— Михаил Юрьевич, вы являетесь автором и соавтором не одной телевизионной программы. Как случилось, что ТВ для вас стало уже направлением профессиональным?

— Получилось все случайно. В 1984 году ко мне обратилась газета «Известия» с просьбой написать материал по наследственному праву. Я его написал. В это же время как раз делалась программа «Родительский день — суббота». Это была первая программа в Советском Союзе, выходившая в прямом эфире. Они увидели мою публикацию, тема была интересная, и меня позвали. Так, в 1984 году я впервые появился на ТВ сразу в прямом эфире. Года два я в этой программе участвовал. С тех пор ТВ всегда в моей жизни присутствовало. Сегодня я с телевизионщиками встречаюсь минимум два раза в неделю, даю какие-то короткие комментарии для новостных программ по поводу тех или иных событий, и плюс ко всему меня периодически зовут в разные ток-шоу. Правда, телевизионщики иногда хамят. Почему-то у них есть ощущение, что если они предлагают тебе появиться на экране, ты должен немедленно обалдеть от счастья и терпеть всю их необязательность, задержки и так далее. У меня несколько раз были случаи, когда я уходил с программы уже загримированный, потому что просто не мог дождаться начала съемок.

— Серьезный этап в вашей жизни — программа «Что? Где? Когда?», хранителем традиций которой вы стали.

— Это старая история. Однажды ко мне как к адвокату пришли гендиректор телекомпании «Игра» Наталья Стеценко с Андреем Козловым, чтобы посоветоваться по одному хозяйственному вопросу. Я им все рассказал, а потом говорю: «У вас на программе странная ситуация. Есть две спорящие стороны — ведущий и игроки. И спор решает ведущий. Должен быть третейский судья». Уж точно не имея в виду себя, а просто имея привычку давать непрошеные советы. Через какое-то время мне позвонил Владимир Ворошилов, говорит: «Мне сказали, у вас есть какие-то идеи, я хочу с вами встретиться». Он приехал ко мне, я ему объяснил ситуацию, он мне что-то такое довольно резко, в свойственной ему манере, ответил. В моем кабинете мне хамить? Ответ последовал моментально. (Смеется.) И вот тут у Ворошилова проснулся интерес. Он любил, когда ему возражали. Через некоторое время он мне позвонил и предложил роль третейского судьи. Я сначала отказывался, мол, там все умные, а я-то — не эрудит. Но Ворошилов меня сделал: «Конечно, советы давать каждый может. А как самому, так в кусты». И я пошел. Не знаю, стал ли я за счет этого немножко умнее, но то, что потерял какое-то количество своих клиентов, — это точно. Кто же доверит свои серьезные дела шоумену из телевизора? (Смеется.)

— Вы реабилитировались, когда потом с созданной вами командой в качестве капитана выиграли несколько игр.

— Да. Первую свою команду я собрал по предложению Владимира Ворошилова, когда были юбилейные игры лет 15 тому назад. Мы неплохо выступили и даже выиграли. Потом через несколько лет у меня была команда звезд, где со мной играли Татьяна Устинова, Николай Басков, Александр Журбин, Лариса Рубальская, Олег Морозов. Никто нас всерьез не воспринимал, но мы выиграли три игры подряд. А в этом году у меня уже была команда поколений — с которой мы тоже неплохо смотрелись, сначала выиграли 6:2 и, даже проиграв в конце 6:3, все равно показали лучший результат сезона.

— Я вижу, у вас в доме очень много книг. Немудрено показывать хорошие результаты в игре с такой библиотекой.

— Да, книг здесь около шести тысяч томов.

— Какие направления вас интересуют помимо юриспруденции?

— Конечно, было бы приятно сказать, что все эти шесть тысяч томов я прочитал. Нет. Здесь — библиотека, которую собирал еще Ольгин дедушка, и библиотека, которую собирал мой отец. Кое-что собрал и я. Самая старая книга — 1760 года. Четыре шкафа книг с дарственными надписями самых разных авторов. Целая полка книг, написанных мною. В том числе и недавно вышедший сборник «Князи в грязи». Я же в последние годы очень мало читаю. Много читал в юности, а потом от этого отошел. Художественную литературу мне читать стало неинтересно. Я — продукт уже информационного общества, к сожалению. Читать сегодня у Льва Толстого четыре страницы о том, как распускается дуб, к сожалению, не могу. Мне давай сюжет, действо, знания. Один из моих любимых современных авторов — Александр Никонов. Еще с таким же интересом могу читать, пожалуй, только поэзию.

— Если в вашем доме собрана библиотека двух поколений, значит, традиции в собственной семье вы тоже свято храните. Свою родословную вы знаете до четвертого колена — такое бывает редко.

— Хранителем традиций в нашей семье до того, как я женился, в большей степени была мать. Несмотря на то что мои родители, как и Ольгины, принадлежали к арбатской интеллигенции, они были достаточно современные люди. Но при этом мама давала мне воспитание, что называется, по Чехову. Интеллигентность, щепетильность. Но иногда, знаете, это очень мешает жить. Сволочам легче. Но я не жалею. По крайней мере по утрам, когда бреюсь, не страдаю от «синдрома зеркала» — мне не стыдно смотреть себе в глаза.

— Решение пойти по стопам отца и стать юристом вы принимали сами?

