— Яна, в сериале у тебя такая красивая прическа — длинные крупные локоны. Но после окончания съемок ты постриглась достаточно коротко. Не жалко было?
— С современными технологиями в парикмахерском искусстве, когда стало так просто из коротких волос сделать длинные и наоборот, я перестала испытывать стресс по таким поводам! (Смеется.) Мне кажется, что это правильно энергетически: когда что-то большое завершается, например, такой проект, как съемки сериала, чтобы двигаться дальше, нужно себя подготовить к восприятию нового. С новой прической мне стало так свободно и легко! Последний раз я стриглась так коротко страшно сказать когда — десять лет назад! Когда мне было 16 лет и я училась в 11-м классе!

— Ты любила в школьные годы экспериментировать над своим внешним обликом?
— Мой натуральный цвет волос — темно-русый, почти шатен! Мне же всегда хотелось быть платиновой блондинкой, и я ею стала на 2-м курсе ВГИКа: ночью, прямо в общежитии, меня покрасил однокурсник. Через некоторое время волосы стали ломаться, и я все-таки решила пойти к мастеру! С тех пор у меня один парикмахер, репейное масло для блеска, настойка стручкового перца для роста волос, ну и, конечно, без профессиональных шампуней и масок не обойтись. В школьные годы, помню, у меня были бордовые волосы. Я носила два длинных, почти свекольного цвета хвоста, подводила черным-черным глаза, ходила в рваных джинсах и олдскульных кедах, слушала тяжелый рок вроде Korn, Slipknot и Prodigy и при любом удобном случае сбегала из дома в Ригу на разные сейшны. Ночи проводила там, а возвращалась утром на первом транспорте. Меня встречали трясущиеся мама с папой, которые волновались из-за меня и не спали всю ночь. Еще помню, как-то я, сэкономив деньги на школьных завтраках, втайне от родителей проколола пупок, а потом потеряла бдительность, примерив при маме маечку, и получила за это! Мои родители в отношении внешности дочери были настроены достаточно консервативно.

— А были ли у тебя самой какие-то комплексы по поводу собственной внешности? Твоя героиня считала себя толстушкой. А ты?
— Я всегда была нормальной! Но, как и все девочки-подростки, в какие-то моменты жизни считала себя полнее, чем нужно, и комплексовала по этому поводу. Лет в 16 просидела недели две только на апельсинах и вареной говядине с сельдереем. Мне, конечно, удалось похудеть, но только теперь я понимаю, насколько это было вредно для здоровья.

— Для съемок в первом сезоне сериала тебе пришлось набрать порядка 8 кг. Как ты потом худела?
— Да, я сначала набрала, а потом стала постепенно возвращаться в свою форму. Все стало получаться само собой, когда я вошла в свой привычный ритм, стала правильно питаться, есть здоровую пищу, соблюдать режим, принимая еду по часам. На самом деле на съемках первого сезона мне было сложнее вес удержать! Стоило закончиться съемкам, как я перешла к своему обычному образу жизни — здоровому питанию и занятиям йогой, — и вес стал уходить сам! Я не придерживаюсь никаких определенных диет. Скорее, у меня некая своя, интуитивная диета — больше свежей здоровой пищи и больше движения. Например, я обожаю итальянскую кухню — салат «Капрезе» из помидоров и моцареллы или пасту, от которой, кстати, не поправляются, если она грамотно приготовлена. А в остальном — прислушиваюсь к своему организму.

— Ты уже неоднократно примеряла на съемках платье невесты. Расскажи, как это было?
— Я почувствовала себя нарядной невестой на сто процентов! Мне очень понравилась прическа, она неожиданная, немного ретрообраз получился, чистый и невинный, платье тоже с изюминкой! Но ощущение себя как потенциальной невесты — это просто ужас! Ведь в образе Саши Зайцевой я надеваю свадебное платье уже в четвертый или даже в пятый раз! И мне все меньше и меньше в жизни хочется его надеть. Свадьба — это такая нервотрепка! Столько времени уходит и на подготовку, и на прическу, и на макияж, и на платье, себя нужно определенным образом вести, чтобы на платье не наступить, не порвать его! Все это очень неудобно. Но для кино чего только не сделаешь. А в жизни я бы хотела, чтобы моя собственная свадьба стала самым счастливым и запоминающимся днем в моей жизни.

— Саша Зайцева попробует жить самостоятельно, отдельно от родителей. А как у тебя самой происходил процесс ухода из родительского гнезда?
— Мамочка и папочка Зайцевой от большой любви вмешиваются во все сферы жизни дочки, и для ее 30 лет в какой-то момент опеки становится слишком много… А в моей собственной жизни все было очень логично: в 17 лет я уехала из отчего дома в Москву поступать в институт. Я настолько этого всего хотела — Москвы, актерского факультета, — что мне было совсем не страшно, мне все доставляло удовольствие: и люди, которые меня окружали, и общежитие, в котором я жила.

