1. О себе
До моего рождения мои родители работали в Персии, в Тегеране. Отец был разведчиком, но считалось, что служит в торгпредстве. Именно оттуда они привезли для меня имя Эльдар, потому что оно было редкое, красивое, тюркское. И я очень благодарен родителям, потому что человек, который один раз услышал сочетание «Эльдар» и «Рязанов», сразу и навсегда его запоминал.
Сколько себя помню, я был «запойным» книгочеем — в школе меня даже звали «ходячая энциклопедия». В восьмом классе я решил стать писателем! Но быстро понял, что жизненного опыта для написания книжек у меня маловато. И решил выбрать профессию, которая позволит мне многое пережить.
В моей жизни хватало и одобрения, и ругани. Критики регулярно втаптывали меня в грязь, по мне ездили бульдозерами. А когда я иду по улице, то очень много людей благодарят меня за мои фильмы. Поэтому самым главным достижением считаю то, что мне удавалось не поддаваться критике, а оставаться собой, несмотря ни на что.
Я знаю точно: если человек не способен посмеяться над собой, он не имеет права шутить над другими. Юмор начинается с себя — уметь увидеть себя смешным, нелепым. Вообще считаю, что юмор — отмычка, которая открывает все двери.

2. О работе
Быть актером мне никогда не хотелось, но мне хотелось бы, чтобы меня приглашали играть. Но меня не приглашали никуда, даже мои друзья. Поэтому я решил, что надо пользоваться служебным положением. И стал играть у себя в эпизодах, такие малюсенькие рольки.
У каждого режиссера есть свои режиссерские тайны. Есть режиссеры-математики, которые выстраивают какие-то схемы и заранее точно знают, что им нужно. А у меня почти все фильмы сняты интуитивно.
Почему я так долго и упорно всем этим занимаюсь? Должен сказать, что я рабочая лошадь. И если говорят, что работа дураков любит, то я абсолютный болван и дурак…
Признаюсь: клятву больше не снимать кино я давал несколько раз. Объясню почему. Во-первых, возраст. В таком возрасте большое кино никто не снимает. Во-вторых, я больше не хочу клянчить деньги на свои фильмы. Это унизительно и противно!
Раньше я ходил ко многим состоятельным людям, и всегда меня встречали под белы ручки, предлагали коньяк, чай-кофе. Обязательно говорили: «Я вырос на ваших фильмах!» Но денег не давали. И я каждый раз думал: если эти люди воспитывались на моих фильмах и выросло такое жадное поколение, то какое же дерьмо я ставил!

3. Об «Иронии судьбы»
Сегодня в это верится с трудом, но даже «Иронию судьбы» не хотели выпускать якобы «из-за пропаганды пьянства». Помню, как меня ругали за то, что я отправил Яковлева в пальто под душ. Говорили: это нереально, так не бывает. Выясняется, что бывает еще и не такое.
Меня часто спрашивают, не из моей ли жизни взят сюжет «Иронии судьбы»? Нет! Баню я не люблю и в нее не хожу. В детстве, когда мне было семь или восемь лет, мужики в деревне затащили меня в парную. И я там от жары потерял сознание. С тех пор в парную ни ногой…
Несколько лет назад под Новый год я лежал с легкой простудой и после большого перерыва, лет эдак в пятнадцать-двадцать, пересмотрел «Иронию». После этого я сказал Эмме: «Знаешь, я начинаю понимать народ. Что-то в этом фильме есть».

4. О возрасте
Когда я был молодой, то мечтал дожить до 2000 года. Это мне казалось несбыточным везением. Но я, как видите, уже пятнадцать лет прожил в ХХI веке. Конечно, болеть я болею и в больницы попадаю, но пока редко чувствую себя стариком.
Последние годы стали годами потерь и для меня лично. Первой ушла моя жена Нина Скуйбина — у нас была трудная и счастливая любовь. А далее один за другим оставляли меня на этой земле дорогие соратники, прекрасные единомышленники, верные друзья. Михаил Матусовский, Евгений Евстигнеев, Микаэл Таривердиев, Раиса Лукина, Зиновий Гердт, Юрий Никулин… Кажется, двадцатый век, уходя, мстительно забрал с собой лучших, не оставляя их для жизни в грядущем столетии.
Если бы не Эмма, то, может, и не стоило бы жить. Она говорит мне часто: «Ты за меня держись…» А я отвечаю, вроде с юмором, а на самом деле всерьез: «А я только за тебя и держусь…» Мы с ней как лошади, которые вместе кладут головы одна на холку другой. И оттого, что мы вдвоем, мы еще живы.