифрами «1», «2», «3». И у меня получилось! С тех пор я постоянно что-то готовил, будь то хлеб или блины. Конечно, сначала тесто мне помогала делать мама, а после я научился сам.

— Вы научились не только печь, но и общаться со звездами, которые, как известно, очень капризные заказчики…

— Многие почему-то считают, что с артистами и представителями шоу-бизнеса работать сложнее всего. Уверяю, это не так. Со многими звездами мы знакомы уже много лет, с кем-то даже дружим и регулярно видимся. Со всеми отношения очень теплые и доверительные — и, тьфу-тьфу-тьфу, пока все гладко проходило. Как правило, все они — занятые люди, поэтому делают заказ, полагаясь на мой вкус. Например, когда я делал торт для Яны Рудковской на шоу «Щелкунчик», ее пожелания выглядели примерно так: «Ренат, нам нужно что-то со „Щелкунчиком“ — домысли сам». Вот и весь заказ. Я сделал на свой вкус — все были довольны.

— Вы делали торты для ведущих «Дома−2» Бузовой и Бородиной, про капризы которых даже шутят…

— Я очень быстро нашел с ними общий язык. Торт для Ольги Бузовой стал для нее сюрпризом — она не видела эскиза. Единственное ее пожелание касалось цвета: она хотела торт в бело-красных тонах. Здесь мы впервые применили технологию «бьющегося сердца» — это сложная многоуровневая система электрической подсветки. Внутри всех «сердец» была подсветка, а также внутрь торта вмонтирована специальная труба с электропроводами. Вся система подсветки управлялась с пульта. А лампы, которые украшали праздничный торт, — выдувные, из карамели.

А в торте для Ксении Бородиной я впервые использовал эффект светящихся цветов из карамели. Когда Ксения обратилась ко мне с заказом торта на свой день рождения, мы решили сделать белоснежный десерт с карамельными цветами, а внутри стебля был маленький светодиод. Кстати, эти стебли с лампочкой были единственными несъедобными составляющими торта.

— Вы испекли удивительный торт для Филиппа Киркорова на его юбилей. Как певец отреагировал, когда увидел ваше творение?

— Торт для Филиппа Киркорова представлял собой настоящее произведение искусства. Сам он стоял на багете, который представлял собой точную копию багета, украшающего картины Людовика XIV в Версале. Наверху торта располагалась большая буква «Я», а по центру — огромная королевская корона, которая переливалась всеми красками изумрудов из карамели и карамельных бриллиантов. Корона вся была усыпана хрустальными стразами из карамели, абсолютно прозрачными. При вывозе торта в зал корона вращалась вокруг своей оси, и камни со стразами давали фантастически красивые световые блики. Над этим кулинарным шедевром работало порядка двухсот человек на протяжении месяца, а сам торт выпекался за сутки до мероприятия. Все до единой детали Филипп утверждал лично. Когда он увидел готовый торт, первое, что спросил: «Съедобная ли корона?» (Улыбается.)

— Говорят, однажды вы испекли… замок?

— На данный момент самый большой мой проект — это свадебный торт «Замок Цвингер». Я сделал его для моих близких друзей. В реализации проекта принимало участие 12 подрядных организаций! Высота торта — 3,5 метра, длина — 7 метров, а вес — 4 тонны. Когда-то, много лет назад, меня спросили, могу ли я сделать что-то в стиле барокко. Я стал просматривать разные фото, и первое, что увидел, был именно Цвингер. Я в него влюбился и думал, как бы мне это реализовать. Этот проект я вынашивал год, реализовал за три месяца. В итоге получился съедобный макет замка из белого шоколада, внутрь которого мы поместили десять огромных экранов, которые транслировали изображения жениха и невесты, идущих навстречу друг другу, и видео их первого танца. В торт была встроена приточно-вытяжная вентиляция, чтобы мониторы не сгорели…

— Ренат, в кадре виден ваш твердый характер. Это специально придуманный образ для программы или вы и в жизни строгий начальник?

— Я никого не играю на проекте: какой в жизни, такой и на экране. У меня есть своя система управления персоналом. Я не беру на работу кондитеров или дизайнеров, а делаю ставку на тех, кто со мной на одной волне, кто так же тяготеет к кулинарному искусству. А с профессиональными кондитерами зачастую работать сложнее. Поэтому я абсолютно интуитивно набираю персонал — начиная от посудомойщиц, с которыми проводил собеседование лично, до помощников. Это позволяет мне избежать многих проблем в коллективе.

— Интересно, какой характер у вашего сына?

— Сын с каждым днем становится все больше похож на меня. Он постоянно задает вопросы: «А почему?» — или «Я не отстану, пока ты мне не расскажешь». И у меня в характере есть такое же! Я, например, когда хожу на курсы повышения квалификации, если что-то не понимаю, то никогда не стесняюсь при слушателях задавать вопросы. И сейчас, наблюдая за сыном, я понимаю, что он такой же. А что касается кулинарного искусства, то на кухню я его не привлекаю, потому что сам дома почти не готовлю. Хотя я умею готовить, особенно узбекский плов.

— Считается, что кондитеры сами сладкого не едят…

— Я сейчас даю интервью, а рядом со мной — три плитки черного шоколада с фундуком. И я планирую их в течение дня съесть. Поэтому — да, люблю. А вот торты и пирожные я не ем.