— У вас на съемочной площадке на втором сезоне снова работал медконсультант. Но ты же девушка опытная и все, наверное, уже знаешь. Чувствовала ли ты себя увереннее с медицинской точки зрения?
— Да, гораздо увереннее! Но его помощь все равно была необходима: в кадре мы делали много новых операций, использовали новые термины — я же должна сама понимать, что я произношу и что я, как доктор, должна параллельно с этими словами в кадре делать. Я была настолько въедлива, что наш режиссер Влад Николаев уже просто вешался от меня! (Смеется.) Подошла к изучению материалов очень педантично и хотела все знать. Если я кому-то из пациентов куда-то вставляю трубку, я должна понимать, зачем это делаю.

— Чем ты занималась в перерыве между съемками?
— Мы с моим молодым человеком съездили отдохнуть на Канарские острова. Первый раз я отмечала зимний праздник там, где тепло. Это, конечно, было незабываемо! Просто не верилось, что 1 января я стою… в купальнике!

— Насколько я знаю, с твоим молодым человеком вы живете на два города… Он в Риге, ты в Москве. Как удается быть вместе на расстоянии?
— Такие отношения не каждому подойдут. Но я не из тех женщин, которым мужчина нужен рядом каждую секунду! Мы оба самодостаточные, творческие личности, у него есть дело, и у меня есть дело, и пока каждый из нас своим путем идет к своим целям, строит карьеру, мы встречаемся, чтобы вдохновиться друг другом. Мы не надоедаем друг другу и не мешаем, так что бытовуха в нашем случае жизнь не отравляет.

— А как вы познакомились?
— Мы знакомы уже почти 11 лет, а встречаемся из ни× 6. Познакомились в Риге, в старом городе, в театральной студии, которая находилась на чердаке, в мансардном помещении. Начали общаться, нам было вместе очень весело, это был первый человек, которому я звонила, когда возвращалась с учебы домой.

— После съемок первого сезона ты уехала к себе домой и, кажется, не только для того, чтобы отдыхать, но и чтобы решать сложные жилищные вопросы?
— Да, у нас с мамой в Юрмале была квартира через дорогу от моря. И вот нас решили оттуда выгнать — якобы у этой земли раньше был хозяин, который уехал, а теперь вернулся… Мы нашли адвоката и приняли решение судиться. Но адвокат нас сразу предупредил: дело вы вряд ли выиграете, но вот лет пять выгадать сможете. А за это время может произойти все, что угодно. И мы на семейном совете приняли решение тянуть время. Но тут подвернулась квартира по удобоваримой цене и тоже на море — и мы решили не испытывать судьбу и согласились на компенсацию. Так что все закончилось хорошо, малой кровью. После я занялась переездом на новое место: перевозила маму, разбирала и выбрасывала старые вещи. Я очень привязываюсь к вещам, так что пришлось перебороть себя и из детских вещей сохранить только старое махровое одеяло, без которого я в детстве не могла заснуть и называла его «мяу-мяу». А когда подросла, сказала маме, что это будет мое единственное приданое к свадьбе. (Смеется.) Еще прихватила с собой две неваляшки и детские лапти! Латвийские лапти выглядят немного по-другому, чем русские: если русские лапти плетеные, то пасталас делаются из цельного куска кожи и выглядят как чешки с кожаными завязками. Латвийский народ их в старину носил на шерстяной носок. А я надевала их в детском саду на танцы. Также рука не поднялась выкинуть старые школьные тетради и дневники — подумала, что, когда у меня будут дети, им будет очень интересно их просмотреть. Вернувшись в Москву, занялась ремонтом в новой съемной квартире, причем сама — спасибо друзьям, помогали. Состояние ремонта захватило и старт съемок нового сезона: гример вычесывал мне волосы, находил там побелку и спрашивал: «О боже, что это такое?» (Смеется.)

— Ты часто упоминаешь в беседе маму. Вы похожи?
— Моя мама — Скорпион по знаку зодиака. Мы обе очень сильные и независимые личности, и у нас с детства не было принято сюсюкать. У мамы недавно был день рождения. В последнее время я ей дарю все, что связано со здоровьем и красотой, потому что мне хочется, чтобы она как можно дольше оставалась молодой, красивой и полной жизни. Я дарю ей какую-то супердорогую косметику, на следующий день звоню и спрашиваю, как ей мой подарок, а она отвечает: «Я его берегу!» И я в волнении кричу: «Ну мама, ну пожалуйста, пользуйся!» — «Сейчас, сейчас, — отвечает, — вот закончу ту, недорогую, и сразу начну эту!» (Смеется.) Еще я ей дарю абонементы в спа-салоны. «Ты ходишь?» — спрашиваю. «Ну, сейчас, для этого же нужно собраться!» — отвечает. Но за прошедший год я ее «выдрессировала», и она уже всеми моими подарками активно пользуется, потому что поняла, что нужно жить сегодня.

— А ты сама хотела бы стать мамой и как скоро?
— Хочу, конечно! Первого — мальчика, а вторую — девочку! Но не сейчас, а через пару-тройку лет. Детям ты должна что-то дать — не в материальном смысле, а в моральном плане. Чему-то научить, где-то подсказать, где-то дать совет. А я пока не на все вопросы, которые они могли бы мне задать, знаю ответы. (Улыбается.) Я еще сама во многом ребенок, мне еще надо поучиться владеть собой, чтобы не срываться на детях.