— Это был элемент случайности. Я увлекался географией — у меня за спиной восемь экспедиций — и очень хотел пойти на геофак МГУ. Но в те годы был весом пресловутый «пятый пункт», по которому в МГУ меня спокойно прокатили. И у меня встал выбор — идти по материнским стопам в Щукинское театральное училище либо по стопам отца на юридический. И когда я прошел все творческие туры в Щукинское, отец мне сказал: «Если быть актером, то только гениальным. А семью тебе нужно будет кормить. Поэтому иди-ка получили диплом юриста, а потом уже иди в училище». И я пошел получать диплом юриста. На втором курсе женился, на третьем у нас родилась дочь, в итоге я увлекся юриспруденцией, закончил институт с красным дипломом. И на сегодняшний день у меня стаж работы юристом (страшно сказать) — 37 лет! А свои актерские и даже режиссерские амбиции, как потом выяснилось, я вполне смог реализовать и в рамках адвокатской профессии. Потому что я убежден, что адвокат — это, во-первых, психолог; во-вторых, актер и, в-третьих, юрист.

— А когда вашей дочери пришло время поступать в институт — вы ей давали советы?

— Наталья сказала нам уже в 8—9-м классе, что хочет заниматься бизнесом. Я ей сказал: «Пожалуйста, но это не будет твоей профессией». Бизнес — это талант, ему нельзя научиться. Наташа стала юристом, кандидатом наук, но потом интерес к этому делу все-таки потеряла. Не удивлюсь, если со временем она станет политиком или общественным деятелем. Мне кажется, у нее есть к этому предрасположенность.

— Получать образование юриста в свое время пошла и ваша супруга, бывшая изначально филологом. Вы ожидали, что так случится?

— Когда Ольга защищала кандидатскую по общему языкознанию как филолог, тема ее диссертации звучала так: «Соотношение диалога и монолога в устной и письменной речи в гражданском судопроизводстве». (Смеется.) А потом, когда она стала никому не нужна со своим блестящим французским, я предложил ей вместе работать и пойти учиться на юриста. Был момент, когда Ольга училась на третьем курсе юрфака МГУ, а Наташка — на первом. И когда была сессия — они обменивались шпаргалками, и у них все было хорошо. И только я питался покупными сосисками и пельменями, потому что мне дома никто не готовил. Ольга не стала практикующим юристом, но сегодня она — доктор наук, профессор, преподает наследственное и семейное право, ее обожают студенты, за нее борются вузы, и она получает от этого удовольствие.

— Ваш большой дом — это родовое поместье, или вы строили его сами?

— Я вырос в очень бедной семье. Мои родители с момента моего рождения и до момента моей женитьбы снимали дачу. Поэтому розовой мечтой моего детства было иметь свой загородный дом, дачу. И когда такая возможность появилась, мы переехали жить за город. В 1997 году. Новый дом мы строили несколько лет, и вот он, я надеюсь, теперь станет родовым поместьем. Я очень люблю, приехав с работы, не заходить сразу в дом, а погулять минут 15 по дорожкам, подышать загородным воздухом. За это время вся городская усталость уходит, и в дом я вхожу уже нормальным человеком.

— С каким настроением этом дом принял появившихся в нем маленьких детей?

— Мне кажется, дом был рад, что в нем стало шумно.

— До этого были только внуки?

— Да, но внуки пошли в школу и стали бывать здесь довольно редко. В доме стало тихо. И вот как-то раз мы ехали в машине, Ольга была в плохом настроении: надвигались выходные, и выяснилось, что у Сашки (старшего внука) будут какие-то соревнования, на дачу они не приедут, и мы опять их не увидим. И я говорю: «Ну хорошо, давай возьмем ребенка в детском доме. Не нужно будет ждать, пока приедут внуки». Думал, она скажет: «Ты что, с ума сошел?» Но Ольга отвечает: «Хорошо, только не одного, а двоих». Я чуть не врезался. Дальше сказано — сделано. И вот когда у нас появилась малышня, все встало на свои места. А уж когда они собираются здесь все четверо — они просто не разлей вода, дом ходуном ходит. (Смеется.)

— Вы долго искали детей?

— Не очень. Мы поговорили с нашими друзьями-психологами, спросили, готовы ли мы, с их точки зрения, быть молодыми родителями. Второй разговор был с дочерью, и она нас горячо поддержала, что было для нас приятной неожиданностью. А собственно поиск детей занял у нас месяца полтора. Повезло на самом деле.

— Как они привыкали к незнакомой обстановке?

— Первичная адаптация у Максима прошла довольно быстро. Дашка пару недель была совершенно закрыта — всего боялась, на руки ко мне не шла. Оттаяли они где-то через полгода. Вы видели когда-нибудь детей, которые плачут и смеются беззвучно? Вот так было с ними. Но на сегодняшний день это абсолютно домашние дети, без каких бы то ни было исключений и особенностей. Тьфу-тьфу.

— Что в вашей жизни изменилось с появлением Максима и Даши?

— Ольга очень помолодела. И внешне, и по энергетике, и по настроению — лет 15—20 скинула точно. Я, наверное, изменился в меньшей степени, но начал следить за своим здоровьем в том плане, что стал регулярно проходить диспансеризацию, потому как мое здоровье теперь принадлежит не мне. Я должен успеть поднять детей. Мы и до этого были не очень тусовочными люди, но сейчас вообще не бываем ни на каких презентациях и балах. Разве что в театр ходим по-прежнему. А в остальном теперь у нас чаще бывают гости, чем в гости ходим мы.

— На днях у вас 55-летие. Будете торжественно отмечать?

— Нет, торжественное мероприятие у нас было в ноябре — 35-летие совместной жизни. 55-летие, конечно, будем отмечать, но не так активно. Так, соберутся друзья, человек сто. (Смеется.)

— Осталась ли у вас еще какая-то нереализованная мечта, которую вы очень хотите осуществить?

— С учетом специфики издания, которое берет у меня интервью, я дам угоднический ответ. Есть у меня идея одного телевизионного ток-шоу, которую я очень хочу реализовать. Надеюсь, что это получится.